Ренессансный реализм в испанской литературе 17 в. Творчество Лопе де Вега

17 век в Испании — это эпоха глубочайшего экономического упадка, политического кризиса и идеологической реакции. Когда в конце XV столетия возникло единое испанское государство и была завершена, наконец, многовековая борьба испанского народа за освобождение родины из-под владычества мавров (Реконкиста), казалось, ничто не предвещало быстрой катастрофы. Напротив, формирование абсолютизма, стремившегося покончить с феодальной раздробленностью страны, открытие в 1492 г. огромных территорий Нового Света и последующая колонизация их послужили поначалу импульсом для развития экономики, возникновения раннебуржуазных отношений в промышленности и торговле.

Очень скоро, однако, обнаружился глубокий упадок испанского государства, его экономики и политики. Дело в том, что, пользуясь поддержкой королевской власти и католической церкви, феодальные силы Испании смогли не только удержать в своих руках бразды правления страной, но и воспрепятствовать социальному прогрессу.

Все это не могло не наложить отпечаток большого своеобразия на испанскую литературу 17 в. На протяжении почти всего этого столетия безраздельно господствующей художественной системой в Испании стало барокко. Сознание несоответствия гуманистических идеалов Возрождения реальности, неверие в возможность осуществления этих идеалов даже в отдаленном будущем породило в миросозерцании мыслителей испанского барокко черту, точно обозначаемую испанским словом desengano. Смысл этого понятия для представителей барочной культуры отнюдь не ограничивался прямым лексическим значением слова — «разочарование», т. е. ощущением неудовлетворенности, крушением веры в прежние идеалы. В устах Кеведо, Кальдерона, других деятелей культуры барокко это слово обретало более глубокий смысл. Оно означало победу над ложью и обманом, трезвое, отвергающее любые иллюзии отношение к жизни.

Мучительно переживая кризис ренессансного гуманизма, эти писатели во многом оставались не только его наследниками, но и продолжателями. Правда, их гуманизм носил специфический характер; как и в других странах в 17 в., это был гуманизм интеллекта, но в Испании он приобретал специфическую религиозную окраску, позволяющую назвать его «христианским гуманизмом». Требование восстановления «евангельской чистоты» раннего христианства, истолкование проповеди Христа и его апостолов как воплощения гуманистического идеала в этике и политике делало «христианский гуманизм» испанских мыслителей 17 в., при всей его ограниченности и ущербности по сравнению с ренессансным, средством борьбы против идей воинствующего католицизма, против контрреформации, ставшей официальной политикой испанской короны.

Очень важной особенностью искусства испанского барокко являлась его решительная переориентация прежде всего на интеллектуальную элиту. Эта своеобразная «аристократизация» искусства особенно ярко проявляется в языковой практике испанских писателей 17 в. В литературе Испании этой эпохи сформировались две противоборствующие стилевые тенденции — культизм и консептизм. Культизм, называемый также гонгоризмом по имени одного из основоположников этого направления Луиса де Гонгоры, противопоставлял неприемлемой для него реальности прекрасный и совершенный мир искусства, постижение красоты которого будто бы доступно лишь немногим «избранным». Культисты создали «темный стиль», прибегая к искусственно усложненному синтаксису, используя множество неологизмов (главным образом латинского происхождения), перегружая произведения сложными метафорами, мифологическими образами, перифразами, затемняющими смысл. Консептисты же ставили перед собой задачу через слово и мысль раскрывать глубинные и неожиданные связи различных объектов. В отличие от культистов, облекавших в сложные формы простые, в сущности, мысли и образы, консептисты исходили из идеи внутренней сложности самой формулируемой мысли (концепта). Язык консептистских произведений не менее сложен, чем у культистов, но возникала эта сложность от того, что писатель-консептист стремился сочетать максимальную выразительность с предельным лаконизмом и возможно большей смысловой насыщенностью каждого слова и фразы. В отличие от «темного стиля» культистов консептистскую манеру испанский ученый Район Менендес Пидаль назвал «трудным стилем». Характерные приемы консептизма — это игра на буквальном и фигуральном значении слова и вообще на его многозначности, игра слов и каламбур, пародийное воспроизведение и разрушение словесных штампов, привычных словосочетаний, идиоматических выражений и др. Наиболее ярко все эти черты представлены в творчестве Франсиско де Кеведо.

