ЛЕГЕНДЫ О РУССКИХ ВЕДОМОСТЯХ

 

"Русские Ведомости" — типично московское явление и, через это — типично русское. При имени этой газеты как-то невольно встает в памяти другое, глубоко московское и, через это, глубоко русское явление — великий старейший московский университет.

Это сравнение вызывается не только тем, что в "Русских Ведомостях" сотрудничали и со­трудничают профессора московского универси­тета, — оно глубже, рельефнее и живописнее.

В самом деле, разве самый внешний образ газеты, как он создается в нашем воображении — после ознакомления с белыми глазиро­ванными мягкими страницами газеты, не походит на наружный строгий простой вид рассадника высшего образования на Моховой?

Разве мы не рисуем себе этот образ га­зеты в виде такого же старинного здания простой и мудрой архитектуры, с узкими окошками, скупо пропускающими через себя изменчивый и волнующийся шум сегодняшнего дня, с низкими полутемными аудиториями, где как будто осели от тяжести множества ног массивные желез­ные полы и где старые пожелтевшие сводчатые стены словно пропитаны горячим жаром вдохновенных высоких увлекательных речей?...

История говорит, что этому зданию только пятьдесят лет. Но у нас, в России, свои сроки, и мы живем не календарем, а сердцем. Пятьдесят лет — срок небольшой, но за это время это здание успело много перенести от ро­ковой политической непогоды и вместе с тем успело совсем войти в нашу жизнь, раство­риться, обрасти преданиями и легендами.

Эта способность — за такой, сравнительно, ко­роткий срок совсем войти в жизнь — особенно замечательна.

Мы знаем многие очень долголетние и очень почетные учреждения и издания, на которые мы смотрим почтительно, но спокойно, без трепета сердца, имеющего способность быстро сбивать любимый предмет своими признаниями и сказ­ками, как зеленый плющ обвивает темные стены старого дедовского дома. И в этом нашем отношении к газете — самое важное и до­рогое сравнение с московским университетом, — так мы относимся только к нему — к его традициям, героям, к его Татьянину дню...

Жизнь отшлифовала некоторые из этих наших отношений к старой московской газете в традиции и легенды, но пока не выкинула их на Божий свет, как море выносит граненые камни и разноцветные раковины. Пока эти традиции и легенды таятся в глубине народной жизни и ждут своего собирателя. Эти легенды высоки и трогательны, и характеризуют не только газету, с именем которой связаны, но и тех, которые создали их...

На пышном банкете — по случаю пятидесятилетнего юбилея газеты, среди представителей всевозможных учреждений и организаций, незримо присутствовала скромная незаметная делегация от тех, кем жива газета, — от ее рядовых читателей. В этой делегации виднелись потер­тый учительский вицмундир, судейская тужурка старого образца, сконфуженный гимназист с большими открытыми глазами, не то городской, не то деревенский попик с мужичьим лицом и тоскующим взглядом запавших глаз, старичок доктор с запачканными табаком и йодом пальцами, какие-то неопределенные желтые хмурые личности в пиджаках, косоворотках, полинявших студенческих тужурках... Эта публика скромно жалась назади и у нее не было заметно красивых адресов и дорогих подарков, — в простоте сердца она несла своей га­зете в день ее именин маленькие жемчужинки, которые собрала в глубинах своей захолустной обиженной жизни, — легенды о "Русских Ведомостях"...

Когда настал черед, первым выступил учитель в потертом вицмундире. Он покло­нился собранно и поведал, что во всякий свой приезд в Москву он обязательно ходит на Чернышевский переулок, к дому, где поме­щается редакция газеты "Русские Ведомости". Здесь он стоит некоторое время около желтых стен и уходит обратно в свой номеришко или в магазин, где нужно купить жене бумазеи...

Учителя сменила судейская тужурка старого образца. Шамкая, она рассказала, что выписывает газету подряд сорок один год и сберегает все старые номера. В духовном завещании ее, составленном у сапожковского нотаpиyca Ганнова — по Купеческой ул., в доме Во­ропаева, значится: "все имущество завещаю своим сыновьям и дочери, кроме комплектов га­зеты "Русские Ведомости". Эти комплекты газеты за все годы завещаю местной земской библиотеке"...

Попик с мужичьим лицом и тоскующим взглядом сообщил, что он за газету был два раза в монастыре и теперь получает ее через одного знакомого.

Гимназист торопливо, не мигая своими пре­красными глазами, обведенными длинными девичьими ресницами, рассказал, что у них в гимназии газету выписывают в складчину и читают на переменах в курилке, где висят портреты Л. Толстого, Чехова, Писарева и Надсона.

В заключение вышел один из неопределенных хмурых личностей в косоворотке и поведал такую бывальщину:

Дело было в одном из тех сибирских уголков, которые дальше "того света". Глухое якутское село. Когда-то с миссионерскими целями здесь была построена церковь и был прислан батюшка. Потом, наверно, забыли и про село, и про церковь, и про батюшку. Вспомнили про село только тогда, когда нужно было заслать, как можно дальше, двух политических преступников — студента Петрова и рабочего-кавказца Беридзе. Село оказалось подходящее,— их и заслали сюда. Приехали ссыльные, — избы, как звериные норы, церковь от вьюг и бурь покосилась на сторону...

Они постучались к священнику: впустите отогреться! Священник был стар и вдов, — неожиданным гостям он обрадовался, напоил их горячим наваром из трав и в заключение предложил поселиться у него. Только одно условие поставил: по очереди ходить в лес за дровами, так как сам стал стар и ревматизмы одолели... Таким образом, зажили под одной крышею священник, студент и кавказец. Зажили мирно. Ссыльные у хозяина на пре­столе в день Ильи пророка в церкви песнопения выводят и скудное угощение разделяют с прихожанами, живущими в звериных норах, а батюшка на Татьянин день в церкви особо торжественный молебен служит и идет на половину жильцов — с праздником поздра­влять... Конечно, жили скудно и тяжело. Батюшку ревматизмы одолевали. Кавказец почти все время лежал в своей комнате, покрытый всеми сво­ими отрепьями, дрожал и бормотал, как в бреду про свой Кавказ — какое там горячее солнце, какое вино, какие горы, какие девушки!..

Крепче всех казался студент. Всегда он был ровен и одинаков — очки, бородка, пря­мой, восторженный взгляд. Переносил ссылку он молча, стыдливо, как будто боялся оскор­бить других своим страданием. Он не любил рассказывать, за что он попал в это село. Только можно было понять, что ему нужно было подписать какое-то прошение, но он не подпи­сал. Сначала было неизвестно, были ли у него родные. Потом оказалось — были. Молоденькая жена его даже в ссылку приезжала. Батюшка и кавказец были рады свежему человеку, но сту­дент хмурился и волновался, и кончилось тем, что жена скоро уехала назад в Poccию. Ба­тюшка и кавказец между собою дивились — какой кремень! Только раз вскоре после отъезда мо­лодой женщины, ночью батюшка слышит сквозь дверь — словно плачет человек. Приподнялся, подошел к двери студента,— плач стих... Или пойдут студент и батюшка в лес за дро­вами, пробираются грудью сквозь сосновую чащу, как заяц весной через густую траву. "Батя! — воскликнет студент, — какая у вас дивная при­рода!"

— Н-да, — крякнет запыхавший батя и при­стально посмотрит ему в глаза. А в глазах у студента тоска...

Крепок и стыдлив был человек в своем страдании. Но и у него была слабость. Кто-то изредка присылал ему из Москвы газету "Русские Ведомости". Почта в село приходила раз в два месяца, и случалось, что с почтою набе­гало номеров пять газеты. Получит студент разрозненные запачканные номера и несколько ночей в его комнате горит неугасимый огонь...

