Санжировки -витаминный концентрат турниста 4 страница

3. Начиная осваивать или возобновлять в тренировке пируэтный соскок, следует начинать с достаточно позднего темпа (рис. 25-г), при котором гимнаст будет делать поворот не раньше, чем четко осознает наличие достаточной паузы между моментом потери опоры и началом «винтообразующих» действий;

4. Совершенствуя пируэтное движение, следует — опять-таки под контролем сознания! — постепенно укорачивать люфтпаузу,

П Е Р Е К ЛАДИНА

Капризные пируэты

переходя, если это необходимо, к более раннему темпу исполнения поворота {рис. 25-6). Технология этой работы весьма сходна с «подтягиванием» движения во время разучивания подлетов или перелетов, которые сначала делаются в «недохват», а затем постепенно перестраиваются вплоть до состояния, при котором возвращение на опору становится возможным. При условии владения компактным -поворотом его «подтягивание» к моменту отхода позволяет соответственно увеличить вторую, концевую «люфтпаузу» — между окончанием пируэта и приземлением. Тем самым создаются условия и для усложнения поворота, «расчищается место» для более сложных действий.

Техника люфтпаузы весьма актуальна и в отношении «гладких» кратных сальто. Раннее, еще на опоре, группирование в двойных, тройных сальто назад (случай более типичный, чем сальто вперед), несмотря на широкое распространение этого приема, — признак надежной, но посредственной техники (см. рис. 16-а). Эффективность броскового отхода при этом снижается, возникает опасность «задергивания» на перекладину, сам отход приобретает смазанный характер. Наиболее же виртуозные исполнители отходят от опоры, выдерживая осознанную паузу (порядка нескольких десятых секунды) и лишь после этого, но еще на взлете, форсируют «крутку», группируясь. Заметим, что такое исполнение не только гораздо эффектнее обычного, но и, несмотря на задержку с группированием, превосходит его по характеристикам вращения в полете, так как активный бросковый отход выполняется здесь техничнее. Как правило, более выразительной, красивой и рациональной получается в этом случае и финальная люфтпауза, позволяющая на полностью раскрытом теле уверенно идти в приземление.

КАПРИЗНЫЕ ПИРУЭТЫ

Пируэтные соскоки сперекладины, вкоторых основу трудности составлял бы именно поворот, а не его «носитель» — сальто, всегда были довольно редки. И это несмотря на то, что ныне — золотой век пируэтных вращений, так как даже двойные сальто теперь стали делаться с прямым телом (26, 156). Трудно было бы объяснить такое прохладное отношение гимнастов к пируэтам только тем, что это элементы не слишком «солидные» для мастера. Напротив, сейчас, когда двойные сальто, в том числе с поворотами в полугруппировке, уже заметно приелись и стали почти стандартом, виртуозное исполнение сложного пируэтного соскока выглядело бы наособицу. На-

пример, даже одинарное сальто выпрямившись, но с тройным «винтом» — элемент, реально не менее сложный и достойный, чем тройное сальто. Но и более доступные пируэтные соскоки появляются нечасто. Чем же, все таки, это можно объяснить?

Объяснение сводится, конечно, к тому, что сложные пируэтные соскоки с перекладины по-настоящему трудны в освоении и капризны в исполнении, они гораздо менее надежны, чем другие сальто.

Рассмотрим несколько характерных затруднений, возникающих при работе, например, над двойным пируэтом назад.

Одно из них — усложненная ориентировка в пространстве, не сходная с тем, к чему гимнаст привык в акробатике. Как известно, отход на сальто с перекладины происходит у горизонтали (рис. 25, к.3),и при одинарном «бланше» высшую точку движения гимнаст проходит в положении вниз головой (к. 4). В этой зоне сальто (зона в иг рис. 25) гимнаст и должен наиболее активно делать, а при хорошем одинарном пируэте, фактически уже и закончить весь поворот! Не каждый гимнаст свободно ориентируется в этих условиях, особенно если поворот нужно делать быстро. Не случайно поэтому некоторые мастера хитрят и как бы разбивают двойной пируэт на две неравные части, которые можно было бы условно определить как «полпируэт назад» и «полтора пируэта вперед». В этом случае поворот на первые 180° (более трудный для гимнаста в смысле пространственной ориентировки) выполняется относительно медленно, а когда плечи уже поднимаются в сальто к горизонтали, и гимнаст лучше ориентируется, воспринимая движение как сальто вперед, следует основная, более удобная для него и более быстрая часть поворота (в зоне г на рис. 25).

