Краткие сведения о наиболее выдающихся философах 14 страница

Вопросы и задания:

1. Сформулируйте своими словами «закон наименьшей затраты познавательных усилий». Объясните, каким образом благодаря действию этого закона философия отличается от конкретных научных дисциплин.

2. Что такое «критика чистого опыта», каковы ее цели и задачи?

3. В чем видит Р. Авенариус источник всех проблем современной ему философии? В чем с его точки зрения должна состоять принципиальная разница между понятийным аппаратом философии в ее традиционном виде и понятиями философии, взявшей на вооружение критику чистого опыта?

4. Каким образом должны будут соотноситься между собой философия и наука?

5. К взглядам какого мыслителя Нового времени близок, по вашему мнению, предлагаемый эмпириокритицизмом подход к научности знания?

…стремление мыслить всю совокупность вещей наиболее экономно, т. е. под одним общим понятием, и таким образом сделать возможным понимание всех отдельных вещей и есть философия. Самое общее понятие, под которым следует мыслить отдельные вещи, должно содержать в себе все, что является общим для всех отдельных вещей. Общее же это, чтобы оно действительно было чем-то данным, должно быть дано в опыте, и именно в чистом опыте. Наконец, всякий опыт вообще достигается устранением всего того, что было открыто как примесь.

…Такая «Критика чистого опыта» не может ограничиваться вскрытием всех примесей в том, что рассматривается как чистый опыт, а должна дополнить этот критический анализ дальнейшей работой, которая придала бы положительную ценность отрицательному результату критики. Работа же эта может заключаться только в устранении всего того, что в развитии мышления оказалось примесью к опыту. Итак, поскольку дело философии – в противоположность наукам специальным, задачей которых является создание все нового и нового материала опыта – очищать этот материал, постольку специальным философским методом следует считать метод устранения – в противоположность к накопляющим опыт методам специальных наук <…>.

Если теперь мы обратимся к наукам естественным и спросим о наиболее общих понятиях того, что они рассматривают как данное через опыт и опытные умозаключения, мы прежде всего получим такой ответ: они, естественные науки, рассматривают все сущее как материальные атомы, приводимые в движение силами и с необходимостью действующие друг на друга.

Наша задача в таком случае такова: мы должны исследовать, что в материале этого ответа есть чистый опыт и что – примесь, а затем, устранив эту последнюю, обобщить то, что подлежит устранению или дополнению ввиду нашей цели – установления высшего понятия <…>.

[Например, после анализа в рамках «критики чистого опыта» предлагаемой естественными науками атомистической концепции строения мира. – Авт. ]мы пришли к тому выводу, что всякое бытие по содержанию своему должно осмысливаться как ощущение, а по форме – как движение. Таково, следовательно, то общее понятие, под которое можно подвести все сущее и которое не может быть подведено ни под какое другое, более общее материальное понятие. Принцип наименьшей затраты силы лишь постольку мог создать здесь еще одну проблему, поскольку он побуждает к смелой попытке рассмотреть, нельзя ли абстрактное единство всех ощущений дополнить какой-нибудь первоначальной метафизической единицей ощущения <…>. [Например, через утверждение, что в основе всего сущего находится субстанция], ведь атомы содержат вместе с тем представление субстанции, в котором представление неизменчивости, мыслимое в другом отношении, является тем постоянным, что лежит в основе явлений <…>.

И в настоящее время еще философ отступает назад перед задачей… – «познать» вещь в себе в ее объективной сущности или измерить объем нашей «способности познания» по познаваемости или непознаваемости этой вещи. И это огромное количество духовных сил, этот огромный труд, задуманный с самыми лучшими намерениями, тратятся на метафизическое определение.., на проблему, на самом деле лишенную всякого объекта, на отыскание ариадниной нити из лабиринта, который заранее был создан самим философом и в конце концов существует только в его фантазии.

