Римское право и социальная этика

Основные добродетели античности

Римское право и социальная этика

28. Нравственный кодекс средневекового воина рыцаря

 

Любезный сын мой, пора перестать тебе быть домоседом, необходимо тебе

поступить в школу подвигов; всякий молодой дворянин покидает в твои годы

родительский кров, чтобы получить надлежащее воспитание в чужой семье и

сделаться сведущим во всяком учении; но Бога ради, пуще всего храни честь;

помни, что ты сын дворянина, и не обесчесть нашего рода; будь храбр, но в

тоже время и скромен со всеми и везде; хвала в устах хвастуна есть хула;

кто во всем полагается на Бога и надеется на Него Одного, того и взыщет

Бог. Говори всегда последним в собраниях, но в бою бейся первым; всегда

воздавай должную хвалу заслугам твоих собратьев; рыцарь, умалчивающий о

доблестях своего товарища, все равно что его грабитель. Будь обходителен с

низшими и кроток с ними; они возблагодарят тебя сторицей против высших,

получающих все как должное им по праву; низший, польщенный твоей

обходительностью, распространит повсюду твою славу и именитость”. Такие

слова говорил отец своему сыну, отдавая его в десятилетнем возрасте на

воспитание к одному из главнейших рыцарей.

Но основные законы кодекса чести зачитывали кандидату в рыцари на обряде

посвящения. Вот несколько статей из этих законов, которые могут дать

понятие о том совершенстве, к какому обязаны были стремиться люди,

принявшие на себя рыцарское звание.

“Рыцарям вменяется в обязанность иметь страх Божий, чтить Его, служить Ему

и любить Его всеми силами своими, всей крепостью своей; сражаться за веру и

в защиту религии; умирать, но не отрекаться от христианства”.

“Рыцари обязаны служить своему законному государю и защищать своё

отечество, не жалея для него и самой жизни”.

“Щит рыцарей должен быть прибежищем слабого и угнетенного; мужество рыцарей

должно поддерживать всегда и во всем правое дело того, кто к ним

обратится”.

“Да не обидят рыцари никогда и никого и да убоятся более всего злословием

оскорблять дружбу, непорочность отсутствующих, скорбящих и бедных”.

“Жажда прибыли или благодарности, любовь к почестям, гордость и мщение да

не руководят их поступками, но да будут они везде и во всем вдохновляемы

честью и правдою”.

“Да повинуются они начальникам и полководцам, над ними поставленным; да

живут они братски с себе равными, и гордость и сила их да не возобладают

над ними в ущерб правам ближнего”.

“Они не должны вступать в неравный бой, следовательно, не должны идти

несколько против одного, и должны избегать всякого обмана и лжи”.

“Да не употребят они никогда в дело острия меча в турнирах и других

увеселительных боях”.

“Честные блюстители данного слова, да не посрамят они никогда своего

чистого доверия малейшей ложью; да сохранят они непоколебимо это доверие ко

всем, и особенно к своим сотоварищам, оберегая их честь и имущество в их

отсутствие”.

“Да не положат они оружия, пока не окончат предпринятого по обету дела,

каково бы оно ни было; да преследуют они его денно и нощно в течение года и

одного дня”.

“Если во время преследования начатого ими подвига кто-нибудь предупредит

их, что они едут по пути, занятому разбойниками, или что необычайный зверь

наводит там на всех ужас, или что дорога там ведет в губительное место,

откуда путнику нет возврата, да не обращаются они вспять, но да продолжают

путь свой, даже и в таком случае, когда убедятся в неотвратимой опасности и

неминуемой смерти, лишь бы была видна польза такого предприятия для их

сограждан”.

“Да не принимают они титулов и наград от чужеземных государей, ибо это

оскорбление отечеству”.

“Да сохраняют они под своим знаменем порядок и дисциплину между войсками,

вверенными их начальству; да не допускают они разорения жатв и

виноградников; да наказуется ими строго воин, который убьет курицу вдовы

или собаку пастуха или нанесет малейший вред на земле союзника”.

“Да блюдут они честно свое слово и обещание, данное победителю; взятые в

плен в честном бою, да выплачивают они верно условленный выкуп или да

возвращаются они по обещанию в означенные день и час в тюрьму; в противном

случае они будут объявлены бесчестными и вероломными”.

“По возвращении ко двору государей да отдадут они верный отчет о своих

похождениях- даже и тогда, когда этот отчет не послужит им в пользу, -

королю и начальникам под опасением исключения из рыцарства”.

