Понятие культуры в языке, общественной и научной мысли

В пределах гуманитарных наук различимы – даже на самый беглый взгляд – по крайней мере несколько смыслов слова «культура». Первый из них часто встречается и в обиходном, обыденном языке. Если в современных средствах массовой информации речь заходит о «культуре», то с большой вероятностью это репортаж или с какой-нибудь выставки, или из какого-нибудь театра или концертного зала. Иными словами, речь идет в основном о художественной культуре, прежде всего о сфере искусства, т. е. о некоей более или менее определенной, обособленной, отграниченной от прочих, части общественной жизни, которой (хотя бы на словах) придают особое значение.

В обыденном представлении «культура» также выступает как показатель образованности, воспитанности, как выражение высокого уровня достижений человека в области быта, следование нормам этикета (культурный человек понимается как «воспитанный и образованный» и пр.).

Еще один смысл слова «культура» – в гуманитарных науках – шире тех, что указаны выше, и как бы объемлет их, включает в себя. Под культурой понимается все искусственно созданное, все, что получено человеком в результате преобразования естественного бытия, природы. В этом, более широком своем значении слово «культура» близко, порой почти синонимично слову «цивилизация», так что эти слова есть смысл рассматривать вместе.

Роднит их еще и то, что их можно назвать «ложноклассическими»: корни этих слов – латинские, может показаться, что уже древние римляне в ходе размышлений над соответствующими понятиями приходили к выводам, близким к современности, однако на самом деле их значения, привычные для нас, сформировались недавно.

Слово «культура» образовано от латинского глагола colo, означавшего «обрабатывать, возделывать», «разводить, взращивать», «обитать, населять (место)», «заботиться (о чем-либо), окружать вниманием», «почитать, чтить (в первую очередь – богов, покровительствующих данной местности), священнодействовать» и др.

Слово cultura, таким образом, в древнеримскую эпоху означало «обработку», «возделывание», «уход», «попечение» и т.п., в первую очередь – в земледельческом смысле. В русских словах и словосочетаниях «культивация», «сельскохозяйственная культура» такое значение присутствует и сейчас. Родственным слову «культура» является слово cultus, среди значений которого было «почитание, поклонение» – оно и закрепилось в современном русском слове «культ».

Расширенное понимание слова «культура» встречается уже у древнеримского философа, политика, оратора Цицерона (I в. до н.э.), который говорил «возделывании, воспитании души» (cultura animae). Правда, под этим он подразумевал не что иное как философию, которую рассматривал не только как обработку или образование ума, но его почитание, уважение и поклонение ему.

Впоследствии, гораздо позднее, стало возможно понимание культуры как особой формы жизнедеятельности человека, качественно новой по отношению к предшествующим формам организации живого на земле.

Слово «цивилизация» – от латинского civilis («гражданский», «достойный гражданина, подобающий гражданину», «учтивый, приветливый, вежливый») в наше время обнаруживает большую смысловую близость к слову «культура».

Современные значения данных слов сложились лишь в Новое время, в новых европейских языках. Из классической латыни была взята форма, в которую уже в Новое время вложили новое содержание.

Слово «цивилизация» было введено в обиход в Западной Европе (прежде всего во французском и английском языках) лишь во второй половине XVIII в. Слово «культура» как научный термин стало употребляться в историко-философской литературе европейских стран также лишь в этот период. В конце XVIII – начале XIX в. термин «культура» был еще новым и непривычным, его заменяли словами «просвещенность», «гуманность», «разумность». Более современное научное значение слова «культура» окончательно (если можно говорить о какой-либо окончательности) сформировалось только в XIX в., даже ближе к его концу. Оно возникло и утвердилось сначала в той научной дисциплине, которая в европейских языках называется иногда «этнографией», иногда – «этнологией», но чаще – «антропологией». У нас в советское время употреблялось в основном слово «этнография», теперь как будто более употребительными стали «этнология» и «антропология».

После эпохи «великих географических открытий» взору изумленных европейцев открылся мир, полный многообразия культурных форм и особенностей образа жизни. Позднее, в XIX в., накопленные сведения о жизни, обрядах и верованиях аборигенов Африки, Северной и Южной Америки, Океании и ряда азиатских стран составили основу для развития культурной и социальной антропологии.

