Первая книга Паралипоменон 11 страница

Из этого стиха можно предположить, как многие и считают, что женой Моисея была темнокожая женщина (в наше время словом "эфиоп" обычно называют темнокожего человека). Однако в данном случае нет никаких причин считать, что речь идет о негритянке или эфиопке. Еврейское слово, переведенное здесь как "Ефиоплянка", - это "Cushi", и в Современном стандартном переводе о жене Моисея говорится как о "кушитской женщине".

Как уже объяснялось, кушиты действительно могли быть эфиопами. Согласно одному из преданий, Моисей в молодости служил египетским военачальником; он совершал победоносные походы в Эфиопию и, вероятно, мог найти там себе жену или наложницу. Однако в Библии ничего об этом не говорится, и, возможно, предание об эфиопских приключениях Моисея основано всего лишь на единственном стихе двенадцатой главы Книги Чисел.

Этому мнению противоречат сведения, что кушиты могли быть арабскими племенами.

В Библии конкретно упоминается лишь одна женщина, на которой был женат Моисей. Он женился во время своего побега в Мадиан, в Аравию, где нашел пристанище в доме местного священника:

Исх., 2: 21. Моисею понравилось жить у сего человека; и он выдал за Моисея дочь свою Сепфору.

Сепфора вполне могла быть той кушитской женщиной, о которой говорится в Книге Чисел, 12: 1. Она могла вызвать негодование Мариам просто из ревности или по той причине, что она была мадианитянкой, чужестранкой.

В любом случае, Моисей сумел осадить своих брата и сестру и пресечь разногласия, как это делал он во множестве других случаев на протяжении всего Исхода.

Халев

Придя в пустыню Фаран, располагавшуюся к югу от Ханаана, Моисей предусмотрительно послал в Ханаан разведчиков осмотреть землю и прояснить ситуацию. Согласно их донесениям можно было рационально расположить войска и выработать эффективный план действий.

Для разведки выбрали двенадцать человек, по одному от каждого колена, но только двое из них заслуживают внимания - Осия из колена Ефрема, которому Моисей дал новое имя Иегошуа, или Иешуа, и еще один человек из колена Иуды:

Числ., 13: 7. Из колена Иудина Халев, сын Иефонниин.

Во многих отношениях судьба Халева сходна с судьбой Иисуса Навина. Иисус Навин был легендарным героем северных племен, а Халев - героем подобных легенд, созданных южными племенами.

В стихе 13: 7 Халев упоминается всего лишь как обычный человек из колена Иуды, но в Книге Иисуса Навина о нем рассказывается подробней:

Иис. Нав., 14: 6. …Халев, сын Иефоннии, Кенезеянин…

Кенезеянин - это потомок Кеназа; как указывается в Книге Бытия, он был сыном Елифаза, первенца Исава. Поэтому кенезеяне относятся к племени идумеев, которое должно быть причислено к колену Иуды. Это не единственный факт, свидетельствующий о том, что колено Иуды состояло не только из сынов Израилевых. В главе 38 Книги Бытия рассказывается, как Иуда женился на чужестранке:

Быт., 38: 2. И увидел там Иуда дочь одного Хананеянина… и взял ее …

Возможно, это указывает, что в колене Иуды, поселившемся в южном Ханаане, могли присутствовать хананеи и идумеи. И возможно, в период ранней истории колен Иуда не ощущал себя частью Израиля, ибо в некоторых ключевых эпизодах Библии о нем явно умалчивается. Даже во времена Давида, когда колено Иуды было не только неотъемлемой частью Израиля, но и образовало правящую династию, между ним и северными коленами всегда существовали трения. Постепенно эти трения обострились, приведя к открытой вражде, и все окончилось междоусобицей и расколом.

Син (Цин)

Разведчики направились из Фарана на север.

Числ., 13: 22–24. Они пошли, и высмотрели землю от пустыни Син даже до Рехова… и дошли до Хеврона, где жили… дети Енаковы: Хеврон же построен был семью годами прежде Цоана, города Египетского. И пришли к долине Есхол, и срезали там виноградную ветвь с одною кистью ягод… взяли также гранатовых яблоков и смокв.

