Э. Фромм «Человек для самого себя»

МИНИСТЕРСТВО СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФГОУ ВПО «ВЯТСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННАЯ АКАДЕМИЯ»

КАФЕДРА ФИЛОСОФИИ

 

ФИЛОСОФИЯ

 

ПРАКТИКУМ.

Тексты и задания контрольной работы для студентов

Заочной формы обучения.

 

 

Вариант 7

 

 

Киров 2009

 

Тема 1. Философия и мировоззрение

Э. Фромм «Человек для самого себя».

Любой человек является представителем всего человечества. Каждый отдельный индивид несет в себе характерные особен­ности всего рода человеческого. Он одновременно и конкретный "он" и "все"; он обладает своими отличительными особенностя­ми и в этом смысле уникален, но в то же время в нем воплощены все характерные черты человеческого рода в целом. Его ин­дивидуальность обусловлена особенностями человеческого суще­ствования, общими для всех людей. Поэтому рассмотрение об­щей характеристики человечества должно предшествовать изуче­нию свойств человеческой индивидуальности, изучению лично­сти.

Первый признак, отличающий человеческое существование от животного, имеет отрицательную характеристику, а именно от­носительную недостаточность инстинктивной регуляции в про­цессах адаптации к окружающему миру. Способ адаптации живо­тных повсеместно один и тот же: если инстинктивное обеспечение перестает отвечать требованиям успешной адаптации к изменя­ющемуся миру, то соответствующий биологический вид вымира­ет. Животное адаптируется к изменяющимся условиям путем изменения самого себя — аутопластически, а не путем изменения окружающей среды - аллопластически. Таким образом, оно живет в полной гармонии с природой, но не в смысле отсутствия борьбы с природой, а в том смысле, что присущие ему возмож­ности делают его устойчивой и неизменяемой частью его мира; животное либо приспосабливается к миру, либо погибает.

Чем менее совершенна и устойчива инстинктивная организа­ция животных, тем более развивается их мозг и, следовательно, способность к обучению. Происхождение человека тогда можно связать с тем моментом в процессе эволюции, где адаптация с помощью инстинктов достигла минимального уровня. Появле­ние человека сопровождалось возникновением новых качеств, отличающих его от животных. Это осознание себя как отдель­ного, самостоятельного существа, это способность помнить про­шлое и предвидеть, планировать будущее, обозначать различные предметы и действия с помощью знаков и символов; это способ­ность разумного постижения и понимания мира; это его способ­ность воображения, позволяющая ему достичь более глубокого познания, чем это „возможно на уровне только чувственного восприятия. Человек — самое беспомощное из всех животных, но именно эта его биологическая беспомощность — основа его силы, главная причина развития его специфических человеческих качеств.

Дихотомия экзистенциального и исторического в человеке

Самосознание, разум и воображение разрушили "гармонию", которой характеризовалось существование животных. Появление этих качеств сделало человека аномалией, причудой вселенной. Разумеется, он — часть природы, подчиняющаяся ее физическим законам и не способная изменять их, но он трансцендёнтен остальной природе. Будучи частью природы, он разделен с ней; он бездомен, но привязан к общему для всех тварей дому. Заброшенный в мир в случайное место и в случайное время, он оказался вытесненным из.него, опять-таки случайным образом. Обладая самосознанием, он осознает свое бессилие и ограничен­ность существования. Он предвидит свой конец — смерть. Он никогда не освободится от двойственности своего существова­ния: он не может избавиться от своей души, даже если бы и захотел; и не может избавиться от своего тела, пока жив, — тело его заставляет его желать быть живым.

Разум — и благо, и проклятие человека одновременно; он принуждает его вечно решать задачу неразрешимой дихотомия. Человек в этом отношении отличается от всех других организмов — в отличие от них он пребывает в постоянном и неустранимом неравновесном состоянии. Он не может жить, просто воспроиз­водя существующие видовые паттерны; он должен жить сам. Человек — единственное существо, которое способно испытывать скуку, недовольство, переживать состояние изгнанности из рая, т.е. такое существо, для которого собственное существова­ние является проблемой, от которой он не в силах уйти. Он не может вернуться назад — к состоянию дочеловеческой гармонии с природой; его удел — постоянное совершенствование разума, пока он не станет хозяином природы и самого себя.