Одно из ранних определений термина «культура» принадлежит английскому антропологу Эдуарду Бернетту Тайлору (1832-1917). Это первая фраза его книги «Первобытная культура», впервые вышедшей в Лондоне в 1871 г.: «Культура, или цивилизация, понимаемая в широком этнографическом смысле, – это то сложное целое, которое включает в себя знания, верования, искусства, мораль, законы, обычаи и любые иные способности и привычки, приобретаемые человеком как членом общества». В этом очень продуманном и ставшем классическим определении стоит обратить внимание на несколько моментов.

Во-первых, для Э. Тайлора слова «культура» и «цивилизация» были практически (в известных пределах) синонимами, и такой подход к ним сохраняется до сих пор в англоязычном мире.

Во-вторых, «культура», согласно Э. Тайлору, это не просто набор, список каких-то разрозненных явлений и предметов, но именно «сложное целое», т. е., как мы бы сейчас сказали, некая система взаимосвязанных элементов, которая существует, функционирует и должна быть понята именно как целое или, иными словами, как нечто цельное, единое внутри себя.

Именно поэтому (и это третий момент, на который следует обратить внимание) Э. Тайлор не дал «закрытого» списка того, что входит в понятие «культура». Он написал: «... знания, верования, искусства, мораль, законы, обычаи и любые иные способности и привычки, – тем самым не предугадывая, что именно еще может быть отнесено к этому «сложному целому.

Наконец, в-четвертых, все это «сложное целое» существует не само по себе, а именно в человеческом обществе и «приобретается», иначе сказать, усваивается, осваивается, можно еще добавить: развивается – «человеком как членом общества».

В этой последней части определения Э. Тайлора одинаково важны слова «человек» и «общество». Мы могли бы сказать, что «культура... приобретается человеком как человеком», потому что человек становится человеком только в том случае, если он вырастает в обществе себе подобных. Сказка Киплинга о Маугли – это именно сказка. В действительности, как известно, человеческие детеныши, вырастающие – в силу тех или иных обстоятельств – среди зверей, не становятся полноценными людьми.

Суть определения Э. Тайлора, еще более выявленная, подчеркнутая и развитая в последующей научной традиции, состоит в том, что словом «культура» обозначается совокупность сущностных характеристик любого человеческого общества как такового, т.е. как человеческого, с одной стороны, и общества, с другой.

Приведем еще три кратких определения культуры, относящиеся уже к ХХ в., но следующие традиции Э. Тайлора.

Американский антрополог Альфред Луис Крёбер (1876-1960) в 1948 г. дал такую формулировку: «Культура это специфический и исключительный продукт [жизнедеятельности] людей; их отличительное качество в космосе».

Советский этнограф Рудольф Фердинандович Итс (1928-1990) сформулировал еще более кратко и четко: «Культура означает все то, что создано человеком в отличие от того, что создано природой». Вот, собственно, ключевое противопоставление: «культура» – «природа». Иными словами, «культура» – это то, что человек добавляет к полученному от природы.

Несколько с иной стороны, но в том же духе толкует термин «культура» и «Британская энциклопедия». Там сказано: «Культура может быть определена как поведение, характерное лишь для Ноmо sapiens, вместе с материальными предметами, используемыми как неотъемлемая часть этого поведения».

Главная мысль, главная идея, лежащая в основе «этнологического» (или «антропологического») понимания термина «культура», достаточно ясна: уникальность человека как общественного животного в его противопоставлении прочей природе.

Именно в адрес такого «антропологического» понимания слова «культура» слышатся упреки в том, что определений слишком много и поэтому термин «культура» оказывается на самом деле неопределенным. Но скорее дело в том, что фундаментальная, сущностная неопределенность заложена в самом предмете: в человеке, в человеческом обществе. Сам этот предмет (к счастью) не поддается четкому, однозначному и исчерпывающему определению.

В 1952 г. А. Кребер и его соавтор Клайд Клакхон опубликовали работу, в которой проанализировали более 150 различных определений культуры, извлеченных из работ западноевропейских и американских исследователей, опубликованных с 1871 по 1950 г. В настоящее время, как иногда утверждается в литературе, уже существует свыше 500 определений культуры, а по мнению некоторых, это число якобы приближается к тысяче.