"Пустыней Син (Цин)"[35], о тщательном исследовании которой говорится в двадцать втором стихе, считается северная оконечность Фарана; следовательно, эта пустынная область - почти юг Беер-Шебы, в то время как Рехов (точное местонахождение его неизвестно) располагался в самой северной оконечности Ханаана.

Возможно, исследование разведчиками всей местности "от пустыни Син до Рехова" - это преувеличение, и основное внимание израильтян было сосредоточено на Хевроне - самом южном из крупных, хорошо укрепленных городов Ханаана. Он был так необычно велик, что обитателей его описывали как великанов, а позже это описание стало восприниматься буквально. Последующее утверждение в стихе 13: 23, что Хеврон на семь лет старше Цоана, наделяет этот город особой легендарной древностью. Цоан - это семитское название города, который греки называли Танис. Танис был столицей царства гиксосов, и Хеврон сравнивают с ним потому, что изо всех знаменитых городов Египта он находился ближе всего к Ханаану и, возможно, был наиболее известным.

Египет гордился древностью своей цивилизации и знал, какое почтительное благоговение она вызывает у его соседей. Поэтому не было лучшего способа доказать древность Хеврона, как заявить, что он старше египетского города.

И если для жителей окрестностей Нила Ханаан не показался бы цветущим садом, то именно таким увидели его племена, вторгшиеся из пустыни. Орошаемые оазисы, в одном из которых располагался Хеврон, могли казаться им чрезвычайно плодородными, что подтверждается хорошо известными описаниями Ханаана в некоторых местах первых книг Библии. Так, когда Бог впервые явился Моисею, он пообещал ему вывести евреев из Египта:

Исх., 3:8. …в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед…

Из Есхола[36], долины фруктовых садов близ Хеврона, разведчики принесли войску израильтян плоды - как доказательство, подтверждающее их рассказ о Ханаане.

Кадес (Кадеш)

Разведчики со своим донесением возвратились на то место, где временно остановились израильтяне:

Числ., 13: 27. И пошли и пришли… ко всему обществу сынов Израилевых в пустыню Фаран, в Кадес…

"Кадеш" означает "святой", и название местности "Кадес", вероятно, возникло из-за неких священных обрядов, которые проводили здесь еще ее доизраильские обитатели[37].

В наши дни он отождествляется с местом, называемым Аин-Кадис, расположенным приблизительно в 50 милях южнее Хеврона, в северо-восточной части Синайского полуострова.

Хотя земли Хеврона оказались плодородными, почти все разведчики возвратились с крайне пессимистичным сообщением. Они увидели, что города в Ханаане хорошо укреплены и приступом взять их непросто, и стали утверждать, что завладеть ими нет никакой возможности. Только Иисус Навин и Халев высказались в пользу немедленного захвата этих земель - за что едва не были побиты камнями.

Павшие духом сыны Израилевы уже собрались возвращаться в Египет, но Моисей удержал их, и в течение последующих тридцати восьми лет Кадес оставался их главным станом, пока Моисей и Иисус Навин собирали силы для решения предстоящей задачи.

Корей, Дафан и Авирон

Для Моисея все труднее становилось пребывать в Кадесе, проводя год за годом в бездействии, рядом с Ханааном, который оставался недосягаемым. Это казалось насмешкой над Исходом и начинало вызывать у народа сомнения в способностях Моисея как вождя. Среди сынов Израилевых возникло серьезное недовольство:

Числ., 16: 1–2. Корей, сын Ицгара… и Дафан и Авирон… сыны Рувимовы, Восстали на Моисея…

Очевидно, в этой главе Библии два отдельных восстания против Моисея - одно Корея, другое "сынов Рувимовых" - объединились в одно.

Восстание Корея - это явный религиозный раскол. Моисей и Аарон были сыновьями Амрама, а Корей - сыном Ицгара, младшего брата Амрама. Так как Моисей отдал львиную долю обязанностей священников Аарону и другим прямым потомкам Амрама, Корей счел, что с ним обошлись несправедливо.

Бунт Корея был подавлен, но, очевидно, не без компромисса. Во всяком случае, в Книге Чисел позже говорится, что хотя Корей и его сообщники были уничтожены,

Числ., 26: 11. Но сыны Кореевы не умерли…

И действительно, сыны Кореевы выжили, став впоследствии потомственной гильдией храмовых музыкантов. Обрести это право они смогли лишь в результате междоусобицы, которую затеяли левиты, о чем подробно рассказывается в шестнадцатой главе Книги Чисел.

