Работы участников ЛитО МГТУ к собранию 09.12.13

Поэзия

 

Сергей Ортинов

 

1.

Зачем тогда все это было?

Мы время провели прекрасно,

Мы все познали, не забыли

Я верю, это не напрасно.

 

Зачем слова эти писали

И признавались мы в любви?

Мои тебя ведь всю ласкали,

Мои же руки, сбереги.

 

Ты сохрани тепло всех встреч!

Осталась в памяти навеки

А может, хочешь ты прилечь?

Ах да, прости… Закрою веки.

 

Я сохраню тебя, улыбку,

Я сохраню рисунки те,

Я сохраню твою слезинку

Что ты пускала в темноте.

 

И ничего ведь не забуду,

Ведь как забыть? Непостижимо!

Тебя любить я долго буду,

Но ты пройдешь ведь просто мимо…

 

В моей душе осталась рана,

Она бездонна, глубока.

В тебе ведь не было изъяна,

Ты вся чиста, как та река.

 

Но как же это все случилось?

Как я не смог тебя сберечь?

Не знаю, как так получилось…

Я не забуду наших встреч.

 

И ты, надеюсь, не забудешь,

Как нежен был всегда с тобой.

Надеюсь, счастлива ты будешь.

Но, к сожаленью, не со мной…

 

Тебя касаться будут руки,

Они ведь будут не мои.

Надеюсь, не умру от скуки,

От страшной скуки и тоски.

 

2.

Мне не хватает твоего взора

Строгого, сильного, без укора

Смотрящего на меня родного,

Любимого тобой всегда такого

 

Береги то, что тебе так дорого,

Не отпускай его ни на шаг,

Без тебя мне настолько холодно,

Что, мне кажется, ухожу во мрак

 

3.

Падайте, звезды, с крыш -

Теперь ты не мой малыш.

Это твоя друзья, поклонники?

Да нет, скорее любовники.

 

У тебя теперь фешн, показы,

А в лексиконе новые фразы.

У меня работа, стихи, проза,

И для другой покупаю розы.

 

Тебе подарили букет? О боже!

Знаешь, на что это все похоже?

Думаешь, они тебя любят, ждут?

Хах! Ты им нужна на пару минут.

 

Моя новая пассия лучше прежней,

А, может быть, даже прилежней.

Одна, вторая, третья… и еще…

Давно я потерял им счет.

 

Надеялась, что буду я один?

Запрусь в квартире, словно карантин?

Их стало больше, и все они - не ты,

Им искренне дарить буду цветы.

 

А ты давай теперь на подиум ступай.

Поклонникам своим себя дороже продавай.

Хотела славы? Вот она пришла,

А вместе с ней любовь моя прошла.

Инна

 

Раскрой, расправь металлические крылья.

Вздохни, вдохни неуловимый вкус свободы.

Лети и мчись, прилагая все усилья.

Борись и выиграй у земной природы!

 

Кружись, танцуй с облаками наравне.

Управляй, подчиняй себе и воздух весь, и пламя.

Живи, вернись, сражаясь в смертельном огне.

Вперед! Неси же гордо изорванное знамя!

 

Огнем на огонь, вираж прочным крылом:

Стальные птицы дерутся за дом!

И падают вниз, но на них не смотри,

Ты только быстрее и выше лети!

 

Но на холме при утренних лучах

Тишина и пепел принесут печаль.

И пролетая рядом, небесный черный брат

Смахнет крылом слезу случайно с глаз.

 

 

Константин Александров

 

Я просто вижу все больше ноющих парней,мол,девушек нормальных не осталось.

А ты подумай малость.

Раньше всем было нужно чувства пьяного узнать,

Что заставляло Господина

Слугой пред женщиной скакать

Потом

Незнающие силы

Свое влечение старались покупать

Любовь продажная ведь проще

Но настоящей ей не стать

И смотрит каждый

Каждый видит

Что лучший результат придет

Тому,кто денег платит больше

А не тому,чье сердце кровью льет

И год за годом

Час за часом

Собаки Павлова рождаются по миру

Людское лишь обличие у оных

Зато чести хватило на квартиру

Машины стоит девственность

Все - бизнес

В котором победителей не сыщешь

Я лучше буду психом неизвестным

Чем стану ниже трав и воды тише

 

 

Александра Крашевская

 

Ты помнишь, когда потерял свою юность?

Ты помнишь тот вечер, тот день?

Сменил обаяние яростным - "крутость"

Я видела это, поверь.

 

Как точно не стал уникальной картинкой.

Как выросло просто "как все".

Как очарование вдруг паутинкой

Покрылось, как илом на дне.

 

Ты пал под давлением наших сообществ

Не выдержал "праведный" гнет,

О том, кто же старше, моложе - в чем точность,

По полкам, кто все разберет.