В настоящее время в отечественной научной литературе основные подходы к определению понятия «культура» группируются различным образом. Их перечень может выглядеть примерно так:

описательные (перечислительные),

аксиологические (культура как ценность),

нормативные (культура как норма и образец),

адаптационные (культура как результат приспособления к окружающей среде),

социально-исторические (культура как аккумуляция социального опыта),

социологические (культура как средство консолидации людей в целях совместного удовлетворения потребностей и интересов),

психологические (культура как совокупность форм поведения, которым учатся),

культур-антропологические (культура как образ жизни, порождающий особый тип ментальности),

семиотические (культура как система знаков, как способ создания, понимания и передачи значений и смыслов, которыми человек наделяет объекты и явления окружающего мира) и др.

Если вернуться к «антропологическому» («этнологическому») пониманию термина «культура», можно заметить, что оно исходит из представления о сущностном единстве человечества: любая человеческая общность – от племени так называемых «дикарей» до современного «постиндустриального» общества – относится к одному классу явлений, который противопоставлен остальному миру, миру «природы».

Важно еще раз подчеркнуть, что то понимание, то использование слова-термина «культура», о которых шла речь выше, распространено, но отнюдь не повсеместно, не общепринято даже среди этнологов и антропологов (не говоря уже об историках) – как у нас, так и на Западе. Например, британская школа социальной антропологии предпочитала и предпочитает употреблять в качестве «предельного», т. е. наиболее общего, всеобъемлющего термина, просто слово «общество» («society»), полагая, очевидно, что термин «культура», поскольку в его определение все равно входит слово «общество», уже как бы излишний, избыточный. Здесь, по-видимому, мы имеем дело не столько с принципиальными теоретическими различиями, сколько с предпочтениями того или иного слова, во многом обусловленными языковой традицией.

Рассмотрим далее еще некоторые, вероятно, не вполне очевидные свойства слова «культура». И в русском, и в других языках есть такие слова, которые употребляются только в единственном числе. Например, слова «совесть», «честь» или «добро». Подразумевается, что есть только один вид совести, а не два или больше.

Подобным же образом Э. Тайлор употреблял слово «культура» (как и слово «цивилизация») только в единственном числе. Это было связано с его общим представлением об истории человечества – представлением, которое позже стали называть (с оттенком осуждения) «однолинейным эволюционизмом». История человечества (или история культуры – в терминах Э. Тайлора это синонимы) мыслилась как бы единым подъемом от «первобытности» до Западной Европы XIX в., предполагалось, что все человеческие общности проходили, проходят и будут проходить одинаковые «стадии развития», прочерченные одной линией. Различия между человеческими общностями объяснялись их принадлежностью к разным «стадиям развития» единой общечеловеческой культуры (цивилизации), высшим, наиболее развитым воплощением которой, естественно, считалась культура Западной Европы XIX в.

Одна из разновидностей этого «однолинейного эволюционизма» у нас называлась «марксизмом». Как и у Э. Тайлора, здесь речь идет о «человеческом обществе» в единственном числе. Современный историк или антрополог, не разделяющий взгляды «марксизма», на это возразит, что «человеческое общество» вообще – это не вполне правомерная абстракция. В действительности существовали и существуют разные человеческие общества, но, хотя можно, конечно, пытаться находить общие черты в их исторической жизни, отнюдь не является бесспорным фактом, что все эти общества «проходили» в своем существовании некие единообразные «этапы» или «стадии». Наличие таких универсальных «этапов» или «стадий» в лучшем случае может быть рабочей гипотезой, подлежащей проверке.

Уже в XIX в. и в еще большей степени в ХХ в. «однолинейный эволюционизм» потеснили более плюралистические, многомерные представления об истории человечества. В результате такого развития слова «культура» и «цивилизация» в западноевропейских языках стали употребляться не только в единственном числе, как у Э. Тайлора и ряда его современников, но и во множественном. В наши дни эти слова могут выступать в двух вариантах: неисчисляемом и исчисляемом.

В неисчисляемом варианте слово «культура» может означать общее понятие, о котором речь шла выше: совокупность характеристик всякого человеческого общества как такового (по-английски: culture – без артикля). Исчисляемый же вариант имеет более узкое и конкретное значение. Этот вариант означает ту или иную человеческую общность, отличающуюся от прочих человеческих общностей, и/или совокупность сущностных характеристик данной общности. Вот очень четкая формулировка, принадлежащая перу известного французского антрополога Клoдa Леви-Стpoca: «То, что называется «одной культурой», – есть такой фрагмент человечества, который – с точки зрения данного исследования и в том масштабе, в каком это исследование проводится, обнаруживает существенные отличия от остального человечества».

