Археологические культуры каменного века

Г.К. ПОНДОПУЛО

 

 

 

 

КУЛЬТУРОГЕНЕЗ

В ПЕРИОД СТАНОВЛЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РОДА

ВВЕДЕНИЕ В АНТРОПОЛОГИЮ КУЛЬТУРЫ

МАТЕРИАЛЫ К ЛЕКЦИИ

Содержание

 

Введение в антропологию культуры

ПРИРОДА. ЧЕЛОВЕК. КУЛЬТУРА ____________________________ 2

 

Археологические культуры каменного века _________________________ 7

НИЖНИЙ ПАЛЕОЛИТ.

Древнейшие технологии и их роль в формировании тела человека__ 8

ВЕРХНИЙ ПАЛЕОЛИТ.

Культурогенез в период становления человеческого рода__________ 10

Архаические культуры верхнего палеолита _____________________ 11

АРХАИЧЕСКИЕ КУЛЬТУРЫ МЕЗОЛИТА И ПАЛЕОЛИТА

Роль мифа в самоопределении культуры_________________________ 12

Приложения

ТЕКСТЫ _________________________________________________________ 17

УЧЕБНЫЕ ПОСОБИЯ______________________________________________ 17

ФИЛЬМЫ_________________________________________________________17

РЕЛИГИОЗНЫЕ ФУНДАМЕНТАЛИСТЫ В БОРЬБЕ

С ЭВОЛЮЦИОННОЙ ТЕОРИЕЙ____________________________________ 20

ТАБЛИЦЫ: АРХАИЧЕСКИЕ КУЛЬТУРЫ КАМЕННОГО ВЕКА_________ 20

 

Введение в антропологию культуры

ПРИРОДА. ЧЕЛОВЕК. КУЛЬТУРА

 

Мы, люди, - об этом всегда следует помнить – по своей природе культурные существа…

К. Лоренц

 

Культурная антропология рассматривает феномен культуры в его непосредственной связи с человеком, с его телом, сознанием, волей, способностью к творчеству. В центре внимания культурной антропологии, в связи с этим, оказывается изучение предыстории культуры, проблемы биокультурной коэволюции в период становления человеческого рода.

Возникновение культурной антропологии как самостоятельной научной дисциплины относится к 70-м годам XIX века и связано с именами английского этнографии и историка Э. Б. Тайлора, автора книг «Первобытная культура» (1871) и «Антропология (Введение к изучению человека и цивилизации)» (1881), и американского этнографа и историка Г.Л. Моргана, автора знаменитой книги «Первобытное общество» (1900), положившей начало научному изучению древнейших форм материальной культуры. Оба они стояли на позициях классического эволюционизма в понимании происхождения и развития культуры.

Так, Тайлор считал, следуя эволюционной концепции создателя теории происхождения видов Чарльза Дарвина[1], что «с идеальной точки зрения на культуру можно смотреть как на общее усовершенствование человеческого рода путем высшей организации отдельного человека и целого общества с целью одновременного содействия развитию нравственности, силы и счастья человека»[2]. Характеризуя «первобытное общество», он определил три стадии его эволюции: дикость, варварство и цивилизацию.

Морган, развивая идею Тайлора о трех стадиях развития первобытного общества, при характеристике каждой из них стремился использовать синтез археологических и этнографических данных. Особое значение он придавал «числу изобретений и открытий» в таких областях, как производство керамики, плавка меди и железа и т.д., считая, что эти технологические достижения в определенной степени способствуют развитию таких социальных институтов, как семья и частная собственность, и таких институтов культуры, как письменность, искусство, наука. При этом он опирался на огромный материал этнографических и археологических данных. Результатом этих научных изысканий Моргана стала обоснованная им идея о универсальном значении родовой организации (матриархата и патриархата) при переходе человечества от архаической к исторической фазе своего существования. Значительный вклад был сделан Морганом в исследование происхождения брачно-семейных отношений.

Идеи основателей культурной антропологии Тайлора и Моргана длительное время играли определяющую роль в понимании происхождения культуры и в отношения между культурой и природой, хотя ряд положений созданной им эволюционной концепции постоянно углублялся и уточнялся.

Известный немецкий философ-неокантианец Генрих Риккерт писал в своей вышедшей в 1911 году книге «Науки о природе и науки о культуре»: «…природа есть совокупность всего того, что возникло само собой, само родилось и представлено собственному росту. Противоположностью природе в этом смысле является культура как то, что или непосредственно произведено человеком, действующим сообразно оцененным им целям, или, если оно уже осуществлено раньше, по крайней мере, сознательно взлелеяно им ради связанной с ним ценностью»[3]. В процессе цивилизационной деятельности исторически значимыми могут быть только те события и факты и только в той степени, в которой они соотносятся с системой ценностей, носителем и хранителем, которой является культурная традиция. Как пишет Г.Риккерт: «Во всех объектах культуры мы всегда найдем воплощение какой-нибудь признанной человеком ценности,.. все, что возникло само по себе, может быть рассматриваемо вне всякого отношения к ценностям… В объектах культуры, следовательно, заложены ценности»[4].

Понимание отношения между культурой и природой требует, во-первых, уяснения той роли, которую сыграла орудийная деятельность, с которой неразрывно связана геннокультурная коэволюция человеческого рода в период его становления; во-вторых, ясного представление о том, в чем заключается принципиальное отличие «объекта природы» от «объекта культуры».

