Vol 4. Победителей не судят 9 страница

- Тогда останься за дверью с этой стороны, красотка. – Отрезал Антон. – Если готовы, то пошли. Времени очень мало.

- Я готов. – Сказал я. Не то чтобы на самом деле я был абсолютно готов к тому, что произойдёт с нами за этой дверью, но подготовиться к этому всё равно невозможно, поэтому к чему зря тянуть время.

- Ладно, пошли. – Сказала Фора. Антон открыл дверь…

Осторожно, словно в логово чудовища, мы вошли в грязную комнату, точным описанием которой может послужить одно-единственное слово: убожество. Мебель, обои, полы, стены, потолок – словом, всё здесь было древним, ветхим, покрытым слоем пыли и грязи. Тут и там были разбросаны какие-то вещи, не жилой мусор, остатки еды, а зловоние стояло такое, что я ничуть не удивился бы, найдя под жёлтой подушкой на кровати трупик какого-нибудь животного… если только не что-нибудь похуже. Стёкол в рамах кое-где не было вовсе, вместо них окна закрывали куски картона и пучки какого-то тряпья. В комнате из-за этого было прохладно.

Я обнаружил рядом с собой дверь, ведущую, похоже, в ванную. Забыв о том, что из крана в этом мире вместо воды течёт какой-то антифриз, я вошёл внутрь в надежде напиться, но ошибся. Дверь вела в другую комнату, видом ничуть не лучше предыдущей. В центре комнаты сидел, завернувшись в дырявый изношенный донельзя плед, бледный худой мальчонка с большими серыми глазами и торчащими во все стороны волосами. Моё появление, казалось, его ничуть не смутило. Он поднял на меня свои большие глаза, в которых читалась тоска и безнадёжность, но не произнёс ни звука. Я осторожно поднял руку в приветствии и поздоровался.

- Привет. – Сипло откликнулся мальчик. В комнату ворвался Антон. Мальчишка перевёл свой взгляд на него, но никакого интереса не проявил.

- Наконец-то мы тебя нашли! – воскликнул Антон и медленно приблизился к мальчику. – Ты нас не бойся, мы тебя не обидим.

Тот лишь безразлично пожал плечами.

- Боже мой… - Прошептала Фора, появившаяся рядом со мной. – Он же болен! И голодный, наверное! Ты как, малыш?

Ребёнок снова безразлично пожал плечами.

- Чего вы хотите? – спросил он тоном чиновника, который сидит в кабинете и каждую беседу с новым посетителем начинает одной и той же сухой официозной фразой.

- Ничего. – Торопливо ответил Антон. – Ничего мы не хотим, честное слово!

Мальчик обвёл всех нас долгим испытывающим взглядом, словно проверяя, правду ли ему сказали.

- Зачем тогда вы здесь? – спросил он целую вечность спустя. Мне показалось, что в его безразличном тоне появились нотки удивления.

- Мы из Истока, мы тебя заберём отсюда.

- Из Истока?

- Да, дружище. Ты же мне звонил? Я Антон!

- Антон? Наконец-то ты пришёл!

- Ну, прости, что долго. Если бы ты сказал мне, где находишься, я бы пришёл гораздо быстрее.

- Так это он вас нанял? – удивилась Форелина. – Вот так номер!

Антон хотел что-то ответить, но тут в коридоре послышался топот нескольких пар ног.

- Фора, дверь! – крикнул Антон и поднял мальчугана на руки вместе с пледом. – Олег, шкаф!

В спокойной обстановке я бы, возможно, что-нибудь съюморил по поводу этой безбожно изрубленной фразы, но обстановка была далеко не спокойной. Форелина подлетела к двери, захлопнула её и несколько раз провернула ручку хиленького замка. Я уронил набок шкаф и каким-то нечеловеческим усилием придвинул к двери, уже сотрясаемой громом ударов. Фора подтащила туда же тумбочку. Мы отошли в сторону и просто наблюдали за тем, как из последних сил сопротивляется хлипкая преграда, отделявшая нас от неизвестных гостей. Антон появился в комнате с ребёнком на руках.

Вдруг грохот прекратился. С той стороны, казалось, прислушивались к тому, как к ним прислушивались с этой.

- Эй, Исток! – послышался мужской голос из-за двери. – Слышишь меня? Отдай нам пацана по-хорошему, чтобы ни вам, ни нам потом лишние отчёты не писать! Всё равно его под расход пускать, так какая разница, кто замарается?

Голос несколько секунд прислушивался, видимо, ждал ответа, но его не последовало.

- Не ломайся, Исток! Не жадничай! Вы там свои желания уже, небось, загадали, так дайте и коллегам кусочек той малины!

- С Омеги волк тебе коллега! – не выдержал Антон. – Грёбаный Кондор!