Авенариус Р. Философия как мышление о мире согласно принципу наименьшей меры силы. Пролегомены к критике чистого опыта. – Спб., 1913. – С. 51, 54–56, 73–74, 76, 79.

Продолжил начатую представителями эмпириокритицизма работу по созданию теории научного знания неопозитивизм. «Духовный отец» этого направления – австрийский логик и философ Людвиг Витгенштейн (1889–1951) в приведенных ниже основных положениях своего «Логико-философского трактата» переносит поиск критерия научности с содержания знания на форму его высказываний. Только те высказывания – «элементарные предложения», которые проходили процедуру верификации – опытной проверки на истинность, Л. Витгенштейн признавал научными, т. е. сообщающими о реально существующих «фактах».

Вопросы и задания:

1. В чем, по мнению Л. Витгенштейна, состоит специфика философии? Каково соотношение философии и конкретных наук?

2. По какой причине Л. Витгенштейн отказывается признавать «научными» философские высказывания? Согласны ли вы с его точкой зрения?

3. Сопоставима ли, с вашей точки зрения, позиция Л. Витгенштейна на соотношение философии и науки с двумя основными подходами к специфике философии – философии как «строгой науке» и философии как философствования (см. разд. 1)?

1. 1. Мир – целокупность фактов, а не предметов.

2. Происходящее, факт, – существование со-бытий.

2.01 Со-бытие – связь объектов (предметов, вещей).

3. Мысль – логическая картина факта.

4. Мысль – осмысленное предложение.

4.001 Целокупность предложений – язык.

4.05 Действительность сопоставляется с предложением.

4.21 Простейшее, элементарное предложение утверждает существование некоего со-бытия.

4.211 Признаком элементарного предложения является то, что никакое другое элементарное предложение не может ему противоречить.

4.25 Если элементарное предложение истинно, соответствующее со-бытие существует, если же оно ложно, то такого со-бытия нет.

4.26 Задать все истинные элементарные предложения – это полностью описать мир. Мир полностью описывается, если заданы все элементарные предложения и указано, какие из них истинны, а какие ложны.

4.11 Целокупность истинных предложений – наука в ее полноте (или целокупность наук).

4.111 Философия не является одной из наук.

4.112 Цель философии – логическое прояснение мыслей.

Философия не учение, а деятельность.

Философская работа, по существу, состоит из разъяснений.

Результат философии не «философские предложения», а достигнутая ясность предложений.

Мысли, обычно как бы туманные и расплывчатые, философия призвана сделать ясными и отчетливыми.

4.113 Философия ограничивает спорную территорию науки.

4.114 Она призвана определить границы мыслимого и тем самым немыслимого.

4.003 Большинство предложений и вопросов, практикуемых в философии, не ложны, а бессмысленны. Вот почему на вопросы такого рода вообще невозможно давать ответы, можно лишь устанавливать их бессмысленность. Большинство предложений и вопросов философа коренится в нашем непонимании логики языка. (Это вопросы такого типа, как тождественно ли добро в большей или меньшей степени, чем прекрасное).

6.53 Правильный метод философии, собственно, состоял бы в следующем: ничего не говорить, кроме того, что может быть сказано, то есть кроме высказываний науки, – следовательно, чего-то такого, что не имеет ничего общего с философией. – А всякий раз, когда кто-то захотел бы высказать нечто метафизическое, доказывать ему, что он не наделил значением определенные знаки своих предложений.

Витгеншетйн Л. Логико-философский трактат // Витгенштейн Л. Философские исследования. – М., 1994. – Ч. 1 – С. 1–74.

