Пиршество для узкого круга

Мохаммад в присутствии Гавриила:

«Друг, дай мне узреть Тебя, каков Ты на самом деле.

Дай мне посмотреть,

как заинтересованный наблюдатель смотрит
на предмет своего интереса».

 

«Ты этого не выдержишь. Зрение
слишком слабо, чтобы впустить эту реальность».

 

«Но покажи себя

все равно, чтобы я мог понять,
что именно непостижимо органами восприятия».

 

Телесное восприятие шатко и смутно,

но существует чистый огонь внутри,

пламя, подобное Аврааму,

которое есть Альфа и Омега. Кажется, что люди
происходят с этой планеты и развиваются на ней,

но по сути

человечество — первопричина зарожденья мира.

Помни об этом!

Внешняя форма крошечной мошки

кружится и кружится,

испытывая боль и желание,

тогда как внутренняя природа мошки

заключает в себе все галактическое кружение

Вселенной!

 

Мохаммад настоял на своем,

и Гавриил явил единое перо,

достигавшее с Востока до Запада,

краткий проблеск, который мгновенно сокрушил бы

в пыль горную гряду.

 

Мохаммад ошеломленно смотрел.

Гавриил приблизился и взял его в объятья.
Благоговейный трепет применяется для посторонних. Тесные объятия любви служат для друзей.

Владыки окружают себя

мощной стражей с саблями наголо,

открыто демонстрируя свою власть,

которая поддерживает порядок и уменьшает дерзость,

смуту и другие беды.

Но когда король приходит на пиршество

в узком кругу своих друзей,
раздается музыка арфы и флейты.
Не литавры.

И никто не ведет счетов,

не осуждает чье-либо поведение,
нет ни шлемов, ни доспехов.

 

Лишь шелк, и музыка, и прекрасные девы,
разносящие чаши.
Ты знаешь, как оно бывает, но разве об этом скажешь!

Пробуждение червя

Вот как может измениться человек:

живет червяк, пристрастившийся к поеданию
виноградных листьев.

Неожиданно он просыпается, —

называй это благодатью, чем угодно, — нечто
пробуждает его, и он больше
не червяк.

Он — целый виноградник

и также фруктовый сад, плод, корни,
вырастающая мудрость и радость,
которая не нуждается в пожирании.

---

На бойне любви убивают

лишь лучших, не слабых и не увечных.

Не беги от этого умирания.

Кто не был убит ради любви, тот — мертвечина.

---

Нет лучше любви, чем любовь без объекта,
никакая работа так не удовлетворяет,
как работа без цели.

Если б ты мог отказаться от уловок и хитроумия,
это была бы самая хитроумная уловка!

---

Я так мал, что меня трудно увидеть.

Как может эта великая любовь вместиться во мне?

Взгляни на свои глаза. Они малы,
но они видят огромное.

---

Я жил на грани
безумия, желая узнать причины,
стуча в дверь. Она открывается.
Я стучался изнутри!

 

 

Часть четвертая

---

Приходите опять, пожалуйста, приходите опять.

Кто бы вы ни были,

Верующие, неверующие, еретики или язычники.

Даже если вы уже обещали сто раз

И сто раз нарушили обещание,

Эта дверь — не дверь безнадежности и уныния.

Эта дверь открыта для каждого,

Приходите, приходите, как есть.

---

Не ранее, чем падут минареты и мечети,

Появится вокруг много дервишей.

Пока вера не станет ересью,

А ересь — верой,

Никто не станет мусульманином.

 

---

Если б ты мог избавиться

От себя хотя бы раз,

Тайна тайн открылась бы тебе.
Лик непостигаемого,
Прячущийся позади вселенной,
Появился бы
На зеркале твоего восприятия.

---

Поверь мне, все явленное —

Лишь тени и образы.

Рисующая их рука принадлежит Богу.

Великолепная ложь не достигнет

Великолепной правды.

Знаемое существует благодаря незнаемому.

---

Сегодня даже я пьян.

Я хочу кружиться,

Я хочу сделать винный кубок из черепа.

Сегодня я хочу отправиться на поиски

городского мудреца,
Чтобы свести его с ума.

---

Вселенная была наполнена чудесами.

Когда роса Любви смешалась

с человеческим прахом,

Сотни скальпелей Любви

Вошли в вены Души и подхватили одну каплю.

Вот что называют Сердцем.

---

Эта долина не такая, как другие.
Она превыше религий и сект.
Здесь, в молчании, склони свою голову.
Погрузись в чудотворность Бога.
Здесь нет места для религий и сект.

---

Прошлой ночью я попросил старого мудреца

Открыть мне все тайны Вселенной.

Он медленно прошептал в мое ухо:

«Про это не скажешь, это можно только постичь».

---

Возлюбленная спрашивает с жалостью:

«Как ты можешь жить без Меня?»

Я отвечаю: «Ей-Богу, я — как рыба, вытащенная из воды».

