Обнаружение отпечатков пальцев древней цивилизации

Если кому-то сказать, что когда-то в пещере по соседству жил дракон, он захотел бы увидеть доказательства этого. Однако обнаружение этих доказательств могло оказаться не таким простым, как предполагалось вначале, особенно для закоренелого скептика. Например, нас могли привести к предполагаемому логову зверя и указать на разбросанные повсюду обглоданные кости крупных животных как на доказательство того, что раньше здесь обитала гигантская рептилия, или на опаленные стены пещеры, что свидетельствовало об огнедышащих способностях дракона. Однако скептик мог бы возразить, что многие другие хищники, кроме дракона, могли оставить после себя обглоданные кости, а опалить стены могли стояночные костры и факелы, что яв- лялось очевидным делом рук человека, а не доказательством огненного дыхания дракона. Тогда невозмутимый проводник указывает нам на отсутствие дичи в окружавшем пещеру лесу, предположив, что ее количество резко сократи.! огромный хищник. На это наш разоблачитель возражает, что отсутствие дичи говорит лишь о том, что в этой зоне вся дичь была истреблена охотниками, а не о том, что здесь жил дракон. Однако, не утратив мужества и не имея других доказательств, наш проводник, в конце концов, приводит нас в сельский архив. Он снимает с пыльных полок десятки книг, каждая из которых воспроизводит с различными подробностями историю о местном драконе и о том, как больше века тому назад он был убит отважными жителями прямо у выхода из пещеры. Эти истории были записаны разными летописцами из нескольких соседних деревень, большинство из которых никогда не встречались друг с другом. Они прославились своей честностью и прямотой при создании фундаментальных литературных произведений на эту тему.

Что теперь скажет наш скептик? Очевидно, что, несмотря на отсутствие неопровержимых вещественных доказательств,

существует множество прекрасно изложенных письменных свидетельств о существовании подобного зверя, подтвержденных различными авторитетными очевидцами, большинство из которых не знали друг друга, но их истории совпадали по многим пунктам. Хотя вещественных доказательств того, что здесь когда-то жил дракон, не существовало (в особенности, отсутствовал его скелет), эти истории о пещере с обглоданными костями, опаленными стенами и исчезновении дичи говорили, что здесь происходило что-то очень странное.

Мы находимся в такой же ситуации с идеей о том, что когда-то Землю населяла доисторическая цивилизация. В связи с тем, что материальных доказательств существования атлантической цивилизации предъявлено быть не может, необходимо поискать другие указания на то, что подобная развитая цивилизация все-таки была. Но что это могут быть за следы? К сожалению, не все доказательства могут быть оценены, изучены и внесены в каталог. Часто самые ценные сіеды вообще не имеют физической формы. Почти как в современном расследовании убийства, в котором обвиняемому может быть вынесен приговор на основании показаний очевидцев, отсутствия алиби и наличии у него мотива для убийства, без предъявления каких- либо вещественных доказательсгв вообще. Точно так же может быть вынесен вердикт о существовании древней цивилизации без предъявления суду экспонатов и других вещественных доказательств. И хотя мы не в состоянии доказать существование Атлантиды в научном смысле — для этого требуется изрядное количество вещественных доказательств — мы, по крайней мере, можем показать, что доисторическая цивилизация является не такой уж бессмысленной идеей, как могло показаться вначале. Но какие именно доказательства подтвердят существование подобной цивилизации?

 

ДОКАЗАТЕЛЬСТВА, ПОЛУЧЕННЫЕ У КОСТРА

Как мы обсуждали ранее, слово миф в современном языке утратило свое основное значение. Мы используем его в том же смысле, что и сказка или притча. Другими словами, мы подразумеваем, что миф является вымышленной историей, предназначенной для того, чтобы преподать какой-либо философский или моральный урок или, возможно, послужить средством эпического повествования. А как древние понимали это слово? Воспринимали мифы так же, как мы сейчас — как затейливые истории с поучительным смыслом, — или принимали их как без преувеличения правдивые, хоть и несколько приукрашенные или переработанные истории о фактических событиях или исторических личностях? Как в древнем мире создавались мифы? Являлись ли мифы чистейшей выдумкой неких моргцинисгых и мудрых деревенских старцев, которые убеждали слушателей сразу же принимать эти истории за правду, или они были все-таки чем-то более хитроумным?

Для ответа на эти вопросы важно понять роль мифологии в древней культуре. Мифы были не просто способом повествования, но методом сохранения общественного и исторического наследия для потомков. Сознательная выдача вымышленной истории за правду могла причинить сильный вред, так как это лишило бы содержания общественное наследие, заменяя реальные события прошлого вымыслом. Это все равно что учить тому, что Джордж Вашингтон, Томас Джефферсон и Бенджамин Франклин были вымышленными действующими лицами, а Война за независимость — прост о мифологическим приемом, используемым в качестве декорации, на фоне которой эти вымышленные герои разыгрывали свои индивидуальные драмы. Другими словами, это поставило бы под вопрос саму основу американского национального наследия и свело бы все, за что мы ратуем, к простой фальсификации, базирующейся на вымышленных и бесполезных историях. Вот почему внимательные ис- стедователи воздерживаются от поспешного отправления любой древней легенды в мусорное ведро как фикции, так как многие понимают, что в основе истории всегда находилось какое-то событие — «первоисточник». Чтобы придать ей жизни и движущей силы, остается только понять, что это было за событие.

К сожалению, это относится не ко всей мифологии. Например, греческая мифология, касающаяся похождений богов на Олимпе, на самом деле представляла собой тщательно созданные и постоянно развивающиеся сказки, придуманные для изучения человеческой натуры. Изображая божественных созданий на месте смертных людей, они рассказывали древним — и нам тоже — о человеческом отношении к ревности, зависти,

Страница отсутствует

Страница отсутствует

 

ядерных взрывов. Они также, в основном, совпадают в том, что через какое-то время темнота прошла и жизнь началась заново, что совпадает с ситуацией, возникшей после ядерной зимы, когда планета начала медленно восстанавливаться и возвращаться к нормальному состоянию после того, как рассеялись облака пыли и пепла. Кроме того, рассказы, как правило, сходятся в том, что люди были наказаны за свои слабости (обычно определяемые как жадность и гордыня), что могло быть тем, как современные люди воспринимались с точки зрения первобытных людей. Учитывая вред, нанесенный за многие века коренным народам со стороны более развитых завоевателей, вплоть до полного уничтожения целых культур, легко представить, что потомки их жертв вряд ли будут рассказывать о них в доброжелательных выражениях. Может ли великое зло человечества оказаться обычной метафорой, использованной для обозначения естественного, присущего людям чувства превосходства, которое более развитые люди, как правило, испытывают по отношению к менее развитым культурам [45]?

Многочисленные мифы о потопе, рассказываемые по всему миру, а также всевозможные истории о драконах, записанные разными деревенскими старцами, упомянутые в начале этой главы, вместе взятые, позволяют предположить, что, возможно, произошло что-то чрезвычайное и катастрофическое, на территории, достаточно большой для того, чтобы очевидцами этого события могли стать широко разбросанные по всему миру группы изолированных племен и народов. И хотя это не доказывает, что Атлантида — по крайней мере, как я это здесь изобразил — действительно существовала, зато дает возможность предположить, что своего рода уникальный мир существовал настолько давно, что его не удалось обнаружить в нашей коллективной, сознательной истории. И несмотря на все усилия, даже сегодня он не поддается обнаружению.