 

Все предприятия рыцарей постоянно объявлялись с большой торжественностью,

так что это невольно возбуждало в воинах рвение искать славы и наград их

подвигам. Рыцари по этому поводу давали обеты, подтверждаемые особыми

актами; исполнение этих обетов предписывалось религией и честью. Рыцари

обязаны были не щадить ни своих сил, ни даже самой жизни, если только дело

шло об интересах отечества. Так, во всех случаях рыцари обязаны были не

изменять своему долгу и чести - шло ли дело об атаке или об обороне какого-

нибудь выбранного или назначенного места или же о действительном сражении,

в котором приходилось нападать или обороняться.

29. Возникновение этики индивидуализма в эпоху возраждения

Если начало новой философии характеризуется освобождением от подчинения теологии, то и новая этика возникает впервые на почве естественного разума, признавшего себя независимым от требований религиозности. Родоначальником этой новой этики следует признать Шаррона. Нравственность есть первое, религия же — второе, ибо религия есть нечто заученное, извне нам приходящее, усвоенное из учения и откровения и не могущее, поэтому, создать нравственность. Она скорее есть порождение этой последней, ибо нравственность первична, стало быть, старее и естественнее, и ставить её после религии — значит извращать всякий порядок». Дальнейшее развитие теория естественной нравственности получает в Англии, в исследованиях Фрэнсиса Бэкона и Гоббса. Гоббс выводит всю нравственность из эгоизма, то есть из естественного стремления людей к обособленности и отчуждённости: «война всех против всех» — вот тот первоначальный этический факт, из которого развивается с неизбежной последовательностью положительное право и нравственность. Человек делается общественным животным по необходимости. Только страх людей друг перед другом принуждает их отказываться от природной склонности к насилию и порабощению и устанавливать нормы общежития.

 

30. Альтруизм и гуманизм. Исторические перспектив гуманизма

история человечества в целом характеризуется отнюдь не прямой линией, но все же линией восхождения от животного состояния человека к его цивилизованному состоянию через феномен культуры. Все, что мы имели до нашей эры, консолидировало в качестве своего предела региональную империю, построенную на самобытной культуре. Таковы в основе своей Древний Китай и Древняя Индия, Египетская цивилизация, древнегреческое Средиземноморье, Римская империя. Но уже в начале нашей эры, датируемой «от Рождества Христова», появился зримый выход во всемирность истории, построенной на идее единства человеческого рода — единства «эллина и варвара», «язычника и иудея», «бедного и богатого».

Этот идеальный гуманистический проект «дела Христова на земле» может быть назван проектом глобализации, который, однако, не был реализован сразу, он даже не был осознан во всей полноте своими носителями. Он должен был пройти несколько этапов, связанных с саморазвитием человека и человечества, а значит, с развитием гуманизма и глобализма. Вывод, который отсюда следует, связан с установлением неразрывной связи между двумя этими явлениями гуманизма и глобализма, как образующими по сути своей единый процесс становления человеческого, взятого как с внутренней, так и с внешней его стороны.

Первый этап реализации проекта глобализации человеческого мира прокладывал себе дорогу несколькими путями: иудейским (протопроект), западно-христианским и восточно-христианским, исламским. Они объединялись так называемой авраамической традицией. Но и восточная версия реализации этого этапа глобализации, более древняя и устойчивая, менее агрессивная и напористая, выполняла те же функции консолидации человечества (его разрозненных племен) вокруг локализованного — культурно и географически — религиозного центра.

торой этап в реализации глобализационного проекта нашей эры выступил прямым продолжением первого. Им стал процесс секуляризации и выхода на безрелигиозный, политико-правовой уровень консолидации глобализационного процесса. Это прежде всего фундаментальная логика либерализма во всемирной истории. Именно он расчистил завалы феодальной эпохи и пробудил народы от патриархального чванства, заложил основы буржуазного развития и гражданского общества как универсалий современной культуры. Капитал стал главным фактором глобализации человека и человечества. Он стал действительным культом, отчуждавшим от человека всеобщность труда в форме конкретной власти его мертвых продуктов. И все для того, чтобы высветить своим отраженным светом конечную вершину глобализационного восхождения — величие деятельностного начала в человеке. Эта перевернутая пирамида капитала должна была рано или поздно встретиться с восходящей пирамидой созидающей деятельности человека. И это действительно произошло на следующем этапе реализации глобализационного проекта.

