В Москве, как и во всей России, разрушено богоборческой властью бесчисленное число церквей, храмов и монастырей. Но не всем досталось на долю унижение перед погибелью

Доклад А.А.Мелиховой на X Кадашевских чтениях.

Итоговым документом Чтений была поддержана инициатива общины по восстановлению Страстного монастыря.

Расстановка запятой в известной дилемме «казнить нельзя помиловать» по отношению к утраченным элементам исторической среды чиновниками от власти, да и многими исследователями зачастую решается в пользу «казнить». Забыть (игнорировать) об оставшихся в культурных слоях фундаментах и строить нечто новое, современное. Особенно огорчительна такая «забывчивость» по отношению к утраченным церковным объектам, обладающим духовной ценностью.

Характерный пример, не столь давнее Проектное предложение НИиПИ Генплана Москвы по расширению Ленинской библиотеки, где на месте утраченного Крестовоздвиженского монастыря на Воздвиженке предполагалось разместить новый комплекс, в том числе ресторан как раз на месте монастырского храма, где ныне здесь открытая замощённая площадка.

Впору было бы восстановить на своём историческом месте один из красивейших храмов Москвы, тщательно обмеренный перед его кощунственным сносом в 1930-е годы, но для современного города такой проблемы как бы не существует.

Примеров тому много. Сегодня известны десятки разрушенных церквей и монастырей, место которых не занято новой капитальной застройкой и представляет собой либо скверик, либо попросту замощённую площадку. Казалось бы, можно не поднимать вопрос об их восстановлении и радоваться возникшим здесь зелёным оазисам, которых чем больше, тем лучше для города. И в качестве компенсации утраты установить памятные знаки в виде часовен, крестов, обелисков. И это безусловно и как можно скорее нужно делать, чтобы исключить соблазн нового здесь строительства.

Однако, места порушенных храмов это оазисы духовности и культуры, возникшие в историческое время и сохранившие в современности былую атмосферу. Восстановление поруганных и варварски уничтоженных святынь нравственно необходимо.

По отношению к Страстному монастырю, веками простоявшему на Страстной (ныне Пушкинской) площади и разрушенном в 1937 году, расстановка запятой в дилемме «казнить — помиловать» вопрос не академический. Именно сегодня решается судьба Страстного монастыря, будет ли он спокойно ожидать возрождения в будущем на сохранившейся территории или окончательно предан забвению.

Прежде всего отметим, что восстановление Страстного монастыря реально, поскольку на его территории (выявленном памятнике археологии в Реестре объектов культурного наследия) отсутствуют новые строения и коммуникации (построенный здесь кинотеатр «Пушкинский» не затронул фундаментов Страстного собора).

Вполне реально в ближней перспективе возвратить памятник Пушкину на Тверской бульвар, где он стоял изначально с ориентацией на Страстной монастырь, и восстановить колокольню Страстного монастыря с церковью прп. Алексия, человека Божьего. А в будущем восстановить Страстной собор на историческом месте и возродить Страстной монастырь как действующую церковную структуру без монастырских стен и с освоением под житийные и хозяйственные функции сохранившейся монастырской гостиницы.

Восстановление Страстного монастыря нравственно необходимо, и этобудет актом исторической справедливости по отношению к древней девичьей обители, простоявшей 370 лет на своём историческом, веками намоленном месте, и разрушенной ничего ради, кроме как прогулочного сквера. О значении Святыни Москвы в духовной и культурной жизни города и страны, о её унижении и разрушении в богоборческое время, о связи с именами замечательных людей и знаменательными событиями говорит её история.

В Москве, как и во всей России, разрушено богоборческой властью бесчисленное число церквей, храмов и монастырей. Но не всем досталось на долю унижение перед погибелью.