Но имеются ли другие «виртуальные» доказательства существования исторической Атлантиды, которые мы могли бы рассмотреть, кроме распространенных по всему миру мифов о потопе — возможно, нечто, по своей природе более материальное, что могло бы подтверждать, что на земном шаре случилось что-то абсолютно невероятное относительно недавно, по крайней мере, в геологическом смысле? Очевидно, если глобальный военный конфликт, подобный тому, что я описал ранее, дей-

ствительно произошел, он должен был оставить больше следов, чем только легенды и мифы; он оказал бы глубокое воздействие на окружающую среду, последствия его проявлялись бы до сегодняшнего дня. Итак, существует ли что-то, что могло бы послужить доказательством того факта, что с окружающим миром в глобальном масштабе относительно недавно произошло нечто внезапное и разрушительное и, во многих отношениях, до сих пор непонятное науке?

Выясняется, что существует, и необходимо только рискованное путешествие в самые покинутые и холодные регионы земного шара, чтобы разыскать это.

 

ВЫМИРАНИЕ КРУПНЫХ МЛЕКОПИТАЮЩИХ И ТАЯНИЕ ЛЬДОВ: ПОСЛЕДСТВИЯ ЯДЕРНОЙ ВОЙНЫ?

До сегодняшнего дня наука все еще размышляет, что конкретно послужило причиной великого плейстоценового вымирания 12 тысяч лет тому назад. В течение всего нескольких столетий большинство крупных млекопитающих Северной и Южной Америки — покрытые шерстью мамонты и мастодонты, гигантские наземные ленивцы мегатерии, носороги и даже знаменитые саблезубые тигры, наряду с почти двумя сотнями других видов крупных наземных млекопитающих — исчезли с лица Земли. Данное событие было глобального масштаба, хотя, не такое масштабное, как вымирание 60 миллионов лет тому назад, положившее конец господству динозавров. Представьте себе, что африканские и индийские слоны, бегемоты, носороги, гризли и полярные медведи, а также множество других крупных млекопитающих вымирают в течение нескольких десятков лет.

Еще более примечательным в отношении сравнительно недавнего процесса вымирания является то, что наука так и не поняла окончательно, почему оно произошло. Когда вымерли динозавры, катализатором процесса был, по-видимому, сильный удар астероида о полуостров Юкатан, после которого настолько резко изменился климат, что самые огромные из рептилий не смогли выжить. Другие массовые вымирания тоже списывались

на последствия от периодических ударов о Землю крупных небесных тел или на чрезмерную вулканическую активность, и даже на такие явно безобидные явления, как легкое поднятие температуры морской воды; но в случае с плейстоценовым вымиранием нет никаких обстоятельств, на которые можно было бы сослаться. Науке известно только, что массовое вымирание совпало с концом последнего ледникового периода, а это мало дает для того, чтобы ответить на вопрос почему. В прошлом Земля переживала и другие ледниковые периоды, которые многие из этих животных выдержали без особых проблем. Почему плейстоценовый ледниковый период уничтожил их, а предыдущие холодные периоды — нет?

В качестве одного из возможных ответов предлагалось истребление их людьми, но численность погибших животных является стишком большой, чтобы быть отнесенной на счет одних лишь охотников каменного века. Для того чтобы истребить популяцию, древние охотники должны были убить намного больше животных, чем могли использовать, а охота на мастодонтов и мамонтов не была таким уж простым и безопасным способом добычи пропитания. Другой возможностью объяснить причину вымирания является болезнь, но вымирание было таким масштабным и повлияло на такие изолиро ванные друг от друга виды, что кажется невероятным, что все они могли умереть от одного и того же вируса. Кроме того, стеды болезни должны были быть обнаружены сегодня в тканях и костном мозге замерзших млекопитающих, чтобы подтвердить, что их всех погубил некий вид массового заболевания, но пока такие следы не найдены.

Можно было бы рассмотреть и природные факторы, но климат обычно не изменяется с такой скоростью, чтобы большинство крупных видов могло погибнуть почти за одну ночь без каких-либо причин. Конечно, конец плейстоценового периода был отмечен возросшей вулканической активностью и был временем существенных геологических и климатических изменений, но все же непонятно, почему эти изменения так радикально коснулись лишь конкретных видов животных, тогда как другие остались невредимыми, и как получилось это в мировом масштабе. Что же было 12 тысяч лет тому назад настолько существенно отличающимся от других периодов, что повлекло за собой вымирание таких разрозненных видов млекопитающих в массовом количестве?

 

ВЗГЛЯД НА ОБШИРНЫЕ СИБИРСКИЕ ПРОСТОРЫ, ГДЕ ОБИТАЛИ МАМОНТЫ

Когда ученые впервые узнали о горах костей мамонтов, которые покрывали большинство территории Сибири, они си;іьно удивились находке; без преувеличения, миллионы костей были обнаружены утрамбованными в замерзшую арктическую тундру. Ученые, исследовавшие эти территории, обнаружили на протяжении многих километров тела животных в различных состояниях. Некоторые из них были раздроблены на куски, будто попали в гигантский миксер, а йотом, спрессованные и смешанные с частицами насекомых, травы, деревьев, замурованы в твердую как камень вечную мерзлоту Сибири и Аляски.

Однако еще более, чем масштаб гибели, озадачивает предполагаемая скорость, с которой они погибли, и состояние, в котором некоторые скелеты были найдены. Обычно, когда животное умирает, оно разлагается и съедается падальщиками. Но в данном случае многие животные погибли так стремительно, что на некоторых найденных скелетах все еще имелось мясо,

и, по крайней мере, у одного из них оказались в зубах недоже- ванные лютики — растущие, как известно, только в умеренных зонах в теплые месяцы года. Очевидно, что произошло событие, которое не только застало врасплох и под открытым небом миллионы животных, но и спрессовало их в чудовищную груду быстро замороженной флоры и фауны. Кроме того, это вымирание было глобальным феноменом, который воздействовал на животных в Америке и Европе, все они погибли примерно в одно и то же время около 12 тысяч лет тому назад. Это тайна, которая до сегодняшнего дня остается одной из великих загадок современной палеонтологии, особенно потому, что непохожа ни на что, зафиксированное ранее в палеонтологической летописи.

Но что могло привести к быстрому и беспрецедентному вымиранию в таком крупном масштабе? Относится ли это к случаю, когда природа вышла из-под контроля, или могло случиться что-то еще? Возможно, виной этому был человек? Что, если плейстоценовое вымирание было делом рук человека и является последствием вышеупомянутой ядерной войны?

Давайте рассмотрим такую возможность: установлено, что конец плейстоценового периода был отмечен быстрым таянием огромных ледников, которые покрывали треть планеты.

Страница отсутствует

Страница отсутствует

 

этого оказалось довольно, чтобы нанести настолько сильный вред окружающей среде, что крупные млекопитающие попали в затруднительное д;ія выживания положение.

Рассмотрим такой сценарий. Стада мамонтов и другие кочующие травоядные животные, приспособленные к холодному климату (преследуемые по пятам неусыпными хищниками), перемещаются на просторные, свободные ото льда и находящиеся в умеренном климате равнины Сибири и северные склоны Аляски, чтобы кормиться на бескрайних полях с высокой травой и лиственными растениями, ненадолго распускающимися то;іько в летние месяцы. Эти территории являются не только превосходными пастбищами, но и наиболее подходящим местом для обитания огромных стад млекопитающих, легко подверженных перегреву. Они нашли не только множество корма и временное облегчение от некомфортной летней жары Сибири и низин Аляски, но и регион, прекрасно подходящий для рождения молодняка. Огромные стада млекопитающих покрывают поросшие травой степи региона несколько месяцев в году, производя потомство, накапливая жир для долгой зимы, и, по сути, ведут беззаботный образ жизни всего за несколько сотен километров от 1 Іолярного круга [47].