При таком понимании слова «культура» равно правомерны и выражения «общечеловеческая культура» или «мировая культура», и такие словосочетания, как «культура Индии», «культура Китая» или, например, «культура Аравии эпохи раннего ислама», «культура Малаховки 20-30-х гг. ХХ в.» и т. д.

Подобным же образом, в двух вариантах, неисчисляемом и исчисляемом, употребляется и слово «цивилизация». Как уже сказано, это слово было создано, по сути дела, в ХVIII в. Одним из первых употребил его шотландский философ Адам Фергюсон (1723-1816), который в своем труде «Опыт истории гражданского общества» (1767) разделил всю историю человечества на три стадии: дикость, варварство и цивилизация (по-русски в данном, случае теперь можно было бы употребить слово «цивилизованность»).

Как можно видеть, это тоже был своего рода «однолинейный эволюционизм». Из сочинений американского этнографа Л.Г. Моргана (1818-1881), современника и ровесника К. Маркса, данная троичная схема перекочевала в книгу Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (1884), которую в советское время в обязательном порядке изучали все студенты (и не только студенты). Разумеется, теперь и книгу Ф. Энгельса, и саму троичную схему истории можно считать устаревшими. Но слово «цивилизация», примерно в том же смысле, какой ему придавал А. Фергюсон, осталось в употреблении.

Если для Тайлора, слово «цивилизация» было синонимом слова «культура», то в наши дни в англоязычной литературе между ними все же проводят некоторое различие. Так, А.Л. Крёбер писал: «Между этими двумя словами нет принципиальной разницы: они означают несколько различающиеся ступени или степени одного и того же. Слово «цивилизация» в наши дни подразумевает высокую степень развития общества: слово «культура» стало привычным термином универсального смысла, приложимым и к высокоразвитым, и к менее развитым обществам. Каждое человеческое общество обладает своей культурой, сложной или простой... Но к более крупным и к более богатым культурам применяется термин «цивилизация»...».

Упрощая, можно сказать, что историки и антропологи применяют слово «цивилизация» к тем «культурам», которые создали города и письменность (причем эти два достижения чаще всего взаимосвязаны). При таком подходе корректно говорить, например, о «шумерской цивилизации» или «российской цивилизации», но некорректно – о «цивилизации аборигенов Австралии» (хотя по-французски и такое сочетание звучит нормально).

Слово «цивилизация» в неисчисляемом варианте выражает общее понятие: такой тип культуры, который совершил прорыв к созданию городов и письменности. Слово «цивилизация» в исчисляемом варианте («une сivilisаtiоn» или «а civilisation») обозначает некую конкретную культуру, совершившую такой прорыв: шумерская цивилизация, цивилизация долины Инда, китайская цивилизация и т. д.

В истории европейской мысли в XIX и ХХ вв. было несколько попыток построить такую схему истории человечества, в которой понятие «культура», или «цивилизация», занимало бы главное место, т. е. было бы основной исторической единицей (слова, впрочем, могли употребляться и иные). Об этих попытках речь пойдет в следующей теме данного курса, посвященной типологии культур, а здесь скажем несколько слов об изменчивости культуры в наиболее общем виде.

 

 

Динамика культуры

К числу важнейших особенностей культуры как системы относится такое ее свойство, как способность к самообновлению, саморазвитию, постоянному порождению новых форм, адаптации культуры к меняющимся условиям.

Разумеется, названное свойство культуры заложено в ней потенциально и реализуется далеко не всегда, а лишь при благоприятном сочетании определенных условий. Поэтому прогресс (эволюция, развитие) в исторической динамике культуры возможен, но отнюдь не обязателен. История свидетельствует, что большинство существовавших на Земле народов, достигнув определенного уровня развития культуры, вступают в состояние динамического равновесия со своим природным и социальным окружением, при котором состояние самой культуры остается вполне стабильным, устойчивым, а изменения продолжаются на микроуровне и не ведут к общему усложнению системы в целом. И лишь в сравнительно редких случаях некоторые сообщества (напр., народы Западной Европы и ряд других) совершают последовательное изменение своих основных социокультурных характеристик от архаической до постиндустриальной стадии развития.

Итак, культура по природе своей изменчива. В ее динамике можно выделить несколько основных процессов.

Во-первых, это культурогенез – процесс порождения новых форм культуры и включения их в жизненную практику, протекающий постоянно на протяжении всей истории человечества и отражающий прежде всего адаптивную пластичность культуры

Во-вторых, наследование традиций – процессы передачи из поколения в поколение, воспроизводства, а также отмирания уже существующих и интегрированных в социальную практику явлений.

