Битва третья: Снежный Кит и Грязептица

То были дни Реддоттер, что превзошла своего отца в кусании щитов...

[И вот однажды] случилась странная вещь: Альдуину Пожирателю Мира, что спит между [кальпами], привиделся тревожный сон, из-за чего он ненадолго пробудился, хоть и недостаточно, чтобы принести разрушения, и, сомкнув тяжёлые веки, вернулся к [вековой спячке]. Но прежде он лишь чуть-чуть зевнул, чего он никогда не делал. И так появился Участок Земли, На Котором Не Лежит Снег.

Это место нельзя найти ни на одной из карт Скайрима, и это не из-за того, что мы, норды, никчёмные картографы (мы, в конце концов, обогнули Мыс Слёз и отметили проходы, которые и по сей день используются даже Дьяволами с востока)... просто, понимаете, это то, чего быть не должно - маленькое разрушение мира, которое скорее икота, чем что-то намеренное - и вот Участок Земли перемещался с места на место, что доставляло всякие проблемы (каждый знает эту историю) до тех пор, пока Фьорк Борода-до-Пят, что с Горловой Горы, не применил [заклинание голоса], чтобы эти скачки переместились в основном на запад.

(Что до сих пор донимает фермеров Ричмена, ха ха ха.)

Так или иначе, спустя многие годы, как это обычно и происходит, когда какие-то животные решают, что в каком-то определённом месте им живётся лучше, чем в других, некоторые из них выбрали Участок Земли, и были это птицы. (Кто их, птиц, поймёт?) Мы не знаем, откуда они прилетели, но они таки прилетели и всегда, всегда умудрялись отыскать Участок Земли и наделать в нём свои дома, зарываясь глубоко в мягкую землю, чтобы свить там гнёзда... (Знаю, это необычное для птиц поведение, но кто их, птиц, разберёт?) [Всё это лишь] для того, чтобы вновь улетать оттуда, когда Участок Земли исчезал, и отправиться искать его в очередной раз. (Вот почему, когда грязептица летит на север, вы поворачиваете на юг.)

И вот однажды произошла одна из Глупейших Вещей, Когда-Либо Случавшихся: Участок Земли оказался в небе! (Никто не помнит, где точно, но это произошло.) И грязептицы всё равно добрались до него, и начали копать свои гнёзда глубоко в парящей земле - только лишь чтобы в недоумении выпасть оттуда, вновь взлететь на Участок Земли и [начать всё сначала]. Довольно скоро они обнаружили, что у них просто не получится свить гнёзда (кто-то может подумать, как нечто вовсе бессмысленное - например большой кусок земли в небе - может быть признано бессмысленным даже безмозглыми животными, но всё именно так) и тогда они начали чирикать, слившись в одном ужасном невыносимом плаче.

И, конечно же, они привлекли внимание снежных китов.

Снежные киты обитали в Скайриме ещё со времён [возвращения людей] и жили они на вершинах высочайших гор, напевая волшебные мелодии, прыгая с пиков в облака и обратно, с торжественным гудением разбрасывая снег-счастье из своих дыхал. Когда-то мы охотились на них - храбрейшие из скалолазов бросали вызов скалам и ледникам, неся с собой верёвку и копьё с крюком. Из них - из этих китов - получали много мяса, а также ворвань и амбру, чтобы изготавливать краску и духи для наших женщин. Первым из охотников не везло; потоки снег-счастья [испущенные китами наверху] стекали с облаков и одурачивали людей. Они заливались смехом словно младенцы, а некоторых настолько разбирало, что они шумно скатывались обратно вниз - отчего хохот только усиливался - или же начинали хлопать друг друга по спине и крепко по-мужски обниматься, выражая свои товарищеские чувства; по сути, снег-счастье ударял им в голову, и они попросту забывали, зачем пришли сюда. В конце концов, Хаггерт Измятый До Неузнаваемости, один из наших Умных Людей, сделал так, чтобы охотники периодически били друг друга ни с того ни с сего, или отпускали непристойности в адрес жён, матерей и не подающих надежд сыновей, или же прятали обувь товарищей, а также чтобы они покрывали хреном края своих щитов, чтобы, кусая их, не обращать внимания на всякое счастье в своём горящем носу и давящейся глотке. Но не помогло это им, ибо [любые попытки вызвать злобу не были препятствием] мощи снежных китов, чей порошок неминуемо превращал наших охотников в смеющихся детей, которые видели себя такими в боевой оснастке и оттого заходились ещё больше.

Мы сделали выводы и оставили снежных китов в покое.