С появлением разума в человеческом существовании утвер­дилась дихотомия, побуждающая человека к постоянному поиску новых путей ее преодоления. Динамичность истории человечест­ва связана именно с наличием разума, который побуждает его к развитию и, следовательно, к созданию собственного мира, в котором он чувствовал бы себя дома с самим собой и с други­ми. Однако каждая достигнутая им ступень развития оставляет его неудовлетворенным и ввергает в замешательство, но это самое чувство замешательства подвигает его к новым поискам и решениям. Конечно, это не значит, что человек обладает врож­денным "двигателем прогресса"; его заставляет продвигаться по избранному им пути противоречие в его существовании. Потеряв рай, утратив единство с природой, он стал вечным странником (Одиссей, Эдип, Авраам, Фауст*); он принужден двигаться вперед с бесконечными усилиями, познавая еще не познанное, расширяя ответами пространство своего знания. Он должен давать отчет самому себе о смысле своего существования. Он движим стрем­лением преодолеть свою внутреннюю раздвоенность, внутреннее рассогласование, мучимый страстным желанием "абсолюта" — другой формы гармонии, которая может снять проклятие, оторвавшее его от природы, от людей и самого себя.

Эта раздвоенность человеческой природы порождает дихото­мии, которые я называю экзистенциальными, потому что они укоренены в самом существовании человека, являясь такими противоречиями, которые человек не в силах устранить, но на которые реагирует по-разному, в зависимости как от собственного характера, так и от культуры, к которой он принадлежит.

Самая фундаментальная экзистенциальная дихотомия — это дихотомия между жизнью и смертью. То, что мы должны уме­реть, — факт, неизбежный и неизменный для каждого человека. Человек осознает неизбежность смерти, и это осознание оказыва­ет глубокое влияние на всю его жизнь. Смерть остается прямой противоположностью жизни, чуждой и несовместимой с опытом, жизни. Никакое знание о смерти не изменяет того факта, что смерть не является ничего не значащей частью нашей жизни и что нам не остается ничего, как только смириться с нею; отсюда, казалось бы, тщетно все, что предпринимается для жизни. "Но разве не отдаст человек все, что имеет, за свою жизнь?" — а "му­дрый... — говорит Спиноза, — думает о жизни, а не о смерти". Человек пытался отрицать дихотомию жизни и смерти с помо­щью различных идеологий, к примеру с помощью христианской концепции бессмертия, которая, признавая бессмертие души, от­рицает тем самым трагический факт прекращения жизни со смер­тью.

Факт смертности человека рождает и другую дихотомию: хотя каждый человек является носителем всех человеческих по­тенциальных способностей, кратковременность его жизни не по­зволяет полностью реализовать все возможности, даже при нали­чие наиболее благоприятных условий. Только если бы время индивидуальной жизни было тождественно времени человечест­ва,' тогда мог бы человек полностью реализоваться в таком человеческом развитии, которое осуществляется в историческом процессе. Жизнь человека, начинаясь и обрываясь в случайный для общего эволюционного процесса всего рода человеческого момент, вступает в трагическое противоречие с индивидуаль­ными притязаниями на реализацию всех его возможностей. Об этом противоречии между тем, что он мог бы реализовать, и тем, что он в действительности реализует, человек имеет весьма смут­ное представление. И здесь также различные идеологии стремят­ся ослабить или снять противоречие, либо защищая тезис, что жизнь продолжается и после смерти, либо что исторический период жизни каждого человека является полным и неоценимым вкладом в достижения всего человечества. Другие утверждают, что смысл жизни не в наиболее полном осуществлении собствен­ных возможностей, а в социальном служении и исполнении обще­ственного долга; что развитие, свобода и счастье индивида — второстепенно или вовсе ничего не значит по сравнению с благосостоянием государства, общества или какой-то другой символической вечной силы, трансцендентной человеку..

Итак, человек одинок ив то же время опутан многочислен­ными связями. Он одинок, поскольку является уникальной сущ­ностью, совершенно не похожим ни на кого другого, осозна­ющим себя в качестве существа отдельного и отделенного.от других. Он должен оставаться один на один с собой, когда требуется вынести суждение или принять решение, руководству­ясь только силами собственного разума. И в то же время он не может выносить своего одиночества, не может не вступать в свя­зи с другими людьми. Его счастье зависит от чувства солидар­ности, которое он испытывает к своим соотечественникам, про­шлым и будущим поколениям.