Однако в середине лета где-то 12 тысяч лет тому назад случилось что-то необычное. Далеко на юге высоко в небе начали распускаться в форме грибов зловещие черные облака пепла и дыма. Через несколько дней прежде голубое небо над головой затянули гигантские клубящиеся, грифельно-серые облака, а на потемневшие и остывшие равнины, где паслись огромные стада, начали оседать частицы пыли. Стада, окутанные хмурым сумраком, ощутившие необычное для данного времени года понижение среднесуточной температуры и нервированные запахом дыма, продолжали попытку наполнить нищей свои массивные желудки, абсолютно не подозревая, что смерть была рядом.

Однако первым намеком на неприятности было не исчезновение солнечного света или понижение температуры, а неожиданный теплый ливень, хлынувший из громадных облаков пара — быстро образовавшегося и си;іьно разогрегого несколькими ядерными взрывами — клубящихся над головой. Этот потоп, длившийся от нескольких дней до нескольких недель, привел к тому, что объем воды в реках, у берегов которых скопились животные, увеличился в несколько раз по сравнению

с первоначальным. Целые стада оказались изолированными на внезапно образовавшихся островах, а тысячи других животных были смыты быстро несущимися потоками воды. Ледники, расположенные дальше к югу, тоже нагрелись горячими струями дождя, что резко увеличило скорость их таяния и внесло свою лепту в образование потопа, превращая огромные степи Сибири в грязное, затопленное болото. Еще хуже было, что в некоторых местах вечная мерзлота таяла слишком быстро, превращая почву в необычайно вязкую смесь грязи и мха, в которой как в зыбучих песках увязали тяжелые млекопитающие и погибали от истощения сил, тщетно пытаясь высвободиться. За несколько недель миллионы свободно перемещавшихся млекопитающих Сибири и Аляски погибли. Либо остались там, где умерли, увязнув в болоте жидкой грязи, либо утонули в бушующих водах [48]. А их тела — вместе с морем растений, также вырванных неистовыми потоками, — были унесены к устьям рек и собраны в огромные кучи.

Но на этом кошмар не закончился. Когда прекратился теплый дождь, сгущающиеся облака над головой продолжали темнеть и разрастаться, все больше препятствуя проникновению солнечного света, скоро регион погрузился в полную темноту. За несколько часов температура резко упала, быстро замораживая попавших в ловушки мамонтов прямо там, где они стояли, погребая их в саркофаги из замерзшей грязи. Через несколько недель огромные стада мамонтов, гигантских ленивцев, покрытых шерстью носорогов и множества других видов животных погибли — их замороженные тела так и остались разбросанными по громадной территории быстро замерзающей тундры как наследие человеческого безрассудства.

Конечно, не все животные вымерли сразу. Хищники, вероятно, способные немного быстрее передвигаться и легче находить убежища, чем неуклюжие мамонты и ленивцы, ушли достаточно далеко на юг, чтобы спастись, но даже их спасение было кратковременным. Вместе с огромными стадами животных, которыми они питались, ушла и их надежда на спасение. Дичи было недостаточно, чтобы прокормить всех, и они начали постепенно умирать от голода или поедать друг друга. В конце концов, остались совсем немногие из них, чтобы поддержать жизнеспособный генофонд, из которого смогли бы возродиться виды, но и их участь скоро была окончательно решена.

Я не утверждаю, что одна ядерная зима сразу погубила все эти виды. Возможно, многие животные, защищенные от самого сильного ветра и холода в лесах дальше к югу, могли выжить, но ко времени, когда пелена сажи над головой рассеялась и условия начали возвращаться к нормальным, их количество настолько сократилось, что их постепенное вымирание было гарантировано. Млекопитающие, потеряв почти 90 процентов своей численности из-за неожиданного холода или других факторов, возникших в результате образования облаков пепла (удушье? лесные пожары, вызванные войной?), сохранили лишь генофонд, необходимый для возрождения некоторых видов. Даже если могучие мамонты и мастодонты могли найти способ продолжить борьбу за выживание, на протяжении нескольких столетий их сильно уменьшенное количество и другие факторы способствовали их постепенному вымиранию.

Глобальные изменения климата почти всегда имеют самые тяжелые последствия для наиболее крупных видов, обрекая их (за исключением тех, кто смог спастись от самой худшей катастрофы в удаленных тропических регионах) и тех, чье выживание зависит от них, на бесконечный процесс вымирания. В конце концов, как ни странно, их гибель даже могла быть ускорена потомками самих первобытных людей, которым удалось пережить великую всемирную катастрофу, устроенную их более развитыми современниками. Вероятно, истребление человеком и болезни, как считают многие ученые, действительно могло погубить мамонтов, но это оказалось возможным то:іько потому, что осталось их очень мало. Следовательно, на их вымирание оказала влияние целая комбинация факторов, которые в причудливом переплетении судьбы все могли быть спровоцированы человеком.

 

ВЕЛИКОЕ ТАЯНИЕ

Следует осознать еще одно последствие Великой войны до того, как человечество придет к своему полному позорному концу. Когда начали рассеиваться облака пыли и пепла, а частицы, образовавшие гигантское ядовитое облако, начали падать обратно на землю, огромные ледники были покрыты мелкими вкраплениями чернильно-черной сажи, особенно в их самых южных крайних точках. Потом, когда небо прояснилось, и снова появилось Солнце, эта черная сажа стала прекрасным проводником тепла, вызывая необычайно быстрое таяние полярных льдов и повышение уровня моря по всему миру в связи с тем, что миллионы тонн воды, веками находившейся в замерзшем состоянии, было выпущено обратно в Мировой океан.

Между тем, далее к югу пелена из темно-серых облаков дыма и сажи, висевшая над умеренными широтами планеты, стала достаточно гонкой, чтобы позволить прямым солнечным лучам снова достичь некоторых мест. Вместо того, чтобы выполнять роль огромного солнцезащитного экрана, она превратилась в своего рода термическую оболочку, поддерживающую под своей серой мантией высокие температуры. За несколько месяцев Земля перешла от темной и холодной ядерной зимы к образованию парникового эффекта. Неожиданно в прежде холодных районах начали усганавливаться не по сезону умеренные температуры, так как тепло, естественным образом удерживаемое под слоем клубящихся серых облаков, повсеместно нагревало планету. Это, в свою очередь, способствовало дальнейшему увеличению скорости таяния льдов и еще более быстрому подъему уровня океана. Насколько быстро таяли ледники и поднимался уровень воды, ученые спорят до сих пор. Однако вполне справедливо было бы изначально представить относительно быстрое таяние — в результате поглощения солнечного света сажей, покрывавшей льды, и всеобщего парникового эффекта, возникших вследствие обмена ядерными ударами — и подъем уровня океана от 10 до 30 метров всего за неско/іько лет. Когда пелена облаков полностью рассеялась и на планете начало устанавливаться некое климатическое равновесие, таяние льдов могло замедлиться, а уровень воды в океане на протяжении последующих веков повышался медленнее, пока не достиг, наконец, своих сегодняшних показателей, скрывая при этом 15 процентов суши на планете — включая наиболее густо населенные прибрежные районы Атлантиды — под сотнями метров морской воды.

Кроме того, следует еще рассмотреть влияние ядерной войны на структурную целостность самого льда. Вполне оправданно можно предположить, что внезапное сотрясение, вызванное почти единовременным взрывом над огромными участками земного шара тысяч мегатонн ядерных боезарядов, запросто могло привести к сейсмической активности. Она, в свою очередь, могла расколоть шельфовых! ледник; горячий дождь, обрушившийся на прежде холодную поверхность, также мог вызвать массивные трещины во льдах, приводящие к «суперразлом у льда» — отламыванию громадных ледяных глыб от кромки ледника и отвесному падению их в океан.