А вот грязептицы своим беспокойным горем, своими трелями и чик-чик-чик, привлекли внимание кучи снежных китов с горных вершин, которые захотели поглядеть, чем вызван шум. Они были удивлены не меньше, чем кто-либо другой, увидев висящий в небе кусок земли и измазанных птиц, безумно кружащих вокруг него в истерическом отчаянии.

"Вот дерьмо!" - воскликнул один из них, - "Никогда не видел ничего более глупого!" И все киты прогудели то же самое друг другу, а некоторые из них, преисполненные жалости, выпустили огромные зефиры счастья в грязептиц, чтобы избавить их от траура. Но как Участок Земли был заколдован от снега, так и птицы унаследовали такую же невосприимчивость. Пернатый хрип не стихал.

Один снежный кит, молодой самец с совсем свежими пятнами, прыгнул с вершины на облако и обратно, крутясь, чтобы обоими глазами рассмотреть весь этот жуткий беспорядок. И фыркнул он со словами: "Зрелище это, братья мои, есть не что иное, как зловредный труд Дагона."

Тогда одна из грязептиц, молодая самочка, услышала это заявление, прекратила свои ужасные стенания и, подлетев к огромному глазу кита, молвила: "Причём тут Лорд Смятения и Подлости, известный всем и каждому как испоганивающий всё кругом, чьим козням подвержены даже сыны и дочери Тавы?" (Тава - это птичье божество, ни больше ни меньше.) Но кит плюхнулся в покрытую льдом пропасть, не обращая на неё внимания. Однако, поскольку лёд твёрже снега, его широкий хвост торчал снаружи на секунду дольше чем обычно, и грязептица, не добившаяся ответа, нырнула вслед и уцепилась клювом за хвост. Вот так она проследовала за ним в [Обливион].

Умные Люди говорят, что царства [Обливиона] многочисленны, хотя некоторые и [ограничивают] их число шестнадцатью. И никому не счесть бесчисленные пути из одного в другое, ибо они изменяются и зачастую столь же непостоянны, как и природа демонов, что населяют их и правят ими. Так или иначе, существует берег Хладной Гавани - область Молаг Бала - и большинство морозных тварей соприкасались с ней или хоть раз бывали здесь, хоть бы даже и в кошмарах - и это вкупе с волей богов объясняет то, что снежный кит проложил себе путь сквозь пустоту, что лежит за гранью мира реального, и что грязептица позади него изо всех сил сжимала клюв, зажмурив глаза, чтобы не видеть окружающее её зло.

[И таким образом] молодой самец добрался до ледяной обители Короля Насилия, расколов фонтан во дворе самого Бала и вдребезги разбив развратные ледяные скульптуры, венчавшие его в хладнейшей из страстей. И прежде чем солдаты сумели [собраться для защиты от] снежного кита, звонкий гул наполнил двор, окутав его туманом радости, который рассмешил их всех так, что было омерзительно слушать. И под этот звук Молаг Бал изволил подняться со своего трона и выйти во двор, чтобы лично узреть дерзость кита северных облаков. "Ну и какого *** тебе нужно?" - спросил он.

Кит взглянул на Принца и поклонился, как научили его старые самки, после чего заговорил: "Могучий Лев Вечера, Грубый и Низменный, Властитель Хладной Гавани со времён поражения Лига, Растлитель Людских Сердец, я пришёл..." - но был прерван чириканьем и непрекращающейся тирадой своей пассажирки, что слезла с его хвоста и подлетела прямо к лицу Принца. Яростная ругань грязептицы [была так гнусна и непристойна], что даже не описать словами, но сказала она примерно следующее: "Один из твоего **** рода случайно **** наш Участок Земли - единственное **** место, где мои сородичи могут вить **** гнёзда - а поскольку он летает в **** небе, это **** невозможно, понимаешь, и мы не сможем в этот раз отложить свои **** яйца из-за этого чудовищного **** бедствия, и нам остаётся только выть и, ****, выть, **** ты этакий!"

На что снежный кит лишь поддакнул, добавив лишь: "Что, разумеется, всем нам уже чертовски надоело."

Король Насилия помолчал. Уже целую вечность никто не обращался к нему подобным образом, и этого уж точно никогда не делала птица. Бал подумал секунду и наконец, пожав плечами, нахмурился: "Ну, во-первых, что **** за Участок Земли?"