Интересная гипотеза, характеризующая культурное значение орудийной деятельности была развита в ряде работ выдающегося русского мыслителя П. Флоренского[5]. В них он обосновывал мысль о неразрывной связи превращения «объектов природы» в «объекты культуры» со способностью человека изготовлять и использовать орудия. Создание человеком орудий, по мнению ученого, имеет не только технологическое значение, орудия обозначают присутствие человека в мире. «Они расширяют область нашей деятельности и нашего чувства тем, что они продолжают наше тело»[6]. Исходя из этимологии слова «орудие», которое имеет греческое происхождение и означает «орган», «член», Флоренский, рассматривая «орудие» как продолжение тела человека, одновременно определяет его и как материализовавшееся проявление разума», т.к. орудие есть результат целенаправленной деятельности человека –продукт его разума и воли. «Сознание есть зеркальное отражение, мнимый фокус задержанного действия… Будучи отрезанным от природы, связанное с созданием и использованием орудий «действие может, или непосредственно реализовываясь, раскидываясь в свою естественную, так сказать величину рассеиваться в окружающем мире, или же оно задерживается, накопляется, повышая свой потенциал, отображается, собирается, образует мнимое изображение, это изображение реализуется тогда уже в иной среде, которая лишь мысленно отбрасывается в область природы и кажется частью природы, но на деле будучи как тело, оказывается продолжением тела, как бы проросшим в природу телом человеческим… «Сознание есть зеркальное отражение, мнимый фокус задержанного действия… Будучи отрезанным от природы это действие находит себе место в среде искусственной; оно материализуется; этот-то материализованный импульс мы и называем орудием».[7]

Исходя из такого понимания культурной деятельности Флоренский делает вывод: «Не в труде дело, а в цели его, ставящая себе цели целеполагающая воля человека делает объекты природы объектами культуры»[8].

«Мнимые изображения», о которых пишет Флоренский, не что иное как прообраз древнейших мифов, в которых мир интуитивно осмысливается посредством уподобления его явлений телу человека, «проросшего», в процессе орудийной деятельности, в тело природы, которому, придается статус магического объекта и сакрального символа в образах фетишистского мифа[9]. Во многих древнейших мифах присутствует образ некого вселенского человека – первопредка, из тела которого создается все сущее (например, Пуруша в древнеиндийской мифологии, Паньгу в мифологии Древнего Китая).

Таким образом, первым объектом культуры, обладающим культурной ценностью, является тело человека, т. к. в нем сосредоточено все богатство предметного мира, выступающее, в силу этого, живым воплощением и символом тождества человека и мироздания.

Характеризуя культурную функцию, которую выполняет тело человека, выдающийся русский философ А.Ф. Лосев писал в своей работе «Диалектика мифа»: «Личность человека не мыслима без его тела, -конечно, тела осмысленного, интеллигентного (т.е обладающего самосознанием – Г.П.) тела, по которому видна душа…Тело не пустая выдумка, не случайное явление, не иллюзия только, не пустяки… По телу мы только и можем судить о личности. Тело – не мертвая механика неизвестно каких атомов. Тело – живой лик души… - неотъемлемая стихия личности»[10].

Фундаментальное значение для исследования того огромного культурно-исторического значения, которое имело появление такого живого организма, как человеческое тело, имели работы выдающегося русского ученого, академика В.В. Вернадского. «Человек, несомненно, связан с живым веществом, с совокупностью организмов, одновременно с ним существующих или существовавших до него. Прежде всего своим происхождением»[11]. Вместе с тем он глубоко отличается от других организмов наличием разума, благодаря которому его воздействие на окружающую среду стало с течением времени огромным… он изменил течение всех геохимических реакций», и это привело к коренным изменениям всего «лика планеты», открыло путь к «синтезу жизни людей и биосферы». В результате человек «из существа гетеротрофного… сделается существом социально автотрофным [12]. При этом «область жизни» - «биосфера», с которой неразрывно связано существование человека, пишет Вернадский, «получает совершенно новое понимание. Она выявляется как планетарное явление космического характера»[13]. Вернадский особо подчеркивал при характеристике перспектив этого процесса неизбежную трансформацию биосферы в ноосферу[14]. Безграничные возможности использования находящейся в распоряжении разума энергии, «сила приливов и морских волн, радиоактивная, атомная энергия, теплота Солнца могут дать нужную силу в любом количестве», - замечает ученый.

Расширение «области жизни» с неизбежностью ведет к наполнению новым содержанием и новыми смыслами пространства культуры, что выражается в появлении образов и идей «нового космизма». В XX веке они получили широкое распространение в России – в трудах П.А. Флоренского, И.А. Умова, С.Н.Бердяева, К.Э. Циолковского, А.Э.Чижевского и др., в искусстве и в деятельности представителей русского авангарда – А. Родченко, В. Кандинского, К. Малевича, П. Филонова.

Углубленное изучение доисторических и традиционных культур с полной очевидностью показало, что развитие культуры в этот ранний период хотя и было органически связано с такими формами развития живого, как биогенез, филогенез, онтогенез, этногенез[15], было неотделимо и от орудийной деятельности, связанной с овладением людьми нижнего палеолита древнейшими технологиями, выступавшими в роли первого культурного императива, неразрывно связанного с формированием тела человека. В эту эпохудоминировало «двухстороннее взаимодействие с обратными связями, в котором биологические императивы вызывали к жизни и формировали культуру, а новые культурные возможности выступали причиной биологических и эволюционных сдвигов»[16]. В силу этого в современной культурной антропологии наиболее плодотворной оказалась идея генной коэволюции, согласно которой отношение между культурой и жизнью носит характер «двухстороннего взаимодействия с обратными связями, где биологические императивы вызывали к жизни и формировали культуру, а новые культурные возможности выступали причиной биологических и эволюционных сдвигов»[17].

Многие представители современной культурной антропологии рассматривают культуру как«живую систему» и одновременно, как новую духовную форму жизни. Одним из наиболее интересных и авторитетных исследований в этой области стала книга выдающегося австрийского биолога, философа и исследователя культуры Конрада Лоренца «Оборотная сторона зеркала» (1973), в которой на огромном материале биологических исследований была обоснована гипотеза об органической связи жизни и культуры. По мнению ученого, между эволюцией всего живого и человека как неотъемлемой его части и формированием человека как «культурного существа»,способного жить духовной жизнью, существует органическая связь. Определяя жизнь человека как «новый вид жизни»[18], Лоренц главной особенностью этой новой формы жизни считает наличие у нее познавательной функции, сформировавшейся у предшествовавших человеку социально высоко организованных приматов. В процессе эволюции этой функции возникла способность «понятийного мышления» и вместе с нею синтаксический язык и кумулируемая традиция. Эти способности оказали, в свою очередь, сильнейшее воздействие на форму совместной жизни людей. Индивидуальное, конкретное осуществление такой сверх личностной системы мы называем культурой. Попытки определить различие между культурной и духовной жизнью бессмысленны»[19], - утверждает К. Лоренц. Быстрое распространении знаний, выравнивание мнений всех членов общества и прежде всего закрепление традицией определенных социальных и этических установок, создали новый вид сообщества индивидов, никогда ранее не бывший вид живой системы… именуемый духовной жизнью, ее основу составляет особое, присущее только человеку, ценностное отношение к действительности. «У человека есть ценностные восприятия, находящиеся в несомненном соответствии с великим становлением мира организмов… соответствие состоит в том, что каждый нормальный человек воспринимает как величайшую ценность то, что делает испокон веку органическое становление, превращая неупорядоченное и более вероятное в упорядоченное и менее вероятное. Этот процесс мы воспринимаем как создание ценностей. Шкала ценностей «ниже-выше» совершенно одинаковым образом применима к видам животных, культурам и созданным человеком произведениям искусства. Согласованность нашего восприятия ценностей, с творческим свершением охватывающим все живое, может быть основана на том, что определенные процессы, действующие во всем мире организмов, в человеке как мыслящем существе пробуждаются к сознанию. Если этот так, то восприятие, мышление и бытие образуют в этом отношении единое целое»[20].