- Грубо. – Якобы расстроено ответил голос. – Ну, не хотите по-хорошему, значит, будет по-моему.

От грохота выстрелов мы вздрогнули и отпрянули от двери, которую разносили в щепки пули не самого мелкого калибра. Я потянулся к кобуре, но Антон меня остановил.

- Руки не марай.

Фора подозрительно взглянула на моё табельное.

- Есть у меня разрешение! – громким шёпотом прошипел я.

Вслед за Антоном мы вошли в комнату, где нашли нашего клиента. Антон опустил мальчика на пол, схватил какую-то тумбочку, вышвырнул её в окно и выглянул вниз.

- Нормально. – Буркнул он себе под нос, сорвал с кровати два покрывала и постелил их на осколки, торчавшие в раме.

- Ты что предлагаешь? – испугалась Фора.

- Предлагаю не нарушать технику безопасности и не совершать переход с возвышения!

- Совсем ополоумел! Третий этаж же!

- Спокойно, там сугроб выше твоего роста. Ничего с тобой не будет, девочка, не трусь.

- Сам ты не трусь, камикадзе долбаный!

- Не ругайся при ребёнке.

Выстрелы давно прекратились, дверь, кажется, уже была сломана.

- Э, а я не понял, чё за зверьки? – раздался в коридоре чей-то удивлённый и очень неприятный голос. – Я чё, со стенами базарю? Кто такие?

- Слышь, шли бы вы отсюда, мужики… - Не слишком уверенно ответил голос, что недавно беседовал с нами через дверь.

- Ты меня на «слышь» не бери, слышь? Я тебя, сука, третий раз пока ещё нормально спрашиваю, чё за ботва тут происходит? Кто такие?

Кажется, за нашим золотым мальчиком подтянулась ещё и местная криминальная братия. В ином случае меня бы это расстроило, но сейчас – ни в коем случае. Наоборот, это было очень кстати. Форелина продолжала пререкаться с Антоном насчёт его безумного плана нашего спасения. Мальчонка, стоявший аккурат между ними, переводил испуганный взгляд своих большущих глаз то на него, то на неё.

- Да ноги мы себе сломаем к свиням собачим и всё! Опомнись, Кротов!

- А тут нас как собак свинячих постреляют молодчики из Кондора, и мы не в Загсе, ещё раз тебе повторяю!

- Да это самоубийство!

- Предлагаю проверить экспериментально! – высказался я и, дабы не испортить лишней фразой всё эффектное выступление, с разбегу и очертя голову сиганул в окно.

Не помню точно, сколько тысяч раз в моей голове пронеслась фраза «ох, и на кой чёрт я это сделал?!», но вот что у меня получилось сделать двойное сальто и по самую макушку уйти в мягкий рыхлый снег вперёд ногами, помню точно и с гордостью. Барахтаясь в холодной массе, я издавал какие-то истеричные звуки, изображающие мой безграничный восторг. Была даже мысль повторить…

- Живой? – с опаской крикнул сверху Антон, видимо, принявший мои восторги за вопли агонии.

- Да-а! – заорал я и попробовал подпрыгнуть в снегу.

Там, наверху ещё немного посовещались, и скоро я почувствовал как сначала справа, а потом слева меня приземлилось два тела. Антон на свой вертикальный полёт отреагировал точно так же, как я на свой. В его криках тонул тонкий детский смех.

- Фора, жива? – наоравшись, поинтересовался Антон.

- Жива.

Голос у Форелины был не очень довольный.

- И хорошо-о! – воскликнул Антон. – А теперь быстро оба на Фиту! Я догоню!

Мне было чертовски сложно сосредоточиться, но в конце концов удалось погрузиться в болезненную неприятную тьму и проследовать по следу кроваво-красной точки Форелины до мира Фита, причём в этот раз даже удалось устоять на ногах и не расстаться с содержимым своего желудка.

Мы оказались в каком-то тёмном, но ухоженном парке, освещённом одним только лунным светом.

- Это фита? – на всякий случай спросил я. Фора кивнула, но, впрочем, отнюдь не с железной уверенностью. Скоро появился Антон с мальчишкой, который зябко кутался в плед, однако вид имел весьма счастливый.

- Господа, дама, - Антон поочерёдно чинно поклонился мне, мальчугану и Форе, - имею честь поздравить вас с очередным счастливым концом!

- Какой ещё конец, Кротов? Что дальше? Ну-ка отойдём в сторонку.

- Нет нужды, драгоценная мадам! – провозгласил Антоша. – Все ваши каверзные вопросы я знаю наперёд и не боюсь на них ответить пред лицом всех присутствующих.

Он подмигнул мальчонке, тот улыбнулся в ответ.

- Я затащил вас всех на Фиту, потому что именно этот жадный мир быстрее всех всасывает в себя человека.