Так жили три пустынножителя — батюшка, студент и кавказец. Долго ли, коротко ли, — случилась под их крышей беда: студент по­валился. Ходил он в лес за дровами, закостенел на холоде и, когда вернулся домой, запылал, как костер, и сгорел в два дня... За четверть часа до смерти он пришел в себя. Батюшка заметил, что он шевелит губами, наклонился к нему, а он шепчет: газета не пришла ли?

Как раз день был почтовый.

— Нет еще. Теперь скоро придет...

Он обвел глазами комнату.

— Видел я сейчас, — шепчет, — будто я на родине, на Оке, в Рязанской губернии... Мамаша в саду снимает яблоки, а я ветки ей нагинаю...

— Не хотите ли, товарищ, кипяточку? — предложил кавказец.

— Нет...

— Николай Степанович, — наклонился над постелью батюшка, — не надо ли передать чего родным?

Больной долго смотрел на батюшку.

— Ничего не надо... Спасибо вам... Дайте ваши руки... Спасибо, — он слабо пожал руки сожи­телям... — Теперь я засну... Устал...

Он закрыл глаза, точно, действительно, засыпал, и так во сне невидимкою ушел со­всем из-под батюшкиной крыши, из глу­хого якутского села...

Когда батюшка и кавказец положили покойного на лавку, старичок якут принес два но­мера газеты, — почта пришла. Кавказец и ба­тюшка переглянулись, посмотрели на покойника и вздохнули, — почта опоздала! Кавказец сорвал бандерольку, развернул листы газеты и накрыл ими покойника...

 

 

Роман Кумов.

«Русские ведомости» (Русскія Вѣдомости) — российская общественно-политическая газета, выходившая в Москве с 1863 года по март 1918.

Выпускалась до 1868 года 3 раза в неделю, а затем — ежедневно. Основанная литератором Н. Ф. Павловым, газета в скором времени сделалась органом либеральной московской профессуры и земских деятелей, противостоявшим более консервативным «Московским ведомостям».

Первый номер газеты вышел 3 сентября 1863 года. Подписка стоила 3 рубля в год. Печатались «Русские ведомости» в типографии в доме Клевезаль. Секретарем редакции был Н. С. Скворцов, к которому после смерти Павлова, в 1864 году перешла газета.

Скворцов сумел привлечь ярких литераторов и общественных деятелей того времени: А. И. Чупрова, М. А. Саблина, А. И. Урусова,И. И. Янжула, Б. Н. Чичерина, И. К. Бабста, Г. И. Успенского, А. И. Левитова.

В газете печатались либеральные представители Городской думы, среди них: Н. Н. Щепкин, С. Н. Гончаров, А. И. Кошелев.

С 1868 года газета стала ежедневной без предварительной цензуры, а с 1871 года увеличилась в размере. Подписка стала стоить 7 рублей в год.

В 1873 году на неофициальном совещании редакции была выработана программа издания, она была напечатана на правах рукописи и раздавалась сотрудникам газеты. Главным политическим требованием стало ограничение власти монарха конституцией, осуждались любые крайности самодержавного режима.

В этом же году 4 декабря «Русские ведомости» получили предупреждение за то, что они «заключают в себе крайне, в циничной форме, враждебное сопоставление различных классов населения и, в частности, оскорбительное отношение к дворянскому сословию».

Неоднократно газете воспрещалась розничная продажа (в 1870, 1871 и 1873 гг).

С 70-х годов к газете примкнули П. Д. Боборыкин, С. А. Муромцев, С. Н. Южаков, В. А. Гольцев, писатель-народник Н. Н. Златовратский, ученые Д. Н. Анучин и М. М. Ковалевский.

После смерти редактора Н. С. Скворцова, материальное состояние газеты стало затруднительным. В поддержку газеты было создано паевое товарищество «Русских ведомостей». В состав учредителей вошли В. М. Соболевский, А. С. Постников, А. И. Чупров, Д. Н. Анучин, П. И. Бламберг, В. Ю. Скалон, М. Е. Богданов, Г. А. Джаншиев, А. П. Лукин, В. С. Пагануции и М. А. Саблин. На выпуск газеты дал крупную сумму крупный железнодорожник В. К. фон Мекк.

В 80-90-е годы XIX века газета, редактируемая В. М. Соболевским и А. С. Посниковым, проводила линию либеральной оппозиции правительству, отстаивала необходимость конституционных реформ, за что подвергалась цензурным репрессиям.

В 1886 году редакция переехала в новое здание, появилась новая типография. Увеличился формат газеты, номера стали выпускаться в 6 и 8 страниц.

В 1901 году печать газеты была приостановлена за нарушение циркуляра, запрещавшего печатать отчеты о процессах против чинов полиции. С 22 декабря 1905 по 1 января 1906 годаиздание приостановлено за поддержку редакцией «мятежного движения». «Русские ведомости» неоднократно штрафовали, конфисковали номера.

В «Русских ведомостях» в разное время сотрудничали Л. Н. Толстой, А. П. Чехов, М. Е. Салтыков-Щедрин, М. О. Гершензон, В. А. Гиляровский, П. Л. Лавров, Д. Н. Мамин-Сибиряк,Н. К. Михайловский, В. И. Немирович-Данченко, А. Серафимович, А. Ф. Фортунатов, А. С. Хаханов, Н. Г. Чернышевский, Б. Н. Чичерин, Л. Н. Юровский и другие.

С 1905 года газета оказалась фактически органом правого крыла кадетов. Лидер большевиков В. И. Ленин её характеризовал как «… правый кадетизм с народническим налётом».

Закрыта после Октябрьской революции.

6. МАССОВЫЕ И БУЛЬВАРНЫЕ ГАЗЕТЫ «МОСКОВСКИЙ ЛИСТОК», «РОССИЯ», «ГАЗЕТЫ-КОПЕЙКИ»

 

· «Московский листок».

· «Россия» В. Дорошевича и А. Амфитеатрова.

· А.В. Амфитеатров.

· Фельетон «Господа Обмановы».

· Бульварная пресса России.

· Массовая рабочая газета «Правда».

· Роль приложения в создании типа массовых и бульварных газет.

 

«Малые» трех-, четырехрублевые газеты появились в системе прессы России на рубеже веков. Но их предшественники, разнообразные «Листки» возникли раньше, старейшие из них – в 60–70-е годы. «Малые», или массовые газеты, ориентировались на своего читателя, нового для традиционной русской прессы, на широкие демократические слои, которые вовлекались в общественную и культурную жизнь страны. Для не очень подготовленных и не всегда достаточно образованных читателей предназначался и своеобразный вид публикаций с ярко выраженной обличительной тенденцией, с элементами сенсационности и развлекательности, всегда имевшими успех среди подобной аудитории. Таким образом, главным типообразующим элементом массового издания является читательская аудитория. Но не менее важен и характер публикаций, свойственный этому типу газет, и наличие большого количества приложений, имевших своей целью привлечение читателя и рост тиража, от которого зависело существование дешевой газеты.

«Листки» появились в России во второй половине XIX в. Старейшими были «Петербургский листок», «Московский листок», «Одесский листок». После революции 1905 г. они начали возникать повсеместно.

