Римская империя при Константине (306—337 гг. н. э.)

Культура эпохи империи

В первые века Римской империи ее мощь проявилась и в культуре. Повсюду прокладывались дороги, сооружались грандиозные водопроводы, огромные амфитеатры, храмы и термы (бани), триумфальные арки. В Риме в I в. был достроен Колизей — уникальный по величине амфитеатр, рассчитанный на 50 тысяч зрителей. Чуть позже был воздвигнут храм «всем богам» — Пантеон: его бетонный купол составлял 43,2 метра в диаметре — вплоть до XIX в. человечество не могло создать ничего подобного. Римляне оста­вили потомкам богатые плоды — освоенное, «цивилизованное» пространство.

В империи быстро росло число грамотных людей» в Риме появились публичные библиотеки, расширилась торговля книгами. В эту эпоху творили знаменитые историки и писатели. Развивались естественные науки.

В повседневной жизни римлян большую роль играли празднества (во II в. праздникам отводилось 180 дней в году), в цирках и амфитеатрах постоянно устраивались состязания, травля зверей, даже смертные казни превращались в театральное представление: осужденный исполнял роль злодея или героя и погибал по-настоящему. Знать соревновалась друг с другом в роскошных туалетах, изысканных кушаньях, в украшении своих дворцов.

И все-таки в те времена проявлялись и другие, тревожные признаки: гражданские добродетели, которыми некогда славились римляне, уступали место раболепству перед императорами, стремление к подвигам ради общего блага вырождалось в карьеризм, толпа требовала кровавых и жестоких зрелищ, целомудрие считалось чуть ли не признаком уродства и осмеивалось.

Лучшие представители римского общества с горечью писали о пороках своих соотечественников. Философы — Сенека, Эпиктет и другие — проповедовали презрение к материальным благам жизни и поиски высокого нравственного идеала. Снова возродился образ мудреца, стоящего над толпой, мудреца, для которого высшей ценностью является его собственный внутренний мир. Раньше такой идеал был чужд большинству римлян, воспитанных на идее «общего блага». Но в эпоху, когда общее благо перестало быть основой и целью жизни общества, отстраненность, уход в себя стали естественным выходом из положения для достойных людей.

Одновременно в духовной жизни римской империи появлялись и ростки нового видения мира и смысла человеческой жизни. Христианство, зародившееся в I в. н. э. в отдаленной провинции — Иудее, приобретало все больше поклонников и последователей. Греко-римский мир вступал в эпоху, которую уже пере­жили многие восточные цивилизации, — эпоху перехода к религии спасения.

Рим всегда был открыт новым богам: в римский пантеон легко включались боги Греции и покоренных стран Востока. Но христианство было своего рода потрясением духовных основ жизни Рима. С чем это было связано? Христианство принесло принципиально иные идеалы, иные нормы поведения.

Оно проложило четкую грань между миром небесным, воплощающим высшую справедливость («Царствие Мое не от мира сего»), и земным. Человек для христианина всегда стоит перед судом своего творца — Бога. Мир сотворен ради человека, но человек рожден, чтобы познать Бога, т. е. следовать его заповедям. Спасение души и загробное блаженство объявлялись главной задачей, которой следовало подчинить все свои помыслы и поступки.

Христианство ориентировало человека на самосовершенствование и переустройство земной жизни в соответствии с божественным идеалом. Христианство обращалось к любому человеку, независимо от его со­циального положения или национальности, открывая перед ним огромные возможности. Осознание несовер­шенства мира порождало отчуждение от государства. Требование человечности стало главным, и с этой точки зрения Рим не выдерживал критики первых христиан.

Христианские писатели обличали жестокость, корыстолюбие, несправедливость, лицемерие и извращенность римского общества, несовместимые с теми принципами, которые провозгласил Христос. Рим критиковали и философы, видя в нем те же недостатки. Но христианская критика была более разрушительной: идея «вечного Рима» сменилась идеей вечного «Царства Божия на земле», торжества истины и справедливости.