Развивая свою концепцию понимания культуры как «живой системы» он указывает на то огромную значение, которое и следование играет в культурном процессе традиция, являющаяся носительницей культурных ценностей, и на необходимость подражания и следования тем культурным образцам, носительницей и охранительницей которых она является. «Мы, люди, - об этом следует всегда помнить – по своей природе культурные существа, а потому все традиции, воспринимаемые в детстве и юности от наших родителей и старших родственников, мы неизбежно наделяем теми эмоциональными ценностями, которые представляют для нас носители этих традиций. Если уважение к этим ценностям падает ниже нуля, то передача культурной традиции пресекается… Даже простейшая, самая примитивная форма усвоения традиции, подражание, предполагает, что вызывающий подражание некоторым образом «импонирует» тому, кто подражает...»[21]

К этим словам замечательного ученого можно добавить лишь одно, что справедливость высказанных им суждений подтверждает вся многовековая история культуры.

В 50-70-е годы прошлого века доминирующую роль в антропологии культуры приобретает течение структурной антропологии[22], наиболее видным представителем которой стал французский этнолог и философ, исследователь древнейших архаических форм мышления, мифов и ритуалов Клод Леви-Строс. Его работы «Печальные тропики» (1955), «Структурная антропология»(1958)[23], «Мифологики» 1-4 тт. (1964-1971), «Руссо – отец антропологии» (1963), «Путь масок» (1975), «Тотемизм сегодня» (1982) и др. получили в этот период широкое распространение и признание. Противопоставляя свой метод исследования культуры методу эволюционистов, К. Леви-Строс отождествляет культуру и цивилизацию: «Мировая цивилизация не может быть в мировом масштабе ничем иным,кроме как коалицией культур, каждая из которых сохраняет свою самобытность», - утверждает он в своем программном сочинении «Структурная антропология». Исходя из различия между понятийной и чувственной формой мышления, он различает три принципиально несхожих типа культур: "холодный", "горя­чий" и "смешанный"⁴. К "холодному" типу культуры он относит древнейшие, архаические культурные формы, в которых связь общества со своей историей опосредована мифологией. "Горя­чий" тип культуры, примером которого, по мнению Леви-Строса, является европейская "стандартная" культура, характери­зуется прямой связью идеологии с исторической практикой. Культурами "смешанного" типа являются культуры Востока, в которых существует связь между антропологией и историей. Леви-Строс различает, в соответствии с такой типологией, зада­чи культурной антропологии и истории культуры. Первую из них интересуют прежде всего культуры "холодного" типа, вто­рую - "горячего". Объединяет же эти науки интерес к культу­рам "смешанного" типа. Как видно даже из этого краткого из­ложения, в центре внимания типологической модели культуры, предложенной Леви-Стросом, находится проблема связи того или иного типа культуры с социальной практикой общества, основу которого составляет не его прогрессивное эволюционирование от «низшего» (варварского) к «высшему» (цивилизованному), а своеобразное и неповторимое отношение человека к природе. Любая «цивилизация» самобытна. Отношение между тремя типами культур не могут рассматриваться исходя из принципа «низшее», «высшее». Вместе с тем, он не отрицает наличия в различных цивилизациях сходных «гуманистических» ценностей. Обосновывая эту мысль, Леви-Строс ссылается на Ж.-Ж. Руссо, которого он считает основоположником антропологии: «Революция в умах, произведенная Руссо, предшествовавшая антропологической революции и положившая ей начало, состоит в отказе от принудительного отождествления какой-либо культуры со своей собственной культурой или отдельного члена какой-либо культуры с тем образом или с той ролью, которую эта культура пытается навязать ему. В обеих случаях культура или отдельная личность отстаивают свое право на свободное отождествление…Таким образом «я» и «другой», освобожденные от антагонизма…возвращают себе единство»[24].

В настоящее время при характеристике артефактов архаических и традиционных культур активно используется идея геннокультурной коэволюции, в какой-то степени синтезирующая идеи как эволюционизма, так и культурной этнологии. С ней связаны многочисленные концепции происхождения культуры, которые обозначаются термином неоэволюционизм.

Археологические культуры каменного века

 

Каменный век – время предыстории культуры. Он включает три эпохи: палеолит (древний каменный век), мезолит (средний каменный век) и неолит (новый каменный век). Каждая из этих эпох, объединяющая многочисленные археологические культуры, вносит свой особый вклад в формирование человека как объекта и субъекта культуры. Так, эпоха нижнего палеолита – время формирования «тела» человека –первого объекта культуры, появление которого знаменовало собой возникновение новой формы жизни. Эпоха верхнего палеолита – время формирования современного типа человека и начала становления человеческого рода, эпохи мезолита и неолита – время расцвета и упадка родовой жизни, вступления человека в новый исторический период своего бытия, которое сопровождалось «рождением» человека уже в качестве субъекта культуры.

НИЖНИЙ ПАЛЕОЛИТ.

Древнейшие технологии и их роль в формировании тела человека

 

Культурное значение этого периода состоит в том, что в это время сформировалась материальная субстанция культуры, которой является тело человека, т.к. «срастание» человека с культурой, превращение его в «носителя» культуры начинается с трансформации «тела» зверя в тело человека, неотъемлемой частью которого являются не только физиологические, но и духовные потребности; способность не только к практической, но и к интеллектуальной деятельности[25].

