Тема 3. Своеобразие реалистического метода Генриха бёлля

В РОМАНЕ «БИЛЬЯРД В ПОЛОВИНЕ ДЕСЯТОГО»

(тема занятия разработана проф. Р. Ш. Царевой)

План:

1. Биография, личность, мировоззрение, эстетические установки Г. Бёлля:

а) творческий путь;

б) отношение к религии;

в) отношение к литературной традиции: полемика современниками;

г) «Франкфуртские лекции» Г. Бёлля.

2. Анализ романа «Бильярд в половине десятого»:

а) концепция И. М. Фрадкина: «причастие буйвола» и «причастие агнца»;

б) принцип «сжатого времени» в композиции романа и элементы структуры «заколдованной принцессы» - образ Германии;

в) образ Генриха Фёмеля; динамика символов «утопии, стабильности, культуры, надежного жилья»;

г) тема изгнания: образы робертаФёмеля и Шреллы;

д) метаморфоза бартствавромане: образы Гуно и Йозефа (концепция Ганса Бернхарда);

е) жанровые особенности «романа развития» Г. Бёлля.

 

Задания по текстуальному анализу

Текст №1

- Что это значит? - спросил я. - Что это значит? Ты - еврей?
- Нет.
- Кто же ты тогда?
- Мы - агнцы, - сказал Шрелла, - мы поклялись не принимать «причастие буйвола».
- Агнцы. - Я испугался этого слова. - Это секта? - спросил я.
- Пожалуй.
- А не партия?
- Нет.
- Я бы не смог, - сказал я, - я не могу быть агнцем.
- Значит, ты хочешь принимать «причастие буйвола»?
- Нет, - сказал я.
- Пастыри... - сказал он, - есть пастыри, которые не покидают своего стада...
- Скорее, - прервал я его, - скорее, они уже совсем близко.

Мы сошли вниз по темной лестнице на западной стороне моста; когда мы добрались до шоссе, я поколебался секунду: чтобы пойти домой, мне нужно было свернуть направо, а Шрелле налево, - но потом я все же отправился с ним налево; дорога к городу петляла между дровяными складами, сараями и небольшими огородиками. За первым же поворотом мы остановились, теперь мы углубились в туман, низко стелющийся над землей, увидели, как силуэты школьных товарищей движутся над перилами моста, услышали шум их шагов, их голоса, а когда они начали спускаться вниз и эхо загрохотало, повторяя стук подбитых гвоздями башмаков, чей-то голос прокричал: «Неттлингер, Неттлингер, подожди же!» Громкий голос Неттлингера в свою очередь разбудил над рекой гулкое эхо; разбившись о быки моста, оно вернулось к нам, а потом затерялось где-то позади в огородах и в складских помещениях; Неттлингер закричал: «Где же наша овечка и ее пастырь?», и смех, многократно повторенный раскатами эха, осыпал нас ледяными осколками.

- Ты слышал? - спросил Шрелла.
- Да, - сказал я, - овца и пастырь.

Мы смотрели на тени замешкавшихся мальчиков, которые двигались над мостом; пока они спускались, их голоса звучали глухо, а когда они пошли по шоссе, голоса стали звонче, дробясь под сводами моста: «Мяч, который забил Роберт».
- Расскажи мне все по порядку, - сказал я Шрелле. - Я должен знать все по порядку.
- Я тебе просто покажу, - ответил Шрелла, - пошли.<…>

- Ты хотел что-то показать мне?

Шрелла вынул изо рта сигарету, снял куртку, спустил с плеч подтяжки, поднял рубаху и повернулся ко мне спиной; при тусклом свете лампочки я увидел, что его спина сплошь покрыта небольшими красновато-синими рубцами величиной с фасолину - правильней было бы сказать, усеяна рубцами, подумал я.
- Боже мой, что это? - спросил я.
- Это - Неттлингер, - ответил он, - они занимаются этим внизу, в старой казарме на Вильхельмскуле, Бен Уэкс и Неттлингер. Они называют себя вспомогательной полицией; меня они схватили во время облавы на нищих, которую устроили в районе гавани; за один день там взяли тридцать восемь нищих, среди них был и я. Нас допрашивали, избивая бичом из колючей проволоки. Они говорили: «Признайся, что ты нищий», а я отвечал: «Да, я нищий».

Объясните композиционное и идейное значение этого отрывка в произведении. Охарактеризуйте особенности духовного климата Германии на примере личных историй героев. Объясните суть нравственно-идеологического выбора – «причастие буйвола» и «причастие агнца».