Восстание Дафана и Авирона, "сынов Рувимовых", похоже, было чисто политическим. В какой-то ранний период истории колен Израилевых Рувим, как старший сын Израиля, должен был удерживать руководство. Но во время Исхода в колене Рувимовом могли не без тревоги заметить, что религиозное лидерство перешло к колену Левия (к Моисею и Аарону), а военное - к колену Ефрема (к Иисусу Навину). Рассказ о Дафане и Авироне, вероятно, был основан на воспоминаниях о некоей попытке Рувима захватить лидерство - попытке, также, возможно, отраженной в стихе Книги Бытия, где описывается инцест Рувима с наложницей отца.

Восстание Рувима также было подавлено, и никогда больше в истории израильтян колено Рувима не играло значительной роли.

Преисподняя

Как описывает Библия, мятежных сынов Рувима постигла особая кара: их живыми поглотила земля:

Числ., 16: 32–33. И разверзла земля уста свои, и поглотила их… И сошли они… живые в преисподнюю…

Еврейское слово, которое переведено здесь как "преисподняя", - "Sheol" ("шеол"), и в Исправленном стандартном переводе оно оставлено непереведенным. Древним израильтянам шеол представлялся подземным миром, куда отправлялись души умерших. Первоначально он считался мрачным местом, где не было особых мучений, но и радости тоже. Различия между добром и злом там не существовало. В этот подземный мир попадали все человеческие существа после смерти, кроме таких немногих, как Енох и Илия, взятых на небо живыми.

Такое же представление об этом месте существовало у многих древних народов. У греков был подземный мир, в котором владычествовал бог Гадес; в древних скандинавских мифах в подобном мире царствовала богиня Хель. Поэтому слово "шеол" в некоторых местах Библии заменено словом "Неll, а в Новом Завете, который первоначально был написан на греческом, оно переведено как "Hades".

Нравоучительный смысл преисподней (шеола), превращение ее в место мучений душ нечестивцев (тогда как души праведников блаженствуют где-то в ином месте) возникнет позже, к концу ветхозаветных времен.

Гора Ор

Старое поколение уходило, и из тех, кто во времена Исхода был взрослым, остались уже немногие. Так, например, в Кадесе умерла Мариам, сестра Моисея.

Настало время действовать. О нападении на Хеврон непосредственно с юга пока не могло быть и речи, и сыны Израилевы решили атаковать его с северо-востока: в этом случае в Ханаан можно было проникнуть с менее защищенной восточной стороны.

Но северо-восточный путь проходил через земли Эдома. Идумеи считались семитским народом, родственным израильтянам, и насилие над ними было недопустимо. Моисей попросил разрешения мирно пройти сквозь их территорию, но получил отказ. Впоследствии этот отказ был использован как повод для конфликта с Эдомом и враждебного к нему отношения.

Итак, израильтянам пришлось огибать укрепленные земли Эдома, и они двинулись к юго-востоку:

Числ., 20: 22. И отправились сыны Израилевы из Кадеса, и пришло все общество к горе Ор.

Гора Ор нередко отождествляется с самым высоким пиком горной гряды Сеира. На вершине этой горы умер и был похоронен Аарон. Считается, что это произошло на горной вершине в Аравии, которая сейчас называется Джебел-Харун ("гора Аарона").

Несколько далее в Книге Чисел сообщаются подробности о смерти Аарона:

Числ., 33: 38–39. И… Аарон… умер там в сороковой год по исшествии сынов Израилевых из земли Египетской… Аарон был ста двадцати трех лет, когда умер на горе Ор.

Если Исход начался в 1211 г. до н. э., то Аарон умер в 1171 г. До н. э. Эта дата должна быть также годом смерти Моисея и годом вторжения в Ханаан. События теперь следуют быстро одно за другим (хотя Библия продолжает прерывать их долгими речами Моисея и прочим).

Если учесть возраст, до которого дожил Аарон, то родиться он должен был в 1294 г. до н. э., а Моисей, который был младше его на три года, - в 1291 г. до н. э. (последняя дата представляет интерес, поскольку она фактически совпадает с началом правления Рамсеса II, "фараона Исхода").