Временные границы нижнего палеолита, представляющего собой древнейший период становления вида homo, остаются до настоящего времени размытыми. Еще недавно устоявшимся было представление о том, что началом этого периода следует считать рубеж 2 млн. лет до н.э., а концом 50-е тысячелетие до н.э. Открытия последних лет «отодвинули» нижнюю границу существования древнейших представителей этого вида существ до рубежа 7 млн. лет до н.э., а некоторым исследователям дали повод утверждать даже о существовании представителей вида homo в эпоху динозавров и вымерших вместе с ними 65 млн. лет назад, а затем, спустя 60 миллионов лет развившихся заново[26].

Время нижнего палеолита это время нескольких поколений древнейших представителей рода homo – архантропов. Представители ни одного из них не являются непосредственными предками современного типа человека. Первое поколение архантропов – обезьяно-люди или австралопитеки[27], жившие 4-5 млн. лет до н.э. – имело своими непосредственным предком человекообразную обезьяну. Вместе с тем, австролопитек отличался от обезьяны тем, что уверенно перемещался на двух ногах, благодаря чему получил в науке имя homo erectus. Вместе с тем у представителя этого подвида homo объема мозга отличался от объема мозга современного человека, не обладал он и умением изготовлять орудия и являлся переходной ступенью от обезьяны к человеку.

На смену ему приходит «человек умелый» - homo habilis, последний представитель австралопитеков. Живший 2,33-1,4 млн. лет назад он уже умел изготовлять примитивные орудия, и у него начался процесс увеличения объема головного мозга. Он представлял собой переходную форму от обезьяны к человеку.

На смену австралопитекам примерно 2,1 млн. лет назад приходит древнейшее поколение людей – новых антропоидов, создателей трех древнейших архаических культур (олдувайской, дошельской, шельской). Они научились изготовлять из камня и кости грубые орудия, начали употреблять мясную пищу (что способствовало увеличению объема головного мозга), владели приемами примитивной охоты, строили примитивные жилища (шалаши). В шельский период культуры (1млн. – 400 тыс. лет до н.э.) начинается процесс биокультурной коэволюции. В этот период древнейшее поколение людей усовершенствует каменные орудия, овладевают технологией рыболовства и охоты. Изменяется и социальная организация жизни, место первобытной орды, которая объединяла их предков, занимает первобытная община. В шельскую эпоху начинается распространение новых антропоидов по всей территории Африки и Евразии.

Завершающий период нижнего палеолита связан с появлением нового древнего поколения людей. Важнейшим признаком, отличающим древних людей от предшествующих поколений, было появление у них членораздельной речи и сознания, благодаря чему этот тип человека получил в науке имя homo sapiens, т.е. «человек разумный». Древние люди сделали первый шаг на пути к новой социальной форме человеческой жизни – роду. С этим было связано и возникновение у них зачатков древнейших (погребальных) обрядов, ритуалов, искусства, родовой этики.

Древние люди были создателями двух культур: ашельской (250 тыс. – 150тыс. лет назад) и мустьерской (150-50 тыс. лет). Создателями этих культур были два подвида древних людей: неандерталец (объем головного мозга 1300-1600 куб.см) и древний homo sapiens – «человек разумный (объем головного мозга 1400 куб. см). Неандертальцы появились еще в конце ашельского периода примерно 350-50 тыс. лет назад, древний homo sapiens около 200 тыс. лет назад. Оба эти подвида сосуществовали до конца нижнего палеолита. Судьба их была различной.

С появлением неандертальцев человеческое сообщество вступило в завершающую стадию антропогенеза, что было связано с появлением членораздельной речи, мыслительной деятельности и переходом к коллективным формам организации жизни, первой из которых станет первобытная община. Неандертальцы овладели двумя технологиями – добывания огня и коллективной охоты. Благодаря использованию этих технологий была не только решена проблема обеспечения пищей и одеждой растущего населения, выживания вида homo в суровых климатических условиях послеледникового периода на территориях Европы и Центральной Азии, куда мигрировала возросшая масса людей из районов Ближнего Востока (т.н.«плодородного полумесяца»), но подготовлен переход человечества к новой родовой форме своего существования. С этими технологиями было связано и появление первой примитивной формы разделения труда (мужского и женского), что придало использованию орудий характер целенаправленной (т.е. собственно трудовой) деятельности[28]. Свидетельством этого является появление специализированных орудий: копья (для охоты) и скребла (для разделки охотничьей добычи). Без такого разделения труда охота на крупного зверя не могла бы носить продуктивного характера. Использование огня и мясной пищи, приготовленной на огне, ускоряло рост и повышение жизнедеятельности первобытного человека, способствовало увеличению массы головного мозга, которая у неандертальцев была близка к объему головного мозга современного человека и, соизмеримо массе тела, была значительно больше по сравнению с другими представителями живого мира[29]. Неандертальцы научились строить долговременные жилища и использовать и добывать огонь. У них имелись зачатки членораздельной речи и умственной деятельности. Они создали погребальные ритуалы, с которыми были связаны зарождение древнейших культов, магических обрядов и первые попытки создания изображений, в качестве которых были «натурные макеты» реальных объектов, например, чучел животных, скрепленные глиной и палками. Овладение этими новыми технологиями способствовало формированию у неандертальцев первобытного коллективизма, что обусловило их переход к новой форме социальной организации – праобщине, которая трансформировалась постепенно в примитивный род, более прочную и стабильную форму общественной организации.

«Подчинив» себе огонь, древний человек не только впервые поставил себе на службу одну из самых могучих природных стихий, но и преодолел тот вековечный страх, который огонь вызывает у всех других живых существ, и тем самым получил основание на ценностное отношение не только к «мертвой», но и к «живой природе». Это отношение, зарождающееся чисто интуитивно в пробуждающемся сознании первобытного человека, с течением времени станет той основой, на которой позднее, уже не на технологической, а на мифологической основе, сформируется представление о человеке как «мере всех вещей».

