Маленький мальчик и маленькая девочка 14 страница

Структурный анализ – это ранняя и применяемая во всех случаях фаза лечения, в которой врач и пациент группы начинают различать, когда действующим состоянием Я является Родитель, Взрослый или Ребенок. Иногда это легко увидеть.

Хорас (пытаясь быть Взрослым): Поговорим об этом спокойно, Молли.
Врач: Почему же вы показываете на Молли пальцем, когда это говорите?
Хорас: Она ведет себя по-детски.

Здесь проявился не Взрослый Хораса, а его Родитель. Жесты, подобные указующему пальцу, часто обличают состояние Я. Поведение, слова, тон голоса, чувства – все это помогает диагнозу состояний Я, и члены группы нередко выучиваются проницательно разгадывать их.

С состояниями Я связаны две особенно часто встречающихся проблемы. Первая из них – исключение. Случается, что одно из состояний Я одерживает верх и не дает проявиться другим. Если одерживает верх Взрослый, то индивид становится весьма рациональным и объективным, но лишенным ценностей и убеждений и неспособным к радости. Утвердившийся Родитель проводит обычно свое время, искореняя все напоминающее детскую радость⁵¹ (например, под именем греха). Утвердившийся Ребенок может получать от жизни много радостей, но лишиться в конечном счете всех ресурсов и даже остаться без пропитания. Поскольку состояния Я естественны, каждое из них выполняет свою необходимую функцию. Вопрос в том, какое состояние Я лучше подходит к данной ситуации.

Второй важной проблемой, касающейся состояний Я, является заражение. Это происходит, когда два состояния Я сливаются и пациент не знает, какое из них действует. Шестилетняя девочка просыпается и кричит: "Мама, мама, большой злой волк в моем шкафчике; я его слышала!" Мама входит в ее комнату, включает свет, обнимает ее и говорит: "Не бойся, все будет хорошо!" (Родитель). Затем она приступает к научному эксперименту. Она стаскивает одеяло с головы девочки и говорит: "Никакого волка здесь нет". Она открывает дверцу шкафчика и говорит: "Сейчас посмотрим" (экспериментирование) и, наконец, говорит: "Посмотри-ка сюда!" (заключение). Это научное исследование усиливает Взрослого в ее дочери, между тем как ее утешения и объятия усиливают Ребенка. Дочь ее спала и проснулась с фантазией (Ребенок). Фантазия эта была столь сильна, что заразила ее Взрослого, и она была уверена, что слышала шум в шкафчике. Если бы ее Взрослый не был заражен, она знала бы, что шум этот был одним из обычных звуков от чего-нибудь другого, например, шелестом падающих листьев или собачьим лаем. Когда вышла ее мать, уделив внимание и ее Ребенку, и ее Взрослому, оба они стали сильнее и смогли существовать отдельно; тогда девочка снова уснула.

Эта ситуация, когда фантазии Ребенка заражают вычислительную машину Взрослого, встречаются в любом возрасте. Например, пациент может в испуге вообразить, что его преследует какой-то мрачный тип. Это заражение типа Ребенок – Взрослый известно под названием мании, и врач поступает почти так же, как мать в описанной сцене, распознавая Ребенка и Взрослого и говоря о каждом из них особым способом, что помогает им разделиться. И тогда пациент может сказать: "Странное же было у меня представление, будто меня кто-то преследует". Иногда все лечение, которого пациент хочет или в котором он нуждается, сводится к этому структурному анализу состояния Я; после успешного завершения такого анализа он может вернуться к своим обычным занятиям и домашней жизни, лишь изредка консультируясь впоследствии с врачом. Однако большинство пациентов переходит затем к анализу игр.

