Понятие террористического акта

«Современный терроризм можно определить как многоаспектное явление, обладающее совокупностью определенных отличительных признаков; наиболее важными тенденциями развития терроризма сегодня является рост его общественной опасности, как для международных отношений, так и для национальной безопасности, конституционного строя и прав граждан самых различных по уровню своего развития стран мира»[5].

В современной отечественной юридической литературе под терроризмом принято понимать использование насилия или угрозы его применения в отношении отдельных лиц, группы лиц или различных объектов с целью достижения политических, экономических, идеологических и иных выгодных террористам результатов.

Во всем мире не существует единого понятия терроризма. Проблема выработки четкого определения является одной из самых сложных проблем мировой науки и практики борьбы с преступностью. По подсчетам различных авторов существует от 100 до 200 понятий терроризма, притом, что ни одно из них не признано классическим.[6]

Если рассматривать терроризм с уголовно-правовой точки зрения, то можно сказать, что он представляет собой грубое нарушение законности, общественно опасное деяние, совершенное с использованием крайних форм насилия, и именно поэтому представляет повышенную общественную опасность.[7] Современной наукой понятие терроризма рассматривается в трех основных аспектах: во-первых, как преступное деяние; во-вторых, как террористические организации; в-третьих как террористические доктрины.[8] Однако при рассмотрении проблемы терроризма, на мой взгляд, определяющим будет понятие терроризма как преступного деяния, ведь именно от этого определения будет зависеть, какие доктрины и организации можно считать террористическими.

Российский законодатель относит терроризм к преступлениям против общественной безопасности, составляющим 24 главу УК РФ. Причем ст. 205 УК существенно изменена Федеральным законом от 27.07.2006 N 153-ФЗ, в соответствии с которым она стала именоваться «террористический акт». Так, согласно УК РФ террористическим актом юридически признается «совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями, а так же угроза совершения указанных действий в тех же целях»[9].

То обстоятельство, что террористическая направленность может проявиться в различных деяниях, обусловливает трудности не только при конструировании самостоятельного состава терроризма, но и при определении его места в системе уголовно-правовых норм, поэтому совокупность объективных и субъективных признаков состава необходимо раскрыть таким образом, чтобы они максимально отражали сущность этого деяния[10] и исключали возможность расширительного толкования и охвата этим составом деяний, как весьма далеких по своей сути от террористического акта, так и смежных с ним.

Раскрывая содержание ст. 205 УК РФ можно сказать, что объектом террористического акта является общественная безопасность, спокойствие граждан и стабильное функционирование органов власти и управления, а также жизнь и здоровье людей.[11] Несомненно, террористический акт является многообъектным преступлением, хотя в каждом конкретном случае для признания данного преступления достаточно посягательства на один из перечисленных объектов. Однако, как справедливо отмечает Ю. С. Горбунов, «события в Чеченской Республике показали, что терроризм может угрожать не только общественной, но и государственной безопасности»[12]. Поэтому трудно сказать, что объектом терроризма выступает только общественная безопасность, то есть отношения, обеспечивающие безопасность неопределенного количества людей. Кроме того, объектами террористических посягательств выступают отношения, главным образом, связанные с властно-распорядительными полномочиями органов государственной власти и местного самоуправления. То есть происходит непосредственно посягательство на основы конституционного строя, государственную безопасность. Вместе с тем при совершении террористического акта нарушается также общественная безопасность. Не стоит забывать и об ущербе, который данное деяние наносит отдельной личности. Как уже отмечалось, это и вред здоровью, и жизнь людей. О. В. Зубова отмечает, что при выработке политики «по борьбе с терроризмом, каждое государство должно дополнить ее созданием эффективной системы защиты конституционных прав»[13].

Следовательно, совершение террористического акта затрагивает безопасность государства, общества и личности.

Террористический акт выражается непосредственно в совершении определенного деяния, например, как указывает ст. 205 УК РФ, «совершение взрыва, поджога или иных действий». Объективная сторона террористического акта заключается в ряде активных действий. В литературе, комментирующей состав терроризма, традиционно указывается, что его объективная сторона выражается в двух видах деяний: 1) совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, или 2) угроза совершения таких действий.[14] При этом указанные действия должны носить такой характер, при котором создается именно реальная угроза гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, как гражданам, так и государству или муниципальным органам или наступления таких общественно опасных последствий, как нарушение работы государственных или муниципальных учреждений, нарушение работы транспорта и прочих негативных последствий, как для общества, так и для государства.