Уничтожался Страстной монастырь самым кощунственным образом. В 1919 году монастырь упраздняют и превращают в общежитие студентов Коммунистического университета трудящихся Востока, при этом нём ещё жили монахини; в 1929 году создают в его стенах Центральный антирелигиозный музей; в 1932 году присваивают Страстному собору охранный статус памятника истории и культуры, а перед сносом на месте его алтарей пристраивают трансформаторную подстанцию; в 1937 году с помпой отмечают 100 летнюю годовщину гибели Пушкина, изобразив Поэта в полный рост на колокольне обреченного монастыря, и в этот же год до основания разрушают древнюю девичью обитель. Колокольня использовалась в качестве несущей конструкции для крупногабаритной рекламы, своеобразное ноу-хау для того времени.

Антирелигиозный музей с информационной доской прямо под ещё не снятой с колокольни Страстной иконой Богоматери так и не состоялся. И не по причине того, что монастырь мешал расширению Тверской улицы, поскольку стоял в стороне от неё.

Представляется, что униженная девичья обитель неведомо как, с помощью высших сил, сопротивлялась. Не мог Страстной монастырь стать антирелигиозным музеем ни в коем случае, как это случилось с Казанским собором в Санкт- Петербурге. Бороться с силой духа власти не могли. Легче было разрушить непокорную обитель, обустроить сквер, переместить в него памятник Пушкину, что и сделали.

Страстной монастырь особенный, связанный с главным праздником на Руси – Пасхой, Воскресением Христовым. Всеобщий колокольный звон в Пасхальную ночь традиционно начинался по сигналу Большого колокола Кремля со Страстного монастыря. Монастырь посещали в Страстную седмицу государи и простой люд. Известны выходы в эти дни в Страстной монастырь государя Николая II с супругой:

Отметим связь судеб Дома Романовых и Страстного монастыря: первые государи будущего Дома Михаил Фёдорович и его сын Алексей Михайлович основали Страстной монастырь, вслед за разрушением которого завершился и Дом Романовых мученической гибелью последнего его государя.

Нельзя забыть о новомучениках Русской Православной Церкви ХХ столетия из Страстного монастыря: о священномученике священнике Феодоре Алексинском и преподобномученицах послушницах монастыря Софии Селиверстовой и Вере Морозовой. Не отказавшиеся от веры, они были расстрелены и погребены в общей могиле в Бутово в 1937 году (о.Феодор) и в 1938 году (обе послушницы) (Илл.9). Отыщутся со временем и другие, пока не известные имена, в том числе людей, поставивших свои подписи против сноса Страстного монастыря в тяжелейшие 1930-е годы (подписные листы находятся в Красногорском архиве кинофотодокументов, но не известно, что сталось с людьми, поставившими свои подписи).

За время, прошедшее с момента уничтожения Страстного монастыря, в жизни общества произошло много и плохого, и хорошего. Однако, не случилось главного — открытого общественного покаяния, в том числе властей, в разрушительных деяниях предыдущих поколений.

Возрождение Страстного монастыря могло бы явиться тем самым актом покаяния и началом действительного возрождения общества. Уместно вспомнить, что последними крупными духовными объектами, уничтоженными богоборческой властью, были Храм Христа Спасителя в 1931 году и Страстной монастырь в 1937 году.

Оба «мешали» — один стоял вблизи Кремля, другой — на главной улице города, на ее возвышенной части, откуда обозревались кремлёвские башни. Один восстановлен, дело за другим. Возможно, тогда-то и утихомирятся страсти людские и стихнут раздоры в обществе.

Важно восстановление храмов также в архитектурно — градостроительном отношении.Возродить порушенные храмы означает вернуться (приблизиться) к исторической градостроительной структуре Москвы, в основе которой – система храмов и монастырей, духовных центров и архитектурных доминант, с которых и начиналась Москва. К слову, новая идея городской власти расширения Москвы в виде протуберанца в юго- западном направлении, вызывающая много вопросов у специалистов, вовсе потеряет смысл, если не будет соблюден исторический принцип формирования новых земель: поселение и храм одновременно.

Страстной монастырь был основан за стенами Белого города, на площадке перед въездными Тверскими вратами и вошёл в градостроительную структуру города после слома стен в конце XVIII века. Произошло расширение Москвы до границ Земляного города с сохранением компактности градостроительной структуры.