В группах, где применяется транзакционный анализ, игры разыгрываются по двум причинам: во-первых, врач не может допустить, чтобы группа проводила весь сеанс, занимаясь времяпрепровождением или замкнувшись в себе; во-вторых, игры связаны с рядом преимуществ (выигрышей), особенно в тех случаях, когда они приобретают грубый характер. Сначала ставится диагноз игры, а затем ее лечат, если это предусмотрено контрактом врача с пациентом. Опытный врач не преследует все игры подряд, поскольку время от времени игры нужны каждому, и некоторые из игр сравнительно безобидны. Но если игра причиняет вред, необходимо вмешательство врача⁵². Мистер Холмс, пациент, по контракту желающий иметь друга, играет в игру "Попался, сукин сын!" (ПСС). В этой игре он пренебрегает всем хорошим, что может услышать от собеседника, и терпеливо поджидает, пока жертва скажет или сделает что-нибудь дурное, чтобы торжествующе указать ошибку. Он мастер находить недостатки, даже если никто другой их не замечает, и использует их сколько возможно. Конечно, это не способствует его плану найти себе друга.

Когда врач обнаруживает игру, он может реагировать на нее четырьмя способами: 1) разоблачить игру; 2) принять в ней участие; 3) вовсе игнорировать ее; 4) предложить альтернативную игру.

1. В случае мистера Холмса врач решил, что необходимо разоблачение. Вот каким образом Холмс разыграл ПСС с врачом:

Холмс: В прошлый раз вы сказали, что собираетесь начинать занятия десятью минутами раньше, но этого не сделали.
Врач: Вот вы меня и поймали!
Холмс (со смехом): Я всегда стараюсь поймать вас.
Врач: Совершенно верно.

Это интуитивный ответ на игру со стороны Ребенка. Врач мог бы также разоблачить игру, объективно рассмотрев ее детали; это выполнил бы его Взрослый. Поскольку врач обладал интуицией, ему не пришлось входить во все детали, и Холмс быстро понял, в чем дело.

2. Фанни выздоровела от очень серьезной болезни, во время которой она убила одного из своих детей, а затем провела много лет в палате строгого режима крупной государственной психиатрической больницы. Она вела теперь спокойную жизнь домашней хозяйки, посещая врача для дополнительного лечения. Контракт ее состоял в том, чтобы оставаться дома и не возвращаться в больницу. Она поддерживала свое настроение, играя в игру "Какой вы чудесный человек, доктор!" Врач решил играть с нею в эту игру и принимал как должное признание своих талантов. В результате она следовала его рекомендациям, принимала лекарства и вообще хорошо себя вела. Врачу, ведущему группу транзакционного анализа, постоянно приходится делать выбор между указанными двумя возможностями.

3. Ричард жаловался, что в детстве родители несправедливо его избивали. Во время группового сеанса он сказал очевидную ложь, легко обнаруженную врачом, поскольку она расходилась с другой историей, рассказанной им в прошлый раз. Врач имел искушение разоблачить эту ложь, но воздержался, поняв, что Ричард играет в "Дай мне пинка" и хочет быть разоблаченным и смущенным. Ричард мог получать пинки, получал их чуть ли не повсюду, и ему незачем было ходить за ними к врачу. Если бы врач стал играть в его игру, Ричард, вероятно, покинул бы группу⁵³.

4. В следующем случае врач решил начать альтернативную игру. Роуз подвергалась в прошлом разнообразному лечению, включавшему в себя кратковременную и длительную госпитализацию, лекарства и электрошок. Ничто не могло, однако, изменить ее весьма примитивной игры в "Скандал", в течение которой она настойчиво жаловалась, что ей все время лгут. На одном из групповых сеансов она производила особенно много шума, и члены группы полагали, что ее следует вернуть в больницу; в ответ на это врач сказал: "Роуз, вы просто валяете дурака". Она была поражена и не верила своим ушам. Внезапно прервав "Скандал", она затеяла игру оскорбленного достоинства "Почему мне всегда так не везет?". Она надула губы и сказала врачу, что тот ведет себя не так, как требует его профессия; но затем решила взять себя в руки, спокойно вышла из кабинета и избежала ненужной поездки в больницу.