Представьте своего рода цунами, которое могло бы образоваться, если кусок льда размером с Род-Айленд внезапно откололся бы от ледника и соскользнул в северную часть Тихого океана. Такой массивный кусок льда мог бы создать волну высотой в сотни или даже тысячи метров, которая обрушилась бы на низко расположенные территории и так уже пострадавшего побережья Азии, продолжая разрушать прибрежные города, временно превращая целые районы в мелководье. Позднее отступившая вода могла не только оставить на этих участках масштабное опустошение, но и утащить в море большое количество обломков, способствуя тем самым дальнейшему уничтожению следов цивилизации атлантов. На протяжении нескольких следующих тысячелетий дальнейшее повышение уровня воды в море всего лишь последовательно закончит работу, когда огромная глыба оставшегося полярного ледника продолжит крошиться.

Могло потребоваться еще несколько тысяч лет для того, чтобы ледники полностью отступили до их сегодняшнего уровня, но начало этому мог положить и катастрофический обмен ядерными ударами, который настолько кардинально изменил климатические условия, что это привело к окончанию плейстоценового ледникового периода. Это был каскадный эффект, когда одно действие вело к другому в виде непрерывной цепочки катастроф, которая, в конце концов, привела к гибели «Атлантиды» и вымышленной глобальной цивилизации, в которую она превратилась. Простой план инфицировать смертельного врага видоизмененным вирусом в надежде изменить ситуацию в проигранной войне не только привел к уничтожению выдающейся мировой цивилизации и миллиардов ее граждан, но и изменил всю экосистему планеты, обрекая на вымирание огромные стада уникальных животных и, в конечном счете, даже внося изменения в топографию всего земного шара. Некоторые ошибки в принятии решений имеют более значимые последствия, чем другие; эта ошибка дорого обошлась планете.

 

ДОКАЗАТЕЛЬСТВА, ПОЛУЧЕННЫЕ ИЗ ПРИРОДНЫХ РЕСУРСОВ

И, наконец, существует еще одно доказательство, которое современная мировая цивилизация может иметь, учитывая просторы нашей планеты, и это доказательство лежит в земле, прямо у нас под ногами. По существу, доказательство существования древней цивилизации может заключаться не в том, чт о есіъ, а в том, чего нет!

Если мы хотим представить себе настоящую развитую цивилизацию — в комплекте с автомобилями, кораблями, самолетами, электростанциями и тяжелой промышленностью, которыми такое технологически развитое общество непременно должно владеть, — то ее потребность в энергии могла быть такой же ненасытной, как сегодня. Если мы пойдем дальше и предположим, что технология стремится развиваться по параллельным линиям, то, очевидно, древние атланты, так же как и мы, пережили период, когда их основными источниками энергии были нефть и природный газ (а также уголь). Кроме того, если этот период длился хотя бы столетие или два, это повлекло бы за собой необходимость создания древней топливной промышленности, сопоставимой с нашей. Если ситуация развивалась именно гак, то разве мы не должны обнаружить какие-либо доказательства существования подобного крупного мирового предприятия? Могла ли какая-то цивилизация веками добывать нефть и уголь в мировом масштабе, не оставив каких-либо следов?

Согласно моему предположению, большая часть этой уни- ка;іьной цивилизации, которую мы метафорически называем Атлантидой, простиралась от Австралии до Северной Африки (включая более мелкие колонии и государства-сателлиты, разбросанные по Америке, Африке и свободной ото льда части Европы), а ее культурные, политические, финансовые и военные центры находились на территории современной Индии и Индонезии. Интересно отметить, что именно эти регионы, за некоторым исключением, почти лишены существенных запасов нефти, угля и природного газа. Чтобы лучше оценить эту идею, приводится круговая диаграмма (см. ниже), которая демонстрирует огромную несоразмерность разведанных запасов нефти на каждом континенте ио состоянию на 2002 год.

Необычным в этой ситуации является то, что для подобной несоразмерности вроде бы нет никакой веской причины.

Страница отсутствует

Страница отсутствует

 

Исходя из географических и геополитических реальных условий, существовавших в мире за 10 тысяч лет до н. э., можно предположить, что любые потенциальные запасы нефти выше и ниже Тропиков Рака и Скорпиона были, в основном, недоступны из-за их близости к полярным льдам и суровых погодных условий. А также по геополитическим и природным соображениям, тем самым вынуждая древнюю цивилизацию пользоваться ресурсами, находящимися ближе к месту их проживания. Если и имелась нефть, она до;іжна была находиться на Индийском субконтиненте и в Азиатско-Тихоокеанском регионе, а также в Африке и Южной Америке, превращая эти регионы, возможно, на целые столетия в центр производства энергии.

Однако даже если эти запасы были огромными, они не могли быть неисчерпаемыми. Со временем эти источники энергии — подобно нашим, находящимся уже на грани исчерпания, — могли полностью истощиться, оставляя крупные промышленные державы региона без необходимого энергоснабжения. И ставя их перед выбором: либо искать новые запасы нефти где-либо в другом месте, либо переходить на альтернативные источники энергии, такие как солнечная, ядерная, геотермальная и другие. Возможно, что древние атланты в конце концов разработали энергетическую инфраструктуру, основанную на альтернативных источниках энергии, так как их собственное запасы исчерпались. И мы в ближайшие несколько десятилетий должны это сделать, или нам придется столкнуться с похожими проблемами? Эта возможность кажется очень любопытной.

 

ПРОБЛЕМА БЛИЖНЕВОСТОЧНЫХ ЗАПАСОВ

Однако, если моя гипотеза верна, то как быть с крупнейшими нефтяными месторождениями Ближнего Востока, которые составляют 2/3 всех разведанных мировых запасов нефти? Разве не могла древняя цивилизация также обнаружить и выкачать эти месторождения тысячи лет тому назад, оставив Ближний Восток без нефти подобно тому, как выглядит сегодня остальная часть Азии? Другими словами, ест и Атлантида обнаружила огромные запасы нефти, находящиеся под Персидским заливом, 12 тысяч лет тому назад, почему не пользовалась ими так же, как мы это делаем сегодня?

Страница отсутствует

 

нефтяные запасы привести к отказу от нефти и природного газа как от основных источников энергии, оставляя запасы 1 Іерсид- ского залива невостребованными, но не ранее, чем большинство местных нефтяных запасов остальной части Азии, Африки и Южной Америки были истощены? И снова: имеем ли мы очередной «виртуальный отпечаток следа», который предположительно оставила когда-то на своем пути цивилизация?

 

НЕСОСТОЯВШАЯСЯ «ИГРА В УГАДАЙКУ»

Таким образом, мы видим, что обнаружение доказательств существования древней цивилизации оказалось неудавшимся мероприятием. Время, процесс разложения, погружение больших участков суши в океан и множество других трудностей стоят на пути начинающего искателя Атлантиды, делая ее поиск зависимым скорее от удачи, чем от умений или технологических возможностей. Атлантида манит нас трудно уловимыми доказательствами и возможностями, но до сих пор упорно не желает показать себя. Однако каждый раз, когда мы пытаемся ее найти и остаемся ни с чем, она показывает нам очередной кусочек пазла, чтобы вовлечь нас в дальнейшие поиски. И делает нас в глубине души уверенными, будто старушка хочет быть найденной, даже если в настоящее время кажется, что она испытывает удовольствие от ведения своих жестоких игр. Нам остается только надеяться, что в один прекрасный день она устанет от этого и выдаст нам свои давно утраченные тайны.