Неандертальцы – создатели культур нижнего палеолита были сильными и выносливыми людьми, тем неожиданным (для современной науки) был их уход в небытие в начале верхнего палеолита. Последний неандерталец, по данным современной культурной антропологии, исчез около 20 тыс. лет до н.э.

Современнику неандертальца, еще одному подвиду homo –«человеку разумному» - выпала иная судьба. Генетически он отличался от неандертальца, но оказался близок к поколению «новых людей» - кроманьонцев, создателей культур верхнего палеолита, которым было суждено стать непосредственными предками современных людей

 

ВЕРХНИЙ ПАЛЕОЛИТ.

Культурогенез в период становления человеческого рода

 

В 40-м тысячелетии до н.э. главную роль в развитии культур первобытного общества начинает играть поколение новых людей, ведущее свое начало от кроманьонцев, которые пришли в Европу предположительно с Ближнего Востока около 45 тыс. лет до н.э. Кроманьонцы, получившие имя homo sapiens («человек дважды разумный»), имели своим предком древнего homo sapiens sapiens, жившего около 195 тыс. лет до н.э. и имевшего объем головного мозга в среднем 1400 куб. см – наиболее близкий к современному человеку показателями живой массы тела и серого вещества мозга. Этот подвид человека длительное время сосуществовал с неандертальцами, но в отличие от них генетически был близок к современному типу человека, благодаря чему считается его непосредственным предком. Характерным отличием этого подвида человека была и гортань, приспособленная к произнесению членораздельных звуков, отсутствовавшая у неандертальцев, что является еще одним основанием считать его непосредственным предком человек.

Появление кроманьонцев привело к коренные изменениям как в социальной организации, так и в разуме людей, таким как переход к родовой форме жизненной организации, возникновение мифа и связанных с ним ритуалов и обрядов.

В период своего становления человеческий род прошел две ступени, в ходе которых последовательно сменялись три основных фазы его развития. Первой ступенью эволюции рода стал «материнский род», который сформировался на заключительном этапе древнего каменного века в эпоху верхнего палеолита (40-10 тыс. лет до н.э.). Переход на вторую ступень родовой организации, получившую в науке наименование «мужской род», произошел в эпоху мезолита (среднего каменного века, 9-8 тыс. лет до н. э) и первой половине нового каменного века –неолита (7-6 тыс. лет до н.э.). В этот период был создан ряд культур, каждая из которых знаменовала собой рождение новых, неведомых предыдущим поколениям людей технологий и связанных с ними мифов, ритуалов и верований. Последовавший за этим в конце неолита кризис родовых форм жизни определил необходимость перехода человеческого сообщества в новую историческую эпоху его существования, что вызвало коренное преобразование всей сферы культурной деятельности, получившее название неолитической культурной революции.

 

Архаические культуры верхнего палеолита

 

Пять культур этого периода свидетельствуют о том, что это было время чрезвычайной продуктивности человеческого разума, которая проявилась в создании новых, отличных от технологии областей человеческой деятельности, таких как искусство, мифотворчество, религия, письменность, новая форма разделения труда (не по половому, а по производственному принципу), новая форма социальной организации – наследственная власть.

Первая из них – штальперонская – отмечена появлением 30-29 тыс. лет до н.э. наскальной живописи [30].

Вторая культурная эпоха – ориньякская – время распространения древнейшей «тотемной» формы мифа, появления первых культов -первопредка, первых изделий из керамики, древних форм письма: предметного, палочного, узелкового (25 тыс. лет до н. э.). К ориньякской эпохе относятся и первые попытки создания изображений человека на камне и объемных женские изображений, т.н. «палеолитических венер».

Третья культурная эпоха – граветская – характерна появлением древнейших форм религии (анимизма и антропоморфизма), расцветом тотемного мифа. В это же время – примерно 20 тыс. лет до н.э. – появляется еще одна пиктографическая форма письма, т.н. «рисунчатое письмо».

Четвертая солютрейская эпоха – период расцвета первобытного искусства. Наскальные фрески, созданные людьми 18 тыс. лет до н.э., поражают совершенством в передаче форм животного мира и искусством сцен охоты. Завершается же эта эпоха упадком «пещерной живописи» и возвращением к примитивизму и грубости в изображении предметного мира.

Пятая, последняя культурная эпоха, палеолита, которая завершает эпоху древнего каменного века – мадленская – это время расцвета материнского родового строя. В это время появляются первые элементы наследования власти. Значительные изменения претерпевает характер разделения труда, который начинает осуществляется не по полу и возрасту, а по чисто производственному признаку. К эпохе «мадлен» относится возникновение первых примитивных форм земледелия, связанных с культивированием дикорастущих форм риса.

 

АРХАИЧЕСКИЕ КУЛЬТУРЫ МЕЗОЛИТА И ПАЛЕОЛИТА.

Роль мифа в самоопределении культуры

Род прошел в своем развитии три основных фазы: предметную, духовную, идеальную. Каждая из них нашла конкретное выражение в трех различных формах мифа и ритуала. Первой фазе родового сознания соответствует тотемный миф, который тесно связан с магическими ритуалами поклонения первопредку, в качестве которого выступают предметы материального мира, растения и животные. Второй – антропоморфный миф – связан с олицетворением, уподоблением, предполагающими установление непосредственной связи со сверхъестественными силами, способность общаться с духами. Ему соответствуют шаманские ритуалы и обряды. В период вступления рода в последнюю, идеальную фазу его развития, доминирующее значение в формировании сознания родового человека начинает играть космологический миф. Его корни уходят в эпоху верхнего палеолита, в это время космогонический миф тождественен архаическим вариантам мифа творения. В эпоху неолита и бронзового века космогонические интуиции мифа творения превращаются в огромные космогонические и теогонические системы, на основе которых формируются его варианты – героический и философский, «обрастающие» с течением времени различными ритуалам и культами, мистериальными и религиозными.

Все три названные формы мифа «олицетворяют объяснения фактов реального мира»[31], а различия в тех образах, которые при этом возникают в сознании, связаны с той или иной ступенью в эволюции родовой жизни. Объединяет же их та любознательность, о которой спустя четыре столетия великий философ Греции Аристотель скажет в первой строчке своего основного труда «Метафизика»: «Все люди от природы стремятся к знанию. Доказательство тому – влечение к чувственным восприятиям; ведь независимо от того, есть от них польза или нет, их ценят ради их самих, и больше всего зрительные восприятия, ибо видение, можно сказать, мы предпочитаем всем остальным, но и тогда, когда мы не собираемся что-либо делать»[32].