Террористический акт может быть совершен и путем бездействия. Данное положение можно считать спорным. В таком случае бездействие может выступать в качестве структурного элемента вспомогательного действия, направленного на устрашение. Но оно подчинено здесь активному действию, а именно, угрозе дальнейшим бездействием или повторным бездействием, если не будут выполнены те или иные требования преступника.[15] По сути, выходит, что угроза совершается путем бездействия, что в принципе невозможно. Можно угрожать бездействием, но невозможно бездействовать, выражая угрозу. Нельзя сводить всю террористическую акцию к какому-то единичному поведенческому акту, не имеющему продолжения в виде создания обстановки страха и понуждения к чему-либо или оказания определенного воздействия на кого-то. Террористический акт сам по себе содержит комплекс деяний, сущность которых составляет устрашение и понуждение. В данном случае бездействие также является средством устрашения, а устрашение является активным действием. Видно, что бездействие выступает как бы оборотной стороной, основой одного действия – устрашения, на базе которого осуществляется другое действие – понуждение.

Террористический акт может выражаться в угрозе совершения взрыва, поджога и других общественно опасных действий путем заявлений в средствах массовой информации, телефонных звонков, расклейки листовок угрожающего содержания и т. п.

Так, угрозы совершить акты терроризма путем взрывов, использования радиоактивных средств или биологического оружия, высказанные в свое время чеченским террористом Радуевым, следует квалифицировать как оконченный террористический акт, даже если не было попыток выполнить эти угрозы.

Приравнивание законом угроз террористических актов к реальному их совершению объясняется тем, что угроза способна породить панику среди населения, дестабилизировать обстановку в населенном пункте.[16]

Однако ряд авторов справедливо указывает на необходимость дифференциации ответственности содержания диспозиции части 1 статьи 205 за сами общественно опасные деяния, то есть «взрывы, поджоги или иные действия…», а также «угрозу совершения указанных действий» на основной состав и привилегированный. Вообще угроза совершения террористических действий сама по себе не должна наказываться по санкции той же нормы, что и реальный терроризм.[17] Целесообразнее было бы дополнить статью 207 УК РФ, именуемую «заведомо ложное сообщение об акте терроризма», частью второй, предусмотрев в ней за такую угрозу ответственность до пяти лет лишения свободы, изменив ответственность и наименование статьи 207 УК РФ.

Террористический акт считается оконченным с момента взрыва, поджога, разрушения или повреждения каких-либо объектов жизнеобеспечения населения и т. п., независимо от размера реального причинения вреда. Попытка произвести взрыв или поджог, например, закладка взрывного устройства, которое было обнаружено и обезврежено, должна квалифицироваться как покушение на терроризм.

На сегодняшний день признаки объективной стороны терроризма достаточно полно исследованы. Что же касается признаков субъективной стороны, то здесь все еще требуются всесторонние исследования. Так, в науке уголовного права малоисследованным остается специальный признак – цель, указанная в диспозиции ст. 205 УК. «Следует заметить, что цели актов терроризма нельзя рассматривать как исключительно субъективные моменты этих деяний, поскольку реализация таких целей объективируется вовне путем реальных действий – создания обстановки страха, предъявления конкретных требований, понуждения к их выполнению. Цель не может быть достигнута без выполнения реальных действий, направленных на ее реализацию».[18]

Рассматриваемый состав преступления имеет специальную цель, а именно, нарушение общественной безопасности, устрашение населения либо оказание воздействия на принятие решений органами власти.

Цель любого преступления – это мысленная модель будущего результата, к достижению которого стремиться лицо при совершении преступления, то есть представление лица, совершающего преступление, о желаемом результате. Цель как психологическое понятие тесно связана с мотивом преступления.

Для квалификации террористического акта мотив значения не имеет, однако, он может учитываться при определении меры наказания. Мотивом может быть политический или экономический интерес, месть государству или отдельным его органам, стремление добиться незаконного освобождения находящихся под стражей лиц, национальная или религиозная вражда и ненависть.

В диспозиции уголовно-правовой нормы, предусмотренной в ст. 205 УК РФ, указана основная цель террористического акта – оказание воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями. Именно эта цель как обязательный признак состава преступления является критерием разграничения террористического акта с другими преступлениями, сходными по объективным признакам.

Не установив мотив и цель, которые преследовал преступник, совершая взрыв, поджога и другие общественно опасные действия, нельзя с уверенностью утверждать, что речь идет именно о террористическом акте, а не каком-либо другом преступлении.

