Межрелигиозные отношения в современной России

Религиозное пространство современной России представляет собой достаточно пеструю и структурно сложную картину, что является результатом ее многовекового исторического развития как многонационального государства, одного из важнейших центров цивилизационного взаимодействия Запада и Востока. Количество религиозных направлений в стране сегодня достигает нескольких десятков с числом последователей от миллионов, сотен или десятков тысяч до нескольких сот человек. Участниками межрелигиозных отношений выступают: на низовом уровне – рядовые верующие; на среднем – духовенство (религиозные служители), а также религиозный актив из мирян; на высшем – духовно-административные органы управления религиозных организаций и их ответственные представители.

Очевидно, что с точки зрения интересов общества, его политической стабильности наиболее существенным является то, насколько конструктивно решаются вопросы взаимодействия, сотрудничества религиозных объединений во внерелигиозной, социальной сфере, а также их отношений с государством.

На характер реально складывающихся сегодня межрелигиозных (межконфесиональных) отношений влияют: историческая память, т.е. прошлый опыт их отношений; гармоничность, конкуренция или конфликт их интересов; вероисповедная политика государства; стремление политических партий разыграть «религиозную карту» для достижения своих целей.

Ведущую роль в межрелигиозных отношениях играет Русская Православная Церковь: ее иерархия и духовенство задают основные векторы этих отношений и от них, главным образом, исходят «силовые линии» к остальным участникам.

В настоящее время межрелигиозные отношения в России имеют значительный потенциал для корректного, бесконфликтного развития. Для этого существует ряд объективных предпосылок. Во-первых, у православных, мусульман, иудаистов и буддистов отсутствует почва для доктринальных разногласий, поскольку каждая из этих религий восходит к собственному источнику вероучения. Во-вторых, каждая из этих религий имеет традиционную национально-культурную среду бытования, поэтому их адептам не свойственны установки на привлечение в свои ряды последователей других религий. В-третьих, присущая им общность основных этических ценностей благоприятствует взаимопониманию их приверженцев, обеспечивает предпосылки к взаимодействию и сотрудничеству в социально-гуманитарной сфере. В-четвертых, их сближают общие интересы и озабоченность общими проблемами. Среди них – содействие сохранению межнационального мира и согласия в многонациональной стране; противостояние угрозам национально-культурной самобытности народов, нивелирующим последствия процессов глобализации, экспансии массовой культуры; защита своих приверженцев от экспансии чуждых им религиозных движений.

Поскольку в России самой массовой религией является христианство, то, естественно, отношения между последователями его основных направлений во многом определяют общую картину религиозной жизни и оказывают существенное влияния на духовно-нравственную атмосферу в обществе. Так, при единстве источника вероучений – Библии и веры в Иисуса Христа как Сына Божия и Спасителя их разделяют в большей или меньшей степени различия в догматических постулатах, богослужебно-культовой практике, в нормах организации религиозной жизни; сказывается также влияние опыта прошлого в их отношениях.

Одним из основных факторов, осложняющих эти отношения сегодня, является конкуренция интересов в вопросах сохранения влияния и умножения паствы, т.е. проблема прозелитизма. В принципе прозелитизм отвергают представители всех основных христианских Церквей и религиозных объединений, но при этом они по-разному толкуют его содержание. Протестанты и католики под прозелитизмом понимают прямое воздействие на человека иной веры с целью склонить его в пользу своего исповедания, прибегая в том числе к различным способам морально-психологического давления, обмана и подкупа. Православные же называют прозелитизмом всякую миссионерскую деятельность представителей любого вероисповедания, которая выходит за пределы их собственных общин. В Основных принципах отношения Русской Православной Церкви к инославию говорится, что Церковь признает за инославными христианами лишь «право на свидетельство и религиозное образование среди групп населения, традиционно к ним принадлежащих».

Камнем преткновения в православно-католических отношениях является создание и развитие Ватиканом управленческих структур на «канонической территории» РПЦ, завершившееся в 2002 г. превращением их в полноценные епархии (Московский Патриархат расценил эти действия Папского престола как недружественный акт и прервал с ним официальные отношения).

Открытый конфликт, длившийся два года, был улажен специально созданной совместной рабочей группой, рассмотревшей существующие между Церквами проблемы: католическая сторона признала «отдельные случаи перегибов», которые, впрочем, были отнесены на счет некоторых «ретивых» католических священников.

Приход на Папский престол Бенедикта XVI, его сдержанно-примирительная риторика подали надежду на возможность улучшения отношений между Ватиканом и Московским Патриархатом. Предметом оживленного диалога между ними в последние годы являются актуальные для Европы и всего мира проблемы безопасности, свободы и достоинства человека, сохранения христианских ценностей в секулярном обществе и т.д.