Вопрос об отношении между мифом и ритуалом имеет своей основой проблему взаимоотношения между мифом и религией, до сих пор он

является предметом дискуссий. Существуют две различных точки зрения на вопрос о происхождении мифа. Одна из них связана с утверждением о том, что миф первичен по происхождению, т.к. религиозные ритуалы, сюжеты которых заимствованы из мифов, возникли позднее мифов. Другая точка зрения связана с убеждением в первичности ритуала по отношению к мифу, т.к. погребальный обряд и связанные с ним ритуалы уже существовали до появления мифа. По-видимому, разрешение этого спора лежит на пути исследования природы мифа и религии.

Миф по своей природе всегда является объяснением того или иного факта или явления путем «олицетворения» его с «какой-нибудь чертой окружающей человека действительности и представляет наивную попытку объяснить эту черту действительности»[33], - пишет известный российский историк и этнограф С.А.Токарев. Стремление подобных объяснений продуцировалась в период предыстории развитием технологий, занятие которыми порождало естественную любознательность человека эпохи каменного века. Примером тому может служить то, что в развитых мифологиях в качестве главных действующих лиц выступают боги, правители и мудрецы, выполняющие роль культурных героев, обучающих людей самым различным «умениям» - от создания тех или иных орудий до таких сложнейших его форм, как письменность и счет, земледелие, металлургия, строительство монументальных сооружений. Иным был источник возникновения религиозных ритуалов и связанных с ними культов. Им является древнейший обряд погребения и культ почитания предков. Он изначально был связан с верой в существование связи между живыми и мертвыми, принадлежавшими к той или иной общине, роду. С течением времени возникают магические обряды, главной целью которых было установление «непосредственной связи» с душами умерших предков, которые первоначально выполняли функции тотемов общины, а позднее, когда на смену женскому роду приходит мужской род, возникает культ предков – почитание умерших мужчин-сородичей, которым придается особый духовный статус культурных героев. На этой духовной стадии развития родовой жизни «анимизм» - одушевление всего сущего - приобретает доминирующий характер. Древние тотемы, в качестве которых выступали животные и растения, одухотворяются путем синкретизма, обретая не только физическое сходство с людьми, но и благодаря тому, что им приписываются функции культурных героев (яркий пример – китайский первопредок Фу-си предстает в образе человека с змеиным хвостом вместо ног, а персонаж греческой мифологии кентавр (человек-конь) выступает в роли первого воспитателя олимпийских богов и героев).

Различие между мифом и религией не означает отсутствия между ними тесного взаимодействия. Между ними всегда существовала связь. Она выражалась в том, что создатели религиозных ритуалов постоянно использовали мифы в качестве сюжетов, организующих ритуальное действие. В свою очередь, миф, используемый таким образом, неизбежно обретал сакральное значение и становился культовым мифом.

С течением времени все основные сюжеты мифов претерпели такую трансформацию. Достаточно их перечислить, чтобы убедиться в этом.

1. Одним из древнейших мифологических сюжетов является миф о превращениях животных в людей и, наоборот, превращении людей в животных.

2. Мифы о небесных явлениях – солнце, луне, звездах(так называемые астральные мифы) – также являются одними из древнейших.

3. Мифы о происхождении мира и человека (космогонические и антропогонические мифы). Они почти отсутствуют у людей эпохи палеолита. Т.н. «космические религии» появляются только в конце мезолита в 8 тысячелетии до н.э. и приобретают эталонный характер только в конце эпохи неолита. К мифам о происхождении примыкают и эсхатологические мифы, повествующие о конце мира.

4. Миф о происхождении смерти. Весьма распространенный сюжет этого мифа связан с попыткой мифологического осмысления отсутствия у человека бессмертия. В этом мифе эта особенность человека распространяется на такое явление, как превращение луны в месяц (в нем она умирает, а затем возрождается). В мифе объясняется, почему люди, проходя свой путь подобно пути луны, не возрождаются. Примером такого ответа может служить пересказ Гесиодом в его поэма «Теогония» мифа о поколениях людей, или такой же пересказ этого сюжета в древнекитайском трактате «Чжуан цзы».

5. Миф о потопе. Сюжет этого мифа близок к сюжету мифа о происхождении смерти. Этот миф известен благодаря его пересказам, в котором этот мифологический сюжет превращен в историческую легенду.

6. Миф о девственном или непорочном зачатии. Сюжет, связанный с утверждением отцовского права в период расцвета мужского рода и распространением легенд о происхождении выдающихся личностей, подвиги которых равны бессмертным богам. (Пример греческий миф о Геракле).

7. Миф об умирающем и воскресающем боге. Является примером культового мифа (пример, миф о Озирисе).

8. Философские и литературные мифы, в которых главную роль играет сюжет, связанный с борьбой между добродетелью и пороком (примером может служить знаменитый культурологический миф, который рассказывает софист Протагор в одноименном диалоге Платона)[34].

Наиболее существенной чертой мифа является нераздельность в сознании мифологически мыслящего индивида: предметного и мыслимого, конечного и бесконечного, общего и индивидуального, реального и фантастического, живого и мертвого, божественного и человеческого.

Развернутую характеристику феномена мифа дал выдающийся русский философ А.Ф. Лосев, посвятивший исследованию природы мифа значительную часть своей жизни. В итоговой статье «Мифология»[35], он излагает пять положений характеризующих его представление о понятии мифа:

1. Миф это чувственное представление и в нем не содержится ничего абстрактного, он не тождественен обычному чувственному представлению, т.к. в нем в отличие от него содержится множество чудесного, фантастического, волшебного, что связано с особенностью восприятия мира человеком, стоящим на определенной стадии (родового) развития.

2. Миф всегда есть обобщение тех или иных явлений природы и общества. Однако все обобщения в мифе не выходят за пределы чувств и представлений и это принципиально отличает миф от науки или философии, хотя на ранней стадии своего развития они могут сливаться с мифом. В отличие от них миф ничего не объясняет, он просто переносит чисто человеческие отношения в определенный период человеческой истории, на природу и космос в целом.