Конечно, такая работа «по винту» снижает качество движения, но простительна в стадии его разучивания. В дальнейшем гимнасту следует, совершенствуя поворот, все более активно делать начало движения, так, чтобы видимого «раздвоения» поворота не было. Но хуже, если движение в таком виде закрепляется и выносится на соревнования. Это — суррогат.

Заметим, что потребность в такого рода технических ухищрениях возникает у гимнастов, не обладающих должной пируэтной «обкрут-кой», мало или плохо работавших на батуте. Не случайно такого рода особенности исполнения поворотов чаще наблюдались в прошлые времена, когда вращательная подготовка не была столь основательной. При хорошей вращательной подготовке гимнасту⁹, в принципе,

⁹ Наиболее отточенным в этом отношении мастерством отличаются батутисты.

П ЕРЕКЛАДИНД

Лунная история

все равно в какой фазе и на каком направлении сальто начинать вин-тообразующие действия.

Еще одна любопытная, но очень неприятная особенность кратных «пируэтов» с перекладины — их склонность к «перекруту» по сальто. Типичная картина: «гладкое» сальто назад гимнаст делает нормально, но как только оно дополняется сложным быстрым поворотом, возникает избыточное вращение с падением назад.

Дело здесь в следующем. Как уже отмечалось, при достаточно ранних темпах на поворот (зоны а-бнарис. 25) начало винтообразую-щих действий в сальто назад падает на разгибание тела (рис. 25, к.к. 2—3). Но разгибание, запускающее действия поворота в сальто назад, функционально связано, в свою очередь, с предшествующим сгибанием тела при броске: чем активнее бросок, тем, как правило, быстрее и последующее разгибание тела, а значит — интенсивнее и стартовые действия поворота. Но эта причинно-следственная цепоч-каимееткакбы и обратное действие: чем активнее гимнасту требуется сделать поворот, тем больше он (часто сам того сознавая!), интенсифицирует все предшествующие ему действия, в том числе те, от которых зависит и вращение по сальто. И «перекрут» готов!

Как же разорвать эту нежелательную связь?

Существует несколько путей. Один из них, пожалуй, самый эффективный, мы уже рассматривали. Это работа через люфтпаузу (предыдущий сюжет). Но при этом гимнаст должен вполне владеть быстрыми «винтообразующими» действиями в полете, никакие зависящими от условий перехода в безопорное положение.

Другой путь — сознательный контроль мощности броскового движения, которое не должно необоснованно усиливаться, несмотря на интенсификацию поворота (21). Путь этот трудный и неблагодарный, так как гимнаст вынужден умышленно разрывать естественную связь, существующую в цепочке движений при броске и повороте. Но полезно иметь в виду и его, так как понимание взаимозависимости действий и их эффектов никогда не будет лишним.

Третий путь, достаточно эффективный, хотя координационно и не простой — введение (или усиление) контрдействий на отходе

(23).

Хлопоты при разучивании сложных пируэтов на перекладине не ограничиваются, конечно, перечисленными ситуациями, и эти трудности тем значительнее, чем неувереннее гимнаст чувствует себя при исполнении поворотов с помощью безопорных механизмов. Поэтому наиболее универсальное правило: «обкручиваться и еще раз обкручиваться! Батут и еще раз батут!».

ЛУННАЯ ИСТОРИЯ

Двойные сальто с перекладины гимнасты стали делать в начале 60-х годов (цирковые турнисты — значительно раньше). Затем понадобилось около Шлет, чтобы появились смельчаки, делающие двойное сальто с поворотом. В гимнастическую историю таким храбрецом вписал себя японец Мицуо Цукахара, который, надо признать, вообще внес в гимнастическую жизнь немало свежих идей и фактов. В 1972 г. в Мюнхене он первым в мире показал двойное сальто назад с поворотом на 360°, которое по праву получило его имя.