Когда пациент в конечном счете отказывается от важной для него игры, положение его весьма своеобразно. Он отрекся от "старого друга", поскольку хорошо знал свою игру и извлекал из нее очень много. Обычно он переживает в таких случаях период отчаяния. Оно похоже на депрессию, но отличается от нее тем, что наступает быстро и сопровождается элементами фрустрации и замешательства. Отчаяние является реакцией Ребенка и напоминает то, что происходит с настоящим ребенком, когда уезжает его лучший товарищ по играм. Ребенок чувствует себя одиноким и не знает, что ему делать. Но через несколько дней можно увидеть его весело играющим с другим приятелем. Пациент, отказывающийся от игры, находится в подобном же одиночестве, но точно так же свободен найти себе новых друзей.

Это – время решения. Ответственный врач, ведущий транзакционный анализ, никогда не покинет пациента в такой момент, а продолжит свою работу в течение периода, когда пациент, освободившись от своих пут, решает, чем ему дальше заняться. Он не повторяет старых шаблонов, а пробует новые способы общения в своей группе. И теперь Ребенок пациента ищет поддержки у Родителя врача. Врач, предвидевший этот момент, готов оказать ему помощь.

В случае Джеральда, мать говорила ему, когда он был ребенком:

Мать (на одном уровне): Будь удачлив в жизни.
Мать (на другом уровне): Не покидай меня.

Теперь же врач говорит ему:

Врач (на одном уровне): Будь удачлив в жизни.
Врач (на другом уровне): А теперь ты можешь уйти.

В данном случае здесь происходит здоровое соревнование между реальной матерью и родительским состоянием Я врача. Врач понимает силу своего влияния и готов принять на себя ответственность, хорошо зная собственного Родителя, Взрослого и Ребенка. В некоторых случаях пациент, отказавшийся от игр, достигает близости, самого приятного и благодарного из переживаний.

4. Транзакционный анализ в действии

Мы опишем основные этапы типичного случая транзакционного анализа, на котором будут видны некоторые его особенности, важные в клинической практике. Числа в следующем ниже тексте отсылают к обсуждению в конце раздела.

Эмбер Арджент⁵⁴ пришла к доктору Трису, выписавшись из нового психиатрического отделения Главной больницы Аркадии, куда ее поместили из-за сильной депрессии, сопровождавшейся, как полагал ее домашний врач доктор Нейджел, склонностью к самоубийству. Направляя мисс Арджент на психиатрическое лечение, доктор Нейджел указал, что она не оплатила свой счет, хотя на последнем месте работы неплохо зарабатывала в качестве секретаря. Доктор Нейджел решил не прибегать к юридическим мерам, а вычеркнул пациентку из своей записной книжки (1).

Мисс Арджент аккуратно явилась на первый прием к доктору Трису, дружелюбная, общительная, привлекательно одетая и никоим образом не мрачная, чего он ожидал по отзыву доктора Нейджела (2). Собираясь усесться на стул в его кабинете, она ухитрилась слегка споткнуться о скамеечку для ног. Она не ушиблась, не пострадала также мебель; однако по выражению ее лица видно было, что доктор Трис провинился, поставив скамеечку в этом месте. Доктор Трис не реагировал на это происшествие, а быстро свел разговор к вопросу: "Зачем вы здесь?" Она ответила самым прямым образом: "Меня все время выгоняют с работы, значит, я что-то делаю не так, как надо". Доктор Трис согласился с этим, узнав, что она была уволена не менее двадцати пяти раз. Быть уволенной двадцать пять раз – уже достижение, но еще более примечательно, что с таким послужным списком она каждый раз находила новую работу. Она была высококвалифицированным секретарем, так что проблема ее не была связана с деловыми качествами.

Контракт был сформулирован без труда: "Я хочу сохранить хорошую работу не менее года". Врач согласился, что это, по-видимому, разумный контракт, и сказал, что готов вместе с ней изучить ее проблему и содействовать ей в сохранении работы (3).

В то время как доктор Трис выяснял подробности ее биографии, она вдруг посмотрела на него и сказала: "Откуда вы взяли такой галстук?" Еще через несколько минут она захотела пересесть на другой стул и, передвигая мебель, наклонилась в направлении доктора Триса. Он понял, что она это сделала намеренно, чтобы себя показать (4).