 

Сказали: "ты прыгай и падай со всеми"

И ты молча хмыкнул - "окей".

Так надо, подумал, без лишних полемик.

Как все ты, живи, не робей!

 

Мне жаль от того, что случилось с тобою

И больно, что именно ты

Сломился так просто, пройдя мимо боя

Убрав за собою мосты.

 

 

У женщины простая сущность

Ей нравится внимания рой,

Ей важна слов большая тучность.

Не нужно быть самим собой.

 

И если ты сейчас не пишешь,

То пишет кто-то ей другой,

Свиданий если ты не ищешь,

Она с другим в любовный бой.

 

Подумай, если отказаться,

Кому достанется она?

Что будет с ней лет через двадцать?

Кому она сейчас нужна?

 

 

Душечка!

 

Я легкая и славная

Такая душечка!

Лечу по небу тканному

И мир игрушечный

Под крыльями моими

Расстилается

И все у душечки красивой

Получается.

Свободная, счастлива

Как на празднике

Внимательна, учтива

Прочь проказники.

Один постарше

Все корит в тщеславии,

Другой помладше

Говорит неправильно

Без повода мужчине

Слать пощечину.

Но то порыв душевный

Детский, скособоченный.

Пытаясь выстроить меня

В своем подобии

Они судьбу маня

Таили фобию,

Что я понравлюсь им

Так сильно, трепетно,

И не забыть двоим

Прячась во времени.

Но только я одна

Такая душечка

Уж выбрала из них

Кто нужен мне.

Но от другого не уйти

Не откажусь я от двоих

Как ровно впрочем и они

Со мной будут любить других.

И то судьба-злодейка

Шутки, треугольник.

Да впрочем черт навеял

Написать тут сольник.

 

 

Стася Сорокина

 

Огневушке

 

Танцуй, танцуй, моя милая,

Пой свою песню веселую!

Ты, словно трава дикая,

Воспитана судьбою суровою.

 

Рыжая, рыжая, волосы-лучики,

В глазах поют небеса,

Танцуешь, цыганка, на улице,

Спасая чужие сердца.

 

Скажи же, скажи, любимая,

Сожжет ли меня твой огонь?

Смогу ли однажды остаться я

Навечно с тобою вдвоем?

 

Спаси меня

 

Спаси меня от тоски собачьей,

Что разрывает на части душу.

Слова теперь ничего не значат,

Но: "Я тебя никогда не брошу."

 

Спаси меня от ночей безлунных,

Словом своим развей кошмары.

Ты так играешь на струнных,

Что исчезают демоны.

 

Вагнер прекрасен на моих чувствах,

Потрясающе не эстетичен,

Спаси меня этой ночью темной,

Если я тебе не безразличен.

 

Пашка Быченков

 

Мы с тобой лежим на земле,

Мы стены упавшего дома.

Стекла витрин с усмешкою мне говорят,

Что кто-то придет и построит нас снова.

Прошу прощения.

Мне только хотелось, что б меня поставили в ряд

Таких же, как я, что бы стать мне обычным.

Серым, пустым, неприличным.

И когда мне было бы плохо,

Слёзы мои казались комичны.

Я видел, как это делают все,

Со стороны смотрится просто отлично.

Но вы ведь не верите мне.

 

Окна дрожат и руки трясутся,

Это новое чувство тонет в старых вещах.

Ему бы лечь спать и во сне улыбнуться,

А утром,

Выпить стакан песка натощак.

И из чёрной земли

Белым цветком
Снова к солнцу тянуться.

Что же будет потом?

Наверное, время другое.

А может, и нет:

Встречи, события, взгляд,
Прощанья и ложь,

Или что-то такое.

 

 

Герберт Бакланов

 

Моя маска откинута напрочь

я обескуражен и зол

Кто подскажет, что со мной сталось?

я стакан разбиваю об пол

Рву одежду, шепчу себе тихо

я в себе ненавижу себя

Как я мог так словами бросаться

как я мог полюбить не любя

Люди в масках, да кто мы за ними?

Неужели так трудно признать

Что себе же мы стали чужими

Что себе же пытаемся врать

Если так, то подумаете сами

Сколько лжи мы сказали другим

Лжём, чтоб лгать, водим хитро глазами

этот голод неутолим

я и сам завтра маску надену,

Словно это любимый пиджак

Будет ложь разменной монетой

Шире шаг, человек

Шире шаг

 

 

Проза

 

Инна

 

Усталость планеты

Часть 3.