Наступит ли этот день в следующем году, через 100 лет или никогда — является абсолютной загадкой, так как обычно, когда мы чувствуем, что вплотную приближаемся к раскрытию тайн далекого прошлого, следы остывают. Тем не менее, поскольку мы постоянно овладеваем новой и прогрессивной технологией, с помощью которой могли бы раздвинуть границы поиска, наши шансы на удачу все время увеличиваются. И, кто знает, возможно, однажды на берег какого-нибудь пляжа будет выброшен настоящий, технологически продвинутый предмет глубокой древности, и поиски закончатся.

Или с этого момента они только по-настоящему начнутся?

Глава 11

Новые атланты

Все в предположении о возможности реального существования вымышленного Платоном континента представляет интерес. Его существование могло иметь огромные последствия для нашей истории и таких наук, как антропология и археология. Но не так- то легко выяснить, что бы оно значило для простого мужчины или женщины. В конце концов, если Атлантида действительно существовала, все это происходило очень давно с людьми, которые умерли раньше, чем были построены пирамиды. На самом деле, многое из того, что относится к Атлантиде, представляет собой нечто большее, чем просто увлекательный объект мифологии. Она даеі наглядный урок, который четко и неопровержимо подчеркивает тот отрезвляющий и зачастую упускаемый из виду факт, что люди являются единственным видом живых существ на планете, способным уничтожить не только себя, но и все живое. Легенда об Атлантиде призывает нас считаться с этой необычайной силой, так как, учитывая возможность того, что эго могло на самом деле произойти — не в теории, а в ужасающей реальности — мы должны стать сегодня более осторожными в принятии решений. Если такая же развитая и прогрессивная цивилизация, как наша, могла быть стерта с лица Земли настолько основательно, что почти не оставила следов своего существования, какова вероятность того, что мы разделим их судьбу, особенно живя в мире, изобилующем оружием массового поражения и переполненном экстремистами, жаждущими его применить? Можем ли мы действительно быть так уверены в том, что с нами не произойдет того, что случилось с Атлантидой?

Найдем ли мы когда-нибудь убедительное доказательство существования древней цивилизации или нет, не важно, но самого по себе мифа должно быть достаточно, чтобы продемонстрировать суть, и это то, что воспринимается нами как правда о далеком прошлом, и мы не можем избежать того очевидного факта, что являемся новыми атлантами. И хотя наше путешествие могло следовать различными путями и направлениями, мы без сомнения прошли по многим из тех дорог, которыми шли атланты, столкнулись с теми же трудностями, что и они, имели те же страхи и надежды, мечтали о том же, что и они. То, что мы сделаем — или не сделаем — в течение следующих нескольких десятилетий, будет определять, разделим ли мы их судьбу. Станем для будущих поколений источником древних мифов, которые они будут изучать с одинаковой долей интереса и потрясения, или прервем ту цепочку достижения высот человеческого потенциала и займем законное место среди звезд.

Но если мы хотим добиться успеха там, где потерпели неудачу наши доисторические предки, мы, прежде всего, должны серьезно учитывать не только наше сегодняшнее положение, но и то, куда мы попадем, если не будем ничего предпринимать. И, кроме того, что мы должны делать, если надеемся благополучно преодолеть пороги, через которые проплываем. Ужасна перспектива превращения этой главы в нравоучение. Но все же я думаю, что полезно рассмотреть проблемы, с которыми мы сегодня сталкиваемся, с позиции того, чтобы предохранить себя от повторения ошибок Атлантиды. И превратить этот мир действительно в такой, каким хотим его видеть.

Безусловно, это только мои умозаключения, и к ним надо относиться критически. Мои наблюдения для решения проблем могут быть противоречивыми и показаться многим слишком наивными или чрезвычайно напыщенными, зависящими от чьих-го наклонностей, и я вполне допускаю, что некоторые из моих наблюдений могут быть полностью ошибочными, но такой риск есть всегда, когда кто-то пытается оформить свои взгляды на бумаге. В любом случае, я делаю это с наилучшими намерениями и из любви к миру, в котором я живу. Это мой дом, точно так же как и ваш, и мы несем ответственность за все, что в нем происходит, нам всем дается шанс проконтролировать его будущее. Если то, что я здесь пишу, по крайней мере, заставит людей посмотреть на их дом в новом свете, значит, я справился со своей задачей.

Д;ія простоты я буду определять основные проблемы, с которыми, по моему мнению, сталкивалась наша метафорическая Атлантида, и их отношение к нашему сегодняшнему миру, а также делать краткий обзор того, что я считаю нашим достижением — или отмечать его отсутствие — в каждой области.

 

ДИЛЕММА ПЕРЕНАСЕЛЕНИЯ

Поскольку климатические и географические условия вынуждали Атлантиду занимать сравнительно небольшие территории на поверхности планеты, она была местом, где численность и распределение населения были основной проблемой и вероятным источником раздора. Чтобы лучше проиллюстрировать эту проблему, попробуйте разместить 6,5 миллиардов человек, живущих нынче на планете Земля, на ограниченном участке земли, протянувшемся от Северной Африки до Австралии, и представьте, какие в связи с этим могут возникнуть проблемы.

Мы не знаем, какой могла быть численность гипотетической цивилизации, которую я описываю, но, скорее всего, она приближалась к нашей, выдвигая на первый план общественный порядок и функционирующую должным образом инфраструктуру. По сути, мы могли бы обоснованно предположить, что, поскольку научные познания и технология Атлантиды развивались, на нее оказывалось мощное давление по обеспечению ее граждан ресурсами, услугами и необходимым пространством для проживания, которое могло напрямую или опосредованно внести вклад в уничтожение атлантов. Проблема заключается не в слишком большом количестве людей. А в том, что разногласия между этими людьми — у каждого свои нужды, взгляды и планы — превратили мир атлантов, по крайней мере, на более поздних стадиях, в напряженное и беспокойное место. А, как неоднократно демонстрировала история, такие места становятся очагами мятежей и войн. Итак, как мы можем сравнить? Согласно написанному выше, население земного шара состав;іяет 6,5 миллиардов человек; по предварительным расчетам, к середине XXI века оно должно насчитывать от 8 до 10 миллиардов. При таких темпах мы быстро достигнем предела, когда Земля будет не в состоянии обеспечить существование своего собственного населения. Неизбежным результатом станут войны, а также социальные и гражданские беспорядки в глобальном масштабе. К счастью, в связи с природными циклами потепления на планете у нас появляется все больше пахотной земли — «жизненного пространства», если хотите, — чего не было у атлантов, но даже в такой ситуации нам, в конце концов, придется принимать какие-то очень жесткие меры по поводу человеческой рождаемости и продолжительности жизни.

Конечно, ограничение размера семьи (непопулярная, но относительно эффективная тактика в Китае) и настойчивое требование контроля рождаемости — несмотря на религиозные и политические возражения по обоим пунктам — являются лишь частью решения проблемы. Одних только этих мер недостаточно для того, чтобы справиться с проблемой в целом. Менять надо не только создавшееся положение, но и наше использование технологии.

Медицина по нраву гордится своими достижениями в области увеличения продолжительности жизни до невиданных ранее показателей. За последние 200 лет срок жизни почти удвоился, и дальнейшие прогнозы обещают в ближайшем будущем сделать продолжительность жизни более 100 лет. Однако периодически возникает вопрос, насколько это разумно. Не стишком ли мы увлеклись продлением жизни одних, угрожая тем самым снизить ее качество для остальных? Кроме того, не происходит ли подобное стремление продлить жизнь любой ценой за счет лишения еще не рожденных поколений приемлемого будущего? Это ни в коем случае не опровергает или не уменьшает существенных достижений, сделанных старшим поколением, и не утверждает, что они уже не способны эффективно продо/іжать свою деятельность; это просто результат наблюдений, показывающий, что нельзя одновременно поддерживать высокую рождаемость и беспредельно увеличивать срок жизни. В конце концов, чем-то придется пожертвовать.