После подробного обсуждения ее физического состояния и эмоциональных проблем доктор Трис назначил групповое лечение. На следующем приеме ей были разъяснены основные принципы транзакционного анализа (5), и она была приглашена на занятие группы, состоявшей из восьми членов и собиравшейся раз в неделю на полтора часа.

К этому времени доктор Трис пришел к выводу, что мисс Арджент – одинокая женщина, и что ее излюбленный способ взаимоотношений – игра под названием "Дай мне пинка", в которой она провоцирует критиковать ее или говорить ей грубости, что заменяет ей более приятные или любовные отношения с людьми. Это подтвердилось на первом же занятии, когда она познакомилась с другим членом группы, Рексом Бигфутом⁵⁵, весьма одаренным исполнителем игры "Попался, сукин сын". Она прервала его, когда он развивал свой любимый предмет, выражая ненависть к своей матери, на что он ответил, повернувшись к ней: "А вы не могли бы помолчать, пока не услышите все до конца?"

Достаточно было нескольких минут, чтобы мисс Арджент и мистер Бигфут составили команду для совместной игры, поскольку "Дай мне пинка" и "Попался, сукин сын" – дополнительные игры (6). Заключенный в ней Ребенок стремился получить пинки, а заключенный в нем Родитель получал удовольствие, раздавая их, точно так же, как мать его имела обыкновение несправедливо наказывать или "пинать" его, когда он был мал (7). В конце концов, нашлись желающие "пнуть" ее и кроме Рекса. Другие члены группы в течение получаса в конце занятия обсуждали, подходит ли Эмбер для группового лечения и, в частности, для их группы. Доктор Трис заметил, что в течение этой дискуссии она слегка улыбалась (8), и сказал ей об этом.

Доктор Трис: Вы, кажется, получаете удовольствие от того, что происходит.
Мисс Арджент: Они меня не испугают.
Мистер Бигфут: Тебя и пугать не стоит, деточка!
Доктор Т.: А это как вам нравится?
Мисс А.: Он ужасен.

После этого другие члены группы смягчились и решили относиться к ней терпимее. На одном из следующих занятий она рассказала о своей неизменной проблеме – как ее отовсюду "выставляли пинком", как ее выгоняли из школы и удаляли с уроков, как все это началось в начальной школе и продолжалось вплоть до колледжа, откуда она тоже ухитрилась быть изгнанной вследствие постоянных пререканий с администрацией. Она ухитрилась также быть изгнанной из отряда девочек-скаутов и развелась с двумя мужьями. Что касается истории с домашним врачом, то она сказала, что как раз перед наступлением депрессии врач говорил о ее счете и предлагал прервать лечение и перевести ее в дешевую клинику, если она не может себе позволить у него лечиться. Она отлично понимала, что получит от него в точности этот пинок, если представится ему как хорошо оплачиваемая служащая, а затем не уплатит по счету. Как она говорила, это был последний удар перед началом депрессии (9). Доктор Трис решил, что наступил подходящий момент для прекращения игры.

Доктор Т.: Как видно, вы получали пинки со всех сторон.
Мисс А.: Именно так и было.
Доктор Т.: Каким же образом, вы собираетесь получить пинок от меня?
Мисс А. (смеясь): Но я вовсе этого не хочу.
Доктор Т.: А почему бы вам не оплатить ваш счет заранее?

Врач объяснил ей, что она может избежать пинка, приняв некоторые меры. Ее Взрослый с этим согласился, и она сказала доктору Трису, что уплатит ему вперед, чтобы сделать невозможной игру "Дай мне пинка" на денежной почве, которая удалась ей с доктором Нейджелом. Впрочем, она продолжала эту игру по другим поводам. Она прерывала разговор с особенным провоцирующим выражением лица, проливала кофе на ближайшего соседа и позволяла себе другие вызывающие выходки (10). Она показалась доктору Трису похожей на маленькую девочку, пытающуюся сохранить невинное выражение лица, когда всем ясно, что она виновата. Один из членов группы проницательно заметил, обращаясь к ней: "У вас такой вид, будто вы только что испачкали свою пеленку" (11).