Наиболее «современная» разновидность позитивизма – постпозитивизм – в лице своего наиболее известного представителя – Карла Раймонда Поппера (1902–1994) – крупного западного философа, называющего себя «критическим рационалистом», для решения традиционного для позитивизма вопроса о научном знании выдвигает концепцию фальсифицируемости, или опровергаемости. По мнению Поппера, предложенный им критерий в принципе не дает ответа на вопрос, какие высказывания являются научными, а какие нет, зато помогает решать известную со времен философии Нового времени проблему демаркации – «выявления различия между эмпирическими науками, с одной стороны, и математикой, логикой, «метафизическими» системами – с другой» (Поппер К. Логика научного исследования // Поппер К. Логика и рост научного знания. – М., 1983. – С. 55). Тем самым дается предварительное определение: какие высказывания наука может использовать для дальнейшей работы, а какие ей попросту не нужны. Внутри же самой науки, полагает Поппер, нет и не может быть окончательных оснований, поэтому она должна стремиться к постоянной фальсификации своих основоположений (путем выдвижения фальсифицирующих гипотез) и таким образом находится в процессе постоянного развития.

Сам К. Поппер утверждал, что в отличие от Л. Витгенштейна, для которого все не выводимое из элементарных высказываний или не сводимое к ним, является «бессмысленным», «метафизическим», критерий фальсифицируемости носит вероятностный характер, ведь опыт может и не опровергать высказывание. Поэтому он никоим образом не утверждает «бессмысленности метафизики (в которой с исторической точки зрения можно усмотреть источник, породивший теории эмпирических наук)» (Поппер К. Критерий эмпирического характера теоретических систем // Там же. – М., 1983. – С. 238–239).

О механизме действия критерия фальсифицируемости и фальсификации внутри самой науки на конкретных примерах вы сможете узнать из помещенных ниже отрывков из книги К. Поппера «Логика и рост научного знания».

Вопросы и задания:

1. В чем видит К. Поппер принципиальное отличие философской позиции «современных позитивистов» от позиции «позитивистов прежних времен»?

2. Дайте определение фальсифицируемости. Каков механизм осуществления фальсификации тех или иных положений науки?

3. Укажите на значение критерия фальсифицируемости для развития науки.

Позитивисты прежних времен склонялись к признанию научными или законными только тех понятий (представлений, идей), которые, как они выражались, «выводимы из опыта», т. е. эти понятия, как они считали, логически сводимы к элементам чувственного опыта – ощущениям (или чувственным данным), впечатлениям, элементам визуальной или слуховой памяти и т. д. Современным позитивистам удалось выработать более ясный взгляд на науку. Для них наука – не система понятий, а система высказываний. В соответствии с этим они склонны признавать научными или законными только высказывания, сводимые к элементарным (или «атомарным») высказываниям об опыте <…>.

…можно предположить, что не верифицируемость, а фальсифицируемость системы следует рассматривать в качестве критерия демаркации. Это означает, что мы не должны требовать возможности выделить некоторую научную систему раз и навсегда в положительном смысле, но обязаны потребовать, чтобы она имела такую логическую форму, которая позволяла бы посредством эмпирических проверок выделить ее в отрицательном смысле: эмпирическая система должна допускать опровержение путем опыта.

(В соответствии с этим критерием высказывание «Завтра здесь будет дождь или завтра здесь дождя не будет» нельзя считать эмпирическим просто потому, что его нельзя опровергнуть, тогда как высказывание «Завтра здесь будет дождь» следует считать эмпирическим) <…>.

…законы природы фальсифицируемы. Если мы признаем истинным некоторое сингулярное [единичное, элементарное, «атомарное». – Авт. ] высказывание, которое нарушает запрещение и говорит о существовании вещи (или события), устраняемой законом, то этот закон опровергнут (примером может служить следующее высказывание: «В таком месте существует аппарат, представляющий собой вечный двигатель») <…>.

…несколько случайных базисных высказываний, противоречащих теории, едва ли заставят нас отвергнуть ее как фальсифицированную. Мы будем считать ее фальсифицированной только в том случае, если нам удалось открыть воспроизводимый эффект, опровергающий теорию. Другими словами, мы признаем фальсификацию только тогда, когда выдвинута и подкреплена эмпирическая гипотеза низкого уровня универсальности, описывающая такой эффект. Подобные гипотезы можно назвать фальсифицирующими гипотезами.