Представители католического клира в России стремятся внести свой вклад в восстановление и развитие отношений с РПЦ. В частности, они высказывают поддержку ее стремлению расширить и усилить свое участие в различных сферах общественной жизни страны. Разумеется, в этом есть и корыстная сторона – расчет на то, что со временем и они получат возможность войти в эти сферы (например, капелланы в Российской армии).

В общей структуре конфессиональных отношений в современном российском обществе растет значение православно-протестантских отношений. Это обусловлено неуклонным увеличением количества последователей протестантизма и протестантских религиозных организаций, ростом социальной активности и амбиций протестантов, усилением скоординированного взаимодействия протестантских союзов. Последнее нашло свое выражение, в частности, в образовании в 2002 г. Консультативного совета глав протестантских церквей России. Идейной платформой такого взаимодействия служит принятый ими в 2004 г. Документ – «Социальная позиция протестантских церквей в России». В регионах страны (в Удмуртии, Красноярском и Пермском краях, в Ростовской, Свердловской областях и др.) создаются межденоминационные пасторские советы.

Лидеры протестантских церквей заявляют об открытости к диалогу и практическому взаимодействию с другими конфессиями в вопросах защиты религиозной свободы, нравственного оздоровления общества и социального служения. Естественно, что партнером в таких отношениях они хотели бы иметь прежде всего Русскую Православную Церковь, однако основной проблемой, осложняющей развитие подобных отношений, является протестантский прозелитизм на канонической территории РПЦ (для протестантов в их миссионерской деятельности не существует ни национальных, ни конфессиональных границ).

Настороженное, а порой и негативное отношение в православной среде к протестантам и католикам объясняется, кроме того, исторически укорененным отношением к Западу как источнику различных угроз, как обществу бездуховности и порока. К тому же в силу исторических обстоятельств католический клир в России на 85–90% состоит из иностранных граждан. В немалой степени усилению такого рода настроений способствовало «нашествие» в нашу страну в начале 90-х гг. XX в. сотен, если не тысяч иностранных миссионеров.

Сдерживающим фактором развития межрелигиозных отношений является также и то, что РПЦ, будучи самой массовой и пользующейся высоким доверием в обществе религиозной организацией, располагая всесторонней поддержкой государственной власти, не испытывает внутренней потребности в развитии таких отношений. Значительная часть, если не сказать – большинство, приходского духовенства, епархиальных архиереев, исходя из своих узкоконфессиональных забот и интересов, как правило, уклоняются от прямых контактов с католическим духовенством, протестантскими пасторами, служителями других религий. Что же касается руководства РПЦ, то, представляя Церковь большинства и сознавая свою ответственность за поддержание межрелигиозного мира в стране, а также не желая утратить роль лидера в среде религиозных институтов, оно в течение последних десяти – пятнадцати лет предпринимает шаги к развитию и институциональному оформлению межрелигиозных и межконфессиональных отношений. Так, в 1998 г. был образован Межрелигиозный совет России (МСР).

Его учредителями стали (перечень дан в алфавитном порядке): Буддийская традиционная сангха России, Конгресс еврейских религиозных общин и организаций России, Русская Православная Церковь, Совет муфтиев России, Центральное духовное управление мусульман России и европейских стран СНГ.

Как определено Положением о МСР, его целью является координация совместной деятельности традиционных религиозных организаций в деле укрепления и развития их диалога, обеспечения и поддержания межрелигиозного и межнационального мира, достижения согласия и стабильности в обществе, предотвращения возможных конфликтов на этноконфессиональной почве, утверждения в обществе традиционных духовных ценностей, диалога с государственной властью России. При этом в Положении оговаривается, что МСР не ставит своей целью сближение вероучений и доктрин, его внимание обращено исключительно на сферу социальной жизни и защиту интересов представляемых ими религиозных организаций.

В 1999 г. с аналогичными целями был создан Христианский межконфессиональный консультативный комитет (ХМКК). Его учредителями явились христианские Церкви и религиозные объединения стран СНГ и Балтии*. Однако в 2002 г. деятельность ХМКК была заморожена вследствие упомянутого выше конфликта Московского Патриархата с Папским престолом.

В течение 2004–2006 гг., когда ХМКК бездействовал, РПЦ установила непосредственные контакты с наиболее крупными протестантскими союзами в стране: состоялось несколько встреч руководства Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата с их лидерами**, на которых обсуждались вопросы, касающиеся отношенияй христианских объединений с государством, социального служения, христианского понимания патриотизма и отношения христиан к службе в армии и альтернативной гражданской службе; обсуждалась также проблема прозелитизма (после того как в начале 2007 г. было принято решение о возобновлении деятельности ХМКК, православно-протестантские встречи прекратились).