Любопытна история первой печатной публикации этого «ультра-си». В Японии вышел номер журнала, в котором на полный разворот — на искусственном фоне голубой лунной поверхности — были разбросаны по дуге позы, будто бы изображающие полет М. Цукахары. Картинка была рекламно-эффектная, но... очень невразумительная, так как авторы публикации, вырезав фигурки кинограммы, расположили их в явно неестественных положениях, исказив признаки и траекторного, и вращательного движения. Можно было списать это на гимнастическую некомпетентность дизайнеров журнала, но, скорее всего, то была «военная хитрость»: японцам хотелось сделать новому элементу рекламу, не раскрывая при этом его «технологические секреты»...

Однако, эти уловки не только теперь, но уже и тогда должны были вызвать у специалистов лишь улыбку. Дело в том, что если у Мицуо Цукахары и был секрет его «фирменного» сальто, то заключался он в том, что на самом деле замечательный гимнаст просто... не умел еще делать поворот как надо, и сальто его было суррогатным. Спасали только азарт, стремление рискнуть и выиграть.

Цукахара таки выиграл: сальто в его исполнении было, в техническом смысле, из рук вон плохое, но оно было первое, и достаточно было благополучно встать на ноги, чтобы получить свое. Цукахара встал и получил.

Нов чем же пороки «лунного сальто» Цукахары?

Техника и биомеханика поворотов как таковых — тема особая и очень непростая. Напомним лишь, что для их результативного исполнения весьма желательно раскрытое положение тела (в идеале — прямое), хотя бы только на время исполнения поворота. Кроме того, наиболее надежна и эффективна техника чистого безопорного поворота, начинающегося только после потери контакта со снарядом.

Цукахара нарушал оба этих условия: сгруппировавшись уже к моменту перехода в полет, он отталкиванием от опоры задавал пово-

ПЕР ЕКЛ АД И Н А

36. От «Делчева» к «Гингеру»

рот и, медленно, неуправляемо поворачиваясь вокруг всех трех осей тела, фактически — «кувыркаясь» в полете, демонстрировал свой трюк. При этом группированная поза не менялась на протяжении всего движения, и даже приход на маты происходил без предварительного выпрямления тела. Вообще, знаменитый соскок Цукахары был своего рода «рулеткой»: до самого доскока зрителю (а, скорее всего, и самому гимнасту!) было не ясно, чем это закончится... Конечно, подобные веши должны были щекотать нервы зрителей и судей, хотя на мастерство это было мало похоже.

Но победителей не судят. И несмотря на то, что уже скоро на международной арене появились исполнители технически гораздо более совершенных вариантов двойных сальто с поворотом, словцо «лунное» вошло в обиход, как и именной термин «цукахара», распространившийся на все другие двойные сальто с поворотом.

Номы должны знать, что корректное двойное с поворотами должно делаться и давно делается совсем не так, как это впервые показал когда-то японский мастер. Прежде всего отметим, что технически виртуозное двойное сальто с поворотом на 360° в прогрессивной форме «пируэт-сальто» раньше, чем Цукахара, демонстрировал в СССР блестящий турнист (впоследствии цирковой артист высшей категории, автор книги «Гимнаст в воздухе», а затем и доктор наук, профессор) Николай Сучилин. Ауже через считанные месяцы после дебюта Цукахары двойные с поворотами стали делать многие советские гимнасты, притом сразу показывая более грамотное движение.

Как мы увидим вскоре же (35, 36), с исполнением поворотов в сальто вообще может происходить довольно много любопытного.

АНДРИАНОВСКИЕ ИГРЫ

Выше нам уже доводилось говорить о том, что вращения «по сальто» и «по винту» связаны лишь общим временем исполнения и некоторыми косвенными признаками (33). Но давайте рассмотрим здесь еще один конкретный поучительный пример.