Репутация этих газет была весьма сомнительной, их не принимали всерьез современники, ими не занимались исследователи русской журналистики. Больше других «повезло» «МОСКОВСКОМУ ЛИСТКУ» (1881–1918), издававшемуся Н.И. Пастуховым, о нем рассказал в своей книге «Москва газетная» Вл. Гиляровский, начинавший свой журналистский путь в этой газете. «Безграмотный редактор приучил читать безграмотную свою газету охотнорядца, лавочника, извозчика, трактирного завсегдатая и обывателя, мужика из глухих деревень». Гиляровский очень точно определил основную читательскую аудиторию «Московского листка», совершенно новую и непривычную для начала 80-х, когда газета вышла в свет. В пастуховской газете отражалась жизнь Москвы, Московской губернии и смежных с ней городов. «Уже в первый год издатель “Московского листка” заинтересовал Москву обилием и подробным описанием множества городских происшествий, как бы чудом на другой день попадавших на страницы газеты»[50]. Чуда, конечно, не было – была блестящая оперативная работа журналистов. Вл. Гиляровский рассказал, как ему, репортеру, удавалось так быстро поспевать к месту событий и сообщать о них в редакцию.

Н.И. Пастухов был хоть и «безграмотным», но опытным редактором. До «Московского листка» и одновременно с ним он издавал «Московскую газету» и журнал «Развлечение». Во время проведения знаменитых Нижегородских ярмарок вместе с сыном – В.Н. Пастуховым – выпускал «Нижегородскую ярмарку», затем «Нижегородскую почту». В «Московском листке» он выступал и как беллетрист, печатал роман «Разбойник Чуркин».

О Пастухове ходила масса анекдотов. «Кабатчик Пастухов в ответ на вопрос начальства о направлении “Московского листка” ответил: “Кормимся, ваше благородие, кормимся»[51]. Хотя что еще мог бы ответить хитрый и умный издатель на такой опасный вопрос. Его целью было создание не еще одной газеты «направления» во второй столице – конкурировать с признанными обществом «Русскими ведомостями» он, естественно, не мог, – а газеты, по его определению, народной, рассчитанной на среднего и мелкого горожанина, для которого чтение «Русских ведомостей» было делом непосильным. Пастухов приучил всю Москву читать не только свою газету, но и периодику вообще. Его «кабацкий листок», как и «Новое время», все ругали и все читали. «...Именитое и образованное купечество стыдилось брать в руки эту газету, – рассказывал Гиляровский, – никогда на нее не подписывалось, но через черный ход прислуга рано утром бегала к газетчику и потихоньку приносила “самому” номер, который он с опаской развертывал и смотрел главным образом рубрику “Советы и ответы”. “Уж не прохватил ли меня этот?” Радовался, если уцелел, а прохватили кого-нибудь из знакомых. Каждый номер являлся предметом для разговоров»[52].

Значит, не только из-за оперативного освещения всех городских событий газета снискала популярность, но и благодаря отделу «Советы и ответы», который сразу же после своего появления вызвал прирост тиража, так как каждый москвич из торгового мира боялся попасть в хлесткие и злободневные заметки, публикуемые в отделе. Правда, он довольно быстро был закрыт. Но в основном все отделы «Московского листка» появлялись постоянно в одном и том же месте и в одно и то же время. Печатались и романы. «Каждый романист имел свои два дня в неделю. Понедельник и среда – исторический роман Опочинина, вторник и пятница – роман из высшего круга с уголовщиной, подписанный «Синее домино» (псевдоним писательницы А.И. Соколовой, матери В.М. Дорошевича), а среда и суббота – A.M. Пазухин – особый любимец публики, дававший постоянных подписчиков»[53].

В «Московском листке» литературный отдел, традиционный для газет XIX в., играл заметную роль. В издании подобного типа его значение нельзя преувеличить: Пастухов приучал новую аудиторию к чтению беллетристики, хотя и не лучшего качества. Занимал свое место и традиционный воскресный фельетон, основанный на сценках из народного или купеческого быта. Но главным в газете был не фельетон, а репортаж – жанр для русской журналистики новый, вызывавший опасения деятелей печати. «Репортаж – это один из труднейших и неприятнейших газетных вопросов», – сокрушался С.Н. Кривенко. Известный журналист Л. Львов (Л.М. Клячко) тоже выражал свое недовольство тем, что в газетах первое место начинают занимать не публицисты и фельетонисты, а «репортеры-кулуарники»[54]. Для современников в репортерах воплощались худшие черты «газетных людей». Их изображали малообразованными, нечистыми на руку, всеми отовсюду гонимыми. Несчастным и неприкаянным изобразил репортера в одноименном фельетоне В.М. Дорошевич. Но вопреки неприязни журналистов, с повышением информационной роли газеты репортаж – описание только что произошедших событий – занял свое место в русской газете.

Если «Листки» рассчитывали, главным образом, на городские низы, посетителей кабаков и трактиров, то газета «РОССИЯ», существовавшая всего три года, вошла в историю русской журналистики как первая массовая газета европейского типа. Она адресовалась широким массам населения без социальных, сословных, образовательных и материальных различий.

«Россия» вышла в апреле 1899 г. Инициаторами ее создания стала группа сотрудников «Нового времени» во главе с А.В. Амфитеатровым, порвавшая отношения с А.С. Сувориным. Они хотели создать орган периодики, который смог бы противостоять влиянию «Нового времени». Газета «Россия» появилась как издание альтернативное суворинской газете. Редактором стал Г.П. Сазонов. В молодости, по слухам, он был близок к Желябову, в 1903–1905 гг. участвовал в различных левых газетах, но после 17 октября примкнул к Союзу русского народа, впоследствии имел влияние на Г. Распутина, редактировал газету «Голос земли», которую Распутин поддерживал[55]. В «России» Сазонов сотрудничал в период «левых» увлечений.

«Россия» имела хорошую материальную базу. Московские купцы во главе с С. Мамонтовым собрали по подписке капитал в 180 тыс. рублей, но Сазонову эти деньги не дали. Ведение дел в газете было поручено зятю С. Мамонтова – финансисту М.О. Альберту, который истратил на газету еще 120 тыс. собственных средств. Во все уголки страны были отправлены уполномоченные для сбора подписки.

«Россия» быстро завоевала симпатии читателей. Это заставило Главное управление по делам печати внимательно присмотреться к газете. В докладе министра внутренних дел Сипягина царю содержится интересная, сделанная на основе наблюдений внимательного и умного цензора характеристика газеты: «Газета представляет собой новый для России тип повременного издания (выделено мной. – С.М.), который весь свой успех основывает на бойких и сенсационных фельетонах, авторами коих были наиболее популярные в этом роде газетные сотрудники Амфитеатров и Дорошевич. Публика обыкновенно с нетерпением ждала этих фельетонов, и №№ “России”, в которых они появлялись, раскупались нарасхват. Таким образом, не устойчивые читатели, а улица составляла цель издания и последняя поддерживала и обусловливала характер газеты»[56].

В этом отзыве речь идет не о «вредном» направлении газеты, что всегда было характерно для цензорских характеристик, здесь отмечено главное своеобразие «России» – ее тип, новый для русской журналистики. По мнению авторов доклада, этот тип отличался от остальных двумя основными чертами: своеобразием аудитории («улица») и особой манерой подачи материала (бойкие, сенсационные фельетоны в основе всех публикаций). Расчет на «улицу», на купившего газету прохожего, а не на постоянного подписчика предполагал широкую розничную продажу, которая входит в обиход именно с появлением массовых газет на рубеже XIX и XX вв.

«Россия» имела большой успех перед первой русской революцией, когда повысился интерес к общественным проблемам, публика с восторгом принимала любое критическое выступление печати, тем более облаченное в блестящую литературную форму. После октября 1917 г. известный театральный критик и журналист А.Р. Кугель в своих воспоминаниях так писал о «России»: «Она была еще развязнее, чем “Новое время”, еще бойчее, и в то же время будто бы была газета либеральная»[57].