В связи с этим, было бы разумным приостановить исследования в области поворота вспять процесса старения (за несколькими исключениями, например, в лечении болезни Альцгеймера), а также не должны поощряться усилия, направленные на увеличение продолжительности человеческой жизни свыше 100 лет. При существующей необходимости обеспечить пропитанием 6,5 миллиардов человек стремление продлить жизнь является не только нелогичным, но и полностью непродуктивным [50]. Более того, дорогостоящие и бесполезные усилия по продлению жизни неизлечимо больным — часто продлевая при этом ненужные страдания — также требуют пересмот ра. Эвтаназия является трудным вопросом, имеющим многочисленные религиозные, моральные и этические последствия, но пока человечество не научится воспринимать смерть как естественную часть жизненного процесса — без жалоб и притязаний, как это

делает природа, — нам остается только присоединиться к коллективной агонии всей планеты. Кому-то это может показаться бессердечным — и, возможно, даже жестоким — но, пока мы не признаем, что являемся лишь гостями этой планеты, а не ее постоянными жителями, человечество никогда не сможет понять свой максимальный потенциал, и это может оказаться всеобщей величайшей и глубочайшей трагедией.

Неизвестно, какое но численности население может выдержать наша планета, а история к настоящему времени продемонстрировала, что страны могут содержать огромное население, если имеют эффективную инфраструктуру. Этот момент неоднократно подтверждается при наблюдении за странами, в которых главной проблемой нескольких последних десятилетий остается голод. Эфиопия, Судан, Сомали и Северная Корея яв/іяюгся странами с относительно небольшим населением, но каждая из них имеет некомпетентное или плохо функционирующее правительство или слабо, а возможно, и совсем неконтролируемые исполнительные власти — и поэтому неэффективную экономическую инфраструктуру. В противоположность им, страны с очень большой численностью населения, такие как Китай и Индия, традиционно имеют гораздо более низкие показатели недоедания — о тносительно говоря — чем многие практически безлюдные африканские государства, демонстрируя, что многочисленное население и массовый голод не обязательно являются синонимами. Для того чтобы обеспечить существование любого населения — независимо от численности — требуется создание достаточно ответственного правительства и финансово стабильной, свободной рыночной экономики, обеспечивающей бесперебойный поток товаров и услуг. Без сомнения, малочисленное население накормить легче, чем многочисленное, но все-таки интересно, сколько человек может обеспечить пропитанием наша планета, с учетом всех имеющихся препятствий.

Кроме того, несмотря на то, что многие из наших природных ресурсов ограничены, некоторые являются практически неиссякаемыми. Если мы предпримем определенные усилия д;ія перехода с органического тошшва на менее вредные для окружающей среды неиссякаемые источники энергии, то решение многих проблем, присущих перенаселенным регионам, будет облегчено. Более того, есчи можно было бы генетически улучшить продукты питания и/или привлечь океаны к обеспечению большинства мировых нужд, связанных с питанием, вполне возможно, что наша планета относительно легко смогла бы обеспечить существование населения в два раза большего, чем теперь. И оставаться при этом не просто пригодным для жилья, но даже райским местом!

 

ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ТЕНДЕНЦИИ

Ранее я уже предполагал, что атланты были, скорее всего, сильно военизированным обществом вследствие близкого расположения друг к другу крупных мировых национальных государств и ограниченного доступа к природным ресурсам, исходя из геополитических границ, обусловленных их топографией и климатом; в этом смысле Атлантида не сильно отличалась от сегодняшнего мира. Для этого у атлантов, вне всякого сомнения, так же как и у нас, имелись многочисленные милитаристские режимы не только для того, чтобы противостоять друг другу, но и для борьбы со своими же террористами, религиозными фундаменталистами и государствами-изгоями, каждый из которых мог создать намного большие по сравнению с их количеством проблемы.

Однако существуют некоторые обстоятельства, которые сделали ситуацию для нас более приемлемой, чем она была у наших атлантических предков. С окончанием холодной войны существенно ослабла напряженность между Востоком и Западом, что, в свою очередь, значительно уменьшило риск развязывания ядерной войны и дало толчок формированию по всему миру демократических режимов — неотъемлемого элемента нашего социального развития при условии мирного сосуществования. Конечно, демократии могли существовать и среди суверенных государств, входивших в состав древней Атлантиды, но они вряд ли смогли бы так целиком и полностью уничтожить себя, если бы такие государства преобладали. С другой стороны, нам повезло больше.

Рассмотрим кардинальные перемены, произошедшие в нашем мире за последние 40 лет. Несмотря на то, что когда-то почти вся Южная Америка и Африка находились под контролем военных хунт или других авторитарных — и, как правило, коррумпированных — режимов того или иного рода, сегодня большинство стран в Западном полушарии и почти половина африканских государств являются демократическими. Весь ази-

атский регион — когда-то империя деспотов, милитаристских правительств и военных диктаторов — сегодня относится к наиболее жизнеспособным демократиям на планете, а Восточная Европа — когда-то находящаяся в лапах жесткого сталинского режима — вновь освободилась. Даже Китай, оставаясь иока коммунистическим, вынужден признать ошибки государственной плановой экономики и, чтобы выжить, быстро ввел у себя старую модель капитализма по западному типу, подготавливая почву для неизбежной демократизации даже такого некогда закрытого маоистского государства.

Чтобы лучше оценить масштабность прогресса, которого мы добились в необычайно короткие сроки, обратите внимание, что в начале XX века почти все государства на Земле управлялись коро- лями, императорами или диктаторами того или иного рода (или были колониями различных европейских держав). На планете существовала тогда лишь горстка истинных демократий. Однако спустя 50 лет почти все монархии были свергнуты, огромная европейская колониальная империя, в основном, ликвидирована, и почти треть государств мира стали поистине демократическими. И, наконец, сегодня мы наблюдаем демократические режимы в 9 из 10 государств мира (хотя некоторые демократии можно считать, в лучшем случае, начинающими или «только что оперившимися»), что влечет за собой если не полную модернизацию, то, по крайней мере, прогресс. Конечно, старые проблемы все еще существуют, но уже запущен механизм реальных изменений.

Эго не является наивным взглядом сквозь розовые очки, и я ни в коей мере не собираюсь преуменьшать все еще реально существующую опасность, исходящую от государств-изгоев и террористических группировок, владеющих ядерным оружием. Я хочу лишь отметить, что степень опасности, которую представляют для всего мира экстремистские государства и их террористы, является ничтожно малой по сравнению с тем риском, который когда-то исходил от нацистской Германии, сталинской России и империалистической Японии. Прогресс лучше всего измеряется не только оценкой того, где мы находимся по сравнению с тем, где мы были, но и рассмотрением того, что могло бы произойти, есіи бы не некоторые случайные и своевременные события. Даже самое поверхностное изучение истории XX века демонстрирует, как нам крупно повезло: остаться целыми и невредимыми, пережив события последнего столетия.