В-третьих, диффузия культуры – процессы пространственно-временного распространения образцов культуры, их заимствования, ведущие к обмену опытом, взаимодействию и взаимопониманию между разными сообществами.

В-четвертых, трансформация форм культуры – процессы их модернизации, развития, или деградации, вплоть до исчезновения из практики.

В-пятых, переосмысление (реинтерпретация) форм культуры – процессы изменчивости культурных форм и связей между ними, их смысловых и символических характеристик, происходящие в течение их существования.

 

Субъект культуры

Хотя культура и представляет собой порождение коллективной жизнедеятельности людей, ее практическими творцами и исполнителями являются отдельные личности.

Всякий человек выступает по отношению к культуре как «продукт» ее. Он введен в ее нормы и ценности в процессе своей инкультурации и социализации. Это происходит при воспитании в детстве, при получении. образования, в ходе контактов с окружением (семьей, друзьями, коллегами и пр.). Человек при этом получает повседневную информацию обыденного и специализированного характера, осмысливает художественные образы и нравственные коллизии в произведениях литературы и искусства и т.п. Все это прямо или опосредствованно работает на формирование личности, социально и культурно адекватной обществу ее проживания, и постоянную корректировку параметров этой адекватности на протяжении всей жизни человека.

Кроме того, индивид выступает как «потребитель» культуры, использующий ее нормы и правила, знания, оценочные стандарты и пр. как данные ему уже в готовом виде инструменты.

Индивид выступает как «производитель» культуры, творчески порождающий новые формы культуры, либо осмысливающий или оценивающий в суждениях имеющиеся формы, что уже по самому факту индивидуальной интерпретации (собственной оценки) может быть понято как творчество.

Наконец, индивид – транслятор культуры, ибо, воспроизводя какие-либо образцы культуры в практических действиях и суждениях, человек тем самым передает информацию о них др. людям.

Еще одно важнейшее свойство культуры — это ее способность выступать в качестве основания для самоидентификации общества и его членов, маркирования «своих» самобытными формами культуры, различения «своих» и «чужих и т.п.

 

Как характеристика человеческого общества культура обусловлена тем, что индивидуальное, частное начало и родовое, совокупное, коллективное начало существуют нераздельно, хотя и не сливаются друг с другом. Культура охватывает мир человека, воспроизводящего себя в процессе повседневной практики.

Воспринимая целиком обе эти сферы, культура знает как бы два движения.– движение «вверх» к отвлечению от повседневных забот каждого, к обобщению жизненной практики людей в идеях и образах, в науке, искусстве и просвещении, в теоретическом познании, и движение «вниз», к самой этой практике, к регуляторам повседневного существования – привычкам, вкусам, устойчивым стереотипам поведения, моде, быту.

В пределах первого из указанных типов движения культура воспринимает себя и воспринимается обществом как Культура с большой буквы. Отвлеченная от повседневного существования и бесконечности индивидуального многообразия, она тяготеет к закреплению традиции и к респектабельности, к профессионализации деятелей, ее создающих, к восприятию более или менее подготовленной аудиторией и в этом смысле к элитарности.

В пределах второго типа культура растворяется в повседневном существовании и его опыте, в материально-пространственной и предметной среде, окружающей человека. Такая культура не воспринимает себя как Культуру в первом, «респектабельном», смысле и тяготеет к тому представлению о себе как совокупности характеристик практической, производственной и бытовой жизни людей данного общества в данную эпоху.

Существовала – а в какой-то мере и кое-где существует до сих пор –весьма широкая полоса исторического развития, где описанные два регистра еще не разделились. Ее составляют так называемые архаические общества и соответственно архаические культуры. Суть архаического мировосприятия заключается в том, что любые существенные события и действия, составляющие человеческую жизнь, – рождение, брак, смерть, основание города, дома или храма, запашка земли, прием пищи и т. д. – имеют значение и ценность не столько сами по себе, сколько как повторение мифологического, идеального образца, как воспроизведение некоторого действия, совершенного впервые в священном прошлом. Средством такого повторения служит ритуал. В результате между основными моментами трудового и повседневно-бытового обихода, с одной стороны, и образами коллективно-трудовой и космически-мировой жизни, с другой, т. е. между двумя намеченными выше регистрами культуры, устанавливаются отношения параллелизма, внутренней связи·и взаимообусловленности.