3. В мифе в отличие от абстрактного мышление «общая идея совпадает с самым обыкновенным чувственным образом». Образы мифов являются не обобщением мыслей, а «действительных фактов» и вместе с тем противопоставлены этим фактам, т.к. «организуются в мифе» не в соответствии со своими реальными связями, а в соответствии с логикой мифологического мышления. «Поэтому всякий миф всегда является чем-то чудесным, фантастическим, магическим и волшебным».

4. При всем сходстве мифологической и художественной фантазии они принципиально отличны. В отличие от искусства порождения мифологической фантазии, чудесные и фантастические, представлены как вполне реальные в своем «буквальном овеществлении». Мифологические представления не являются, в силу этого, ни метафорой ни аллегорией.

5. Мифологические символы не являются религиозными символамив силу того, «что религия есть вера в сверхчувственный мир и жизнь, согласно этой вере, включая определенную мораль, быт, магию и обряды и таинства, и вообще культ. Миф же ничего сверхчувственного не содержит, не требует никакой веры, предполагает противоположность того, кто верит, тому, во что верят. Мифологическое сознание развивается до этого противоположения. «Не будучи магической операцией… не включает никакой обрядовости». Религиозный характер миф приобретает только тогда, когда его сюжеты и образы включаются в собственно религиозные обряды, что происходит значительно позднее, уже в эпоху классической древности. Расцвет мифа относится к эпохе расцвета общинно родовой формации. В эту эпоху возникают все крупнейшие мифологические циклы, которые впоследствии были закреплены в эпических поэмах.

«Любой миф, повествующий о происхождении чего-либо, предполагает и развивает космогонические представления. С точки зрения структуры миф о происхождении сопоставим с мифом космогоническим. Так как сотворение мира есть творчество по определению, то космогонический миф становится образцовой моделью для всего многообразия творческих проявлений», - пишет известный румынский писатель и историк культуры Мирча Элиаде в своем эссе «Аспекты мифа»[36]. Соответственно этому на всем протяжении своей эволюции миф главной своей функцией имел моделирование действительности, в результате чего человеческое сознание обрело способность восприятия мира как организованного в пространстве и времени объекта. Наиболее отчетливо эта функция моделирования проявилась в процессе создания космогонических мифов, которые часто представляли собой грандиозные, тщательно и детально организованные мифологические системы. Миф неотделим от древнейших представлений человека о пространстве и времени. В космологическом мифе эти представления приобретают доминирующее значение в качестве основных структурных элементов миропорядка-космоса. Подобное представление о действительности стимулировало развитие абстрактного мышления и формирование новых культурных форм памяти и языка, а вместе с ними и новых смысловых кодов, отличных от тех, которые были характерны для мифологического мышления.

Основными смысловыми элементами мифологического сознания было использование универсальных символов. Космологическая мифология придала этому использованию универсальных символов характер глобальной системы, охватывающей все сущее. Тем самым были созданы предпосылки для появления нового философского мифа, главной функцией которого стало создание идеальной модели космической организации, что потребовало использования символов, отличных от универсальной символики мыслящего человека. Они и только они лежат в основе мифологических моделей мироздания. Такими символами стали число и письменное слово. Только с использованием этих символических форм идеальная модель космоса, рожденная человеческой мыслью, могла быть конкретно выражена, зафиксирована и передана последующим поколениям людей.

В эпоху мезолита и особенно неолита влияние культурного фактора в этом взаимодействии непрерывно и многократно возрастает, что приводит в конце концов к поистине глобальным изменениям, получившим в культурной антропологии имя «неолитической культурной революции»[37]. Важнейшую роль в ней сыграли: переход к продуктивным формам земледелия, овладение культурой бронзового литья, возникновение городов и строительство монументальных сооружений, зарождение государства, появление новых знаково-символических форм письменности, формирование космогонических и теогонических систем мифологии. Это время возникновения древнейших цивилизаций, обозначившее вступление человечества в историческую фазу своего существования. В этот период достаточно четко обозначается и главная цель культурного процесса, которая состоит в пространственно-временной организации действительности.

С укреплением доминирующей роли земледельческих цивилизаций древности связаны первые шаги истории культуры. Они нашли конкретное выражение в создании культурологических мифов, в которых главными персонажами были культурные герои, в роли которых выступали как боги, так и люди. В грандиозных по своему масштабу и общечеловеческой значимости образов великих эпических поэмах, начиная с древнейшей шумерской поэмы «О все видавшем» (О Гильгамеше), китайской «Книге песен» («Шицзин»), индийской «Артхашастре», греческой поэме Гесиода «Труды и дни» впервые появились образы культуры, связанные с «наполнением» древних мифов творения космологическими мотивами, появление и развитие которых стимулировал переход от эпохи собирательства и охоты к эпохе земледелия.

В эпической литературе, в которой древняя мифологическая традиция интегрировалась с фольклором (преданием, гимном, песней, заговором), связанным с жизненной практикой земледельческих цивилизаций, начинают формироваться новые культурные формы памяти и языка, что ведет к замене традиционных форм мифотворчества, опиравшегося на интуицию, размышлением и поэтическим творчеством. Это выводило человеческую мысль за пределы традиционной мифологии. Примером может служить знаменитый эпизод из восемнадцатой песни «Илиады» Гомера. В нем в эпико-поэтической и одновременно в скульптурно-выразительной форме повествуется о создании щита для величайшего греческого героя Ахилла. В поэме детально описывается не только процесс создания богом-кузнецом Гефестом «огромного» щита, но и то дивное украшение его, в котором воплотился творческий замысел божественного мастера.