Поппер К. Логика научного исследования // Поппер К. Логика и рост научного знания. – М., 1983. – С. 55–56, 63, 95, 115–116.

10.3 Ситуация и философия Постмодерна

Об основных чертах и специфике ситуации Постмодерна, ее соотношении с предшествующей культурной традицией можно узнать из книги одного из самых ярких представителей постмодернистской философии – Жана Франсуа Лиотара (род. 1924). Эта книга буквально переводится как «Постмодерн в изложении для детей» и составлена из фрагментов переписки
Ж. Ф. Лиотара с подростками со всего мира, посвященной постмодернистской проблематике.

Вопросы и задания:

1. Крах какой великой идеи, как считает Ж. Ф. Лиотар, приводит к концу Модерна?

2. Какие причины «забвения» «проекта Модерна» называет
Ж. Ф. Лиотар?

3. Какие основные «постмодернистские тенденции» пронизывают «мышление и практику ХХ столетия»? Можно ли назвать эти тенденции прогрессивными?

4. Насколько отвечают эти тенденции, по мнению Ж. Ф. Лиотара, привычным человеческим запросам и потребностям?

5. Какие задачи встают перед человечеством в ситуации Постмодерна? Каков основной путь их решения?

6. Каким образом, полагает Ж. Ф. Лиотар, Постмодерн соотносится с культурными традициями Модерна – превосходит их, отказывается от них или находит способ органически вписать в собственную социокультурную ситуацию?

Мышление и практика ХХ столетия руководствуются идеей освобождения человечества. Эта идея вырабатывается в конце XVIII ст. в философии Просвещения и во времена Французской революции. Прогресс науки и техники в искусстве и политических свободах полностью освободит человечество от невежества, бедности, бескультурья и деспотизма, не только сделает людей счастливыми, но и, в особенности благодаря Школе, – просвещенными гражданами, хозяевами своей судьбы.

Оставался, конечно, вопрос о том, кто является подлинным субъектом и жертвой недоразвитости – бедняки или рабочие, или безграмотные… Либералы, консерваторы и левые постоянно задавались этим вопросом как в прошлом, так и в нынешнем веке, затевая между собой… ученые споры и даже настоящие войны из-за подлинного имени субъекта, которому надлежит помочь освободиться. И тем не менее самые разные политические учения объединяла вера в то, что все начинания, открытия, установления правомочны лишь постольку, поскольку способствуют освобождению человечества.

Политическая элита продолжает разлагольствовать в соответствии с риторикой освобождения человечества, но ей не удается залечить раны, нанесенные идеалу Модерна в течение двух последних веков истории. Не отсутствие прогресса, но, напротив, научно-технический прогресс, экономическое, политическое развитие, развитие искусства сделали возможными мировые войны, тоталитарные режимы, растущую пропасть между богатством Севера и бедностью Юга, безработицу, всеобщее одичание, связанное с кризисом народного образования, т. е. передачи знаний, и отчужденность авангарда (и сегодня – во времена его отрицания вообще).

По прошествии этих двух столетий мы стали проявлять большее внимание к знакам, указывающим на движение, которое противоречит этой общей установке. Ни либерализму, экономическому или политическому, ни различным течениям внутри марксизма не удалось выйти из этих двух кровавых столетий, избежав обвинений в преступлениях против человечества. Мы можем перечислить ряд имен собственных, топонимов, имен исторических деятелей, дат, которые способны проиллюстрировать и обосновать наше подозрение. Чтобы показать, насколько расходится новейшая западная история с «современным» проектом освобождения человечества, я… воспользовался словом-символом «Освенцим». Какое мышление способно «снять» – в смысле aufheben – этот «Освенцим», включив его в некий всеобщий эмпирический или пусть даже мыслительный процесс, ориентированный на всеобщее освобождение.

