Вл. И. Немировичу-Данченко. Дорогой Владимир Иванович!

 

15/28 июля 909

15 июля 1909

Сен-Люнер

Дорогой Владимир Иванович!

Сегодня день Вашего рождения. От всего сердца поздравляю Вас и Екатерину Николаевну. Желаю здоровья, бодрости и вдохновений.

Не писал Вам раньше, потому что не знал наверное, где Вы, да и нечего было писать, как-то хотелось отдохнуть от театральных дел. В Виши я себя чувствовал не очень хорошо, но здесь, на море -- лучше. Жили с Москвиным. Он лечился не хуже Вишневского, а это хорошая рекомендация.

От Сулера грустные известия. Белок продолжается, он нервен и очень слаб, но самое гадкое то, что его сын, которого он безумно любит, опасно заболел. Что это за болезнь -- не знаю. Вероятно, менингит. Результат тот, что он хоть и остался жив, но с парализованной ногой и теперь будет ходить на костылях. Сулер пишет душераздирательные письма, и боюсь, что раньше средины сентября ему не удастся привести себя в приличный вид, если вообще он может придти в состояние работоспособного человека. Имею известие от Врасской. Письмо с двумя докторскими свидетельствами. Она больна и может выздороветь совсем, если пробудет в санатории до 15 августа или 1 сентября. Письмо пришлю Вам в Москву. Я ответил, что не могу ничего сказать ей определенного, пусть она обратится к Вам. От Качалова -- Нину Николаевну все режут и вправляют¹. Он не жалуется, но, кажется, прожился и летом недоволен. Леонидов в восторге от "Гамлета" у Рейнгардта. Балиев пишет, что ему не понравилось. Крэг был там, но по его письму я не понял, хорошо это или нет.

Вчера в St. Malo (город пиратов в Бретани) встретили случайно в кафе Василия Васильевича, Перетту Александровну и двух луженят⁵. У Василия Васильевича хороший вид, хоть руки холодные и есть еще следы истерического оживления. Он купается в море, уверяет, что хорошо чувствует себя, хотя не знает, насколько такое самочувствие прочно утвердилось и что будет при начале работы. Он говорил, что написал Вам большое письмо, кажется, из Москвы. Мы с Боткиным (он путешествует с нами) убедили Василия Васильевича не сидеть по 10 минут в воде и расстались. На днях он приедет в St. Lunaire, Villa goêland. Bretagne près de Dinard (наш теперешний адрес). Жена здорова, Игорь -- тоже, Кира -- кислая, я -- начинаю оживать на море.

Сегодня получил Ваше письмо здесь, в St. Lunaire'e. Не пойму, что с Вами! Как будто Вы не в духе -- или сильно озабочены театром. Отсутствие ли пьес? Возрождающийся ли(?!) Малый театр, Незлобии? Не знаю, что Вас беспокоит. Когда Вы такой -- я боюсь за театр. Сезон очень опасный, тем более что Южин не дремлет. Он проехал в Лондон с [...] греком (из "Весов")³ -- смотреть новую пьесу Конан-Дойля. Говорят, будто серьезная (не Шерлок Холмс) ⁴. Очевидно, Вас смущает "Гамлет". Вдруг не поспеет?! Меня смущают две вещи -- Качалов⁵ и Крэг. Не столько когда он в Москве под руками, но когда он вдали. В Виши я получил отчаянную телеграмму. Банк не дает ему денег. "Пришлите 2000 франков". Я отписываюсь. Он умоляет. Рискнул послать 1000 франков. Он опять не дождался их в Лондоне и уехал во Флоренцию. Теперь веду переписку, чтобы вернуть деньги. Когда он под присмотром, он делен, но, кто знает -- на свободе сделает ли он все картины?⁶ Не сделал ли я ошибки тем, что помог ему устроить английских мастеров во Флоренции?

От души желаю успеха с пьесой, но, конечно, не смею Вас торопить. Ваша пьеса должна быть хорошей и должна иметь огромный успех⁷. Я верю в то, что последнее слово будет за Вами. Играть не хочется, но в Вашей пьесе буду с удовольствием, если не состарюсь совсем к тому времени.

Целую ручки Екатерине Николаевне и мысленно обнимаю Вас. Жена и дети кланяются и поздравляют.

 

О. Л. Книппер-Чеховой

 

Середина августа 1909

Сен-Люнер

Дорогая Ольга Леонардовна!

Ладно! Оттягиваю репетиции на 4 дня, то есть 22 августа в 12 ч. дня начинается работа (никаких опозданий).

За это беру с Вас слово:

1) готовиться к каждой репетиции¹;

2) на полтора месяца забыть все, кроме пьесы;

3) со второго дня приезда начать думать о костюме, о прическе и о всем прочем, чтобы поскорее увидать себя в полном виде;

4) приехать с полным знанием текста объясненных трех первых актов.

Надо умереть, но спасти боевой сезон. Пьеса должна итти 15 октября².

Не буду злорадствовать о Вашей подагре, напротив, душевно жалею, что Вы пропустили этот сезон: три года лечения подряд для Вас, увы, вещь необходимая; в противном случае -- преждевременная старость, подагрическая походка, толщина, одутловатость и опухоли, а то и хуже. Да и нервочки Ваши -- тоже подагрические.

Я отдохнул и начал было с некоторым удовольствием думать о театре, но, кажется, там опять голод и безработица.

Надо крепко взяться, чтобы взбодрить. Сезон -- роковой. Борьба с Малым ожесточенная, Незлобии будет подпирать с другого бока. Нужна дружная работа. Помогайте, а то нам -- крышка!

У Изидоры был, она Вам кланяется. У нее прекрасная мастерская и огромный успех, но то ли она делает, что надо,-- вопрос?

Школа, кажется, переходит к Елизабет. Между ними полная ссора. Зингер -- очень милый буржуй. Здесь, у моря, чудесно. Гуляю достаточно и много и пишу о том, что Вы так не любите³.

Когда будете лечить подагру и ручки, попросите полечить их так, чтоб они не очень махали в Наталье Петровне. Пока целую их и мысленно обнимаю Вас в качестве черной жены. Все мы кланяемся и искренно любим.

Ваш К. Алексеев

Поклоны Евгении Яковлевне и Марии Павловне ⁴.