Доктор Т.: Когда у вас в первый раз было такое ощущение?
Мисс А.: Не помню, чтобы я пачкала пеленки, но вспоминаю, что все в доме портила. Однажды я сбросила на пол пепельницу с окурками, и мать очень на меня злилась.
Доктор Т.: Сколько вам было лет тогда?
Мисс А.: Три года.

Это было, как она утверждала, самое раннее воспоминание ее детства (12). Она сказала далее, что единственным способом привлечь внимание матери было сделать какую-нибудь шалость в ее присутствии, после чего мать бранила ее или колотила. Ту же линию она продолжала и позже, получая нелестное внимание взамен любви. Это доставляло ей некоторое мрачное удовлетворение и давало ей возможность чувствовать себя хотя бы живой, но такая жизнь была несчастливой. В действительности ее Ребенок подсчитывал пинки, накапливая их, как денежные жетоны, и ясно было, что она намеревалась в один прекрасный день обратить их "в капитал", покончив самоубийством, как это почти и случилось после эпизода с доктором Нейджелом. Поэтому доктор Трис решил, что игру надо прекратить. Он предложил ей вовсе не говорить в группе, если нечего сказать. Она это обещала и почти две недели не говорила. Однажды она снова принялась критиковать Рекса Бигфута. Он начал было отвечать, но доктор Трис прервал его, сказав Эмбер: "Что же дальше?" – "Ох, – воскликнула она, – я принялась за это снова!" И она рассмеялась, а вместе с нею и другие (13). Затем она изумленно осмотрелась и спросила: "Как же я смогу привлечь к себе внимание, если не буду напрашиваться на пинки?"

Рекс, у которого было в этот день хорошее настроение, сказал: "Должен же быть какой-то другой способ", на что Эмбер ответила: "А знаете, вы на самом деле не такой уж плохой человек, Рекс, просто вы иногда говорите грубо". У Рекса был после этого смущенный вид, как будто его поймали на дурном поступке (14).

После этого первого, еще неуверенного прозрения, Эмбер начала быстро меняться. Она стала одеваться в более яркие и привлекательные платья; по ее словам, некоторые мужчины в ее учреждении задерживались теперь у ее стола и впервые за несколько лет нашлись желающие встречаться с нею. К концу года была достигнута поставленная цель – постоянная работа. Однако она продолжала посещать группу, чтобы лучше узнать себя (15). Ее сценарий, или подсознательный план жизни, был построен на принятом в детстве решении: "Отрицательное внимание лучше, чем никакое". На одном уровне (вслух) мать говорила ей: "Выходи замуж и будь счастлива", а на другом, скрытом уровне: "Делай пакости, и я буду обращать на тебя внимание". По ее словам, доктор Трис заставлял ее перейти к противоположному поведению: "Ты не должна делать пакостей". Сверх того, от других членов группы она узнала, что может интересовать людей своими положительными качествами и что ей вовсе незачем прекословить им, чтобы привлечь их внимание. Таким образом, она приобрела способность получать положительные переживания вместо отрицательных. Ее Ребенок получил "разрешение" испытывать новые радости, и у нее возник новый взгляд на жизнь: "Я буду нравиться людям, когда они увидят, как я красива".

В центре внимания оказалась проблема ее "пакостей" (16). После полутора лет лечения она почувствовала, что может теперь жить по-новому без помощи со стороны. В конце она спросила товарищей по группе, нравится ли она им больше в своем новом виде, и все они ответили: "Да". Милая улыбка, которой она ответила на их одобрение, свидетельствовала о ее вновь обретенной способности принимать положительные переживания (или "золотые жетоны", как их называют в группах транзакционного анализа) вместо словесных пинков (именуемых "грязными коричневыми жетонами"). Она поняла, что грязные коричневые жетоны можно обменять лишь на трагические вознаграждения вроде самоубийства, между тем как золотые жетоны могут доставить ей более счастливые награды.