Текст №2

Но я все еще боялся выйти и ждал, чтобы уборщица тоже ушла и заперла меня в школе. Это не всегда удавалось, чаще всего уборщица выгоняла меня перед тем, как запереть двери, зато как я радовался, если все сходило гладко и меня запирали: в партах и помойных ведрах, которые уборщица оставляла в вестибюле для мусорщика, я находил достаточно еды - бутерброды, яблоки, остатки пирога. Я был в школе один и в полной безопасности. Согнувшись, я заползал в раздевалку для учителей, позади входа в подвал, потому что боялся, как бы мои мучители не заглянули в окно и не обнаружили меня; но прошло много времени, прежде чем они дознались, что я прячусь в школе. Нередко я просиживал там часами, до самого вечера, а потом открывал окно и вылезал на улицу. Часто я подолгу смотрел на пустынный школьный двор - может ли быть что-нибудь более пустынное, чем школьный двор под вечер? Все шло прекрасно до той поры, пока они не узнали, что я отсиживаюсь в запертой школе. Я прятался в раздевалке для учителей или где-нибудь под подоконником и ждал, когда во мне проснется то, о чем я знал только понаслышке, - ненависть. Я был бы рад ненавидеть своих врагов, но не мог, господин доктор. Я не испытывал ничего, кроме страха. Бывали дни, когда я высиживал в школе только до трех или до четырех, думая, что они уже ушли и мне удастся быстро промчаться по улице мимо конюшен Майда, обежать церковный двор и запереться дома. Но они сменяли друг друга, они ходили есть по очереди, ибо отказаться от еды было выше их сил; и когда они подбегали ко мне, я уже издали чуял, чем их сегодня кормили: картофелем с подливкой, жарким или капустой со шпигом; они били меня, и я думал: ради чего умер Христос, какая мне польза от его смерти, какая польза от того, что они каждое утро читают молитву, каждое воскресенье причащаются и вешают большие распятия в кухне над столом, за которым едят картофель с подливкой, жаркое или капусту со шпигом? Никакой! К чему все это, если они каждый день подстерегают меня и бьют? Вот уже пятьсот или шестьсот лет - недаром они кичатся древностью своей религии, - вот уже тысячу лет они хоронят предков на христианском кладбище, вот уже тысячу лет они молятся и едят под распятием свой картофель с подливкой и шпиг с капустой. Зачем? Знаете, что они кричали, избивая меня? «Агнец божий». Такое мне дали прозвище.

Охарактеризуйте сомнения и искания героя Г. Бёлля. В чем особенность исповедального монолога Шреллы? Какую мировоззренческую позицию включает в себя прозвище «агнецбожий»?

 

Текст№3

- Я был подрывником, Гуго. Это тебе что-нибудь говорит?
- Да, я видел взрывы в каменоломнях за Денклингеном.
- То же самое делал и я, Гуго, только я взрывал не скалы, а дома и церкви. Этого я еще никогда никому не рассказывал, кроме моей жены, но она уже давно умерла, и теперь этого не знает никто, только ты; даже мои родители и мои дети не знают; ты слышал, что я архитектор и, собственно говоря, должен был бы строить дома. Но я их никогда не строил, я их только взрывал; то же было и с церквами: мальчиком я без конца рисовал их на гладкой чертежной бумаге, я мечтал строить церкви, но я никогда их не строил. В армии начальство узнало из моих документов, что я писал дипломную работу об одной проблеме статики. Статика, Гуго, - это учение о равновесии сил, учение о натяжениях и сдвигах несущих поверхностей, без статики нельзя построить даже негритянскую хижину; а противоположностью статики является динамика. Это слово звучит почти так же, как динамит, который используется при взрывах; и впрямь динамика связана с динамитом. Всю войну я имел дело с динамитом. Я знал, что такое статика, Гуго, знал, что такое динамика, и я знал все, что касается динамита, я проглотил массу книг по этому вопросу. Но чтобы взорвать что-нибудь, надо знать только одно: куда заложить заряд и какова должна быть его сила. Это я знал, дружок. Вот так и вышло, что я взрывал мосты и жилые кварталы, церкви и железнодорожные виадуки, виллы и уличные перекрестки; за это я получал ордена и меня повышали в чинах: от лейтенанта я дослужился до обер-лейтенанта, от обер-лейтенанта - до капитана; мне давали отпуска вне очереди и награды, и все потому, что я знал, как надо взрывать, а в конце войны я служил под началом генерала, который признавал только «сектор обстрела». Знаешь, что такое «сектор обстрела»? Нет?
Фемель взял кий наперевес, словно винтовку, и прицелился в башню Святого Северина.
- Вот видишь, - сказал он, - если бы я захотел стрелять в мост, который находится позади Святого Северина, то церковь лежала бы в моем «секторе обстрела», таким образом, ее следовало бы взорвать как можно скорее, сейчас же, без промедления, а то я не мог бы стрелять в мост; уверяю тебя, Гуго, я бы взорвал Святого Северина, хотя знал, что мой генерал сумасшедший, хотя знал, что «сектор обстрела» в данном случае сущая чепуха, ведь если стрелять сверху, понимаешь, то тебе не нужно никакого «сектора обстрела», и, в конце концов, даже до самых тупоумных генералов должно дойти, что за последние полвека изобрели самолеты. Но мой генерал был сумасшедший, он вызубрил на всю жизнь свои лекции о «секторе обстрела», вот я и обеспечивал ему этот сектор; у меня в части собрались хорошие ребята - физики, архитекторы, и мы взрывали все, что попадалось на нашем пути, под конец мы взорвали одно величественное сооружение, нечто грандиозное, целый комплекс гигантских, построенных на века зданий - собор, конюшни, монашеские кельи, административные постройки, усадьбу - целое аббатство, Гуго; оно находилось как раз между двумя армиями - немецкой и американской, и я обеспечил немецкой армии «сектор обстрела», который ей был совершенно ни к чему; стены падали к моим ногам, на скотных дворах ревела скотина, монахи проклинали нас, но ничто не могло меня остановить, я взорвал все аббатство Святого Антония в Киссатале, взорвал за три дня до окончания войны.

Какое место занимает данный отрывок в сюжетно-композиционном строении романа? Как отразился в данном отрывке конфликт поколений «отцы и дети»? Почему герой безжалостно уничтожает наследие «отцов»?