От дихотомии экзистенциального плана коренным образом отличается множество исторических противоречий в индивиду­альной и общественной жизни, которые не являются необходи­мой частью человеческого существования, то создаются челове­ком и им же разрешаются — в момент ли их возникновения или позже — в соответствующих исторических условиях. Например, существующее ныне противоречие между изобилием технических средств, могущих обеспечить благосостояние, и невозможностью использовать их исключительно в мирных целях принципиально разрешимо. Это — не необходимое противоречие, но следствие недостатка человеческой мудрости и мужества. А вот институт рабства в Древней Греции может служить примером относитель­но неразрешимого противоречия, преодоление которого стало возможным лишь гораздо позже в процессе исторического раз­вития с созданием материальной базы для обеспечения равенства людей.

Понимание различий между экзистенциальными и историчес­кими противоречиями весьма важно, поскольку их неразличение ведет к далеко идущим последствиям. Те, кто заинтересован в сохранении исторических противоречий, настаивают на их эк­зистенциальной природе, а тем самым и на их неизбежности и неизменности. Говоря "чему быть, того не миновать", они пытаются.убедить людей в необходимости подчиниться траги­ческой судьбе. Однако подобная попытка смешения этих двух типов противоречий все же не могла удержать людей от попыток их разрешения. Одно из самых замечательных свойств человечес­кого разума заключается в том, что, сталкиваясь с противоречи­ем, разум не может оставаться пассивным. Стремление разре­шить противоречие приводит его в движение. Весь человеческий прогресс обязан этому факту. Если бы человек практически не реагировал на осознаваемые им противоречия, то само наличие этих противоречий надо было бы отрицать.:. Гармонизация а в сущности, отрицание наличия противоречий — функция ра­ционализации в индивидуальной жизни и функция идеологий (социальных моделей рационализации) -в общественной жизни. Однако если бы человеческий разум мог довольствоваться ис­ключительно рациональными ответами, истиной, то все идеоло­гии оказались бы неэффективными. Но—и это тоже одна из особенностей разума — он способен принимать за истину мнение большинства или официальное мнение властей. Если идеология поддерживается всеобщим консенсусом.или властью, разум чело— века несколько успокаивается, хотя сам он (человек) не находит полного покоя.

Итак, если исторические противоречия человек уничтожает в результате своей деятельности, то экзистенциальные проти­воречия он уничтожить не в состоянии, хотя и по-разному на них реагирует. Он может усыпить свой разум различными идеологи­ями (направленными на гармонизацию отношений между лич­ностью и обществом). Он может попытаться отделаться от внут­реннего беспокойства, уходя с головой в развлечения или ка­кое-нибудь дело. Он может уничтожить свою свободу, превратив себя в послушный инструмент.внешних ему сил, принеся им в жертву свое "я". Но все равно он останется неудовлетворен­ным, испытывающим тревогу и беспокойство. Есть лишь единст­венное решение проблемы — посмотреть в глаза правде, осознать свое принципиальное' одиночество, заброшенность 'во все­ленной, безразличной к его судьбе, понять, что не существует такой трансцендентной ему силы, которая решила бы его пробле­мы за него. Человек должен принять на себя ответственность за самого себя и признать, что только собственными усилиями он может придать смысл своей жизни. Однако этот смысл не подра­зумевает какой-то определенности, уверенности и завершенности: в самом деле, поиск такой определенности делает невозможным поиск смысла. Неуверенность есть как раз то условие, которое вынуждает человека развивать свои возможности. Если человек отважится взглянуть правде в глаза, он увидит, поймет, что нет другого смысла жизни, кроме того, который он придает ей путем раскрытия своих сил в продуктивной, творческой жизнедеятель­ности; и что только постоянная бдительность, активность и уси­лия могут не дать нам потерпеть фиаско в нашем главном деле — в полном развитии наших сил, разумеется, в пределах законов нашей экзистенции. Человек никогда не перестает приходить в замешательство, удивляться и задаваться разными вопросами. Только если он разберется в сути своего реального положения, дихотомиях, присущих его существованию, и осознает свою спо­собность раскрыть все свои силы, он преуспеет в решении своей задачи: быть самим собой для себя самого и достичь счастья, в полной мере реализовав свои сугубо человеческие свойства - разум, любовь и продуктивный труд.

 

Вопросы задания.

1. На примерах формирования экзистенциальных дихотомий покажите процесс возникновения философских проблем. Укажите причины их порождающие.

2. В чем специфика философской проблематики? Проанализируйте характер противоречий, лежащих в их основе.

3. Почему экзистенциальные проблемы не имеют однозначного решения и относятся к вечным вопросам философии в отличие от исторических дихотомий?

4. Какие варианты их решения содержатся в жизненном опыте человечества?

Дихотомия, экзистенция, трансценденция.