Она говорит: «Если это так, то почему же

Ты так крепко цепляешься за сухую землю?»

---

Я был там в первый день,

Прежде, чем вещи получили имя.
В тот день

Не было ни «я», ни «мы».
Каждое название и все названные предметы
Появились после меня.

В локоне Возлюбленной

Я увидел зарождение мира.
Я увидел, как формируется каждое имя,
Каждая вещь становится зримой.
Но не стало локона!

---

Есть место, где слова порождаются тишиной,

Место, где зарождается шепот сердца.

Есть место, где голоса воспевают Твою красоту,

Место, где каждое дыхание
Высекает Твой образ
В моей душе.

---

В тот день, когда меня коснется Твоя любовь,

Я обезумею настолько, что разбегутся все сумасшедшие.

Слова искуснейшего поэта не смогут передать.

Насколько Твои ресницы околдовали мое сердце.

---

У тебя две руки, две ноги, два глаза.

Но если твое сердце и Возлюбленная — тоже двое,
Какой же в этом прок?

Ты взываешь: «Я — влюбленный».

Но это лишь слова.

Если ты видишь влюбленного и Возлюбленную

Как двух,

У тебя либо двоится в глазах, Либо ты сбился со счета.

---

Моя увечная поэзия стала танцевать,

Высветленная Божьим именем.

Имя Его привлекло ангелов слов

В жилище моего ума.
В каждом стихе — тысяча дев рождает,
Но, подобно Марии,
Каждая остается непорочной.

---

Видишь тот караван верблюдов,

Нагруженный сахаром? —
Его глаза так же сладостны.
Но не смотри Ему в глаза,
Если ты не готов лишиться
Собственного зрения.

---

Всю ночь напролет я танцевал

Вокруг дома моей Возлюбленной.
Утром она вышла
И предложила мне вина.
У меня не было чаши —

«Вот мой череп пустой, — я сказал. —

Налей своего вина туда».

---

Наш сад полон соловьев,

Вороны улетели прочь.
Теперь возможно увидеть цветение сада.
Подобно лилии, мы выходим из себя.
Как журчащий ручеек,
Мы танцуем от одного рая до следующего.

---

В сердце влюбленного есть лютня,

Играющая мелодию любовного томления.

Ты говоришь, он похож на безумца —

Но это лишь потому, что ты не настроен
На музыку, под которую танцует он.

---

Мы не впереди, мы позади.

Мы не сверху, мы снизу...

Как кисть в руке художника,

Мы и понятия не имеем, где мы.

---

Не спрашивай меня о молитвенных камнях.

Любое место, где я преклоняю голову, —

Молитвенный камень.

Не говори о направлениях —
Все шесть направлений указывают на Него.

Сады, и пламя, и соловьи,

Кружащиеся дервиши и братство —
Отбрось все это прочь
И бросайся в Его любовь.

---

Не говори больше о ночи! —

В нашем дне ночи нет.
В нашей религии Любви
Нет ни религии, ни любви.
Любовь — бескрайний Божий океан,
Тем не менее, тысячи душ, тонущих в том океане,
Восклицают: «Бога нет!»

---

О искатель,

Вслушивайся в подлинную устремленность

Своего сердца —

Не спи!
Раз в жизни откажись на одну ночь от сна

Ради бодрствования! —

Не спи!

Ты провел тысячи ночей

В колыбели сна —

Я прошу лишь об одной ночи.
Ради Друга —
Не спи!

Влюбленный очевидец никогда не спит по ночам,

Следуй Его пути:
Отдай себя Ему —
Не спи!

Пусть ночь искушает тебя, подобно прекрасной деве,

Не пей из ее чаши.

Исполнись страха при мысли о следующем утре —
Не спи!

Страшись этой ужасной ночи,

От которой не найдешь укрытия.
Запасайся провизией с вечера! Будь начеку!
Не спи!

Святые находят свои сокровища,

Когда засыпает мир.
Ради вечно щедрой любви —
Не спи!

Когда твой дух состарится и износится,

Он наделит тебя новым.
И тогда ты станешь чистым духом всего.
О надеющийся, не спи!

Я говорю тебе опять и опять:

Ступай в это внутреннее молчание!
Но ты все равно меня не слышишь.
Дай мне одну ночь,
А я дам тебе тысячу взамен —
Не спи!

---

О искатель,

Эти мысли обладают такою властью над тобой.
Из-за ничего ты огорчаешься,
Из-за ничего становишься счастлив.

Ты сгораешь в пламени,

Но я не выпущу тебя,
Пока ты полностью не пропекся,
Не стал полностью мудр
И полностью не стал самим собой.

---

Гора твоего воображения —

пара хлебных крошек,

Не более.

Все твои приходы и уходы — оправдания,

Не более.

Целую жизнь ты выслушивал повествование

Моего сердца,

Но для тебя оно было лишь сказкой, Не более.