Энное число лет назад автор этих строк работал на очередном сборе сильнейших гимнастов СССР и наблюдал как тренируются кандидаты на участие в Кубке Европы по гимнастике. Был среди них и тогдашний отечественный и мировой лидер Николай Андрианов. Комбинация Андрианова на перекладине была, в общем, уже обкатана, но что-то неясное оставалось с соскоком — двойным сальто назад с поворотом на 360°. Делал его гимнаст без проблем, достаточно уверенно приземлялся, но не было устойчивой картины с поворотом; он,

поворот, все время... смещался у Николая по времени, да как! За полторы недели до отъезда на соревнования поворот получался «ранним» — гимнаст быстро поворачивался сразу после отхода в полет (зона бнарис. 25). За три дня до отлета на соревнования пируэт оказался уже несколько за высшей точкой движения по траектории (в). Но каково же было видеть, что на самих соревнованиях в Барселоне Николай Андрианов делал свой поворотне просто на втором сальто, а в самый последний момент, незадолго до приземления (начало зоны д)\

Мы не знаем почему или зачем наш чемпион так «играл» с «пируэтом» (или сам «пируэт» шутил с ним свои шутки). Дело в другом. Пример этот наглядно показывает, что поворот вокруг продольной оси — если только он основан на безопорной технике! — независим от вращения по сальто и может (при условии, что гимнаст свободно владеет техникой безопорного «винта»), произвольно смещаться по времени и месту безопорного движения. При этом, строго говоря, никакой принципиальной привязки поворота к вращениям по сальто нет и быть не может. Так, в случае с Андриановым поворот вначале попадал на первое сальто, затем на границу между первым и вторым, а в итоге — на второе сальто.

Конечно, есть косвенные факторы, заставляющие делать поворот в определенной фазе сальто. Один из них — особенности ориентировки в пространстве (33), и тогда гимнасту вряд ли удастся так играть временем поворота, как это получалось у Н.Андрианова. Но это уже вопрос привычки и мастерства.

36. ОТ «ДЕЛЧЕВА» К «ГИНГЕРУ»

В 1977 году молодой болгарин Стоян Делчев продемонстрировал подлет в форме полпируэта назад, получивший его имя (справедливости ради нужно сказать, что идея этого движения, не будучи слишком оригинальной, многим приходила в голову задолго до Делчева, и многие это движение пробовали, втом числе в нашей стране. Такчто дело не в идее). А уже год спустя немец Эберхард Гингер сделал и свой именной подлет, который, формально говоря, тоже не что иное как полпируэт в вис, но — в другой технической форме. С тех пор собственно «делчевское» исполняется довольно редко, тогда как «гингер» вошел в моду и до сих пор используется в практике, хотя и пореже, чем во времена своего появления.

В чем разница между этими движениями, и почему «гингеровс-кое» сальто оказалось предпочтительнее?

П ЕРЕКЛАДИНА

Полет стоя

Подлет Делчева исполняется с четким делением на фазы по схеме: быстрый полпируэт назад в прямом положении — вращение по сальто вперед согнувшись ноги врозь — перемах ноги врозь в вис. Движение требует от гимнаста очень уверенного, компактного исполнения поворота, после чего следует не очень приятная фаза вращения по сальто вперед, в ходе которой гимнаст долго не имеет эффективного зрительного контроля движения относительно перекладины.

Подлет Гингера строится иначе. В отличие от «делчевского», его полетная часть как бы не носит четкого пофазного характера: после броска гимнаст еще на опоре начинает поворот в согнутом положении и, стабильно сохраняя это положение в дальнейшем, постепенно, монотонно поворачивается кругом. Уже вскоре после перехода в полет он может контролировать зрением ход движения и свое расположение относительно опоры. При этом даже при неполном повороте он довольно рано получает возможность, возвращаясь в вис, дох-ватиться рукой, одноименной повороту.

Этими особенностями и объясняется, прежде всего, предпочтение, которое гимнасты оказывают «гингеру», хотя следовало бы отметить, что в стилевом отношении «делчев» — сальто более эффектное.

Любопытно, что два описанных варианта подлета, будучи существенно различными в своих традиционных формах, практически сливаются по структуре и технике, как только дело доходит до усложнения движения. Так, если представить себе на базе того и другого подлетов сальто с поворотом на 540° (элемент, впервые показанный в нашей стране А. Погореловым, но приписанный французу Ж. Дефу), то сразу станет ясно, что от наиболее специфических признаков того и другого движений придется отказаться и нужно будет перестраивать их технику так, что она придет, фактически, к единой рациональной форме. Эта форма, конечно, — сальто выпрямившись. При этом, если гимнаст идет к полуторному пируэту в вис от «делчевского», ему придется делать в прямом положении не поворот кругом, а весь полуторный пируэт и соответственно дольше вращаться в прямом положении. Если после этого исполнитель и сделает характерный для «делчевского» перемах ноги врозь в вис (для которого остается очень мало времени), он будет носить, скорее, формальный характер. Что до «гингеровского», то необходимость быстрого поворота также заставит гимнаста разогнуться и вращаться в прямом положении, так что большая часть подлета будет происходить точно так же, как в «делчевском», а финал может отличаться разве что тем, что гимнаст не будет разводить ноги. В том и в другом движениях будут и

другие черты сходства, о которых мы поговорим отдельно в следующем сюжете.