Мы описали, каким образом Эмбер Арджент научилась распознавать состояния Я (Родителя, Взрослого и Ребенка) у самой себя и других, анализировать транзакции в соответствующих состояниях Я и обнаруживать скрытые ловушки в невинных с виду транзакций, переходящих в игры. Прибавим некоторые замечания об транзакционном анализе, поясняющие лечение этим методом; они относятся к отмеченным числами местами предыдущего текста.

1. Доктор Трис настойчиво интересовался тем, почему она перестала лечиться у предыдущего врача, тем самым получив ценную информацию о ее излюбленных играх и перспективах лечения. В случае Эмбер одной из важных особенностей была денежная игра, и он приготовился к такой возможности.

2. Пациенты, страдающие депрессиями, часто получают временное утешение от госпитализации или от попытки самоубийства, поскольку они "инкассируют" таким образом часть своих старых жетонов и, в некотором смысле, начинают заново, накапливая свои трудности. Они могут успокоиться также, приняв решение обратить свои жетоны в наличные в ближайшем будущем, так что видимое улучшение может означать в действительности подготовку к самоубийству.

3. Такая отчетливая цель редко встречается у пациента на столь ранней стадии; это счастливое предзнаменование для исхода лечения. Поскольку контракт был вполне ясен, врач и пациент не были вынуждены тратить время на несущественные предметы и подготовительные меры.

4. Наблюдая за поведением пациента, врач отчетливо распознает его игру. Первый же провокационный маневр его настораживает, второй дает основания для предположения, а третий дает ощущение уверенности, что он узнал игру.

5. Транзакционный анализ придает важное значение обучению пациента, поскольку это усиливает его Взрослого и помогает пациенту освоиться в группе опытных людей, уже понимающих, что происходит.

6. Забавно наблюдать, как быстро люди находят партнеров, играющих в ту же или в дополнительную игру.

7. При диагнозе состояний Я врач должен доказать, что предпосылки действительно были. Чтобы установить, что Рекс носил в себе "пинающего Родителя", необходимо было показать, что один из его подлинных родителей в самом деле "раздавал пинки".

8. Если пациент определенным образом улыбается, особенно когда эта улыбка неуместна, можно с уверенностью предположить, что он играет в свою излюбленную игру.

9. Если диагноз излюбленной игры правилен, то окажется, что пациент разыгрывает эту игру не только в группе, но и вне ее.

10. Если пациент перестает разыгрывать игру в одной ситуации, он может продолжать ее в других случаях. Чтобы излечить его от игры, вся система игры должна быть вырвана с корнем.

11. Здесь поведение прослеживается до его корней, уходящих в детство.

12. Это вспоминается не сразу. "Самым ранним воспоминанием", о котором пациент рассказывает вначале, может быть, например, ширма. Чтобы обнаружить первоначальную ситуацию, в которой произошла передача игры (в данном случае, по-видимому, при обучении туалету), нужны психоаналитические методы, например метод свободных ассоциаций.

13. "Смех прозрения" возникает в тот момент, когда Взрослый пациента осознает, что он до сих пор делал и каким образом его Ребенок чуть ли не всю жизнь водил его за нос. Смех этот – очень хороший признак.

14. Здесь видно, в чем состоит ценность групповой терапии. По мере того как улучшалось состояние Эмбер, ее новая установка по отношению к Рексу заставила его понять, что грубость его была всего лишь маской, прикрывавшей некую помеху в его поведении.

15. После выполнения первоначального контракта пациент может заключить новый для дальнейшего продвижения.

16. На определенном уровне транзакционный анализ сливается с психоанализом в своем интересе к самым ранним переживаниям пациента.