Газета «Россия» осталась в памяти у современников и потомков как «амфитеатровская» не только потому, что надо было как-то отъединить эту газету от правительственной «России», выходившей позже, но и потому, что фельетон А.В. Амфитеатрова «Господа Об-маповы», как было сказано выше, стал причиной большого скандала и закрытия газеты.

А.В. Амфитеатров – сын протоиерея московского Архангельского собора закончил юридический факультет Московского университета, но юриспруденцией заниматься не стал, а поступил в Тифлисский оперный театр вторым баритоном. Начав писать в тифлисском «Новом обозрении» рецензии, втянулся в журналистскую работу. Шесть лет он сотрудничал в суворинском «Новом времени» в качестве московского корреспондента. Ушел от Суворина с большим скандалом, о чем издатель с горечью писал в своем «Дневнике». После «России», вернувшись из Минусинска, куда был сослан за фельетон, Амфитеатров участвовал в не менее нашумевшей газете старшего сына А.С. Суворина – А.А. Суворина – «Русь», где собрались сотрудники, ушедшие из «Нового времени». Там он печатал сатирические сказки и сатирические стихи («стихиры»). Еще раз побывал в короткой ссылке в Вологде за статью в защиту студентов Горного института, обвиненных в прояпонских настроениях. В 1905 г. уехал в Париж, где провел 10 лет. За границей издавал журнал «Красное знамя», в России пытался воссоздать некое продолжение некрасовского «Современника» под тем же названием и с тем же демократическим направлением. В последние годы писал в основном повести и большие романы, в том числе даже фантастические. З.Н. Гиппиус, умный и беспощадный критик, спрашивала в одной из своих статей: «Кто он? Беллетрист? Критик? Публицист? Хроникер? Репортер? На каждый вопрос приходится ответить нет, а на все вместе – да»[58].

В «России», кроме фельетонов, он публиковал статьи о свободе печати, сатирические сказки, в которых причудливо переплетались сказочная символика, привычные газетные обороты с публицистическим стилем. В «стихирах», используя форму торжественных церковных песнопений, он высмеивал царских чиновников и российские события. Вот, например, «Романс литератора, умиленного кадетским законопроектом о печати»:

 

Я прочитал проект... Хоть он еще не в силе,

Но вижу хорошо грядущую зарю:

Всего лишь на пять лет меня вы засадили.

Благодарю.

 

Ах, злая клевета прилипчивей, чем клейстер!

В толпе гуляет слух – его ли повторю?

Что диктовал проект вам обер-полицмейстер.

Благодарю.

 

За подобные «стихиры» «Русь» была закрыта.

Фельетон «Господа Обмановы», первая часть которого была опубликована в «России», а вторая вместе с первой вышла отдельной книгой в 1905 г. в Берлине, высмеивал царскую семью. Очень прозрачные имена и фамилии – Никандр Алексеевич, Марина Филипповна, Горевозцев и другие – позволяли безошибочно узнать прототипов: Николая I, императрицу Марию Федоровну, Победоносцева, Александра II и Александра III и самого царствующего императора. Сатира была злая, но очень остроумная, и узнавший себя в Нике-Милуше Николай II не смог сдержать негодования. Газету закрыли, редактора и автора отправили в ссылку. Амфитеатров стал известен всей России.

Коллеги фельетониста по газетному цеху задавались вопросом, на что рассчитывал А.В. Амфитеатров, отдавая фельетон в печать, ведь он не мог не осознавать риска и для себя, и для газеты. Вот что записал в «Дневнике» А.С. Суворин со слов своего сына – Михаила, встречавшегося с фельетонистом накануне: «Он (Амфитеатров. – С.М.) вечером приехал из Пскова, где написал фельетон, отправил его в редакцию и сказал: “Вероятно, не напечатают. Это будет третий фельетон, который отвергается. По крайней мере, не скажут, что я ничего не делаю”. Утром он увидел фельетон напечатанным и сказал: “Не догадались”. И был все время весел и доволен»[59]. Возможно, Амфитеатров надеялся, что и царь «не догадается» или сделает вид, что не догадался, чтобы не раздувать скандал. Но эти надежды не оправдались.

Как всегда, было много слухов. Одни обвиняли Амфитеатрова в том, что он решил погубить газету, которая предпочитала печатать Дорошевича, а не его. Другие считали виноватым Суворина, который будто бы заплатил фельетонисту огромные деньги, чтобы он способствовал закрытию газеты-конкурента. Суворин в «Дневнике» это с негодованием отрицал. В предисловии к изданным в Берлине первой и второй частям фельетона говорилось о том, что это начало сатирического романа, высмеивающего царскую семью, которая давно перестала быть семьей Романовых, превратившись после Петра III в Династию Готторпов. Однако роман так и не был написан.

«Россия» была закрыта, по напуганное Главное управление по делам печати не спускало глаз с газет «для улицы». В 1904 г. в докладной записке В.К. Плеве императору было доложено о закрытии газеты «Русская земля» «ввиду враждебного направления». Несмотря на то что газета принадлежала П. Матвееву, долгое время состоявшему цензором Санкт-Петербургского цензурного комитета, известному своим сотрудничеством с «Московскими ведомостями», т.е. человеку абсолютно лояльному, правительственных чиновников испугало, что среди сотрудников новой газеты были участники закрытой «России». «Вполне вероятно, – писали авторы доклада, – что “Русская земля” будет представлять собой тот же тип газеты, что и прекращенная в 1902 г. “Россия”. На докладной о закрытии газеты – резолюция красными чернилами, вероятно, принадлежащая царю: “И отлично”»[60]. Так что, не только направление, но и тип газеты рассматривался теперь при разрешении выхода нового издания.

Так же внимательно Главное управление следило и за бульварной прессой, особый расцвет которой пришелся на 1910-е годы. В «Отчете о повременной печати за 1911 год», например, содержится характеристика «Петербургской газеты». «Ежедневная общественно-политическая и литературная газета принадлежит к числу органов бульварной прессы, рассчитанная исключительно на круг читателей, следящих за злободневными новостями и городскими слухами, она все внимание уделяет тому, чтобы своевременно уловить интересующее столичную публику событие или тему и сообщить о них сведения количественно побольше и качественно поразнообразнее. Те же злободневные события запечатлевались в неглубоких по юмору пародиях и кроме того давали пищу для помещавшихся в “Петербургской газете” романов, всегда имевших своими героями современных дельцов. Политическим вопросам этот орган печати уделял небольшое внимание, но во всяком случае высказывался обычно в умеренно-оппозиционном направлении»[61]. «Умеренно-оппозиционное направление не волновало чиновников, но они внимательно анализировали тип газеты, обращали внимание на ее аудиторию, цели, характер публикаций, соотношение литературного и информационного материалов. То есть не тратя времени на поиски теоретических обоснований того или иного типа газетного издания, цензоры эмпирическим путем выбрали критерии определения типа газеты и пользовались ими с успехом.

Самыми популярными изданиями бульварного типа стали «Газеты-Копейки», которые вслед за Петербургом, как грибы, появлялись во многих городах России. Это были дешевые газеты (цена номера – 1 копейка, в крупных городах – 5 копеек), рассчитанные на малоимущие слои, на самого неподготовленного читателя, который активно приобщался к общественной жизни в период войн и революций.

