Я никогда и не говорила, что глуп

— От ненависти он кое в чем кажется иногда глупым, но от нее же становится очень целеустремленным. И если эта цель — ты или твои друзья, то…

Да знаю я, Эдуард, знаю.

И что ты собираешься делать?

Нет такого закона, который запретил бы мне встречаться с монстрами. С точки зрения закона это то же самое, что запретить федеральному агенту встречаться не с белыми. С точки зрения пиара — просто кошмар.

Кстати, насчет слуги-человека: этот вопрос в федеральных правилах не упоминается.

Ты проверял?

Перед тем, как принять значок, прочел. Ничего не сказано, что тебе нельзя быть слугой Жан-Клода и федеральным маршалом.

Потому что законы друг с другом не увязаны.

Не важно, Анита. Важно другое: если даже Дольф узнает, ты прикрыта.

По закону — да, но есть другие способы от тебя избавиться, если копы захотят, чтобы тебя на этой работе не было.

Например, не вызывать тебя на дела.

Дольф уже это делает.

Я думаю, в их глазах спать с противником — так же плохо, как всякая метафизическая связь. Если не хуже.

Я подумала и ответила:

В метафизике они не разбираются, а что такое трах — знают.

Твоего лейтенанта почти так же, как с кем ты спишь, беспокоит, что ты спишь со многими.

Многие копы в глубине души — ханжи.

Да, лейтенант Сторр был бы так же в тебе разочарован, если бы ты спала только с людьми.

Мне кажется, он видит себя чем-то вроде моего приемного отца.

А ты кем его видишь?

Мой начальник — в определенном смысле. Когда-то был моим другом — я так думала.

Ты села — тебе не больно?

Я задумалась, прислушалась к своим ощущениям, выискивая, нет ли боли. Глубоко вдохнула, всей диафрагмой.

Тянет кое-где, но не болит. Такое же тянущее ощущение, как когда не растягивается рубцовая ткань. Тебе оно знакомо?

Знакомо.

У тебя же нет таких жутких шрамов, как у меня?

Про это знает только Донна, — улыбнулся он.

А как там Питер, на самом-то деле?

Держится храбро.

Да Эдуард, я же не про то. Ему будут делать инъекцию или нет?

Продолжают обсуждать.

Ты должен сказать Донне.

Она была бы за инъекцию.

По закону решение принимает она.

Одна из причин, по которым мы его сделали Питером Блэком — это чтобы он мог принимать решения. Я говорил с твоими мохнатыми друзьями — тигриную ликантропию сложнее всего подцепить. И она одна из немногих, которые держатся в семьях и могут быть унаследованы.

Для меня это новость.

Очевидно, тигры хранят это как семейную тайну. Я говорил с единственной в этом городе тигрицей.

Кристиной.

Он кивнул:

Ты знала, что она сбежала в город, где тигров нет, чтобы ее не вынудили породниться с неким кланом тигров-оборотней?

Не знала… хотя постой, помню, Кристина говорила, что Соледад вынуждена была приехать в Сент-Луис, чтобы избежать брака по сговору. Говорила, что тигры предпочитают вступать в браки среди своих.

Такова была у нее легенда.

И хорошая была легенда?

Отличная. Я видел ее документы — с виду настоящие. Великолепно подделаны — я в этом разбираюсь.

Не сомневаюсь.

Он глянул на меня — выглянул настоящий Эдуард из глаз Теда Форрестера. Всегда первыми к настоящему виду у него возвращаются глаза. Интересное явление — примерно то же происходит обычно у ликантропов при превращении.

Спасибо, что послала тогда к нам Грэхема. У них как раз в той инъекции был тигр — стандарт такой, потому что это наиболее редкий штамм. Сейчас послали за новым, чтобы был не тигр.

Он согласится на укол?

А ты бы на его месте как поступила?

Я подумала.

Меня как раз спрашивать не стоит, Эдуард. Меня достаточно часто грызли, и я рисковала без прививки. Пока что все обошлось.

Такой инъекции тогда не существовало. Ты бы согласилась тогда?

Я не могу принимать решение за тебя или за Питера. Он не мой ребенок.

По рассказам других оборотней выходит, что лучше быть кем угодно, только не тигром.

Почему так?

Я уже сказал: они настаивают на браках внутри клана, чтобы все были в родстве. Они найдут Питера и будут предлагать ему своих девушек, пытаясь заманить к себе. Если не получится, за ними числятся и похищения.