Ни мне, ни Форе объяснять ничего не нужно было, а вот мальчик-джинн осторожно спросил:

- А что это значит?

Антон усадил его на ближайшую скамейку и присел рядом. Я опустился с другой стороны, так как ноги у меня дрожали и подкашивались.

- В общем, через несколько минут, всё это станет твоим домом. У тебя появятся мама с папой, может быть, даже братик или сестрёнка. Ты вспомнишь, что завтра должен будешь идти в школу, а скоро кто-нибудь из твоих друзей пригласит тебя на день рождения.

- Просто вспомню? Как это?

- Не знаю точно. Да это и не важно, на самом деле. Ты вспомнишь много чего хорошего или, может, не очень хорошего, но вот только… всё что было раньше, ты забудешь.

Мальчик вздохнул и, как и прежде, безразлично пожал плечами.

- А мой этот…

- Исполнять желания? Нет, этого ты уже не сможешь, ты же про это забудешь.

- Ну и хорошо.

- Так вот и хорошо, что хорошо! Слушай… ты прости, что так всё получилось… Но ведь весело же было, да?

Парень кивнул и показал большой палец.

- Во! Повторим?

Даже Фора заулыбалась.

- Наш человек! – Антоша хлопнул его по плечу. – Только я ещё раз должен извиниться, потому что сейчас нам нужно будет уйти. Мы оставим тебя одного.

- Почему?

- Потому что нам нельзя забывать, кто мы есть. Мы этого не хотим.

Антон осёкся и взглянул на нас с Форой – не пожелали ли мы чего-нибудь рефлекторно, услышав слово «хотим».

- Ничего. Идите. Спасибо.

- Ну, давай, великий джинн!

Мы по очереди крепко пожали его лапку и исчезли…

 

- По-моему, конец получился уж больно слащавый. – Прикидывал Антон, раскачиваясь на стуле в нашей родной кухне.

- Ничего, для разнообразия сойдёт.

Я пытался сварганить хоть что-нибудь перекусить из того, что попалось под руку, но под руку попалось катастрофически мало.

- Ну, и как тебе мисс Форелина? – хитрющим тоном поинтересовался Антон.

- А это зависит от того, оставила она тут диктофон или нет.

- Что, так всё плохо?

- Да нет, не очень…

Беседу о своей особе Фора бесцеремонно прервала своим появлением.

- Устала? – участливо спросил Антон, состроив щенячьи глазки.

- Иди к чёрту.

Уж не знаю, на какую реакцию рассчитывал Антон, но лично я от неё иного ответа и не ждал.

- Ну, а хоть по поводу нашей работы ты имеешь сказать что-нибудь приятное?

- Я бы тебе сказала, Кротов, по поводу этой авантюры… Да не при детях.

- Олежа, тебя подписали под малолетки.

Я ничуть не смутился, не обиделся и ответить ничего не смог, потому что был без остатка занят едой.

- А если серьёзно, Антон, я думала, что ты действительно собрался подписать того мальчишку под расход.

- И что бы ты тогда сделала?

Испытывающий хитрый взгляд Антона, кажется, заставил Фору смутиться.

- Поставила бы вопрос о твоей компетенции.

- Победителей не судят!

- Судят, Кротов, ещё как судят. По всей строгости закона. И вашего сатаниста Мишу именно это и ждёт в скором будущем. Кстати, шушукаться на крылечке – это, во-первых, бесполезно, во-вторых, неприлично и, в-третьих, чертовски предсказуемо. – Фора продемонстрировала нам миниатюрное записывающее устройство. – Так что считайте, что фору я вам дала. Но теперь пощады не будет.

Эта змея, неведомо какими силами заполучившая человеческое обличье, обворожительно улыбнулась нам обоим.

- Адьёс, мальчики. Спасибо за прогулку.

- Вот теперь точно не проси меня рассказать, что я о ней думаю. – Только и мог что сказать я, когда дверь за ней захлопнулась. Антоша рассмеялся.

- Какая хитрюшка, да? Просто обворожительно! Обожаю таких девчонок!

- Ты мазохист, камикадзе и придурок, Кротов. – Наставительно сказал я. Антоша отмахнулся, не переставая весело улыбаться. – Нет, серьёзно, чего ты зубоскалишь? Думаешь, насчёт Миши она пошутила?

- Чёрта с два она пошутила. У Мишки очень серьёзные проблемы. Боюсь, зажуёт его бюрократическая машина и только косточки выплюнет. Да и нам ещё обломится, будь уверен.

- Так и с какого рожна ты лыбу тянешь, сумасшедший?
- Да весело мне, Олежа! Ве-се-ло! Живу я сегодняшним днём, а сегодня я (да и ты, кстати, тоже) — победитель. А победителей, что бы там наша красавица не говорила, не судят.