Приведенный разбор говорит об одной общей важной закономерности. Она заключается в том, что технические и структурные вольности, вариативность движения возможны только в относительно простых случаях. Но чем выше сложность упражнения, чем рациональнее должна быть его техника, тем меньше остается простора для произвольного решения двигательной задачи.

ПОЛЕТ СТОЯ

Как известно, типичный путь усложнения и повышения эффективности полетных, а часто и опорных движений— переход к вариантам движения с прямым телом. Это могут быть как «гладкие», «бланшевые» варианты движения, так и элементы с усложненными поворотами, также требующими выпрямления тела. Не являются исключением и движения типа «делчев-гингер» и разнообразные сальто вперед в вис.

Возникает вопрос: как и насколько должно измениться движение, чтобы его исполнение в прямом или прогнутом положении стало возможным?

Очевидный ответ гласит, что переходя к «бланшевому» варианту, гимнаст должен обеспечить, прежде всего, возможность необходимого полного вращения тела в полете, которое в прямом положении протекает относительно медленно и требует компенсации за счет других параметров движения. Такими параметрами являются, как мы знаем, скорость вращения тела в полете и время в полете, прямо связанное с высотой вылета. И это верно. Но этого здесь мало.

Представим себе, что гимнаст, как при обычном сальто в вис переходит в полет в зоне горизонтали, но вращается в прямом положении (рис. 26-а на с. 96). Если траектория в полете будет близка к вертикальной (хотя и обращена, конечно, в сторону опоры), то при прямом теле гимнаст будет вынужден оставаться все время на значительном расстоянии от опоры (иначе он просто ее зацепит во время перемаха ногами), а значит, и не будет иметь должной гарантии дохвата. Поэтому схема построения этих подлетов несколько иная: основная часть вращения и момент прохождения ног мимо грифа («перемах») как бы переносятся ближе к верхней вертикали (рис. 26-6). Это означает, что и накат (19), и броско вое движение должны делаться мощнее обычного, переход в полет получается позднее, а вылет происходит по крутой траектории, заметно идущей на перекладину. Благода-

ПЕРЕКЛАДИНА _______________________________________

ря такому построению движения гимнаст подлетает высоко над снарядом, не удаляясь от него в горизонтальном направлении. Наиболее показательный, индикаторный момент этого движения—перемах ногами через перекладину, происходящий как бы в положении стоя (рис. 26-6). Заметим еще раз, что если бы стопы гимнаста миновали гриф при отклоненном назад или, тем более, близком к горизонтальному положении тела, то шансы на дохват у гимнаста были бы минимальными.

Справедливости ради остается отметить, что положение «стоя», при всей его импозантности, тоже — не идеал. Приход в вис из вертикального положения носит, обычно, достаточно тяжелый, «разрывной» характер, а мах после этого оставляет желать лучшего. Если бы гимнаст имел в полете еще более мощное, быстрое вращение по сальто, то дохват мог бы произойти в гораздо более эффектном и технически благоприятном положении, более близком к горизонтальному, но не на уровне опоры, как на рис. 26-а, а гораздо выше. И к этому, конечно, нужно стремиться, совершенствуя движение!

В заключение добавим, что все сказанное относится и к пируэт-ным подлетам типа сальто назад прогнувшись с поворотом на 540° в вис («деф»), а также сальто вперед прогнувшись или с пируэтом в вис (впервые исполненное в нашей стране А.Погореловым, но в западных каталогах именуемое «винклер»).

______________________________________ 38. Задернутое сальто

ЗАДЕРНУТОЕ САЛЬТО

Как известно (69, 73, 92), существует структурная симметрия между большинством движений, исполняемых на махе вперед и назад. С этой точки зрения сальто вперед из виса на перекладине должны быть «отражениями» задних сальто мортале. И действительно, «перелицовывая» технику сальто назад, можно получить все необходимые компоненты броскового сальто вперед.

