III. Подходы к изучению суггестии

Как уже было сказано, исследование суггестии на поэтических текстах началось в 18-19 вв. В середине-конце 20 века появились исследования рассматривающие проблему суггестивного воздействия в СМИ (и шире – в речевой коммуникации вообще). Этой теме посвящено множество работ. Для нас важно разделить их на две группы: лингвистические и нелингвистические, с акцентом на первых.

К нелингвистическим относятся исследования юристов, социологов и журналистов. Одним из заметных исследователей суггестии является Б. Ф. Поршнев, концепция которого основывалась на суггестивном подходе к историческому анализу. Под суггестией в рамках своей концепции он понимает "не что иное, как подачу информации, воспринимаемой адресатом без критической оценки, латентное воздействие на человека, оказывающее влияние на течение нервно-психических процессов. Путем внушения могут вызываться ощущения, представления, эмоциональные состояния и волевые побуждения без активного участия личности, без логической переработки воспринимаемого", (Б. Ф. Поршнев, 1997). В данных работах исследуется социопсихологический аспект суггестии, выявляется направленность и степень суггестивного воздействия СМИ на массовое обыденное сознание людей. Отмечаются психологические приемы манипуляции традиционными духовными, социальными и правовыми ценностями (см., например Речевое воздействие, 1999).

В лингвистических работах рассматривается языковой аспект суггестивного воздействия, в том числе суггестивного воздействия СМИ, заключающийся в таком использовании языка, при котором изменяется модель мира читателя, в нее вносятся новые знания, изменяются уже имеющиеся.

По мнению В. Дейка, "текст может содержать в своих терминальных категориях значительный объем информации". "При реальном продуцировании текстов и их восприятии пользователями языка обработка текста может идти на всех уровнях почти одновременно, каждый из этих уровней обработки может быть стратегически использован" суггестором.

Этой проблеме посвящено много исследований. Например, в работах И.Ю. Черепановой "Заговор народа", «Дом колдуньи» определяется понятие суггестивного воздействия, отмечаются психологические и физиологические механизмы его осуществления. При этом "ядром" суггестии, самым коротким и верным путем к подсознанию, является языковая суггестия. Исследователь отмечает механизмы суггестивного воздействия на всех уровнях лингвистического текста. Сама работа является своего рода учебным пособием по созданию текстов-внушений.

В работах О.С. Иссерс рассматриваются суггестивные и когнитивные категории как инструменты речевого воздействия. В центре внимания – стратегии и тактики политической борьбы. Например, стратегия дискредитации рассматривается как эффективное суггестивное средство политической борьбы. Среди суггестивных способов реализации данной стратегии исследователем выделяется ряд речевых тактик.

Непосредственное отношение к проблеме суггестивного воздействия имеет анализ самого механизма осуществления этого воздействия. Например, в статье Секретаревой Е.В., Чернущенко О.А. «К проблеме суггестии в СМИ (на материале средств криминализации общественного сознания)» осуществляется попытка такого анализа на примере криминальных материалов СМИ. Авторы проводят разграничение информативного и суггестивного компонентов публицистического текста: при анализе информативного – выделяется фактологическая часть материала (информации, заключенной в статье) и ее "опорных точек" в тексте (ключевых слов, передающих эту информацию), при анализе суггестивного – выделяются "стратегемы", "тактики" и "средства".

Традиционно считается, что информация в СМИ носит объективный характер. При этом, освещая те или иные события, журналист использует так называемый язык-знак, который "только называет, только утверждает или отрицает, <…> стремится быть точным и лаконичным".

Сегодня далеко не истина, что "язык-знак" оказывается лишь иллюзией в современном общении и в современных СМИ; его практически полностью заменяет "язык-внушение". Таким образом, сама информация, переданная посредством этого языка, становится средством суггестии.

IV. Источники суггестии в языке:

Свойство языка подсознательно воздействовать на душевное состояние и поведение отдельных людей и целых масс использовалось в социальной деятельности всегда и достаточно широко. Это свойство языка Л. Н. Мурзин называет суггестивно-магической функцией с учетом того, что суггестияв широком смысле есть речевое воздействие на психологические установки реципиента.

Источником суггестии (или суггестивно-магической функции языка) является сам язык, его противоречия, обычно скрытые от носителей языка, т. е. не осознаваемые последними.

1. Структура знака (его немотивированность ). Ф. де Сосюр настаивал на условности связи между означающим и означаемым языкового знака (так, стол назван столом производно, вне всякой связи с каким-то мотивом). Другая позиция выражается в пользу мотивированности знака. Однако мотивированные слова часто являются производными (см. стол – столик) и уже поэтому относятся к периферии языка. Центральные же компоненты языка если и мотивируются, то лишь фонетически, т. е. имлицитно. Нужно признать, что с синхронной точки зрения многие простые знаки являются в языке совершенно немотивированными и произвольными. Говорящие воспринимают знак целиком и пользуются им вне зависимости от того, есть ли на самом деле мотивационная связь между звуком и значением или нет ее. Может быть, поэтому мы легко используем в речи совершенно нелепые выражения типа косить сено, рубить дрова и т. п. Таким образом, структура языкового знака такова, что он способен вызывать в сознании носителя языка впечатление неясного, непонятного, таинственного, а значит, побуждает ориентироваться на ощущения и чувства в восприятии языкового знака.

2. Неопределенность значения знака обусловила в языке такие явления, как синонимия, омонимия и многозначность. Известно, что одним и тем же словом мы можем обозначить бесчисленное множество предметов и явлений, часто весьма непохожих друг на друга, например, словом стол мы называем предмет мебели, систему питания(диетический стол), бюро информационных услуг(справочный стол) и т. д. Но и один и тот же предмет может быть назван столь же бесчисленным рядом вербальных выражений: кровать – постель, койка, ложе, топчан и др.

Принято считать, что неопределенность значения знака, его полисемантичность нейтрализуется в тексте. Во-первых, не до конца, во-вторых, в тексте возможны добавочные смыслы – намеки, косвенные смыслы, ирония и т.д. Даже один и тот же текст человек в разные периоды своей жизни может воспринимать по-разному. В итоге текст заключает в себе гораздо больше того, что говорящий намерен сказать. Отсюда известный парадокс В. фон Гумбольта: «Всякое понимание есть в то же самое время непонимание», и здесь кроется источник суггестии. Суггестант понимает суггестора ровно настолько, насколько он может интерпретировать его слова – в соответствии с установками, уровнем знаний, психическим состоянием, интенцией в данный момент. Текст всегда предполагает догадку, домысливание, игру фантазии, что и определяет суггестивность текста.

3. Еще одним важным свойством языка как источника суггестии является шаблонность и творчество, заложенные в языковом знаке. Язык одновременно является стандартным и воплощающим творческое начало. Человек мыслит шаблонно, с одной стороны, с другой – создает оригинальные тексты и выражает соответствующие мысли. Носитель языка создает свой внутренний, семиотический мир, который коррелирует с миром действительности, но является самодостаточным. С помощью языка каждый из нас создает свой ментальный мир, что открывает дверь суггестии и магии.

Все перечисленное свидетельствует, что суггестивно-магическая функция – не случайность, не частность для языка, а его органическое свойство. Источники этой функции заложены в структуре языка, в самих способах его реализации.