Третий этап характеризовался процессом социализации труда и капитала и выходом на прикладной социально-экономический уровень реализации глобализационного проекта. На этом уровне объединяется сам способ жизнедеятельности различных народов мира в единый хозяйствующий комплекс, подчиняющий в обозримой исторической перспективе стихийный механизм поляризации бедности и богатства сознательной воле объединившегося человечества. Такова фундаментальная роль социализма во всемирной истории. Именно он обозначил тупики бесконтрольной капитализации мира и размывания ценностных ориентиров человека. Именно он довел алгоритмы либеральной глобализации до логического конца, указав на недостатки формальной демократии и необходимость действительной консолидации людей на основах социальной демократии. Человек деятельный, или человек, творящий мир, занял место былых культов, но не для того чтобы почивать на лаврах, а культивировать в себе и вокруг себя актуальное присутствие «божественного», некогда запертого в храмах и прикованного к иконостасу. Первые эпатирующие формы этого нового этапа глобализации, связанные с жесткой формой русской социальной революции ХХ века, никого не могут сбить с толку, как никого уже не смущают жесткие формы французской буржуазной революции конца XVIII века, открывшей историческую доминанту либерализма. Обе эти революции носят знаковый всемирно-исторический характер, расширяющий горизонты глобализации, ее второй и третий этапы. Эта направленность макроисторического развертывания глобализационного проекта нашей эры остается в силе и в начале XXI века, начале третьего тысячелетия, несмотря на видимое отступление социальной идеи.

Таким образом, фундаментальная линия восхождения человечества в рамках объективного процесса глобализации и гуманизации характеризуется тремя историческими и логическими этапами: консерватизм — либерализм — социализм.

 

31. Буржуазная мораль: основные принципы

С развитием капиталистических отношений феодальные сословные моральные принципы сменил буржуазный индивидуализм. Это было более прогрессивно по сравнению с зависимостью от феодального покровителя и необходимостью заботы о существовании своего сословия. Индивидуализм предоставил человеку больше свободы для личностного развития и самосовершенствования. Индивидуализм был чертой раннего буржуазного общества, в период первоначального накопления капитала.

 

Главенствующая идея буржуазного общества – личный материальный успех, развитие частного предпринимательства, как главного мотива деятельности человека. Этим принципам была подчинена мораль.

 

Приобретение материальных благ, их приумножение, стремление к власти и престижу становятся главными требованиями буржуазной морали. Эта мораль буржуазного общества оправдывает наличие имущественного неравенства и провозглашает стяжательство, расчетливость и честолюбие как норму отношений между людьми. Нормой считались также черствость и равнодушие к людям, не входящим в сферу интересов для бизнеса. В достижении поставленных целей особый акцент делался на честолюбие и тщеславие человека. Мораль была циничной и оправдывала ведение захватнических войн, притеснение людей в колониальных территориях, использование грязных политических технологий. Любое социальное недовольство буржуазное государство подавляло системой соответствующих законов.

 

Мораль оправдывала все возможные средства на пути достижения личных целей. В обществе царила ложь, прикрытая высшими ценностями. Формально признавались права и возможности каждой личности на пути к материальному успеху. Мораль внушала наличие равенства между людьми в достижении частного успеха.

Наличие материальных благ поощряет людей искать удовольствия. Общественная мораль, хоть и порицает, но все же допускает наличие в обществе проституции, игорного бизнеса, жестоких развлечений.

 

В противовес морали одобряющей материальный успех и средства его достижения появляется нигилистическая мораль осуждающая карьеризм, вещизм, приспособленчество и утрату нравственных ориентиров.

32. Идея толерантности и плюрализма в современной этике

Вот уже десять лет, как слово "толерантность" мелькает на страницах газет, звучит с трибун, выводится в заголовки коллективных публикаций и научных монографий. Можно говорить о своеобразном буме, даже моде употреблять данное понятие в ситуациях, имеющих весьма отдаленное отношение к тому, что в научной терминологии принято именовать толерантностью.

Для создания исчерпывающей концепции толерантности нужна длительная теоретическая работа ученых-философов, в частности, этиков. Необходимой частью этой работы должно стать исследование исторического генезиса проблемы. Когда и где она впервые формулируется? Каковы ее источники? Какова связь ее эволюции с общекультурным развитием человечества, со становлением государства? Попытка ответить на все эти вопросы содержится в первых двух главах диссертации. Выбор временного промежутка (от античности до конца XX века) может показаться претенциозным: нельзя объять необъятное в сравнительно небольшой по объему работе, а тем более - ее части. Но этот выбор диктовался необходимостью дать общую картину, показать общую логику развития идеи толерантности на протяжении колоссального исторического периода в надежде, что данная тема заинтересует российских специалистов, и появятся новые и новые более конкретизированные, более глубокие исследования этой чрезвычайно важной проблемы.