Забвение «проекта Модерна» не является, однако, его крахом. Оно сопровождается квазипотенциальным развитием науки и техники… Сегодня три факта являются примечательными: 1) слияние науки и техники в громоздкий научно-технический аппарат; 2) пересмотр во всех областях не только гипотез и даже парадигм, но и логики, а также способов рациональных рассуждений, рассматривавшихся когда-то в качестве естественных и самоочевидных..; 3) наконец, привнесенная в новые технологии качественная трансформация, в результате которой машины последнего поколения выполняют операции, связанные с запоминанием, консультированием, расчетом, знанием грамматики, поэтики, риторики, приемов рационального рассуждения и суждения (экспертизы). Они являются протезами языка, т. е. мышления, призванными в ближайшие десятилетия сделаться более совершенными, когда их логика придет в соответствие со сложным, комплексным характером логики, используемой для исследования в отдельных отраслях. Задним числом стало очевидным, что работы, выполненные представителями художественного авангарда, уже более чем на протяжении ста лет вписываются в параллельный процесс комплексификации (усложнения). Последняя обращена не на знания и умения, а на чувственность (визуальную, языковую, слуховую). То, что таким образом вырисовывается как горизонт ХХ столетия, есть возрастание сложности и всеохватности в большинстве областей, включая «способы жизни» и повседневность.

Мы больше не можем называть это развитие прогрессом. Складывается такое впечатление, что оно продолжается независимо от нас, само собой, движимое какой-то автономной силой. Оно уже не отвечает на запросы, порождаемые человеческими потребностями. Напротив, создается впечатление, что результаты и плоды этого развития постоянно дестабилизируют человеческую сущность, как социальную, так и индивидуальную. Я имею в виду не только материальные результаты, но и духовные, интеллектуальные. Можно сказать, что человечество оказалось сегодня в таком положении, когда ему приходится догонять опережающий его процесс накопления все новых и новых объектов практики и мышления.

… вопрос о причинах этого процесса усложнения (complexification), вопрос темный, весьма для меня важен. Можно предположить, что некое роковое предназначение помимо нашей воли увлекает нас ко все более сложным состояниям. Наши запросы – безопасность, идентичность, счастье, – вытекающие из нашего непосредственного состояния живых или общественных существ, как будто никак не соотносятся с этим родом принуждения, толкающего нас сегодня к усложнению, опосредованию, исчислению и синтезированию все равно каких объектов, а также изменению их масштабов. В технонаучном мире мы подобны Гулливеру: то слишком велики, то слишком малы, – всегда не того масштаба…

Отсюда – решающая задача – принудить человечество… к осознанному усложнению, превосходящему все, что был до сих пор.

…Я хочу сказать, что для правильного понимания творений современных художников… – надлежит провести аналогию между их работой и анамнезом, в том смысле, который придается этому процессу психоаналитической терапией. Пациент психоаналитика пытается переработать расстройство, от которого он страдает в настоящем, проводя свободные ассоциации между его элементами, на первый взгляд исключенными из всякого контекста, и какими-то пережитыми в прошлом ситуациями, что позволяет ему раскрыть тайный смысл своей жизни, – и точно также работа Сезанна, Пикассо, Делоне, Кандинского, Клее, Мондриана, Малевича, наконец Дюшана, может рассматриваться как некая «проработка» современностью собственного смысла…

…должно быть ясно, что приставка «пост» в слове «постмодерн», понятая подобным образом, означает …не движение повторения, но некий «ана -процесс», процесс анализа, анамнеза, аналогии и анаморфозы, который перерабатывает нечто «первозабытое».

Лиотар Ж. Ф. Заметка о смыслах «пост»
// Иностранная литература. – 1994. – №1. – С. 56–59;

Лиотар Ж. Ф. Заметка о новом декоре (из кн. «Постмодерн в изложении для детей») // Вісник ХДУ. Постмодернізм у філософії науки та філософії культури.. – 1997. – № 398. – С. 3–5.

В контексте изменения общего образа философии в ситуации Постмодерна обращают на себя внимание изменения и в образе философа, о которых пишет в своей книге «Логика смысла» другой известный французский философ-постмодернист – Жиль Делез.