 

ВОПРОСЫ ВОИНЫ И МИРА

Я предполагал, что цивилизация атлантов, если такая существовала, могла быть вовлечена посредством географического положения и общественно-политического давления в жесткую конкуренцию за мировые природные ресурсы, выраженную в почти беспрерывных конфликтах, что привело к гибели от своих собственных огромных арсеналов. Так же как атланты, мы владеем подобными арсеналами и имеем ограниченные природные ресурсы и, кроме того, располагаем тысячами ядерных боеголовок. В связи с этим кажется бессмысленным рассчитывать на долговременное существование цивилизации, если только государства всего мира коллективно не решат, что подобное оружие им не нужно. То же самое должно относиться к химическому и биологическому оружию, особенно если кто-то посчитает, что хорошо профинансированная террористическая группа могла бы использовать вирус сибирской язвы или оспы; поистине одно лишь рассмотрение возможности такой устрашающей акции во всех отношениях так же опасно, как владение ядерным оружием. По сценарию, который я описывал ранее, начало войне атлантов положило не ядерное оружие, а бактериологическая атака, предпринятая лишь горсткой людей. Это должно стать для нас отрезвляющим предостережением, показывая, насколько опасно подобное оружие.

К счастью, кое-что улучшилось, и результаты становятся очевидными при сравнении настоящего и прошлого. Существенное сокращение количества и размера мировых ядерных запасов началось с соглашений по ОСВ в 1980-х годах и продолжилось подписанием соглашений по СНВ в 1990-х годах. В результате проведенных мероприятий существенно сократился общий размер мировых запасов ядерного, химического и бактериологического оружия. Все это вместе с окончанием холодной войны в 1989 году и распадом старой советской империи резко сократило риск полномасштабного обмена ядерными ударами между Востоком и Западом. Я полагаю, что атмосфера взаимного антагонизма являлась необходимым элементом гибели Атлантиды; если бы не это, опасности, с которыми столкнулись атланты, могли быть легко преодолены, и, вполне возможно, история человечества развивалась бы совершенно по другому пути.

У нас в связи с окончанием холодной войны появилась возможность, которую не удалось реализовать атлантам. Эта возможность дает нам бесспорное преимущество перед нашими доисторическими прототипами, которым мы, по всей видимости, воспользовались. Еще существует возможность, что одна из великих ядерных держав может изменить курс и вернуться к состоянию холодной войны, или более мелкое государство- изгой может приобрести и фактически использовать подобное оружие в будущем (тем самым обеспечив собственное уничтожение). Но мировая борьба за власть и гонка вооружений, чреватые ядерным Армагеддоном, подобным тому, что произошел в Атлантиде, существенно уменьшились.

Конечно, я осознаю, что народы, живущие на Земле, действуют в интересах безопасности, и не призываю ликвидировать все вооружение в мире в целях предотвращения сценария конца света. Я всего лишь предлагаю задать себе вопрос, не тратим ли мы на военные цели средств больше, чем т ребуется для законных нужд безопасности? Особенно существенным этот пункт становится, когда речь идет о военных затратах развивающихся стран. Когда страны третьего мира имеют современные боевые танки и сверхзвуковые самолеты, в то время как их средний годовой доход граждан не превышает нескольких сотен дошіаров, происходит что-то ненормальное. Кроме того, продажа оружия странам, имеющим склонность к экспансии и тоталитаризму, или тем, которые тесно связаны с террористическими или экстремистскими организациями, является, по меньшей мере, непродуктивной и безрассудной.

Несмотря на то, что часто такая торговля оружием оправдывается благородными целями и правом каждого суверенного государства обеспечивать свою защиту, в итоге намного чаще она оборачивается против тех, кто поставляет оружие. К ярким примерам этого можно отнести войну за Фолклендские острова, во время которой Аргентина и Великобритания вступили в непродолжительный, но жестокий конфликт гіо поводу нескольких спорных островов в южной Атлантике, применяя очень эффективную боевую технику западного образца. А также Иран и Афганистан, где американские летчики вынуждены сталкиваться с реактивными снарядами «Стингер» американского производства — которыми в огромных количествах снабжались моджахеды во время войны с Советским Союзом в 1980-х годах — применяемыми до сегодняшнего дня бойцами сил сопротивления. Есіи бы государства вооружались только тем оружием, которое они сами в состоянии производить, многие мелкие военные машины во всем мире — и те очаги беспорядков, которые они часто раздувают, — получили бы минимальное развитие.

Вооруженные силы стали более многочисленными, лучше оснащенными и более эффективными, чем когда-либо, но мы в связи с этим не чувствуем себя более защищенными. Возможно, пора народам планеты попробовать что-то другое. Могли бы мелкие и бедные государства Земли принять решение о замене своих постоянных армий небольшими, хорошо оснащенными военизированными резервами, или, еще лучше, полностью ликвидировать свои вооруженные силы? Представьте, если бы все страны Центральной Африки, например, сделали это; вне всякого сомнения, континент сгал бы политически более стабильным и, как результат, приобрел бы экономическую стабильность [51].

Более того, для небольших развивающихся стран, граничащих с сильными в военном отношении государствами, не имеет смысла тратить большие доли своего валового национального продукта на оснащение вооруженных сил, которые в любом случае не смогут противостоять атаке более крупного соседа (подобно тому, что произошло в Кувейте в 1990 году). Вот куда могли бы приложить свои силы тщательно сформированные и деятельные альянсы. Если несколько влиятельных военных группировок на планете согласятся гарантировать суверенитет и безопасность своих более мелких и, по существу, беззащитных соседей, шансы возникновения стихийных конфликтов значительно сократятся. Это ничем не отличается от ситуации, когда каждый город, для того чтобы обеспечить безопасность граждан, содержит свою полицию, вместо того чтобы поощрять создание арсенала в каждом доме — действовать подобным образом имеет больше смысла на социальном и геополитическом уровне.

Кроме того, я предлагаю цивилизации, если она планирует увидеть начало XXII века, рассмотреть возможность объединения вооруженных сил крупных демократических государств в единый, хорошо тренированный и оснащенный международный союз безопасности, способный быстро мобилизовать войска для оказания помощи в любых очагах напряженности. Подобный поистине международный союз, особенно если в его основе будут лежать наиболее развитые военные технологии, мог бы не только сократить гонку вооружении, которая поднимает затраты на обеспечение оружием до астрономических уровней, но и сіагь настолько несокрушимым, что любые предполагаемые недруги дважды подумали бы, прежде чем бросить ему вызов. То, что агрессоры редко бросают вызов явно превосходящему их по силе противнику, предпочитая нападать на тех, кого они считают слабыми и беззащитными, является хорошо обоснованным историческим фактом (хотя иногда сіучаются ошибки в расчетах). Человечеству могут понадобиться еще многие столетия, чтобы достичь духовного развития, достаточного для того, чтобы полностью избавиться от запасов оружия, но, пока такое время не наступит, мы, по крайней мере, можем вообразить такой мир, в котором сама мысіь о массовом применении оружия считалась бы нецелесообразной и бессмыоіенной. Конечно, это не может создать поисгине просвещенную цивилизацию, но может быть достаточным для того, чтобы гарантировать, что ошибки Атлантиды больше не повторятся.

 

ПРОБЛЕМЫ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ

Мы можем только предполагать, как цивилизация эпохи палеолита, подобная Атлантиде, справлялась со своими промышленными загрязнениями, уничтожением отходов и проблемами окружающей среды, но не без основания можем был» уверены, что проблемы эти были существенными, особенно в таком относительно ограниченном регионе планеты, предрасположенном к извержениям вулканов и другим природным катаклизмам. Остается только догадываться, способны ли были атланты решить многие из этих проблем, прежде чем они переросли в более крупные. Однако не вызывает сомнений тот факт, что в связи с глобальным потеплением, кардинально изменившим сегодняшний мир — подобно тому, как это произошло в конце плейстоценового ледникового периода, — нам необходимо многое сделать, если мы хотим избежать участи наших атлантических предшественников.