Христианство, охватившее вначале низы общества, несмотря на преследования, постепенно завоевывало популярность в более широких кругах, порождая духовный раскол. Наконец, в 313 г., в эпоху правления императора Константина, христианство было официально признано как одна из религий империи.

Почему погибла римская цивилизация?

III век — это эпоха кризиса империи. Если мы воссоздадим общую картину тогдашней жизни Рима, то может появиться ощущение, что вышел из строя некий механизм, благодаря которому много веков исправно работала вся система цивилизации.

Цветущие некогда города приходят в запустение и не могут платить государству налоги. Нарушаются связи между провинциями, которые обособляются друг от друга экономически. Сокращается торговля и расстраивается финансовая система. Налоги и жалованье начинают выплачивать в натуральной форме. Угасает культура.

Рим постепенно терял роль центра, и в 330 г. император Константин объявил новой столицей Константинополь (на месте греческой колонии Византии). А в 395 г. империя распалась на Восточную и Западную части.

С III в. участились набеги варваров. Германцы, готы и другие племена теснили хорошо обученные римские легионы (правда, теперь они состояли в основном из наемников), и в конце концов Рим стал легкой добычей: в 410 г. его брали и грабили готы, а в 476 г. варварские наемники свергли последнего римского императора и отослали его регалии в Константинополь.

И все-таки даже на этом этапе недостаточно слова «упадок», чтобы охарактеризовать все происходившее в Риме. В империи одновременно с разрушением старых форм шло развитие новых, на которых будет основываться западноевропейская цивилизация.

Все больше становилось мелких арендаторов, колонов, полусвободных земледельцев, с которых брался оброк, как правило, натурой. Поместья теперь дробились на мелкие участки, превращаясь в нечто похожее на феодальное владение. Крупные земельные магнаты возводили укрепления, чтобы отражать нападение варваров, у многих появились личные войска.

Но положение колонов, предшественников феодальных крестьян, было двойственным и неопределенным. Они не были рабами, но не считались и свободными. Колоны были приписаны к земле, т. е. считались «рабами земли»; землевладелец имел право распоряжаться их имуществом. Повинности они несли и в пользу господина, и в пользу государства. Римляне не видели большого различия между рабом и колоном: оба они находились во власти господина. Стремясь сохранить прежний порядок вещей и предотвратить упадок городов, римские власти закабаляли городское население. Оно было приписано к городам и обязано было нести тяжелые повинности. У ремесленников профессии передавались по наследству.

В ответ на все происходившие изменения Римское государство ужесточало законы, усиливало давление на общество. Поэтому неудивительно, что во времена нашествий варваров многие перебегали на сторону врагов Рима, все еще живших по принципам общинного равенства и демократии. Один из римских историков V в., Сальвиан, писал об этом: «У всех римлян [завоеванных варварами] одно желание — чтобы им не пришлось вернуться в римское подданство. Римский плебс там единодушно заявляет о том, чтобы ему было позволено жить по-прежнему с варварами...»

Таким образом, в империи происходили глубинные трансформации. Самой важной среди них был формационный сдвиг, переход к феодализму. Формационное развитие всегда нарушает в той или иной степени устойчивость цивилизации, смена формаций — это серьезное потрясение для всех цивилизационных норм и традиций. В Риме это совпало и с потрясением духовных основ — с появлением христианства, которое разрушило языческое сознание и принесло новые идеалы.

Римская цивилизация пережила два мощных удара — и в области социально-экономической, и в области духовной. Третий удар нанесли варвары: Рим оказался на перекрестке путей новых, молодых народов, в самом эпицентре их великого переселения. Цивилизационное развитие, основанное на эволюционности, преемственности, претерпело слишком сильные разрушения. Римская цивилизация закончила свое существование. Впрочем, «смерть» ее была относительной: Западная Европа и Византия усвоили многие традиции своей предшественницы.