5. История и будущее транзакционного анализа

Транзакционный анализ начался с открытия Ребенка. Доктор Эрик Берн, занимавшийся в течение пятнадцати лет ортодоксальным психоанализом, опубликовал историю болезни весьма преуспевавшего юриста. Этот юрист рассказал ему об одном восьмилетнем мальчике, проводившем каникулы на ранчо. Мальчик носил ковбойский костюм и помогал наемному работнику. Когда работа была окончена, тот сказал ему: "Спасибо, пастушок!", на что помощник ответил: "На самом деле я не пастушок, я просто мальчик".

Юрист рассказал далее, что в своей профессиональной работе он ведет себя как взрослый. Он успешно выступал в суде, был счастливым главой семьи и выполнял немало полезной общественной работы. Но в известные моменты он как будто говорил себе: "На самом деле я не юрист, я просто мальчик". Доктор Берн заметил в ходе его лечения, что манеры юриста, его жестикуляция и любовь к шумным выходкам бывали иногда в точности те же, что у мальчика, каким он некогда был. Это привело к выводу, что мальчик, то есть детское состояние Я, играет очень важную роль в трудностях пациента. Оказалось, что это состояние Я, Ребенок, не совпадает с Оно. В то время как подсознательное Оно является гипотетическим понятием, Ребенок поддается наблюдению и легко может стать предметом сознательного восприятия. Далее последовало изучение других случаев, показавшее, что Ребенок составляет лишь часть личности, и обнаружившее другие, также наблюдаемые части личности – Родителя и Взрослого. Эти состояния Я – Родитель, Взрослый и Ребенок – открыли новый реалистический подход к описанию человеческой личности.

В конце 50-х годов небольшая группа психиатров, психологов и социальных работников, объединенных общей заинтересованностью в групповой терапии, стала регулярно собираться у доктора Берна в Сан-Франциско. Они обменивались клиническим опытом, чтобы понять, как человек может добиться контроля над своим расстроенным поведением⁵⁶. Вскоре они пришли к выводу, что большая часть таких расстройств происходит от конфликта между родительским и детским состояниями Я и принялись изучать взаимоотношения между этими состояниями. Первой была открыта игра "Почему Бы Вам Не...? -- Да, Но", и к 1962 году был выделен целый ряд игр.

На раннем этапе транзакционного анализа не было никаких учебников, потому что анализом этого рода никто не занимался прежде. Обсуждая истории болезни и прослушивая записанные на пленку занятия терапевтических групп, участники семинара заметили, что и сам врач проявляет тенденцию разыгрывать те или иные игры. После тщательного обсуждения этого, вопроса лечение удалось улучшить. Чтобы у пациентов были лучшие шансы на выздоровление, врач должен, как это обнаружилось на семинаре, отдавать себе отчет в том, что делают его собственный Родитель, Взрослый и Ребенок в каждый момент группового занятия. Отсюда развилась строгая программа подготовки, включавшая посещение еженедельных семинаров и период работы под руководством опытного специалиста по транзакционному анализу. Эта обширная подготовка длится от года до трех лет или больше и завершается устным или письменным экзаменом перед особой экзаменационной комиссией из старших специалистов. Лишь после такой успешно завершенной подготовки квалифицированный терапевт становится дипломированным специалистом по транзакционному анализу. Эта подготовка прибавляется к обычной профессиональной подготовке, получаемой общепринятым способом. Из небольшой первоначальной группы, возникшей на Западном побережье, выросла международная организация под названием "Международная ассоциация транзакционного анализа"; в ней более четырехсот членов, практикующих в тридцати штатах и во многих иностранных государствах, и около двадцати местных отделений.

В регулярно работающих научных семинарах разрабатываются теперь новые представления о человеческих проблемах. Особенно многообещающую область исследований, развившуюся в последнее время, составляет детальное изучение, каким образом матери или отцы разрешают своим детям преуспевать или терпеть неудачи. Из таких разрешений возникают сценарии жизни; эти сценарии, как было обнаружено, могут быть изменены или написаны заново. Теория и способы лечения, выработанные в транзакционном анализе, постоянно расширяются и подвергаются проверке.

Глава X

СМЕЖНЫЕ ПРОФЕССИИ