К сожалению, вероятно, трудно себе представить более трудную сферу деятельности, чем получение консенсуса в отношении окружающей среды. Большинство людей может согласиться, что перенаселенность и распространение ядерного ору- жил являются проблемами. Они даже способны согласиться, в некоторой степени, с тем, какие меры могут быть приняты, но, когда дело доходит до окружающей среды, подобный консенсус становится невозможным. Мы не можем даже добиться коллективного согласия в том, что проблема существует, и тем более в чем конкретно она заключается. ГІо этой причине продолжают выгорать тысячи километров в день влажных субтропических лесов, а мы тем временем не перестаем загрязнять воздух ядовитыми газами от слишком большого количества легковых автомобилей и грузовиков, не прекращая спорить о том, можно ли это считать настоящими проблемами или нет. Кроме того, спрос на энергию в виде нефти и угля кажется не только непре- кращающимся, но и постоянно растет. На момент написания этой книги разведанные мировые запасы нефти сосгав;іяли более триллиона баррелей; согласно данным ОПЕК, в мире добывается около 29 миллиардов баррелей в год. При добыче такими темпами запасы на планете истощатся примерно через 40 лет. Мы уже рассматривали ситуацию, как от подобной дилеммы могла пострадать Атлантида 12 тысяч лет тому назад; вероятно, мы вновь пытаемся испытать судьбу, так же как это делали они?

Очевидно, лучшим решением будет переход с органического топлива на чистые, возобновляемые источники энергии. Это не означает, что мы в одну ночь перекроем кран и лихо, но с определенными усилиями и некоторой долей творчества, осуществим за несколько следующих десятилетий собственное отлучение от подпитки органическим топливом, избежав при этом конца света (а также чрезмерного подъема цен на энергию). В природе в избытке имеются источники энергии в виде энергии солнца, ветра, а также гидроэлектрической и геотермальной энергии, преимущество которых мы постепенно начинаем использовать. К сожалению, проблема заключается не в том, что средний потребитель не хочет испробовать что-то новое, а в том, что промышленность не соглашается на кратковременные потери в интересах получения со временем долгосрочной прибыли. Например, переход с автомобилей, работающих на органическом топливе, к механизмам с комбинированной электроаппаратурой или работающим на водородном топливе мог бы стать крупным инвестиционным проектом нескольких коммерческих предприятий, просто в какой-то момент мы должны сделать решительный шаг, иначе природа даст нам понять, что у нас нет выбора.

Помимо этого, утилизация отходов должна не только поощряться на словах (легкая часть), но и в удобной форме применяться на практике (трудная часть). Шагом в правильном направлении могло бы стать производство повседневных товаров из материалов, обладающих высокой способностью к биоразложению. I Іри этом налоговые льготы индивидуальным предпринимателям и корпорациям, разрабатывающим и производящим безопасную для окружающей среды продукцию, должны предостав;іяться более решительно. Человек по своей природе является приверженцем статус-кво; чтобы изменить это, требуются огромные усилия, как на индивидуальном, так и на общественном уровне — но, если не прилагать усилий, то трудно себе представить, как цивилизация сможет пережить хотя бы это столетие, не говоря уже о будущих.

Однако не все так мрачно. Возрастает международный интерес к вопросам окружающей среды, способный изменить мировое мнение об ограниченных природных ресурсах. Планета постепенно меняется; наконец-то начали развиваться альтернативные источники энергии; трубы, выбрасывающие в атмосферу облака черного дыма, не считаются больше приемлемым способом организации производства, а выбрасывание отходов — когда-то распространенное и поч ги невинное действие — все чаще оказывается под запретом. Политическое и экономическое давление, оказываемое сегодня на поддержку вопросов, имеющих отношение к окружающей среде, становится поистине трудно преодолимым, проявляясь в постепенном отходе глобального мышления от стратегий, нацеленных то;іько на получение выгоды, ориентируясь на создание производственного климата, более щадящего для окружающей среды. Конечно, потребуется пройти долгий путь, но даже медленное продвижение лучше, чем полное бездействие.

Успех отмечается и в других направлениях. Распад старой советской империи, например, неожиданно выгодно сказался на окружающей среде, когда фабрики и промышленные предприятия советского образца — построенные в короткие сроки без надлежащего конгро;гя загрязнений — были заменены более эффективными современными заводами. Падение берлинской стены, в свою очередь, освободило Восточную Европу от низко производительных фабрик, десятилетиями выбрасывающих в атмосферу ядовитый дым и загрязнявших своими токсичными

Страница отсутствует

 

и человечество получило шанс начать все сначала. В следующий раз природа может не быть такой великодушной.

И все-таки я твердо уверен, что в итоге мы создадим новый, лучший мир — лучший, чем тот, который попытались создать атланты, и, насколько нам известно, вплотную приблизились к этому, прежде чем уничтожить себя. У атлантов был такой же выбор, но, по неизвестным истории причинам, они не воспользовались его преимуществом. Будем надеяться, что мы окажемся более дальновидными, чем они, так как, если этого не произойдет, Атлантида послужит моделью нашей надгробной плиты. Как в классическом рассказе Диккенса об искуплении «Рождественская песня», у нас есть шанс увидеть могильный камень, на который с ужасом смотрел раскаивающийся Эбе- незер Скрудж, обнаружив на его холодной серой поверхности свое имя. Он интересуется у духа Рождества, является ли наша судьба окончательно решенной или надпись с камня можно стереть с помощью поступков, изменив свою жизнь и душу. Если мы не зададим себе подобный вопрос, боюсь, Атлантида будет не последней великой катастрофой, выпавшей на долю человечества, а лишь одной из серии подобных катастроф.

Следует надеяться, что, несмотря на сильное сходство в развитой технологии и общества, мы на этот раз выберем правильный путь, тем самым оправдывая жертвоприношение атлантов и воскрешая к жизни давно погибшую цивилизацию. Кажется, что души миллиардов атлантов наблюдают за тем, как мы проходим процесс, подталкивая нас и радуясь любому нашему успеху, так как в нашем успехе они находят свое собственное удовлетворение, а вместе с этим — и свое окончательное успокоение. Опасностей много, но все они преодолимы. Всегда есть надежда. Вероятно, мы все-таки кое-что узнали — напрямую или через память, заложенную в ДНК (наследство наших атлантических предков) — о тех многочисленных опасностях, с которыми сталкиваемся. Возможно ли, что, в конце концов, мы достигнем прогресса и что именно сейчас для нашей цивилизации наступает важный переломный момент? Это как раз то, чего хотели добиться древние атланты 12 тысяч лет тому назад; попробуем их не разочаровать.

Глава 12

Заключение

Надеюсь, что эта книга заставила вас задуматься. Именно таким, в итоге, и было ее предназначение. Я сомневаюсь, что эта книга открыла для вас какие-то новые перспективы или выявила какие-то глубокие истины, но, если она помогла вам не только проявить интерес к нашему далекому прошлому, но и рассмотреть возможности на будущее, значит, она заслуживает внимания.

Я не знаю, существовала Атлантида на самом деле или нет. Науке это тоже неизвестно, несмотря на все ее выдающиеся способности добиваться истины в подобных вопросах, и это прекрасно. В конце концов, наука имеет дело не только с тем, что уже известно, но и с тем, что необходимо еще раскрыть. А это, если можно так выразиться, не дает погаснуть пламени в топках науки.

Несмотря на мнение многих, Атлантида, однако, не является ненужной и не относится к бессмысленным интеллектуальным упражнениям, рассчитанным на составление многочисленных бумаг. Для этого она слишком сильно задевает за живое. Существовала Атлантида или нег, она все еще является жизненно важной для того, чтобы помочь нам понять себя самих и