Интуитивный» тип игровой культуры

Предпринятая нами попытка анализа историко-культурной динамики представлений общества о феномене игры показывает, что период от первобытного общества до начала эпохи Возрождения оказался важным этапом в развитии представлений о социально-педагогических возможностях игры, ее влиянии на становление человека, освоение им ценностей и нормативов культуры и действительно демонстрирует «интуитивный» тип игровой культуры. Не удивительно, что воспитание в первобытном обществе, а вместе с ним и обращение к детской игре было обусловлено не опытом, а своеобразным озарением, которое снизошло на первобытного человека помимо его воли. Можно сказать, что первобытный человек, сам того не осознавая, совершил величайшее, равнозначное научному открытие, которое тысячелетия спустя получит статус социокультурного и педагогического феномена. Однако игра в то время не могла осознаваться ни как средство, ни как прием, ни тем более как метод воспитания. С сегодняшних позиций ее можно рассматривать как своеобразный фон, на котором осуществлялось воспитание в первобытном обществе. Первобытный человек на интуитивном уровне включал ребенка в совместную хозяйственную, ритуальную и обрядовую деятельность, игры и увеселения для того, чтобы передать ему собственный омыт бытия. Приспособление к взрослой жизни шло наиболее успешно, если ребенок, овладевая атрибутами и нормами взрослой жизни, проигрывал «взрослую» деятельность, «примеряя» ее на себя, осваивал опыт оперирования атрибутами взрослой жизни, выполненными в миниатюрных размерах. Эти миниатюрные игровые атрибуты изготавливал взрослый человек по интуиции, предвосхищая результат освоения опыта взаимодействия с ним подрастающего ребенка. Совместное приобщение к культуре рода, традициям и обычаям общины шло стихийно, однако регулировалось системой табу, освоение которой определяло дальнейшую жизнь ребенка.

В эпоху рабовладения философско-педагогическая мысль стала реальнее осознавать и оценивать возможности игры, древние философы на эмпирическом уровне уже имели представление о тех результатах, которых можно достичь с ее помощью, их интуиция стала проявляться в более конкретных представлениях об игре и ее возможностях в деле воспитания молодежи. Успешность интуитивного использования игры в воспитании в период рабовладельческой эпохи зависела не от выделения ее как эффективного средства воспитания (на это древняя философия еще была не способна), а от сложившегося в ходе поиска сочетания средств воспитания, в котором игра вполне могла иметь место. От этого, и конечном счете, зависело осознание возможностей игры как средства воспитания.

Период античности внес свои изменения в отношение общества к игре. Однако и в эту эпоху она осталась лишь фоном, средой организации жизни детей. В условиях школьно го обучения игры были направлены на физическое развитие и воспитание будущих воинов, спартиатов и афинян. Древ негреческие философы усматривали в ней лишь подготовку к более серьезным физическим и военным упражнениям. Учащиеся постоянно включались в состязательные игры, демонстрирующие выносливость, силу, выдержку, необходимые для ведения военных действий. Система римского воспитания не представляет нам опыта использования игры ни в подготовке правителей, ни в подготовке ораторов. Квинтилиан, например, высказывался против посещения его сыном гладиаторских турниров, считая их жестокими и не имеющими воспитательного значения. В практике подготовки ораторов для развития их памяти прибегали к некоторым игровым приемам. Философы древнего мира в своей интуиции основывались на опыте предшествующих поколений. Их деятельность была опосредована опытом практической и духовной деятельности предков.

Раннее Средневековье характеризуется двойственным отношением к игре. Интуитивно общество представляло себе игру как забаву и детские занятия, а с другой стороны — как «бесовские пляски». Такое отношение довольно долго бытовало в умах и сердцах средневековых философов. Рыцарское воспитание, по сравнению с предыдущим периодом, демонстрирует более благосклонное отношение к забытым, развлечениям и турнирам, поскольку именно на рыцарских турнирах можно было блеснуть своими рыцарскими добродетелями. Но и в это время игра растворяется в повседневности. Только эпоха Возрождения дала новый вектор в формировании представлений о детской игре. Развитие ребенка, по мнению мыслителей этого периода, зависело от множества средств, в числе которых упоминалась и игра. Получили известность идеи использования игры в развитии отдельных умений: счета — при помощи игры в карты, ловкости и точности движений — при помощи игры в мяч. Игра рассматривалась как наивысшая форма проявления активности ребенка, но на вопрос «Как использовать его активность и направить ее с помощью игры в нужное русло?» Никто ответить пока не смог.

Несмотря на поиски нестандартных способов организации обучения и воспитания детей, игре уделялось недостаточно внимания. Объясняется это тем, что за играми детей не велось специальное наблюдение, игра еще не стала предметом серьезного научного изучения. Таким образом, для «интуитивного» типа игровой культуры характерно прямое угадывание истины. В эпоху первобытности, рабовладения и раннего Средневековья человек еще не мог обосновать возможности игры в воспитании и развитии ребенка посредством своего разума и опыта.

В эпоху первобытности доминировали познавательная, дидактическая, коммуникативная и социокультурная функции игры. Переход общества на следующую ступень развития, изменение его социальной структуры и содержания деятельности человека повлекли за собой изменения функциональных возможностей игры и интуитивное предвидение ее места в воспитании детей. Усиливается значение развивающей и дидактической функций в древнегреческих школах, особенно в тех, где содержание занятий включало военные тактические игры, спортивные игры и игры, обучающие ораторскому искусству. В Риме усиливаются развлекательная и гедонистическая функции игры, вытесняя познавательную и дидактическую. Общественное признание получили массовые развлечения в театрах, где зрители предавались наслаждениям.