Медный змей

Похоронив Аарона, сыны Израилевы продолжили свой путь к Ханаану, обходя с юга земли Эдома до верхней оконечности залива Акаба, а затем опять повернув к северу. Здесь произошло событие, которое получило развитие в более поздних преданиях. Появилось множество змей, которые стали нападать на людей и жалить их.

Числ., 21: 9. И сделал Моисей медного змея и выставил его на знамя, и когда змей ужалил человека, он, взглянув на медного змея, оставался жив.

Это пример "симпатической магии" - веры в то, что подобное воздействует на подобное, - распространенной среди примитивных народов. (Наиболее типичный пример - магия вуду с ее убеждением, что человеку можно нанести вред, если протыкать его изображение.)

Использование змея, как оно описано в этом стихе, почти сходно с принципами древней медицины, следующей правилу: "используй шерсть собаки, укусившей тебя".

В религиозных ритуалах (которые могут проводиться как с добрыми, так и со злыми намерениями) змея - особо важное животное. Тот факт, что она вползает тихо и незаметно и ее укус так внезапен и смертоносен, сделал змею символом коварства и зла. Именно в этом обличье коварного зла предстает змей в рассказе о райском саде Эдема:

Быт., 3: 1. Змей был хитрее всех зверей полевых…

Если существует нечто опасное и злое, чего следует бояться, то с ним лучше обращаться хорошо и стараться умилостивить его. Поэтому змею следует почитать, даже если она внушает ужас.

Кроме того, змея считается символом бессмертия - из-за ее способности "обновляться", сбрасывая кожу. Любой первобытный человек, наблюдая, как змея сбрасывает старую потускневшую кожу и предстает в новом ярком обличье, вполне мог решить, что она омолодилась.

В легенде о Гильгамеше, когда герой наконец получает растение, дающее вечную жизнь, его крадет змея, которая после этого обретает бессмертие. (В райском саду именно змей украл бессмертие у Адама и Евы, но бессмертным не стал, а был проклят Богом.)

Бессмертный змей, победа над смертью могли считаться тесно связанными с медициной, которая стремится если не победить смерть, то хотя бы отсрочить ее. Асклепию, греческому богу медицины, принадлежали священные змеи, и даже в наше время у военно-медицинской службы армии США знаком отличия является кадуцей - жезл Асклепия, вокруг которого обвились две змеи.

У израильтян более поздних времен, когда яхвизм стал жестче и бескомпромиссней, медный змей начал вызывать все более резкое неодобрение. Не помогло и то, что он был связан с Моисеем[38].

Конец культу медного змея наступил во время правления иудейского царя Езекии, приблизительно спустя пять веков после Исхода:

4 Цар., 18: 4. Он [Езекия]…истребил медного змея, которого сделал Моисей, - потому что до самых тех дней сыны Израилевы кадили ему и называли его Нехуштан.

"Нехуштан" обычно переводится как "кусок меди". В Библии короля Якова окончание этого стиха довольно впечатляющее: когда Езекия уничтожил змея, он столкнулся с презрительным отношением народа к этому змею, уже не представляющему ритуальной ценности: о нем говорили всего-навсего как о куске меди.

Однако слово "Нехуштан" связано не только с еврейским словом, означающим "медь", но и со словом "змея". В нем могло и не содержаться какого-либо презрительного оттенка. Так в Исправленном стандартном переводе стих 4 Цар., 18: 4 заканчивается просто словами: "называли его Нехуштан".

Сигон

Но, даже двинувшись в обход Эдома, израильтяне не избежали трудностей. К востоку от Ханаана лежали два царства: Моав и Аммон. Моав находился южнее, на восточном побережье Мертвого моря, а Аммон - севернее, к востоку от реки Иордан.

Израильтяне считали моавитян и аммонитян еврейским народом, потомками Фарры по линии Лота. Поэтому (согласно интерпретации авторов Библии) они, как и Эдом, были защищены от нападения израильтян. Моавитяне и аммонитяне, по-видимому, обосновались у границ Ханаана за полтора века до появления здесь сынов Израилевых, еще во времена Эхнатона.