И тогда снежный кит и грязептица по очереди рассказали всю историю в подробностях, и понял Молаг Бал во всей своей проницательности, что это и вправду работа Мехруна Дагона, его брата бритв, ибо из всех Принцев лишь он мог осмелиться нарушить сон дракона-пожирателя Альдуина. Но хоть правители [Обливиона] и не заботятся о верности друг другу, Бал не видел своей выгоды в нарушении планов своего брата, о чём и поведал своим гостям, пригрозив ещё ужасным наказанием, если они тотчас же не вернутся, откуда пришли, и не перестанут раздражать его. Но грязептице и этого было мало и она начала (помните, какие они безмозглые?) яростно клевать Принца прямо в голову, осыпая его и весь род его упрёками за все причинённые беды.

Возможно, снежный кит по ошибке принял глупость за храбрость, или, возможно, он был восхищён тем, что грязептица пробралась непрошеной в царство проклятых, или же и то и другое вместе с крупинкой нежности, которую все летающие существа испытывают друг к другу, но в тот момент снежный кит понял, что любит эту сквернословящую, нечистую, безрассудную грязептицу всем своим немалым сердцем. И прежде чем Король Насилия прихлопнул бы её насмерть, он вновь осыпал весь двор порошком счастья в надежде обезоружить Молаг Бала блаженством, чтобы они двое смогли сбежать.

"Хо хо хо," - проревел Молаг Бал, улыбаясь, хотя ни то, ни другое не было следствием удовольствия. Его вид стал настолько свирепым, что даже грязептица перестала долбить его голову и в порыве внезапного страха скрылась за тушей снежного кита. Принц Хладной Гавани произнёс: "Неужто ты, глупый маленький снежный кит, не знаешь, что не может быть для меня никакой радости? Что давным-давно я отказался от таких вещей, чтобы усилить свою злобу? И хоть я и различаю любовь между двумя непохожими созданиями, я защищён от удовольствий и..."

"Стоп-стоп-стоп," - перебила грязептица, - "Что ещё за любовь между непохожими созданиями?" И если бы снежный кит мог краснеть, [тем бы] он сейчас и занимался. Даже Молаг Бал опешил, ибо он всем сердцем был убеждён, что любая дева, следующая за мужчиной в преисподнюю, может делать это лишь по любви. В свою очередь, грязептица покинула своё укрытие и снова подлетела к лицу демонического принца.

"Хм?" - выговорил он, моргая, - "Так вы двое не вместе?"

"Я ГРЯЗЕПТИЦА, умник," - отвечала она, - "А он - **** СНЕЖНЫЙ КИТ, ясно? Дело не в какой-то любви, а в том, что мы не можем отложить яйца в летающий кусок земли, и в том, что твой братец - полнейший ****, которому следует вернуть всё в норму. Иначе..."

На это Король Насилия лишь приподнял пышную бровь.

Снежный кит [с серьёзным видом] прокашлялся. "А иначе..." - начал он неуверенно, - "...иначе я соберу всех своих сородичей," - тут он осмелел, - "Всех, до последней новорожденной, со всех вершин Скайрима и окружающих их облаков, с каждого заснеженного клочка в мире, и мы покинем этот мир. Навсегда."

Это смутило Молаг Бала, Принца Беспорядка, чья ненависть подобно мехам раздувала огонь в его животе, и кто уже давно держал жажду удовольствия под замком. Даже грязептица отвернулась от него, чтобы посмотреть на кита, ведь она тоже попросту ничего не поняла.

Бал проговорил: "А меня-то это как касается?"

В это время солдаты Принца Хладной Гавани совладали с приступами смеха, снова подняли свои пики и, вспомнив о своём назначении и о своей подлости, окружили фонтан, из которого явился кит. Но дыхало кита было пустым, что делало его беззащитным перед подступающими солдатами, и, видимо, это можно было прочесть в его глазах, так как Молаг Бал зловеще заулыбался, а грязептица судорожно сглотнула.

"Это касается и тебя," - отвечал кит, - "Могучий Лев Вечера, Грубый и Низменный, Властитель Хладной Гавани со времён поражения Лига, Растлитель Людских Сердец... это касается тебя, ведь мой род приносит радость жителям верхнего мира, которые пока не отказались от неё, чтобы усилить свою злобу, и которые приветствуют любовь, счастье и хорошее настроение... столь же сильно, сколь сильно они боятся гибели, цвета предательства или же встречи с демонами. Последние - лишь орудия [Обливиона] - твоя плоть и кровь, и лишь только из-за радости эти приспособления сомнительного назначения приносят тебе какое-то удовлетворение, ибо были бы они ничем при встрече с теми, кто не знает ничего кроме отчаяния. Это касается тебя, Лорд Бал, ибо как сможешь ты растлевать сердца людей, коли они уже пусты?"

И с этими словами снежный кит нырнул обратно в фонтан, из которого пришёл, но его широкий хвост торчал снаружи на секунду дольше чем обычно, и грязептица, нырнула вслед и уцепилась клювом за хвост.