Однако, функциональная асимметрия (69,73) тела человека нет-нет, но напомнит о себе и здесь.

До сих пор встречаются, например, отдельные исполнители сальто вперед, особенно двойного, применяющие отход «накатом» (рис. 27-аиз.с. 98). При этом действует стереотип одноименного оборота вперед (11), который отдает сальто не только накопленную энергию движения, но и координацию. Что ж, в принципе можно действовать и так, но нельзя не отметить, что в этом случае исполнитель не только лишается преимуществ, которые имеет бросковое движение на махе назад, но и может потерять крутку. Ведь нетрудно заметить, что при отходе согнувшись ноги гимнаста еще на опоре совершают противодвижение в форме курбета (к.к. 1—4). Полбеды, если гимнаст использует пассивный отход (20) и целиком полагается на накат, то есть в момент перехода в безопорное положение не меняет ранее принятого положения согнувшись. Если же в момент отхода сгибание продолжается, то вращение, полученное благодаря большим оборотам, гаситсятш сильнее, чем активнее был курбет.

Техничнее и прогрессивнее бросковое движение на махе назад, которым в норме и исполняются все сальто вперед из виса на перекладине (рис. 27-6). Принципиальная схема этого движения — точно такая же, как в аналогичном обороте (10), где наиболее правильной является техника броска ногами с одновременным прогибанием тела и «проваливанием» в плечах (к.к. 1—4).

Отметив это, обратимся к собственно сальто вперед.

Прежде всего обратим внимание на то, что нормальный (у горизонтали) отход с выталкиванием (19) здесь возможен только в том случае, если после броска с прогибанием тела (рис. 27-в, к.к. 1—4) гимнаст выпрямляется (к.к. 4—5), то есть выталкивается назад и сразу после этого покидает опору (к. 5). Однако это действие довольно коварно. Дело в том, что выпрямиться в этих условиях это значит сгибаться из прогнутого положения до прямого (к.к. 3—5). Но поскольку это движение выполняется после активного броска, и мышцы-сгибатели тела натянуты, его трудно сдерживать, и гимнаст часто

_________ 39. Поворот сгибанием или разгибанием?

проскакивает прямое положение, сразу же переходя к собственно сгибанию (к.к. 4—6). Последнее субъективно воспринимается гимнастом как вполне естественное движение, поскольку нормальная поза в полете при сальто вперед — слегка «закрытая» или с явным сгибанием. Однако, в таком естественном ходе событий таятся неприятности, так как нужное для отхода выталкивание от опоры сразу после прохождения прямого положения (к. 5) сменяется (при сохранении опоры!) притягиванием к ней (к. 6). Результатом такого запаздывания с переходом в полет является «задергивание» сальто с опасностью прихода ногами на гриф.

Как избежать этой неприятной ошибки?

Главное, наиболее радикальное здесь средство это повышение культуры броскового движения, воспитание навыков тонкой диф-ференцировки основных элементов движения — по времени «удара пятками» при броске, по высоте и направлению маха, по степени прогибания тела и его последующего выпрямления и др. В качестве же более конкретного средства предупреждения или исправления «задернутого» движения может быть рекомендовано исполнение неоформленного сальто вперед (в поролон) в положении прогнувшись или с осознанным поздним сгибанием тела в полете. Впрочем, на рис. 27-6 показан еще один характерный отход на сальто вперед прогнувшись. Он характерен тем, что гимнаст переходит в полет прямо «с броска», без выпрямления тела. Такое действие аналогично отходу на сальто назад с активизирующим бросковым движением «на курбете» (20,31). Оно сопровождается более интенсивным вращением вперед (что совсем нелишне в сальто прогнувшись), но при нормальном, то есть у горизонтали, отходе в полет также может привести кдвижениюнагриф, фактически — к тому же «задергиванию», только не на сгибании, а на прогибании тела. Поэтому здесь требуется корректировка времени отхода с несколько более ранним исполнением всех опорных движений, начиная от подготовительных действий (19). Наконец, от столкновения с грифом можно уйти и за счет ухода от него не назад, а вверх (как на рис. 27-6), но это «темп» не столько для соскока, сколько для сальто в вис (37).