Вопросы и задания:

1. Назовите образы философа по Ж. Делезу. В какие историко-философские эпохи господствовал каждый из данных образов?

2. Какие цели в своих размышлениях, как считает Ж. Делез, ставили перед собой разные типы философов и какие основные средства они использовали?

3. В чем состоит принципиальное отличие классического философа-платоника от современного его собрата, ведущего свою родословную от мегариков, стоиков и киников?

4. Какие особенности социокультурной ситуации Постмодерна сделали востребованным новый образ философа?

5. Согласны ли вы с Ж. Делезом в том, что люди, подобные киникам, стоикам и мегарикам, могут выступать в качестве носителей «нового дискурса, нового логоса, оживляемого парадоксами и насыщенного новым философским содержанием»?

Образ философа – как популярный, так и профессиональный – сформировался, судя по всему, благодаря платонизму: философ – это путник, оставивший пещеру, и восходящий ввысь. И чем выше подъем, тем полнее очищение. На почве такой «психологии восхождения» образуются тесные связи между моралью и философией, аскетическим идеалом и идеалом мысли. Этим и определяется как популярный образ философа, витающего в облаках, так и его научный образ, согласно которому философские небеса хотя и обладают интеллигибельной природой, но не отрывают нас от земли, поскольку последняя живет по их закону… И философская работа всегда задается как восхождение и преображение, то есть как движение навстречу высшему принципу, определяющему само это движение – как движение самополагания, самоисполнения и познания <…>.

С мегариков, киников и стоиков начинается новая философия и новый тип анекдота. Перечитывая лучшие главы Диогена Лаэртского – главы, посвященные Диогену Кинику и Хрисиппу Стоику, – мы наблюдаем за развитием удивительной системы провокаций. С одной стороны, философ ест с крайней прожорливостью, объедаясь сверх меры; прилюдно мастурбирует, сетуя при этом, что голод нельзя утолить так же просто; не осуждает инцест с матерью, сестрой и дочерью, терпим к каннибализму и антропофагии [поеданию трупов. – Авт. ] – но при всем при том он в высшей степени трезв и целомудрен. С другой стороны, философ хранит молчание, когда люди о чем-то его спрашивают, либо награждает их ударами посоха. Когда ему задают абстрактные и трудные вопросы, он в ответ указывает на пищу, или подает вам всю торбу с едой, которую не преминет затем вывалить на вас, как всегда, со всей силы. И все-таки он – носитель нового дискурса, нового логоса, оживляемого парадоксами и насыщенного новым философским содержанием <…>.

Философ теперь не пещерное существо и не платоновская душа-птица, а плоское животное поверхности – клещ или блоха.

Делез Ж. Логика смысла. – М., 1995. – С. 158, 161, 164.

Раздел 11

УКРАИНСКАЯ ФИЛОСОФСКАЯ МЫСЛЬ

План

1. Становление философской мысли в Киевской Руси.

2. Философская система Г. Сковороды.

3. «Философия сердца» П. Юркевича.

Теоретический итог:

– раскройте содержание типичных черт украинской философской мысли:

а) кордоцентризма с помощью «философии сердца» П. Юркевича;

б) экзистенциальности с помощью биографии Г. Сковороды и его взгляда на сущность философии;

в) антропоцентризма с помощью философской системы Г. Сковороды;

– сравните характерные черты украинской философской мысли с известными вам особенностями западной философии.

Философский словарь: кордоцентризм, «сродный труд», Г. Сковорода, П. Юркевич.

Украинская философия – одна из национальных разновидностей философии, таких как французская, английская или немецкая. При всем том, что у мыслителей разных стран гораздо больше общего, делающего их философами, чем особенного, каждой национальной философии присущи свои типичные черты. Для украинской философии такими чертами, которые сформировались на основе украинского национального характера, так называемой «украинской души», являются:

1) кордоцентризм (от латин. «кордос» – сердце) – освещение человеком окружающего мира и своего места в нем не столько мышлением («головой»), сколько «сердцем» – эмоциями, чувствами, здравым смыслом.