Линора всего за час добралась до дома – самого шикарного небоскреба во всем городе. Ее апартаменты располагались на трех последних этажах, с которых открывался прекраснейший вид. Она все еще не могла до конца прийти в себя от произошедшего, многое не желало укладываться в ее голове. Странный витамец, кажущийся очень знакомым да еще и прекрасно разбирающийся в технологиях. Добравшись до апартаментов, Линора практически бес сил упала на мягкий большой белый диван, стоящий напротив огромных окон во все стены. Столько всего свалилось всего за несколько последних дней, и надо быть готовой принимать важные решения. Линора перевернулась на спину и посмотрела в потолок, на котором сияло искусственное звездное небо.

- Телевизор, новости, потолок, - отчеканила Линора.

Где-то неслышно повернулся проектор, и часть звездного неба превратилась в симпатичную ведущую.

- По последним данным усталость планеты составляет 87,65%, что на три сотых меньше вчерашнего показателя. Сегодня так же вступила в полномочия новая глава синдиката Стерлайн Линора Стерлайн…

Линора устало прикрыла глаза.

- Госпожа Стерлайн, к вам пришел господин Шнейер, - уведомил ее компьютер.

- Впусти, - вяло отозвалась женщина.

Мавнар Шнейер занимал должность помощника главы синдиката Стерлайн. Кроме того, он был близким давним другом Линоры, хоть и не скрывавшим свое расположение к ней.

В просторную комнату вошел красивый брюнет в темном дорогом костюме. В руках он держал небольшой компьютер, постоянно мигающий от многочисленных входящих сообщений. Мавнар заметно забеспокоился, увидев состояние Линоры. Он присел рядом с ней и заботливо посмотрел в уставшие глаза.

- Госпожа Стерлайн, с вами все хорошо?

Линора ничего не ответила, лишь отвела взгляд.

- Госпожа Стерлайн, - осторожно продолжил Мавнар. – Вы ездили за пределы города? Я видел сигнал от вашей машины в 270 километрах от города! А затем сигнал исчез!

- Ты следил за мной? – спросила Линора, не поворачивая головы. – Один из двигателей в машине сломался. Мне пришлось немного задержаться.

Мавнар резко встал и отошел к огромному окну. Ответ Линоры его сильно насторожил. Машина главы синдиката была самой современной модели, вероятности поломки почти нулевая. Некоторое время он задумчиво молчал, смотря куда-то вдаль сквозь стеклянные небоскребы, в которых кое-где горели огни.

- Нет, - наконец произнес он. – Я всего лишь беспокоился за вас, госпожа Линора. После смерти супруга вы словно сама не своя. Это тяжелая утрата для всех нас. Но вы переживаете сильнее всех. Если желаете, госпожа Линора, я готов стать вашим утешальщиком…

Линора вздрогнула и удивленно посмотрела на своего помощника. В городах богатые дамы, лишившиеся мужей, нанимали себе утешальщиков. По сути, любовников, которые скрашивали серые будни «несчастной вдовы». Как правило, такие отношения строились на притворстве, лжи и лести. Линора не одобряла утешальщиков и была потрясена предложением Мавнара. Хотя и понимала, что в случае согласия, ее отношения с помощником будут несколько иными, но она была еще не готова. Да и ее чувства к Мавнару были скорее дружескими, нежели более серьезными.

Линора встала с дивана, подошла к Мавнару и слегка улыбнулась.

- Мавнар, не стоит, - произнесла она. – Со мной все в порядке, я всего лишь устала.

Мавнар слегка поклонился ей.

- Вы глава синдиката Стерлайн, - ответил он. – От ваших решений будет зависеть судьба всего города. Вы ведь намерены продолжать проект «Марс-2065»?

- Поговорим об этом завтра, - Линора устало зажмурилась. – Я намерена созвать совещание, нам есть что обсудить. А теперь я хочу отдохнуть.

Мавнар кивнул и уже направлялся к выходу, когда Линора окликнула его.

- Мавнар, собери также на завтра все данные по перераспределению. Это не для собрания, это лично для меня.

Помощник остановился, на секунду задумался.

- Хорошо, - ответил он. И вышел из апартаментов.

- Госпожа Стерлайн, господин Шнейер покинул Вас, - также беззаботно оповестил компьютер.

Линора вновь погрузилась в свои мысли. Таинственный незнакомец, встреченный ею на дороге, не давал покоя. Почему-то он казался очень Линоре очень знакомым, но она была уверена, что не встречала его прежде. Ее взгляд невольно упал на меняющиеся фотографии на стене: вот она и Дарвен на постройке первого звездолета, ее День Рождения, их свадьба. Линора почувствовала неприятный ком в горле и горячие слезы на щеках. Она решила, что можно дать немного волю чувствам, чтобы завтра никто не увидел их в этом искусственном мире.

 

Часть 4.

Мавнар спустился в стеклянном лифте на несколько этажей ниже. Он уже подходил к своей квартире, когда его компьютер оповестил:

- Господин Шнайер, с вами пытается связаться доктор Стехард.