Страстной монастырь стоял на возвышенном участке Тверской улицы, где сходились Тверской и Страстной бульвары, и являлся своеобразным замковым камнем на Бульварном кольце. В традициях градостроительного искусства возводить на возвышенных территориях ансамбли и объекты – доминанты, так что восстановленный Страстной монастырь с его величественной колокольней и 5-тиглавым собором будет играть доминирующую роль в окружающем пространстве в современной Москве, как и ранее в историческое время.

В проблеме восстановления утраченного исторического объекта существует также вопрос соответствия оригиналу,учитывая, что воссоздание в том же материале и в родных деталях практически невозможно, если даже перед его сносом были произведены тщательные обмеры.

Представляется, что термин «новодел» по отношению к восстановленным объектам не должен иметь отрицательного смысла. Возможно, следует изобрести взамен новый термин типа «вновь-строй» и употреблять термин «возрождение» или «воссоздание», а не восстановление.

Таким «вновь-строем» может явиться Страстной монастырь. Существуют многочисленные фотографии и рисунки Страстного собора и колокольни, главных капитальных строений монастыря. Образ (не копия), близкий к оригиналу, вполне может быть воссоздан, границами подлинности которого явятся сохранённые пропорции, общее объёмно — планировочное решение, характер членений и деталей, ориентация входов.

Для «вновь-строя» важно, в каком градостроительном окружении он окажется. Редкий случай — в родной исторической среде. С течением времени среда изменяется, но не кардинальным образом. Иначе воссоздание объекта в чужеродной среде или чрезвычайно стеснённых условиях делает его неузнаваемым, что равносильно второму сносу. Или требуется комплексное воссоздание совместно с элементами окружающей среды.

Для Страстного монастыря такой проблемы не существует. Возрождённый монастырь не окажется чужеродным на современной Пушкинской площади, поскольку сохранились окружающие его исторические проезды и многие здания в периметральной застройке.

После возрождения Страстного монастыря на Пушкинской площади сохранится привычная атмосфера. Москвичи будут по- прежнему здесь встречаться и гулять; класть цветы к памятнику Пушкину, но на его родном месте — на Тверском бульваре. Пушкинская площадь будет представлять собой архитектурно — организованное пространство с чертами исторического архитектурного ансамбля бывшей Страстной площади.

Страстной монастырь разрушен, но ничто не исчезает бесследно. Проявление интереса к почти уходящей в небытие обители связано с намерением прежних правителей реализовать инвестиционный проект тоннеля и освоения подземного пространства Пушкинской площади, так и не отменённый полностью новой городской властью.

Подспорьем новой городской власти для принятия взвешенного решения по Пушкинской площади являются альтернативные инвестиционному проекту предложения Комиссии «Старая Москва» по восстановлению исторической среды Пушкинской площади, поддержанные ОП России, ЭКОС при главном архитекторе Москвы, МГО и ЦС ВООПИиК в 2010 году, ещё при прежнем Мэре.

Сколько существует инвестиционный проект, столько и протестное движение со стороны защитников исторической Москвы, специалистов и жителей города. При этом значительная часть активных защитников площади выступают за сохранение её современного вида и состояния, особенно не интересуясь будущим Страстного монастыря.

Другое дело — миряне, радеющие за возрождение древней святыни Москвы. С 2006 года под руководством РОО «Бородино- 2012» они собирают подписи и приходят на Пушкинскую площадь, где стоял монастырь, чтобы участвовать в молитвенных стояниях и крестных ходах вокруг сохранившейся монастырской территории неопустительно по субботам и в престольные праздники монастыря.

Нужно сказать, что сложившаяся за это время инициативная община по восстановлению Страстного монастыря не призывает безоглядно к скорейшему его восстановлению. И в подписных листах весьма корректно предлагают поставить подпись «За сохранение исторического наследия Пушкинской площади, древних захоронений и фундаментов в её культурных слоях. За восстановление Страстного монастыря в будущем». При этом спокойно делают своё дело.