Однако именно перед приходом израильтян этим царствам - в особенности Моаву - пришлось пережить еще одно нападение.

Числ., 21: 26. …Сигон, царь Аморрейский… воевал с прежним царем Моавитским, и взял из руки его всю землю его до Арнона.

Семью веками ранее амореи были могущественным народом, владевшим большей частью Плодородного Полумесяца. Они пришли к упадку еще перед натиском хеттов и египтян и теперь либо находились в подчинении, либо местами сохраняли ненадежную власть над своими мелкими княжествами. Во времена Исхода в Ханаане, вероятно, существовали владения амореев и Сигон мог быть правителем одного из них. Его вторжение в Моав могло явиться последним успешным военным действием хананеев против беспощадного наступления различных еврейских племен.

До нападения Сигона моавитяне владели территорией вплоть до реки Иавок, которая представлена в этой главе как южная граница между Аммоном и царством Сигона. Поэтому завоеванная Сигоном земля простиралась вниз от Иавока до Арнона.

Арнон - это небольшая река, текущая на запад и впадающая в Мертвое море почти в центре восточного побережья. В более поздние библейские времена она оставалась северной границей Моава. Сейчас ее называют Вади-Моджиб, и "Моджиб" - это явный отголосок "Моава".

Хамос

В главе 21-й при кратком описании победы Сигона над Моавом говорится:

Числ., 21: 29. Горе тебе, Моав! погиб ты, народ Хамоса!..

Хамос был языческим божеством Моава, и в те времена широко распространенного почитания местных богов было естественным говорить о Моаве как о "народе Хамоса".

Единого Бога тогда признавали лишь немногие. Обычно же считалось, что у каждого кусочка земли есть свой собственный бог и именно эта земля дает ему его божественную силу. Считалось даже, что бог связан с своей землей, и если куда-то уезжаешь, то нужно поклоняться богу чужой земли, если не взял с собой собственного. Так, когда Рахиль покинула дом своего отца Лавана, она забрала с собой его идолов:

Быт., 31: 19. …Рахиль похитила идолов, которые были у отца ее.

Лаван расстроился из-за этого больше, чем оттого, что Иаков увел у него дочерей и забрал все свое богатство и свой скот:

Быт., 31: 30. …пусть бы ты ушел… зачем ты украл богов моих?

И когда евреи несли ковчег завета, странствуя по пустыне, считалось, что они несут с собой своего Бога. Иначе им приходилось бы всякий раз возвращаться на Синай, чтобы общаться с ним.

Для религиозного мышления того времени было нехарактерно заведомо враждебное отношение к другим племенным божествам - кроме периодов войны, когда враги взывали к помощи своих богов, чтобы уничтожить противника.

Однако в более поздние времена, когда среди евреев возросло осознание Яхве как единого бога и углубилось понимание того, что Бог един - не только для иудеев, но и для всего мира, - отношение к богам других племен стало более нетерпимым. Боги Других народов были не только потенциальными врагами, они вообще считались не богами, а, самое большее, демонами, заставлявшими невежественных нечестивцев поклоняться им.

Поэтому, когда о Хамосе заходит речь в более поздних книгах Библии, о нем упоминается как о чем-то позорном:

Есевон

Конфликт между Сигоном и Моавом стал удобным случаем для израильтян. Если, согласно Библии, моавитяне и аммонитяне были родственными им племенами, то Сигон не был евреем, и на него можно было напасть. Или, если посмотреть на это более реалистично, Моав и Аммон были крепкими царствами с хорошо укрепленными границами, и их трудно было атаковать.

Так, в Книге Чисел говорится:

Числ., 21: 24. …крепок был предел Аммонитян.

(Однако, возможно, этот стих переведен неправильно, и еврейское слово означает здесь не "крепок", а город Иазер на границе Аммона.)

Можно допустить, что область, завоеванная Сигоном, осталась заброшенной и слабой. Укрепления, разрушенные и уничтоженные амореями, возможно, еще не были восстановлены, и, хотя амореи держали моавитян в страхе, встретиться с новым врагом они еще не могли.

Это действительно подтверждается фактами. Израильтяне потребовали, чтобы Сигон пропустил их через свою землю - чего тот позволить не мог. Получив отказ, они напали на амореев и нанесли им поражение.