«Копейки» имели широкое распространение среди рабочих, так как «значение газеты в жизни рабочих определялось не только объемом, политической информацией и периодичностью издания, они предъявляли к ней те же требования – универсальность содержания, широта охвата действительности, – что и в других сферах культурного потребления, тем более что многим рабочим газета заменяла книгу. Нетребовательного читателя копеечная пресса привлекала обилием низкопробной беллетристики»[62]. Рабочие не могли тратить много денег на книги, и дешевые газеты, доступные, повсеместно распространенные, стремились заполнить образовавшуюся пустоту, давая на своих страницах самое разнообразное чтение: и информацию, и статьи с комментариями, и сенсации, и скандалы, и беллетристику.

Вот цензурная характеристика «Газеты-Копейки»: «Ежедневное и вследствие своей дешевизны получившее весьма широкое распространение издание умеренно-прогрессивного направления. Помещая на своих страницах обычные в ежедневной прессе сведения, газета сопровождает их руководящими статьями, в которых с умеренно-либеральной точки зрения обсуждает очередные вопросы политической и общественной жизни»[63]. Тон характеристики абсолютно спокойный: умеренная оппозиционность газеты опасности не представляла. Но и здесь отмечена интересная особенность подачи материала: сообщения о событиях сопровождаются редакционными статьями, разъясняющими для неподготовленного читателя значение и смысл каждого события.

О бульварной прессе писал близкий к социал-демократам журнал «Образование»: «Бульварная пресса рассчитана по преимуществу на мелкобуржуазные, плебейские слои, она радикальна, – конечно, в определенной мере, – чтобы в достаточной мере щекотать своих читателей и не слишком подвергать их “опасностям”»[64].

Несмотря на свое пренебрежительное отношение к «Копейкам», радикальные партии пытались поставить этот тип издания на службу своим интересам из-за аудитории. Группа социал-демократов, жившая на Капри, планировала купить «Киевскую Копейку» и, переведя ее в Петербург, приспособить для своих целей. В.И. Ленин отверг этот план.

В противовес влиянию бульварных изданий большевики пытались создать свою массовую печать. Известный советский журналист и писатель Н. Вержбицкий рассказывал в своих воспоминаниях, как в 1915 г. он редактировал «Газету для всех».

«Намерение было такое, дать небольшую газету, которую мог бы с интересом читать простой человек, рабочий, мелкий служащий, кустарь, извозчик, домашняя работница, дворник, сезонный рабочий, приехавший из деревни. Девизом газеты было – не давать в обиду “маленьких людей”. Для этого мы помещали статьи, разоблачающие эксплуататорские проделки предпринимателей, вели против них судебные процессы от имени рабочих, “выводили на чистую воду” зарвавшихся купцов и домовладельцев, описывали тяжелую жизнь обитателей чердаков и подвалов, столичного дна»[65]. Короче говоря, газета пыталась воздействовать на тот же состав аудитории, с которым работали бульварные газеты, но старалась развертывать обличительные кампании. История этой газеты неизвестна, существовала она недолго.

Большевики, до сих пор стремившиеся создавать серьезные, пропагандировавшие их мировоззрение издания, поняв силу массовых газет, в 1912 г. выпустили свою массовую рабочую газету «ПРАВДА». В статье «Итоги полугодовой работы», посвященной кампании по сбору денег на издание газеты, В.И. Ленин потребовал: «Надо ввести в обычай, чтобы каждый рабочий в каждую получку платил по одной копейке на рабочую газету». Он прекрасно знал, что часто эта копейка тратилась па покупку «Газеты-Копейки». Поэтому статья заканчивалась темпераментным призывом: «Довольно с нас господства буржуазной “Копейки”! Довольно царила беспринципная торгашеская газетка!»[66]. Таким образом, одной из целей создания «Правды» – конечно не основной – являлось желание оградить рабочих от распространения в их среде популярной бульварной газеты, ограничить ее влияние путем пропаганды социал-демократических идей.

В первом номере «Правды» было напечатано обращение к читателям: «Дворянство, духовенство, промышленники, биржевики и купцы – все имеют свои газеты. Там они освещают явления жизни по-своему, мерят их на свой аршин, в своих газетах они защищают свои классовые, сословные, групповые интересы... Рабочему классу нужно знать правду! Рабочая газета “Правда” должна отвечать своему названию. Этим она выполнит свое назначение».

В советское время историки печати утверждали, что большевики создали печать нового типа, не существовавшую до их изданий. Это неверно. Сами большевики прекрасно разбирались в типах выходивших в это время газет и журналов и пытались использовать их в своих целях, понимая, что читатели привыкли к таким изданиям, а к новым в типологическом отношении могут отнестись с недоверием.

В той же статье «Итоги полугодовой работы» В.И. Ленин перечислял, какого характера материалы должна печатать рабочая газета. Она «должна давать больше и более разнообразного материала, воскресные приложения и прочее, должна иметь своих корреспондентов и в Думе, и во всех городах России, и в крупнейших городах за границей.

В своих пожеланиях рабочей газете лидер большевиков учитывал все новое, что появлялось в деятельности газет. Одна из главных новинок, характерных в основном для массовой прессы, – большое количество приложений. За счет приложений, чаще всего бесплатных, увеличивалось число читателей, приложения позволяли использовать разные способы воздействия на аудиторию, в них печатались иллюстрации, фотографии, рисунки и т.д.

Петербургская «Газета-Копейка» предлагала своим читателям «Журнал-Копейку» и «Листок-Копейку», «Альбом-Копейку» и «Всемирную панораму», «Искорки», «Дом и хозяйство», «Здоровую жизнь», «Волны», «Зеркало жизни», «Веселого балагура», 52 книжки «Библиотеки сенсационных романов», сборники русской литературы, 12 выпусков энциклопедического словаря и т.д. Как видно по названиям, были учтены самые разнообразные вкусы читателей.

Второе издание «Биржевых ведомостей» – массовая газета, рассчитанная на провинциальную аудиторию, – в качестве приложения издавало журналы: «Общедоступные моды», «Здравие семьи», «Знание и искусство», «Новое слово». Издание выходило в течение семи лет тиражом до 150 тыс. экземпляров. Выходило также огромное количество выпусков «Библиотеки для саморазвития». Но наибольший успех имел журнал «Огонек», тоже выпускавшийся как приложение к «Биржевым ведомостям». Когда началась Первая мировая война, С.М. Проппер хотел закрыть журналы «Новое слово» и «Огонек», но редактор «Огонька» Бонди предложил печатать в журнале крохотные портреты всех награжденных или раненых. «Тогда каждый офицер пожелает иметь журнал, где появилась его физиономия, тем же желанием загорятся его родные и близкие знакомые», – писал в своих воспоминаниях писатель и журналист, многолетний сотрудник газеты И.И. Ясинский[68]. К 1915 г. тираж «Огонька» вырос до 800 тыс. – цифра по тем временам невиданная.

Правительственная печать, рассчитанная на широкие массы, тоже использовала приложения. Массу приложений давал «Сельский вестник», хотя разнообразием содержания они не отличались и были рассчитаны на удовлетворение интересов сельского хозяина. Это были журналы «Кустарный труд», «Крестьянское дело», «Деревенское хозяйство», с 1915 г. – журнал «Воскресенье», печатались популярные брошюры.

Приложения к основному изданию особое развитие получили в начале XX в., когда прогресс в техническом оснащении издательств и типографий позволил печатать много разнообразной продукции. Приложения появились и в журналах, типы которых в это время претерпевали значительную эволюцию.

Московский листок

В. Богданов

Одной из самых популярных газет в России конца XIX - начала ХХ века был «Московский листок», тиражи которого исчислялись десятками тысяч, а читательская аудитория охватывала всю страну. Возникший как орган «обывательских интересов», он через несколько лет смог значительно повысить свой уровень и стать в один ряд с наиболее серьезными газетами своего времени.