Когда они вернулись в Скайрим, вырвавшись из снежной шапки, снежного кита и грязептицу встретила лишь тишина. Родичи ушли оттуда - оба их рода - и с ними ушло китовье гудение и какофония птичьего плача. Но птица почуяла напряжение Участка Земли, и почуяла она его к югу, внизу, и поняла, что вещи более или менее пришли в норму. Она отпустила хвост кита и подлетела к его глазу. "Сработало," - сказала она, - "Бал убедил своего брата Дагона. Я чувствую это в своей груди."

"Пожалуй," - отвечал кит, - "А я слышу, как мои родичи скачут меж горных вершин в синеве неба." Возможно, она поняла, что снежный кит скоро покинет её навсегда и присоединится к своему роду, или, возможно, она был восхищёна храбростью кита, которая была непохожа на её собственную, но была столь же сильной, или же и то и другое вместе с крупинкой нежности, которую все летающие существа испытывают друг к другу, но в тот момент грязептица поняла, что любит этого величественного, неуклюжего, нелепого снежного кита всем своим малюсеньким сердечком.

"Там, где я живу, не лежит снег," - сказала она почти неслышно. На что кит кивнул и прибавил: "И, разумеется, нельзя забывать разницу в размерах." Тогда они улыбнулись и разлетелись в разные стороны, и были тепло приняты своими сородичами, воспевшими их в песнях.

(Вот почему, когда грязептица летит на север, вы останавливаетесь... и смотрите в небо прежде чем повернуть на юг. Иногда, если вам повезёт, вы можете заметить его, кита северных облаков, ищущего её, любимицу Тавы - божества, которое мы иногда нехотя признаём.)

 

Битва четвёртая: Грошовая Зима...Снова (фрагмент)

То были дни Ребек Рыжей, капитанши корабля "Удар Гвоздя", чьи Мужья-Разбойники были [давно любимы] Верховным Королём Исгримом [Береголомом] и всеми Сыновьями и Дочерьми Кин...[и была их слава столь велика, что] сам мрачнобородый Шор вкрикнул свою искру обратно в некоторых павших при Осаде Сартаала [со своего Стула Из Десяти Бивней (?)], что в далёком Свонгарде.

И были Возвратившиеся подобны пеплу [и ослаблены] перед Ветрами в то время, [так что им] были даны особые доспехи для создания былого образа, и носили они накладные бороды, сшитые [Боевыми Жёнами (неуказанного) Клана], ибо их собственные были сорваны вьюгой Грошовой Зимы, сотканной Дураком Нового Крета, чьи голосовые связки были взрезаны его Умностью за злоупотребление погодной магией, [и чьи] шейные ошмётки стали забавой для детей Ребек Рыжей...[текст утерян]...и всё же восемь Возвратившихся проживали свой [Шанс Снова(?)] так хорошо, как только могли; и проявляли они мужество, не упоминая о своей пепельной природе, а будучи подобающе благодарными... [ибо] в те дни, [в ту кальпу,] небеса Края наводнили драконы, и столь многие их соседи пострадали от Сожжения, но [не были] Возвращены за свою славу.

Трое богов-под-масками подошли к покрытому льдами побережью владений Ребек, надев наряды и плоть Серобородых, чтобы узреть этих пепельных нордских воителей. Первый из них был высок и длиннорук, и бока его не могли полностью скрыть светлую чешуйчатую шкуру его небесного происхождения. Это был Ака-Таск - нездешний дух (ага) Тотемных Войн, который по большей части известен в языке Людей лишь как брат-противник Шора - и он произнёс: "Поглядите на это, друзья: как Север обезумел и бьёт, и бьёт в Барабан Судьбы, отца которого они по глупости называют своим Всесоздателем."

Второй был весь закутан в меха, и был он настолько грузным, что походил скорее на тех мохнатых сороконожек, что пасутся в Орочьих Племенах, чем на настоящего Седобородого... [он носил столько мехов], так как не захотел избавляться от своей второй пары боевых рук даже по такому случаю (к тому же, он попросту замёрз), да и [от рогов своих он не отказался, несмотря] на [текст утерян] советы своих спутников... лишь известный своей немерянной упитанностью и чудной формой Лось Весёлое Бельмо (Седобородый Олень - или вы думали, что животные не могут стать Горловыми Людьми?) был его надеждой на оправдание в случае встречи с танами-защитниками ледяных прибрежных земель Ребек Рыжей. И сказал Дагон: "Да всем *****! Я тут ЗАМЕРЗАЮ, и из всего этого не извлечь никакого урока, полезного мне. Ака, хоть моё изгнание в кромешной тьме тоже не подарок, отправь меня обратно [в забвение], если ты притащил нас сюда только затем, чтоб оплакать [Серебряный(?) Конвент]. Опять."