Лекции: Лопе де Вега (1562 - 1635). Сонеты (2989), пьесы (2200 (до нас дошло 460). Был признан и любим еще при жизни. 104 итальянских поэта выпустили сборник на смерть Лопе «Поэтические похороны». «Это прекрасно, как произведения Лопе де Вега» - говорили торговцы на рынке, расхваливая свой товар (при жизни де Вега). Типы произведений: религиозные драмы, комедии о любви (комедии плаща и шпаги), социально-политические драмы на материале истории. Комедии о любви: 1. Вспыхнувшее чувство/ чувство объединяет людей между которыми пролегает какая-то пропасть; 2. Решение бороться за любовь (интрига); 3. Преодоление преград; 4. Счастливый финал. Интрига вовлекает не только влюбленных, но и тех, кто против, и тех, кто за (помощники, слуги). Параллельно могут идти две интриги: господ и слуг.

При этом нередко значительно выше и нравственно чище оказывались в их произведениях представители народа, а Лопе де Вега, например, впервые показал крестьян как сообщество ярких индивидуальностей, людей, способных рассуждать о высоких материях и при необходимости до конца отстаивать свое человеческое достоинство. Одним из ярких представителей ренессансного реализма 17 века был Лопе Феликс де Вега Карпио (1562–1635) – великий испанский драматург, поэт. Лучшей исторической драмой Лопе де Веги является «Фуэнте Овехуна». Здесь автор объединяет в одном действии два исторических события: восстание крестьян в селении Фуэнте Овехуна и выступление ордена Калатрава против короля-католика в 1476 году. основной конфликт разворачивается не в политической, а в нравственной сфере. Командор ордена Калатравы Фернан Гомес де Гусман преследует девушек селения Фуэнте Овехуна и хвалится своими победами перед их женихами, братьями, отцами. Но не все покорны господину. Уже с первых сцен знакомства с Лауренсией мы слышим ее протест и своеобразную клятву, данную Паскуале, – не покоряться и до конца отстаивать свою честь перед командором. При встрече с командором девушка также непреклонна. Благодаря поддержке и защите Фрондосо ей удается избегать неприятностей. И то, что Лауренсия пока независима, – исключение. Судьба других более печальна. Об этом свидетельствуют сцены с расправой над Менго и Хасинтой, об этом и сцена «совета» командора с крестьянами, на котором он не стесняется говорить о своих «победах» и настаивает на том, чтобы Эстебан, алькальд Фуэнте Овехуны, заставил дочь покориться ему. Командор не скрывает своего пренебрежения чувствами простых людей, верой и правдой служащих ему. Крестьяне робеют перед господином, но на совете некоторые из них осмеливаются возмутиться его поведением. Так, рехидор вступает в откровенную перепалку с командором, отстаивая честь женщин и мужчин селения. Крестьяне, повинуясь, ненавидят своего господина за то, что он не уважает их человеческое достоинство. Используя прием контраста, Лопе показывает, насколько духовно богаче и чище крестьяне по сравнению с теми, от кого зависит их жизнь. Крестьяне не обладают жестокостью. Они благородны во всем. Фрондосо, защищая Лауренсию, не убивает командора, хотя у него была прекрасная возможность сделать это. Впервые Лопе рисует крестьян Фуэнте Овехуны не как серую порабощенную массу, но как людей умных, добрых, способных на самопожертвование ради спасения других. На этом фоне весьма контрастным оказывается поведение командора, который, возвращаясь после поражения ордена королевскими войсками, нападает на свадебную процессию. Дав обещание отомстить Фрондосо за нанесенное ему оскорбление, командор решает повесить юношу и обесчестить Лауренсию. Свадьба оборачивается слезами. Создается впечатление полной безнаказанности феодала. Второе действие завершается бесчинствами командора и нарушением всех законов старой Испании: он бьет старика Эстебана, уводит Фрондосо и Лауренсию в свой дом. Третье действие начинается с совета жителей Фуэнте Овехуны, на котором люди признаются, что их не просто оскорбили, но, и это главное, лишили чести. Поднять народ на восстание удается Лауренсии, вырвавшейся из плена командора. Она бросает вызов прежде всего отцу, который не сумел отстоять ее, а затем и всем мужчинам, забывшим о былой испанской доблести. Крестьяне убивают тирана-феодала. Они считают своим единственным господином короля, но в то же время прекрасно понимают, что монарх не простит им смерти командора. Эстебан предлагает на все вопросы отвечать: «Фуэнте Овехуна». Драматург показывает, как крестьяне репетируют предстоящие им пытки. Они действительно не ошиблись в намерениях короля.

Магистр, узнав о гибели командора, является с повинной к королю. Обвинив во всем Гомеса де Гусмана, магистр упоминает о своем юном возрасте, в котором человек легко поддается обману. Король прощает магистра, но обещает наказать крестьян за неслыханную дерзость. Когда карательный отряд, присланный королем в селение для ведения следствия, пытает и малых и старых, наступает кульминационный момент, свидетельствующий о проявлении высшего героизма крестьянами. На вопрос следователя: «Кто убил командора?» – все отвечают только одно: «Фуэнте Овехуна». И король вынужден простить крестьян.