2) антропоцентричность – человекомерность украинской философии, ее непосредственная направленность на человека, осмысление его сущности и в этой связи – возможности обретения счастья в обычной жизни;

3) экзистенциальность – остро-эмоциональное переживание жизни, настоящего момента существования, которое подводит мыслителя к необходимости не искать при помощи абстрактно-логического мышления объективную, одну для всех, Истину, а пропускать общепринятые ценности сквозь личный жизненный опыт, чтобы таким образом разыскать «правду», смысл, цель собственной жизни, могущую в дальнейшем послужить другим людям в качестве одного из примеров;

4) толерантность и диалогичность украинской философской мысли – ее терпимость, уважительное отношение к различным проявлениям несогласия с ее принципиальными идеями, стремление вести с ними корректную дискуссию. Весьма показателен в этом отношении воображаемый спор между «мудрым латинником» и «глупым русином» известного писателя-полемиста конца XVI в. Ивана Вышенского. И. Вышенский, посвятивший все произведение обоснованию ошибочности духовных ориентиров Запада и часто не жалевший для их обозначения отрицательных эпитетов, все же подводит итог этому спору такими словами «глупого русина»: «будьте себе, мудрый латинник, со своей верой и мудростью отдельно от нас, а мы со своей верой и апостольской глупостью отдельно от вас» (Вишенський І. Зачіпка мудрого латинника з дурним русином // Твори. – К., 1986. – С. 137).

В истории украинской философии выделяются 3 основных этапа:

– философия периода Киевской Руси, который продолжается с XI века, времени появления первого оригинального памятника философской мысли – «Слова о законе и благодати» Иллариона, до XIV–XV вв., когда происходит угасание самобытной украинской культуры после перехода украинских земель под власть Польского и Литовского государств. На этом этапе украинской философии были присущи 3 особенности:

а) преобладание в круге философских вопросов, проблем, связанных с сущностью и природой человека, а также философско-исторической проблематики. Однако это преобладание носит не количественный, а качественный характер: буквально все, что попадает в орбиту философского осмысления, соотносится с космическим конфликтом добра и зла и оказывается включенным во всемирную историю спасения человечества;

б) неразрывная связь с религией и всей культурой в целом, поскольку в этот период философия еще не обособилась в относительно самостоятельную сферу теоретического освоения действительности;

в) движение философской активности по направлению от центра на запад – с Киева в Галич.

– период украинского барокко (начало XVІI–XVIII ст.) – время национально-культурного возрождения и борьбы украинского народа за воссоздание собственной государственности. В этот период украинской философии были присущи следующие особенности:

а) творческое переосмысление идей западноевропейского Возрождения и Реформации;

б) перемещение центра внимания философии на рассмотрение проблемы взаимоотношения «человек – мир»;

в) преимущественное развитие таких разделов философского знания как натурфилософия, метафизика, логика и диалектика, которые в наибольшей степени соприкасались с барочной проблематикой;

г) начало формирования профессиональной философии (от философских курсов, которые читаются в Киево-Могилянской академии, и до философской системы Г.С. Сковороды).

– этап самобытной национальной философии, формирование которой как раз подходит к концу (XІX – I треть ХХ ст.). Он характеризуется:

а) решающей ролью и влиянием романтизма;

б) постановкой проблемы «человек – нация» и формированием философии национальной идеи;

в) успешным развитием профессионального философского знания, подтверждением чему является философия Памфила Юркевича;

г) преобладанием художественно-образного способа философствования над научно-теоретическим. Поэтому наряду с профессиональными философами П. Юркевичем или А. Потебней вершинными достижениями философской культуры этого периода можно считать творчество поэтов и писателей Т. Шевченко и И. Франко, историков и общественно-политических деятелей Н. Костомарова и М. Грушевского;