Третий же был похож на карстаагца, был он [огромен] и окутан тучами с несчётным количеством жёлтых зубов... [он] был Альдуином, Пожирателем Мира, и он изрёк лишь: "Хо ха хо."

"Здесь ты ничего не сожрёшь, аспект Альд," - сказал Ака-Таск, почувствовав назревающие проблемы, - "Не забывай, что ты сорвал с меня Небеса."

"Наплевать," - ответил Альдуин, - "Ты говоришь о Нудных Законах, которые меня не связывают, пока ты поддерживаешь наше родство. Ты меня разбудил. У звука колокола есть последствия. И раз уж Дагон здесь, он мне сейчас же расскажет, куда спрятал все лишние части Мира, что он собрал за долгую вечность этих лососевых прыжков, что он зовёт своим существованием."

"Я тебе не лосось!" - вскричал Дагон, - "Просто я умнее вас обоих. И если что-то позволяет мне обрести связь с необъяснимым океаном, я пойду на любые уловки, хоть на красные. Ведь океан, в конце концов, не даст нам ответов, которые мы сможем воспринять. Ну давай же, заставь меня, здоровяк!"

До сего момента мы не упоминали, [что] один скучающий норд всё это время их слушал - Жалкий Муж Ребек по имени Корл-йкорл, чей клан был разбит под Сартаалом - который из-за нерешительности был не в числе Возвратившихся, а в числе Убегавших. (Разумеется, все Убежавшие При Разгроме были записаны. Некоторые вещи никогда не покидают нашей памяти, даже если долгие мысли об одном и том же чреваты замерзанием думалки. Впрочем, ладно.)

Большинство Жалких сами принимают своё положение. Это те Норды, кто по разным уважительным причинам (полоумные Орки, непредвиденные морозы, постыдные-но-покладистые связи с Кланом Боргас, когда Вулфхарт с Рёвом пронёс их мимо Подземного Мира прямо в [Ад])...они взяли себе новых Жён или Мужей по старым обычаям Мары, Служанки Кин, чья жалость исключительна и безгранична.

Корл-йкорла пощадили из-за [не имеет значения], но он так и не смог привыкнуть к своему 'оберегающему кольцу', полученному от Ребек Рыжей (хотя уже должен был), и оттого он порой бродил по её владениям своей нелепой походкой, раздумывая над своими [мечтами-об-оттепели (?)]. Однако в тот день его блуждания были прерваны, и Корл-йкорл наблюдал за тем, как три Силы [Окружающего] спорили, переругивались и жаловались по поводу своих дел, что приводило его в ярость. У нас, Нордов, всегда были проблемы с этой божественной болтовнёй. Мы, по большей части, виним большую часть этой болтовни в большей части своих бед.

И тогда Корл-йкорл подал голос: "Прочь с холма, все вы трое; [ваше вмешательство] всегда приносит лишь неудобства, и вам это прекрасно известно. Кто дал вам право смотреть на земли Ребек Рыжей со своими замыслами, в которых вы ещё не определились меж собой?" При этом, как и другие Норды в своей готовности разобраться с проблемой, он взмахнул оружием - истинно нордский жест, говорящий: "На самом деле, мне не так уж важен твой ответ."

Альдуин произнёс: "Ого, неплохо. Драка. Наконец-то."

Ака-Таск выпрямился, удивившись, насколько легко их маскировка была [разоблачена], и намеренно вздохнул, выпустив [драконий огонь] в попытке испугать смертного перед собой. Но, как уже было сказано, в те дни драконы рассекали небеса, и поэтому такой вид страха, даже будучи немного божественной природы, не сработал на Корл-йкорле. "Постой," - сказал Ака, и все вокруг почувствовали его хватку на Времени, - "Мы пришли лишь чтобы взглянуть на твоих пепельных союзников, павших в почитаемом тобой месте - тех, кого даже Барабанщик посчитал достойными--"

"Ничего подобного," - возразил Дагон, ворочаясь в мехах, - "Вообще непонятно, почему мы пришли, если не считать твоего зова. И раз этот Северянин хочет драки, я соглашусь со Старым Альдом: хорошо." И тогда Князь Смятенья и Подлости сорвал с себя маскировку и взял в каждый свой кулак оружие и головы Верховных Королей.

"Нападай же, жалкий Норд, сейчас я заколочу тебя до смерти черепами твоих древних предков!"

...

(конец фрагмента)