Характеризуя общечеловеческое значение этого образа, созданного великим аэдом Греции, А.Ф. Лосев писал, что в нем представлена «вся мировая человеческая жизнь, как ее понимал Гомер, со всеми ее противоречиями и со всей ее вечной значимостью. На этом щите кратко изображается то, что подробно изображено в самом эпосе. Изготовленный для смертельного боя, он однако является символом жизни так же, как и сам эпос, изображая войну и смерть, есть апофеоз общемировой и общечеловеческой жизни»[38]. В великой эпической поэме Древней Индии «Махабхарата» одному из ее центральных эпизодов, повествующем о битве на поле Куру, придан космический масштаб и особый универсальный смысл, благодаря чему поле представляется как «поле дхармы» (непреложного мирового закона), на котором идет сражение между добром и злом, правдой и ложью, честью и бесчестием. Не менее значительные культурные образы содержатся в древнейшей и в китайской «Книге песен» («Ши цзин»), и в комментариях к знаменитой «Книге перемен» «И цзин».

Приложения

ТЕКСТЫ

Антология исследований культуры. Т.1. Интерпретация культуры. Ред.: С.Я.Левит Санкт-Петербург: Университетская книга, 1997, cерия "Культурология ХХ век"

 

Включает классические сюжеты и работы классиков антропологии по наиболее общим и ключевым темам и построена по принципу диалога авторов в каждом из разделов. Основу книги составляют публикации ученых, принадлежащих к двум крупнейшим антропологическим школам: американской и английской, это представители первой и второй волны в антропологии ХХ века: Ф.Боас, Р.Бенедикт, А.Кребер, Р.Билз, Л.Уайт, Дж.Мердок, Б.Малиновский, А.Радклиф-Браун, Э.Эванс-Причард, Э.Лич, Д.Бидни и др.
	· Культурология ХХ век. Словарь. Скворцов, Л.В.; Зверева, Г.И.; Ионин, Л.Г. и др. СПб., Университетская книга, 1997. Тайлор Э.Б. Первобытная культура.М., «Политиздат», 1989. с. С. 5-34.

 

Малиновский Б. Научные принципы и методы исследования культурного изменения Функциональный анализ // Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретации культуры. СПб., 1997. С. 371-384, 681-702.

Леви-Строс К. Первобытное мышление. Серия: Библиотека философской мысли. М., Республика, Терра – книжный клуб, 1999.

 

Флоренский П. У водоразделов мысли. Часть 2. Воплощение формы (действие и орудие). I. Homo faber. II. Продолжение наших чувств. III. Органопроекция. V. Хозяйство. VI. Макрокосм и микрокосм.// Флоренский П.А. Сочинения в 4-х тт. Том 3. У ВОДОРАЗДЕЛОВ МЫСЛИ. В 2-х книгах. Серия "Философское наследие" Том 128-129. М., Мысль, 2000.

 

УЧЕБНЫЕ ПОСОБИЯ

 

История и философия культуры. Учебное пособие. М., ВГИК, 1996.

Алексеев В.П., Першиц А.И. История первобытного общества. Серия «Высшая школа». М., АСТ Астрель, 2007.

ФИЛЬМЫ

 

Цикл ВВС «Тайны древних цивилизаций»

Фильм 1. От предыстории к первым цивилизациям. Земледелие. Города. Письменность. Монументальные сооружения. Керамика. Металлургия.

Фильм 2. «Первые коммерсанты». Происхождение обмена и торговли.

Цикл ВВС «Происхождение человека»

Фильм 3. Тело. Фильм 4. Homo erectus в Европе. Гайдельбергский человек. Фильм 5. Исход. Новый homo erectus в Африке. Начало миграции. Фильм 6. Первобытный разум. Первобытное искусство

 

След неандертальца

Эволюция жизни.

2 DVD. 2005 г., 250 мин., Великобритания.

Все началось с молекул. Каким-то непостижимым образом эти мельчайшие частицы навсегда изменили жизнь на нашей планете. В новом документальном фильме ВВС, благодаря последним достижениям в области графических технологий и компьютерной графики, Вы собственными глазами будете следить за этим процессом, шаг за шагом проходя через миллионы лет истории Земли. От начала зарождения жизни в океане и до сложных межвидовых отношений. Вы узнаете, как благодаря эволюции человек стал человеком. Почему наш организм устроен именно так, а никак иначе. И что позволило людям так грандиозно обогнать в развитии своих ближайших родственников - человекообразных обезьян.
Фильм 1. Моря жизни.
В океанах и морях жизнь представлена в бесчисленном многообразии форм. Море стало первой лабораторией жизни - здесь впервые появились и были испытаны способы противостояния трудностям существования.
Фильм 2. Освоение суши.
В течение многих тысячелетий растения, как и животные, существовали только в море. Главной предпосылкой для первого шага из воды на сушу стало появление у живых организмов жесткого скелета.
Фильм 3. Парящие в небе.
Способность летать - одно из величайших достижений эволюции. Формирование различных видов крыла шло на протяжении сотен тысяч лет.
Фильм 4. Жизнь вместе.
Наш мир представляет собой сложную сеть разнообразных отношений. Все живые существа, включая человека, в течение жизни находят себе партнеров, защищаются от врагов и поддерживают контакты с соседями. Все это влияет на нашу внешность и поведение, обеспечивая непрерывность эволюции жизни.
Фильм 5. Жизнь человека.
Доказательства того, что человек произошел от обезьяны, скрыты глубоко в наших генах. 99% генов шимпанзе абсолютно идентичны нашим. Как это ничтожное отличие позволило обезьяне превратиться в человека?

 

 

Расшифрованный Стоунхендж
2008
Режиссёр:Кристофер Спенсер
Первого июня 2008 года телеканал National Geographiс представил премьеру - программу о новой версии предназначения памятника доисторической архитектуры Великобритании - Стоунхенджа. Для доказательства теории профессору Мики Пирсону пришлось проделать по истине титанические раскопки местности вокруг загадочного Стоунхенджа - памятника важного для всей Европы еще и потому, что это по сути единственный памятник, созданный с использованием огромного числа людей в качестве тяговой силы, в то же время, что и пирамиды в Гизе. После этой постройки европейское первобытное общество уже не возводило таких грандиозных строений.

Секреты звездного диска

Великобритания, 2004
Автор Колин Мюррей.
Операторы Энди Форд, Александер С. Преусс.
Композитор Салавас.
Текс читает Тусита Джайясандера.
Об уникальном бронзовом диске XVI века до н. э., найденном в Германии в 1999 году. Ученым удалось разыскать этот диск на черном рынке и силами полиции вернуть его науке. Исследования диска пролили свет на религиозные верования европейцев эпохи бронзы.