Следует заметить, что восстановление истории дореволюционных изданий -дело достаточно трудное. Как правило, архивы редакций не сохранились («Московский листок» в этом плане не исключение). Необходимые сведения приходится собирать по крупицам, используя документы цензурных учреждений, мемуары, библиографические справочники и материалы самих газет. Картина, тем не менее, получается иной раз весьма впечатляющая.

Итак, «Московский листок» возник в 1881 году, через двадцать лет после отмены крепостного права. Реформы Александра II повлекли за собой множество самых разных последствий, в том числе и «демократизацию культурной жизни». Появился новый театральный зритель, новый посетитель музеев - и новый читатель. Эти люди первого пореформенного поколения, малограмотные, малообразованные, стали на рубеже XIX - начала XX веков основными «заказчиками культуры». Именно на них первоначально ориентировался редактор-издатель «Московского листка» Николай Иванович Пастухов (1831-1911).

Был он и сам «человеком эпохи реформ». В. А. Гиляровский писал о нем: «Мещанин города Гжатска Смоленской губернии, служивший во время крепостного права подвальным и поверенным при винных откупах, (...) искал света. Читал, что попадало под руку, и сочинял стихи»1. В 1862 году Н. И. Пастухов выпустил книгу «Стихотворения из питейного быта и комедия «Питейная контора», в которой высмеивал нравы купцов-самодуров и чиновников-взяточников. В 1860-х годах будущий редактор «Московского листка» содержал питейное заведение около Арбата в Москве. Параллельно он сотрудничал с «Русскими ведомостями», помещая в этой газете сообщения об уличных происшествиях, с «Современными известиями», где кроме хроникерских заметок появлялись и его романы2, а также со столичными изданиями - в частности с «Петербургским листком» А. А. Соколова. Как говорилось в его некрологе, «репортаж, правильно поставленный, в то время в газетах почти отсутствовал. Покойного Н. И. Пастухова можно признать основателем для московских газет этой необходимейшей отрасли журналистики»3. Мысль об основании собственной газеты подсказал Пастухову «московский златоуст», как его называли, знаменитый адвокат Ф. Н. Плевако. «Московские ведомости» в статье, посвященной 15-летию «Московского листка», писали, что последний создавался при непосредственном участии «одного из вдохновителей контрреформ» М. Н. Каткова4, однако в чем заключалось это участие, установить пока не удалось. Известно лишь, что при либеральном министре внутренних дел графе М. Т. Лорис-Меликове попытка учредить газету кончилась неудачей5. Возможно, здесь сыграли свою роль именно трения министра с Катковым.

«Московский листок» Н. И. Пастухова оказался самым долговечных из трех изданий с таким названием. Первое возникло в 1873 году; библиографу Н. М. Лисовскому было известно лишь два выпуска его (редактор - В. Г. Долг-кой, издатель - С. В. Сильверстов и Ко», второе выходило с 12 ноября 1874 года по 27 апреля 1875-го (редактор С. Б. Леонтьев). Наконец 24 июля 1881года «г. министр внутренних дел (граф Н. П. Игнатьев - В. Б.) разрешил московскому мещанину Николаю Ивановичу Пастухову издавать в Москве под его редакторством без предварительной цензуры (...) ежедневную политическую литературную газету под названием «Московский листок»6.

До 26 марта 1882 года газета печаталась в типографии Е. И. Погодиной в доме Котельниковой на Софийской набережной. Здесь же размещалась и контора.

Как уже говорилось, Н. И. Пастухов первым из русских газетчиков стал ориентироваться на максимально широкий круг читателей - в основном малообеспеченных. Чтобы привлечь эту аудиторию, он даже печатал свое детище на бумаге, пригодной для изготовления самокруток7. Какое-то время из-за ограниченности средств «Московский листок» «не выходил из рамок так называемой «мелкой прессы». Формат был небольшой, текст на страницах верстался в пять колонок. «Стартовый» успех газете обеспечили репортажи и фельетоны. Репортерские заметки, помещенные в рубриках «По улицам и переулкам», «Советы и ответы», «По городам и селам», касались происшествий в Москве и Московской губернии. Здесь блистал «король репортажа» (обученный этому ремеслу Н. И. Пастуховым) В. А. Гиляровский. Для написания беллетристических материалов Пастухов приглашал популярных литераторов8. Впрочем, он и сам сочинял романы, из которых наибольшей известностью пользовался «Разбойник Чуркин» (интересно, что в советском фильме «Деревенский детектив» милиционер Анискин читал этот роман, выпущенный Н. И. Пастуховым в конце XIX века отдельным изданием!). Передовые и обзорно-аналитические статьи, а также телеграфные сообщения о событиях в России и за рубежом поначалу не публиковались, поскольку не могли найти отклика у неискушенного читателя, интересовавшегося лишь тем, что происходит в его городе.

В феврале 1882 году Н. И. Пастухов снял первый этаж дома Алексеева на Воздвиженке в Ваганьковском переулке, а затем приобрел весь дом. Здесь он жил, здесь же стала располагаться контора «Московского листка». Номер от 30 марта 1880 года печатался уже в собственной типографии.

В том же году после Всероссийской промышленной выставки в Нижнем Новгороде (для которой Пастухов издавал юмористический журнал «Колокольчик», а через несколько лет наладил выпуск еще одной «ежедневной общественной и литературной газеты «Нижегородская почта») облик «Московского листка» изменился. Расширился формат, вмещавший теперь семь колонок, увеличилось количество строк на странице, что позволило, соответственно, увеличить объем публикуемой информации и пригласить больше сотрудников.

Появились передовые статьи, заказываемые известным литераторам, маститым ученым, видным общественным деятелям. Автором одной из первых передовиц был соредактор «Современных известий» Ф. А. Гиляров - племянник крупного журналиста-просветителя Гилярова-Платонова. Можно назвать здесь также филолога, ученого секретаря Императорского общества истории и древностей российских Е. В. Барсова, приват-доцента Московского университета по кафедре философии и психологии П. Е. Астафьева, профессора Московской духовной семинарии Н. В. Беляева, бывшего редактора «Биржевых ведомостей» и «Биржи» П. С. Усова, адвоката Ф. Н. Плевако...

К концу 1880-х годов редакция ввела отдел «Театр, музыка, искусство», где помещались пространные рецензии С. В. Васильева, Ф. П. Комиссаржевского, Н. П. И П. И. Кичеевых, Н. Р. Кочетова и других.

Стали публиковаться и телеграммы - Международного телеграфного агентства и собственных корреспондентов (часто совсем неграмотных людей9); в особых случаях Н. И. Пастухов посылал на места нарочных корреспондентов, телеграфировавших об увиденном. Иностранные известия, долгое время перепечатывавшиеся из других газет и потому запаздывавшие, с разрешения властей начали напрямую заимствоваться из зарубежной прессы.

Большим успехом у читателей пользовались материалы судебного отдела.

Все вышеперечисленное, не «отпугнув» от газеты первоначальную малообразованную читательскую аудиторию (поскольку соответствующие материалы продолжали публиковаться в прежнем объеме), привлекли к ней значительное количество людей интеллигентных. Характерен в данной связи следующий факт. С 1880-х годов некоторые газеты стали помещать на своих страницах иллюстрации. Безусловно, «картинки» привлекали «простой народ», помогая еще не вполне грамотным легче воспринимать информацию. Однако интеллигентной публикой иллюстрации воспринимались как знак несерьезности издания. По этой причине, например, «профессорские» «Русские ведомости» никогда не печатали изображений (кроме рекламных). Крупнейшая либеральная газета «Новое время» позволила себе это только в 1880 году, но уже в 1891-м перенесла «картинки» в развлекательные субботние приложения. Так вот, аналогично поступил и «Московский листок»10.