В большинстве мифологий, например, существует представление об отделении богами тверди от хляби и о выделении упорядоченного, организованного пространства из первозданного хаоса как изначальном акте творения. Поэтому овладение новой землей – будь то на основе военного ее захвата, будь то в результате открытия – становилось подлинно реальным в переживании каждого, только если с помощью точно исполненного ритуала в этом акте обнаруживалось повторение изначального мифологического акта творения. Так, в частности, объяснялись обряды закладки городов у древних римлян. Проведя ночь у костра, основатели будущего города втыкали в землю шест (или копье), следя за тем, чтобы он стоял строго вертикально, и когда шест, озаренный первым лучом восходящего солнца, отбрасывал на землю длинную тень, по ней поспешно проводили плугом борозду, определявшую направление первой из двух главных улиц будущего города – декумануса. На нее опускался перпендикуляр, становившийся второй главной улицей – кардином. У скрещения их возникало ядро будущего города, одновременно деловой, общественный и сакральный центр, с сосредоточенными здесь храмами, базиликой, рынком. Происходил исходный, архетипический акт культуры – заклятие неупорядоченной первозданной природы: на ее хаотическую пустоту, повторив начальный акт творения, оказывалась наложенной четкая геометрия порядка и воли.

Точно так же в качестве повторения божественного исходного образца мыслилось изготовление вещей. В 25-й главе библейской Книги Исхода рассказывается, как Бог давал Моисею на горе Синай повеления о постройке святилища, скинии, ковчега, стола, светильника, неизменно добавляя: «Все, как я показываю тебе, и образец скинии, и образец всех составов ее, так и сделайте», или: «Смотри, сделай их по тому образцу, какой показан тебе на горе». Из такой двуединой природы своего труда, в котором вполне земное, практическое личное мастерство при изготовлении данной вещи соединялось с сакральным актом воспроизведения божественного образца, исходил и средневековый ремесленник. Об этом подробно рассказал немецкий ювелир и мастер по металлу, а впоследствии монах Теофил в своем сочинении «Краткое изложение различных искусств» (конец ХI – начало ХII в.).

Архаическое единство обоих регистров культуры со временем оказалось изжитым в связи со значительным ростом имущественной дифференциации. Произошло отделение интересов общественного целого и его идеологической санкции от интересов и быта, труда и жизни простых людей. Одна часть культуры стала тяготеть к обособлению от повседневности, к величию и официальности, другая – искать себе форм более жизненных. Противоречие между ними характеризует культуру на всем протяжении истории вплоть до XIX в. Это противоречие нашло себе выражение, в частности, в обособленном языке культуры, но также и в протесте против высокой Культуры.

 

Функции культуры

Функции культуры – совокупность ролей, которые выполняет культура по отношению к сообществу людей, порождающих и использующих (практикующих) ее в своих интересах.

Ниже перечислены некоторые функции культуры (список можно считать незакрытым).

Адаптационная: приспособление к среде обитания. На заре развития культуры эта функция была важнейшей. В настоящее время она, казалось бы, постепенно перемещается все ниже по степени важности. Однако в современных условиях данная функция трансформируется и можно говорить о приспособлении к социальной среде, о выживании в ней. Если исходить из такого взгляда, то адаптационная функция культуры и сейчас имеет важнейшее значение для человека.

Функция социализации, или человекотворчества: дети-маугли не могут стать людьми именно потому, что изначально лишены социального общения и культурного окружения.

Аккумулятивная, или информационная: передача социального опыта, историческая преемственность культуры, культура как негенетическая память человека.

Познавательная: посредством культуры человек познает мир и себя в нем, раздвигает границы своего сознания и доступного себе мира.

Семиотическая (т.е. знаковая): культура предоставляет человеку широкие возможности наделять объекты окружающего мира значениями и смыслами, хранить и передавать друг другу эти значения с помощью различных знаков, в том числе символических – и не только знаков естественного человеческого языка.

Коммуникативная, неразрывно связанная информационной и семиотической: общение людей во времени и пространстве, возможность обмена значимой информацией, знаний, представлениями, опытом, идеями и т.п.

Аксиологическая (т.е. ценностная): культура определяет ценность для человека тех или иных явлений и объектов.

Нормативная (регулятивная): осознание того, что человек находится внутри культуры, приводит и к пониманию существования определенных культурных запретов и предписаний (табу, обычаев, моральных, правовых, религиозных ограничений и положений и т.д., различных образцов поведения).