Числ., 21: 24–25. …и взял [Израиль] во владение землю его от Арнона до Иавока… и жил Израиль во всех городах Аморрейских, в Есевоне…

Есевон был главным городом этой области, он находился приблизительно в двадцати милях к востоку от северной оконечности Мертвого моря. Этот город до сих пор существует в Иордании под арабским названием Хесбан.

Васан

Сыны Израилевы теперь прочно укрепились на восточном берегу Иордана, и у них появился опорный пункт, откуда можно было начинать завоевание Ханаана. Однако эти позиции необходимо было расширить. Израильтяне учитывали, что Моав и Аммон должны оставаться нетронутыми, но к северу от Аммона находились привлекательные для них тучные пастбища.

Числ., 21: 33. И поворотили, и пошли к Васану. И выступил против них Ог, царь Васанский… на сражение к Едреи.

Точные границы Васана[39] неизвестны, но в общем он был расположен к востоку от Галилейского моря[40].

Эта область издревле была настолько процветающей и плодородной, что тучность ее стад вошла в поговорку в библейские времена, а благодаря Библии дошла и до наших времен. В 21-м псалме скот Васана используется как метафора, передающая скорбные мысли:

Пс., 21: 13. Множество тельцов обступили меня; тучные Васанские окружили меня.

И пророк Амос использовал сравнение со стадами Васана, осуждая сытую и самодовольную знать:

Ам., 4: 1. Слушайте слово сие, телицы Васа некие…

Васан также славился своими дубами. Пророк Иезекииль, предсказывая гибель Тира, иронизирует над славой его торговых городов и, описывая совершенство его кораблей, замечает:

Иез., 27: 6. Из дубов Васанских делали весла твои…

Волны политических перемен не коснулись процветания Васана, пока он не был завоеван арабами в VII в. н. э. После этого он быстро пришел к упадку. В наше время область, некогда бывшая Васаном, составляет юго-восточную часть Сирии, граничащую с Иорданом на юге и с Израилем на востоке. Едреи, место битвы между израильтянами и Огом, существуют сейчас как город Дераа, непосредственно на границе Иордана.

Территорию бывшего Васана в настоящее время занимают друзы - религиозная мусульманская секта, которая сумела сохраниться еще со времен ее возникновения около 1000 г. - несмотря на мощное влияние Турции до Первой мировой войны, а позднее и Франции.

Завоевание Васана явилось одним из тех событий в военной истории древних евреев, которое оказало наибольшее впечатление на авторов более поздних времен - как библейских, так и послебиблейских. Причиной этого отчасти явился царь Ог, слывший великаном. Об этом говорит Моисей в Книге Второзакония, обращаясь к событиям, последовавшим после Исхода:

Втор., 3: 11. Ибо только Ог, царь Васа некий, оставался из великанов; вот, одр его, одр железный… длина его девять локтей, а ширина четыре локтя…

Судя по измерениям, произведенным на месте руин Иерусалимского храма, выяснилось, что локоть равен приблизительно семнадцати с половиной дюймам. Следовательно, одр Ога был, несомненно, огромным - около тринадцати футов в длину и шести футов в ширину[41]. Хотя это вовсе не означает, что Ог занимал его целиком.

Позже авторы-раввинисты "увеличат" Ога в размерах и сделают его последним "нефилим", жившим до потопа. Однако, чтобы пережить потоп, Ог должен был находиться в Ноевом ковчеге, поместиться в котором он явно не мог. Создатель легенды вышел из положения, пояснив, что Ог сидел верхом на ковчеге и Ной кормил его, пока вода не спала.

Эта связь Ога с потопом (относительно которой нет абсолютно никаких библейских свидетельств) могла иметь отношение к древнегреческому мифу о царе Огиге, правившем во времена Всемирного потопа.

Легендарная смерть Ога также впечатляет. Он поднял огромную гору, чтобы бросить ее в израильтян, но споткнулся и упал. И тогда Моисей убил его. Вполне вероятно, что эта последняя сцена изображения Ога заимствована из греческого мифа о бунте великанов против Зевса и олимпийских богов. Эти великаны также швыряли горы (одна из них, как рассказывается, упала в море, и так образовалась Сицилия), но были все же убиты.