В 1892 году «Московский листок» обзавелся еженедельным иллюстрированным приложением (выходило до 1911 года - года смерти Н. И. Пастухова).

Со временем Н. И. Пастухов привлек к работе своего сына В. Н. Пастухова, возглавившего выпуск «Нижегородской почты».

В 1895 году рядом со своим домом Николай Иванович построил здание для типографии «Московского листка», модернизированной и дополненной цинколитографией, начавшей принимать и сторонние заказы11. Новое оборудование - самое передовое на тот момент в Москве - позволило существенно увеличить объем газеты (в основном за счет рекламных объявлений - главному источнику дохода тогдашних редакций), а также наладить выпуск вышеупомянутого иллюстрированного приложения, которому позиционировавший себя как солидное издание «Московский листок» передал все «развлекательные» функции. Там, впрочем публиковались и достаточно серьезные пространные произведения - например, «Воспоминания о русско-турецкой войне» французского иллюстратора Дика-де-Лонлея (хотя публикацию не окончили, 300 рисунков напечатать успели) или «О коронационных исторических местах и знамениях царской власти и чести» Е. В. Барсова.

Теперь газета выходила в большом формате на двух-трех листах (четырех-шести страницах), как и другие крупные столичные издания - «Московские ведомости», «Русские ведомости». Годовая подписка «Московского листка» (9 рублей) была третьей в Москве по цене (для сравнения: стоимость годовой подписки «Русских ведомостей» - главной газеты российской интеллигенции - составляла 10 рублей).

В 1895 году редакция «Московского листка» так характеризовала свою деятельность: «В течение последних 10 лет мы пользовались каждым случаем, чтобы уяснить для народной массы идею самодержца, ту идею, которая создала невиданное в мире громадное царство, более громадное, чем Римская империя, совмещавшая в себе тогдашнюю «вселенную», и не только создала, но и возвела ее на степень просвещенной христианской державы, невольно приобщенной к европейскому культурному телу. С другой стороны, Церковь в государстве то же, что душа в теле, и внутренний порядок России держится не столько внешнею управою, сколько строем церковным, определяющим всю жизнь коренного православного населения»12.

В подписном объявлении на 1898 год говорилось следующее: «Газета «Московский листок» ставит своей задачей быть живым разнообразным органом и служить читателям вестником событий как московских, так и общерусской и заграничной жизни. (...) Газета имеет своих корреспондентов в Париже, Лондоне, Берлине, Вене, Будапеште и других выдающихся городах Европы. К участию в газете привлечены наиболее популярные и известные сотрудники столичных повременных изданий».

В 1906 году в разгар революционных событий, формулируя свою общественно-политическую позицию, «Московский листок» писал: «Все наши симпатии будут на стороне тех, кто пойдет закономерным путем эволюции, путем мирных реформ. (...) Ни к одной из (...) партий мы принадлежать не будем»13.

В «Обзоре периодической печати, издаваемой в 1907 году» Цензурного комитета о «Московском листке» сообщается: «Газета по-прежнему примыкает к октябристам, мало, впрочем, вдаваясь в политику и довольствуясь репортерскими сведениями, сценками и рассказами»14.

Как же выглядел «Московский листок»? Вообще все русские газеты конца XIX - начала XX века внешне были довольно схожи, поэтому облик «Московского листка» можно рассматривать как достаточно типичный. Номер открывался и заканчивался объявлениями. На первой странице под общим заголовком помещался «Месяцеслов» с указанием имен святых, чья память отмечалась сегодня. В дни выхода приложения рядом ставилась роспись его содержания. Далее до конца страницы шли объявления, но иногда нижнюю ее треть («подвал») занимал фельетон. Вторая полоса страница начиналась с передовой статьи, с середины 1896 года практически ежедневной. Если же передовой не было, ее заменяла рубрика «Телеграммы». После нее шел «безымянный» раздел сообщений о важнейших событиях внутренний жизни России и Москвы. Далее - рубрика «Экстренная почта», все материалы которой публиковались с пометкой «от нашего корреспондента». Название рубрики «Московские вести» говорит само за себя. Сюда же входили и репортажи «По Городской Думе», появлявшиеся после каждого думского заседания. Спортивную жизнь Москвы, в том числе ипподромную, освящал в «Московском листке» в основном В. А. Гиляровский. Существовала рубрика «По садам и театрам». Памфлеты, подписанные разными псевдонимами, отдельного раздела не составляли (автором «серийного» ежедневного памфлета «Дневник майора Бревнова» выступал, как правило, А. А. Соколов - бывший редактор «Петербургского листка», в котором ранее сотрудничал Н. И. Пастухов). Тут же - рубрика «Кое о чем» - художественно-публицистическая. Рубрики «Петербург» и «По городам и селам», как правило, были небольшими и малоинформативными, что свидетельствовало о расчете «Московского листка» в первую очередь на москвичей и об отсутствии претензий на общероссийское значение - в отличие от его «старших» коллег. Рубрику «О внешней политике» не слишком регулярно продолжали «Заграничные вести» - большая часть последних помещалась в «Телеграммах». Были, конечно же, разделы «Котировка московской биржи», «Торговые вести», «Театры и зрелища», а также «Поезды (так! - В. Б.) железных дорог» - расписание движения железнодорожного транспорта. Текущие сообщения практически никогда не имели заголовков - общая практика газет того времени, за исключением, пожалуй, «Московских ведомостей» и поначалу ориентировавшегося на него «Русского слова». Подписывались только аналитические статьи, памфлеты и публикации большого объема.

В 1902 году скончался второй редактор «Московского листка» В. Н. Пастухов, одновременно занимавший должность редактора-издателя журнала «Гусляр» и, как мы помним, газеты «Нижегородская почта». Он писал также фельетоны под заглавием «Мелочи жизни». После него вторым редактором стал Ф. К. Иванов, работавший с 1882 года сначала сотрудником, потом секретарем редакции, а третьим - А. В. Смиренский15.

На рубеже XIX-ХХ веков газета читалась как рабочими, так и интеллигенцией. С. Н. Толстой, представитель старинного дворянского рода, вспоминал, что его семья наряду с «Колоколом» и «Русскими ведомостями» в начале XX столетия выписывала и «Московский листок»16. О росте популярности издания свидетельствует рост его тиража: 1881 год - 500017. 1894 год - 3000018, 1907 год - 35000 экземпяров19.

Н. И. Пастухов, по словам В. А. Гиляровского, «выучивший Москву читать»20, был не только крупнейшим издателем, но и заметной фигурой на ниве общественной деятельности. Он основал «Кружок рыболовства» в Москве, состоял в благотворительном ведомстве императрицы. В ознаменование того, что его газета стала первой из основанных в царствование Александра III, Николай Иванович пожертвовал 25 тысяч рублей на устройство одного из залов в Музее изящных искусств (ныне ГМИИ имени А. С. Пушкина). По почину своего редактора «Московский листок» неоднократно инициировал сборы пожертвований на те или иные общественные нужды. Н. И. Пастухов был награжден орденами Святого. Станислава III и II степеней, Святой Анны III и II степеней. Его издательская деятельность удостоилась и международного признания - приглашения в качестве почетного гостя на балы французского президента, вручение в 1897 году князем Фердинандом Болгарским ордена «За гражданские заслуги» III степени, командорского креста с правом ношения на шее21, награждения сербским орденом Святого Саввы и корреспондентскими коронационными знаками, учрежденными по случаю восшествия на престол императоров Александра III и Николая II.

