Мне кажется, ты меня переоцениваешь

Рафаэль передал тарелку Луи — тот встал и поставил ее на стол, будто ему велели. Рафаэль посмотрел на меня — так, будто видел меня насквозь и стену за мной. Таким взглядом человека изучают, взвешивают и оценивают. Я сумела под этим взглядом не поежиться, но усилий это потребовало значительных.

И что? — спросила я.

Он посмотрел на Жан-Клода:

Она не знает?

Не уверен, что понимаю смысл твоего вопроса, — ответил Жан-Клод.

Жан-Клод, каждый из любовников Аниты увеличивает свою силу. Ашер был мастером только по названию — ну, почти, — но с тех пор, как он оказался у нее в постели, у него так прибавилось силы, что он мог бы иметь свою территорию. И имел бы, но он слишком любит вас обоих, чтобы с вами расстаться. Натэниел был жертвой для каждого желающего — сейчас это личность, с которой приходится считаться. И ты лично приобрел больше силы, чем вообще мечтать мог.

Ты считаешь, что это ma petite дала мне силу, а не я поделился с нею своей?

У нее есть свой триумвират силы, Жан-Клод. Свой слуга-вампир — Дамиан.

Я не серый кардинал, Рафаэль. Поверь мне, Жан-Клод достаточно силен для нас обоих.

Да, но большую часть своей силы он набрал после того, как ты стала его любовницей.

Я набрала силу после того, как он сделал меня своим слугой, — возразила я, — а не наоборот.

Я разговаривал с некоторыми крысолюдами в Европе, — сказал Рафаэль. — Они говорят о вашей Белль Морт, создательнице вашей линии, будто она умеет передавать силу своим любовникам, если хочет.

Белль Морт ни с кем силой не делится, — возразил Жан-Клод.

Нет, но она имеет такую возможность: с помощью секса делать своих любовников сильнее. Ходят легенды, что она своим прикосновением создавала императоров и королей. В ее постели менялось лицо Европы.

Да, она правила из своей спальни, но не так, как ты думаешь. Она выбирала сильных, тех, кто мог дать ей то, чего она хочет. И я не набрал силу в ее постели, я сотни лет был ее игрушкой. И Ашер тоже.

Мастера городов часто убивают собственных детей-вампиров, если те становятся слишком сильны. Это так? — спросил Рафаэль.

Некоторые так поступают.

Но не странно ли, что многие вампиры, почти бессильные вблизи Белль Морт, чем дольше с ней разлучены, тем больше набирают силы?

Что ты хочешь сказать, Рафаэль?

До меня доходили слухи, что некоторые мастера умеют придерживать силу своих приверженцев.

Некоторые — да, но я не думаю, что Белль из их числа.

Почему бы и нет?

Жан-Клод снова ответил тем же пожатием плеч.

Честно говоря, не понравилось мне, что крысы так хорошо информированы. Я однажды видела, как мастер вампиров набрал новые силы, оказавшись в Америке, далеко от своего прежнего мастера. Но я не знаю, нарочно это было сделано или нет. Мне все чаще приходит в голову вопрос, не выделяют ли сильные мастера что-то вроде гормона, задерживающего развитие силы у окружающих. Проверить это невозможно, но кое-что из того, о чем говорит Рафаэль, я видела собственными глазами.

Крысы есть в каждом городе, — сказал Самсон. И прозвучало это так, будто мы опять о нем забыли.

Есть, — кивнул Рафаэль.

Я представила себе сотни крыс, бегающих в стенах, слышащих все — и что слышат они, то слышит и царь крыс. Так это и есть? На самом деле? Хотелось спросить, но непонятно было, как при таком настроении он отнесется к вопросу.

Я — сын двух больших сил, но тебе было безразлично, что ты оскорбил меня, — продолжал Самсон.

Я не знаю, кто ты для Жан-Клода и Аниты.

И ты решил не замечать меня и посмотреть, как я отреагирую?

Рафаэль кивнул.

Я следующий в очереди кандидатов в любовники Аниты.

Отчего же ты ждешь так долго?

Право дамы — заставлять мужчину ждать.

Очевидно, они говорили обо мне, но так, будто я не слышу этого разговора или не понимаю его.

Допустишь ли ты, чтобы я опередил тебя в этой очереди?

Нет, — покачал головой Самсон.

Рафаэль обернулся к Жан-Клоду:

Это твое последнее слово — что сын морского царя для тебя важнее, чем я, чем мои крысы?