Валаам

Завоевания израильтянами Есевона и Васана оказалось достаточным, чтобы моавитяне встревожились. И хотя их собственная территория нападению не подверглась, не было никакой гарантии, что вскоре не наступит их черед. Кроме того, моавитяне едва ли могли отказаться от Есевона, недавно завоеванного Сигоном, считая его своей территорией, а израильтяне, в свою очередь завоевавшие ее, вряд ли собирались отдавать эту землю Моаву.

И тогда моавитский царь Валак решил покорить израильтян, но не в открытом сражении, а более изощренным способом - с помощью сверхъестественных сил.

Числ., 22: 5–6. И послал он послов к Валааму… в Пефор… сказать… прокляни мне народ сей, ибо… кого ты благословишь, тот благословен, и кого ты проклянешь, тот проклят.

Валаам, несомненно, был хорошо известен в то время как чародей и маг; считалось, что он умел призывать сверхъестественные силы, которые могли помочь или навредить, и демонстрировал свое искусство, если его о том просили.

Слава о Валааме могла распространиться по всему Пефору, где он жил. Считалось, что этот город находился на Евфрате, приблизительно в 400 милях севернее Моава. Его отождествляют с городом, который в ассирийских надписях указывается как "Питру" ("Pitru"), а в египетских - как "Педру" ("Pedru"). (Некоторые считают расстояние в 400 миль слишком преувеличенным, полагая, что библейский стих подвергся искажениям и Валаам на самом деле был аммонитянином, жившим всего в нескольких десятках миль от Моава.)

Могущество Валаама признавали даже израильтяне, и в Библии не оспаривается сила его благословения или проклятия. Считается, что Бог, используя способности Валаама, явил чудо и уберег израильтян, которых этот чародей так и не смог проклясть.

Конечно, большое значение имеет сила убеждения. Если бы у моавитян не было сомнений в действенности проклятия Валаама, они стали бы сражаться с большей уверенностью и воодушевлением. И если бы израильтяне тоже верили в силу этого проклятия, их могло бы оставить мужество, и они проиграли бы сражение и были бы изгнаны моавитянами.

Существует мнение, что Валаама нанимали за деньги и чародей благословлял или проклинал не по божественному вдохновению, а за вознаграждение[42]. Так, в Послании Иуды в Новом Завете говорится:

Иуда, 1: 11. Горе им, потому что они… предаются обольщению мзды, как Валаам…

Ваал

Валаку пришлось посылать за Валаамом несколько раз, поскольку тот неохотно отнесся к просьбе царя. (Неоднократное путешествие к нему - аргумент в пользу мнения, что жилище Валаама находилось не слишком далеко от Моава. Рассказ о старейшинах, которых посылали к нему, не очень последователен; возможно, он возник на основе двух отдельных и несколько противоречащих друг другу источников.)

В конце концов, Валаам отправился в Моав, и во время этого путешествия произошел знаменитый случай с его говорящей ослицей. Дорогу ему преградил ангел, которого ослица, везущая Валаама, могла видеть, а Валаам нет. Когда ослица остановилась, Валаам стал ее бить, и она заговорила, упрекая его. В Библии приводятся всего два случая, когда животные наделялись даром речи: история с этой говорящей ослицей и рассказ о змее, обитавшем в райском саду. Природа этого чудесного явления настолько поражала, что в более поздних легендах сообщалось, будто говорящая ослица была сотворена в первую неделю творения, чтобы использовать ее дар впоследствии.

Когда Валаам прибыл в Моав, Валак поспешил отвести его на то место, где проклятие должно было подействовать наиболее эффективно, - на горные высоты, поближе к небесам, откуда боги могли лучше услышать его и сила проклятия простерлась бы над всеми израильтянами:

Числ., 22: 41. …Валак взял Валаама и возвел его на высоты Вааловы, чтобы он увидел оттуда часть народа [Израиля].

Выражение "высоты Вааловы" - это перевод с еврейского "Вамот-Ваал", что впоследствии, в Книге Иисуса Навина, упоминается как город в Моаве[43].

Этот город располагался в горной местности и был назван в честь Ваала, так как здесь проводились важные религиозные обряды. Поэтому выражения "Вамот-Ваал" и "высоты Вааловы" означают одно и то же.