МСР и ХМКК являются форумами, где входящие в их состав религиозные организации заявляют свою совместную позицию по насущным проблемам жизни российского общества или мирового сообщества. Так, за последние годы МСР поддержал Свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании, подготовленный в Московском Патриархате (2004 г.), высказался за ограничение игорного бизнеса (15.03.2007), обратился к Совету Европы с заявлением, осуждающим пропаганду гомосексуализма (22.10.2007), направил в Госдуму предложения по ограничению деятельности тоталитарных сект (27.03.2007), принял заявление о культуре межрелигиозных отношений в связи с участившимися случаями оскорбления чувств верующих (03.04.2008).

Заметим: эффективность деятельности МСР и ХМКК невысока. Во-первых, МСР и ХМКК – «верхушечные» образования, не имеющие соответствующих организационных структур на региональном уровне, которые способствовали бы реализации их инициативы на местах. Характер складывающихся там межрелигиозных отношений зависит от личной позиции местных духовных лидеров. Во-вторых, возможность проведения религиозными организациями «сверху донизу» единой, согласованной точки зрения затруднена еще и тем, что в отличие от РПЦ, имеющей централизованную структуру, у мусульман, иудеев, буддистов, а также у большинства протестантов подобная централизация отсутствует. В-третьих, МСР и ХМКК не стали местом разрешения противоречий и согласования конкурирующих интересов, которые существуют между входящими в их состав религиозными организациями (например, вопросы религиозного образования в государственной школе, преподавания теологии в вузах, пастырского окормления военнослужащих и лиц, отбывающих наказание в местах лишения свободы, межконфессиональных и межрелигиозных браков и др.).

Для религиозных организаций существует обширное поле взаимодействия в различных сферах социальной и духовной жизни современного общества, однако в действительности имеют место лишь отдельные эпизоды такого сотрудничества. Так, по инициативе РПЦ в конце 2006 г. создан Благотворительный фонд помощи раненым военнослужащим, в котором совместно с православными участвуют мусульмане (ЦДУМ) и иудеи (ФЕОР). В рамках этого фонда, который формируется на средства частных спонсоров, помощь оказывается всем раненым, независимо от конфессиональной или национальной принадлежности (списки нуждающихся в такой помощи поступают от Минобороны России). Имеются отдельные деловые контакты на региональном и межобщинном уровне между православными и мусульманами, между православными, протестантами и католиками и т.д. В некоторых регионах (Татарстан, Пермский край, Курганская, Омская и Тюменская области, Санкт-Петербург и др.) действуют межконфессиональные или межрелигиозные консультативные советы, межконфессиональные диаконические советы, «круглые столы» и т.п. Инициаторами их создания выступают или представители региональных центров религиозных организаций, чаще всего протестантских, или администрации субъектов Федерации.

Вместе с тем необходимо отметить, что при всех доктринальных расхождениях, различиях национально-культурных традиций и даже национально-политических устремлений верующих и религиозных организаций России у них существуют фундаментальные предпосылки к взаимопониманию и взаимодействию – это принадлежность к общему Отечеству, единство духовно-нравственных ценностей и сознание ответственности за стабильность в стране.

См.: Журнал Московской Патриархии. 2000. № 10.

* Высший старообрядческий совет Литвы, Грузинская Православная Церковь, Евангелическо-лютеранская церковь в России, Латвийская Православная Церковь, Новонахичеванско-российская епархия Армянской Апостольской Церкви в Эчмиадзине, Римо-Католическая апостольская администратура для католиков латинского обряда европейской части России, Российский совет Древлеправославной Поморской Церкви, Российский Союз Евангельских христиан-баптистов, Русская Православная Церковь (Московский Патриархат), Русская Древлеправославная Церковь Старообрядцев (Новозыбковская архиепископия), Русская Православная Старообрядческая Церковь, Союз христиан веры евангельской Российской Федерации, Украинская Православная Церковь, Церковь христиан – адвентистов седьмого дня, Эстонская Православная Церковь

** Российского Союза церквей евангельских христиан-баптистов, Церкви христиан – адвентистов седьмого дня, Российского объединенного союза христиан веры евангельской, Союза христиан веры евангельской пятидесятников России.

По словам архиепископа Тобольского и Тюменского Димитрия (Капалина), епархия не обязана налаживать отношения с другими религиозными организациями и не намерена поддерживать социальную инициативу протестантских церквей и иных религиозных объединений, «как бы громко ни назывались и ни звучали эти социальные проекты» (портал «Credo.Ru». 11.11.2005).