Часто средствами массовой информации и пресс-службами силовых структур делаются поспешные выводы, когда те или иные действия преступников однозначно расцениваются как террористические, тогда как определить, являются они таковыми или нет, можно только при обнаружении преступников и установлении, какую цель они преследовали. Анализ субъективных признаков позволяет утверждать, что далеко не каждый взрыв или поджог можно рассматривать как акт терроризма, так же как и не каждый случай убийства государственного или общественного деятеля образует террористический акт. Установить истинные цели преступников возможно лишь в случае их задержания и проведения в отношении их следственных действий.[19]

Неотъемлемым элементом субъективной стороны и обязательным признаком состава преступления является вина. Сознание и воля – это элементы психической деятельности человека, совокупность которых образует содержание вины.[20] Террористический акт может совершаться только с прямым умыслом, то есть виновный осознает общественную опасность своих поступков, предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желает их наступления для достижения своих целей. Особое место в субъективной стороне преступлений террористической направленности занимают эмоции, то есть переживания лица, сопровождающие подготовку преступления и процесс его совершения. Все чаще террористические акты стали совершаться в тех случаях, когда эмоции довлеют над разумом и приводят к общественно опасным проявлениям нетерпимости, экстремизма, политического, националистического или религиозного фанатизма. Яркий тому пример – совершение террористических актов террористами-камикадзе.[21]

Субъективная сторона терроризма, повлекшего по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия, характеризуется двойной формой вины, а именно, прямым умыслом по отношению к террористическим действиям и неосторожностью (как легкомыслием, так и небрежностью) по отношению к указанным в п. 3 ст. 205 УК последствиям.[22] Для этого состава характерно наравне с осознанием общественной опасности характера своих действий и предвидением абстрактной возможности наступления общественно опасных последствий отсутствие волевого критерия. Лицо хотя и предвидит возможность наступления указанных последствий, тем не менее, не желает их наступления, рассчитывая на какие-то реально существующие факторы. Возможно, что виновный рассчитывает на свои собственные личные качества – опыт, ловкость, профессионализм, к примеру. Например, лицо ошибается в мощности разрушающего действия взрывного устройства, однако расчеты его оказываются легкомысленными, самонадеянными, и в результате взрыва происходит вместо предполагаемого незначительного повреждения здания его полное разрушение.

Для преступной небрежности как вида неосторожной вины характерно то, что лицо не предвидит возможности наступления смерти человека или иных тяжких последствий в результате своих действий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло их предвидеть. Например, виновный в целях устройства предупреждающего взрыва в ночное время закладывает взрывное устройство под автомобиль, рассчитывая на то, что взрыв произойдет до того, как хозяин автомобиля воспользуется им, тем самым причинит ему лишь имущественный вред, однако в результате взрыва погибает случайный прохожий. В этом случае интеллектуальный критерий преступной небрежности состоит в том, что лицо не сознает возможности наступления последствий, указанных в ч. 3 ст. 205 УК. Виновный не имеет намерения причинить эти последствия, не желает и даже не допускает возможности их наступления. Однако непредвидение последствий в данном случае свидетельствует о пренебрежении лица к требованиям закона, правилам общежития, интересам других лиц и т.п.

Чтобы признать лицо виновным в совершении террористического акта, наравне с установлением других признаков, необходимо установить, что оно осознавало фактическую сторону своих действий, так как только в этом случае возможна ответственность за них.

Террористический акт совершается вменяемым физическим лицом, достигшим 14-летнего возраста. В данном случае субъектом преступления могут выступать как частные, так и должностные лица, военнослужащие и работники правоохранительных органов, а также члены различных преступных группировок, бандитских, экстремистских, националистических и религиозных. Например, в Чечне широко использовался терроризм бандитскими группировками.[23]

Примечание к ст. 205 УК РФ предусматривает частные случаи освобождения от уголовной ответственности. По сути дела, данное примечание дублирует нормы о добровольном отказе от преступления.[24] Разница заключается в том, что примечание к ст. 205 УК РФ предусматривает освобождение лица от уголовной ответственности, если оно не только откажется от совершения террористического акта, но и своевременно предупредит органы власти либо иным способом поспособствует предотвращению его осуществления.

При установлении ответственности за совершение террористических актов следует рассматривать преступления, совершаемые террористами, как особый вид преступности, представляющий исключительную опасность для государства, как преступления против основ конституционного строя, посягающие на безопасность государства, общества и личности. При этом следовало бы нормативно определить понятия «личная», «общественная» и «государственная» безопасность для более эффективной реализации целей законодательства.