После смерти Н. И. Пастухова дела фирмы «Московский листок» пошли под уклон. Здесь сказалось не только отсутствие легендарного руководителя, но и предвоенная, а потом и предреволюционная атмосфера «разброда и шатаний». Октябрьскую революцию газета не приняла: писала о «недолговечности стояния у власти» большевиков22. В 1918 году «Московский листок» выходил уже с ощутимыми перебоями. Последний выпуск (N 10 за 1918 год) увидел свет в день подписания Брестского мира.

 

Копейка

Катловкер, Бенедикт Авраамович

В 1897 году в Петербурге основал издательство «Копейка» и одноимённое акционерное общество. Издательство выпускало газету «Копейка» с приложениями и ряд других изданий, выходивших колоссальными по тем временам в России тиражами — «Газета-копейка», «Журнал-копейка» с иллюстрациями, юмористический «Листок-копейка», «Весёлый балагур», «Альбом Копейки», еженедельник «Всемирная панорама», иллюстрированный журнал "Солнце России", журналы "Волны" и «Ежедневная почта», еженедельный художественно-сатирический журнал «Вампир», уголовно-приключенческие романы. С 1909 года газета «Копейка» издавалась теми же издателями и в Москве, во многих российских городах имелись собственные листки—приложения к газете.

Тираж основного из этих изданий — газеты «Копейка» — к 1914 году достиг 250 тыс. экземпляров; газета выходила в виде четырёх отдельных изданий, различавшихся по объёму и числу приложений. И утренний и вечерний выпуски газеты стоили одну копейку.

Массовые издания рассчитаны на массового подготовленного читателя, заинетересованного в сенсациях.

«Россия» - ежедневная газета с апреля 1899 по 1902 год. Издатель и редактор – Сазонов.

Был мощный критический отдел. Газета сразу обнаружила оппозиционность, критическую направленность, она хорошо расходилась. У газеты был свмелый, бойкий язык. Газеты была достаточно либеральная. Главные публицисты – Амфитеатров и Дорошевич. За это газетой стояла группа предпринимателей во главе с Савой Мамонтовым. Сазонову удалось получить разрешение в цензурном ведомстве.Фактически газетой упрвляли Амфитеатров и Дорошевич. На издание этой газеты собрали 250т тыс.рубле. Достации стали уменьшаться, но газета начала приносить прибыль. Помимо Мамонтова деньги на газету давал Альберт. Газета адресовалась промышленным и буржуазным кругам, должна была их объединить. Издание должно было заявить об экономической программе, поддерживать своё сословие. Журналисты начали преследовать вторую цель, газета должна была противостоять Суворинскому концерну, в частности Новому времени. Она должна была объединиь лиеральные круги, недовольные политикой правительства. Подписная цена 7 рублей в год, что дешевле Нового времени. Через полтора года тираж газеты достиг 40000 экз.

Когда газет набрала популярность, Сазонов стал вмешиваться в дела редакции. В результате возникли трения между журналистами, финансистами и Сазоновым. Финансисты хотели, чтобы газета отражала экономические интересы. А Амфитеатров и Дорошевич хотели сделать газету по европейскому образцу, новостной. А Сазонов хотел добавить политики и религии.

В 1902 втором году газета стала приносить убытки. Промышленники отшатнулись от газеты и потеряла рекламу.

Россия была первым крупным изданием, которое привлекло финансистов.

Газету закрыли из-за фельетона Амфитеатрова «господа Обмановы».

Позже Сазонов редакторовал «Голос земли», её редактировал Григорий Распутин.

С 1907 года начинает выходить газета «Утро Рооссии». Газета поддерживает партию октябристов, Столыпинские реформы, но пытается остаться на вснепартийных позициях. Издатели заявили газеты как «новый для России тип большой политико-культурной газеты». За газетой стоял Ребушинский. Выходила изначально на 8 страницах. Сотрудничали журналисты из газзеты «Росссия», представители московской профессуры. Политические деятели, писателя, выступали сами промышленники, например, Волский – управляющие делами совета съезда представителей промышленности. Газету закрывали за резкий тон и политические пулшикации.

В 1909 году газеты восстанавливается.За первые 2 года газеты выплатила 10000 штрафов, а потом за несколько месяцев 25 тысяч штрафов. Реклама также приносила прибыль. Тираж лостиг 40000 тыс экз, газеты была недорога.

Буржуазная периодика преследует не только политические, но и коммерческие интересы. «Новости дня», «Петербургский листок», «Новости дня» - это пробуржуазные издания. Цель – заявить о буржуаии как о мощной политической силе в России. Экономисты рвались к политической власти.

Дешевые и массовые газеты.

Московский листок пастухова.

Дешевые издния возникают в 60-80гг. Они рассчитаны на малоимущие классы. Обычно выходили 3 раза в неделю. Стоимость от 2-3 рублей.

Первое дешевое издание – газета «Сын отечества» Старчевкого. Сначала это был журнал, носменил формат на газету.

«Русская газета» - 1858 году

«Московский листок» и «московский курьер»

В 60е гг ппервые уличные листки.

В 1869 «обёрточный листок». Газета издавалась на грубой бумаге, её издавал купец Михаил Захаров. Газета промышленная и литературная. Самая дешевая газета, годовая подписка – 1,5 рубля. Неимущие получали эту газету,т.к. владельцы лавок заворачивали в неё товары. Газета преследовала просветительские цели. Печаталась наодном большом листе 4 полосами. Номер открывался правительственными распоряжениями, потом шли «промышленный отдел», «внутренне обозрение», «литературный», «справочный».

Захаров издавал газету ровно год, а потом сменил её на «Московский курьер»,т.к. дешевым газетам недльзя было публиковать политичекую информацию.

На рубеже веков дешевые издания заполонили рынок, они стали называться – малые издания. Годовая подписка стоит рубль, они располагаются на 4 страницах. Такие бульварные листки стали более популярными.

1881-1918 – «Московский листок», редактор – Пастухов. Пастухов учился в петербуржском вестнике. С газетой активно сотрудничает Гиляровский. К этой газете испытывали пр6енебрежение, считалось, что газета для безграмотного читателя. «Московский листок» перерос в крупную, объёмную и приличную газету.

Гиляровский приучил к периодическому чтению неграмотных читателей. Её называли кабацкой,т.к. распространялм в кабаках. У Пастухова сложилась репутация безграмотного издателя.

Идею издания подсказал известный адвокат – Плеваков, который печатался в газете.

В это время начинает активно укрепляться жанр репортажа. Его считали чем-то грязным. Для русской просветительской журналистики репортаж был странным. Здесь были отделы объявлений, месяцеслов, вторая полоса начинается с передовой статьи, дальше шел безымянный отдел сообщений и важных событиях внутренней жизни России и Москве, рубрика экстренная почта с пометкой «от нашего корреспондента», но газета публиковала непроверенные данные, рубрика Московские вести, в этот отдел входили реепортажи, иногда появлялась подрубрика «городской дух», была рубрика по садам и театрам, рубрика «кое о чём», рубрика «петербург», «по городам и сёлам». Кроме того, были рубрики «Котировка московских бирж», «театры и зрелища»,»поезды жд».

Московский листок заявлял, что имеет своих корреспондентов за границей. Имя Патухова было заслужено. Он стал знаковой фигурой в журналистике. Газета стояла на проправительственных позициях.

Газета обросла приложениями и подорожала.

Пастухов преуспел и в общественной деятельности

Газеты – копейки стали входить в всех городах россии. Инициатором издания было акционерное петербуржское общество. В 1907 году