- Соединяй! – немедленно ответил Мавнар, при этом его голос немного дрожал. Он спешно вошел к себе домой.

- Господин Шнайер, - прозвучал из компьютера голос доктора. – Мы тщательно рассмотрели вашу просьбу, но, боюсь, наша Научная Академия не сможет вам помочь. Мы не занимается такими разработками.

- Неужели совсем ничего нельзя сделать? – взволнованно спросил Мавнар. – У господина Стерлайна должны были остаться хоть какие-то данные по его разработкам!

Компьютер на несколько мгновений замолчал. Доктор медлил с ответом. Мавнар прислонился к стене в просторной прихожей. От ответа доктора зависела его жизнь.

- Господин Стерлайн не отчитывался перед нами касательно своей работы, - наконец ответил Стехард. – Более того он лично давно уже прекратил с нами сотрудничество. Он занимался своими разработками один. Похоже, вы были единственным его помощником.

- Я был его подопытным материалом и только! – не выдержав, закричал Мавнар, но сразу же взял себя в руки. – Спасибо за помощь, доктор, - быстро поблагодарил он и отключился.

- Вот, значит, каков мой приговор, - с досадой прошептал он себе.

Он несколько раз прикоснулся к своему компьютеру, и тот высветил цифры: 153:26:47… Последние две цифры быстро менялись, ежесекундно убывая, отсчитывая драгоценное время.

- Чуть больше шести дней, - с досадой процедил Мавнар.

Он должен был торопиться. Ему надо было за считанные часы закончить то, что Дарвен Стерлайн создавал годами. От этого зависела жизнь Мавнара. Но странное поведение Линоры не давало ему сосредоточиться. Он недоумевал, для чего главе синдиката могли понадобиться данные по перераспределению, но догадывался, что это как-то связано с ее поездкой за город. Странные и пугающие мысли вдруг посетили Мавнара. Он вспомнил, что за пределами города есть другой мир – мир витамцев. Внезапно несколько догадок сложились в почти цельную картину всего, что произошло с Линорой.

Мавнар быстро прошел в свой кабинет и сел за огромный полукруглый стол.

- Мавнар Шнейер, - четко произнес он.

На столе засветилось несколько экранов разных размеров, еще один голограммный большой экран появился над столом.

- Автостоянка жильцов 135 небоскреба на 11 центральной дороге. Местонахождение машины Линоры Стерлайн. Модель S’s D 17 d.

Изображение на большом экране быстро стало меняться, но затем резко потускнело.

- Доступ закрыт. Пожалуйста, идентифицируйтесь, - вежливо произнес голос.

Мавнар раздраженно откинулся на спинку удобного кресла.

- Мавнар Шнейер, главный помощник главы синдиката Стерлайн. Уровень доступа А дробь 3, - как можно спокойнее произнес он.

- Доступ разрешен, - так же беспристрастно ответил голос.

Помощник облокотился на стол.

- Местонахождение машины модели S’s D 17 d, - повторил он. Проблем с поиском машины быть не должно. Никто в городе не мог позволить себе такую как та, на которой ездила глава синдиката.

- Найдена одна машина, соответствующая запросу.

- Подробный анализ состояния, - потребовал Мавнар. Он не поверил словам Линоры о поломке, но все же хотел надеяться, что они оправдаются. На экране появилось изображение автомобиля главы синдиката. Меньше, чем через минуту, появился подробный отчет о его состоянии. Всего лишь пробежав по нему глазами, у Мавнара защемило сердце. По машине явно ударили с огромной силой. Повреждения говорили об аварии. Или нападении.

- Линора, - вздохнул Мавнар. – Что же все-таки произошло?

Но отчаяние и беспокойство быстро сменились гневом. Мавнар недоумевал, как кто-то мог посметь напасть на Линору. Смерть Дарвена показала, что город вовсе не так безопасен, как казалось. А значит, опасность угрожает и Линоре. Это разозлило Мавнара. Его попытка приблизиться к главе совета, чтобы защитить ее, была отклонена. Он был практически беспомощен. Мавнар с силой сжал кулаки.

- Витамцы, - приказал он. – Полная информация.

На экранах появились какие-то статьи, видеоролики. Была уже глубокая ночь, но Мавнар вовсе не собирался отдыхать. Он хотел знать о своих врагах все.

 

Цвет неба

 

Как-то раз осенним пасмурным днем я шла по парку. Большая часть деревьев уже потеряли свои листья, и эти некогда красивые разноцветные платья лежали тусклыми лохмотьями на дороге. Было довольно прохладно, местами капал неприятный осенний дождь. Я старалась как можно скорее уйти с промозглой улицы и попасть домой.

Но внимание мое привлекла странная пара, которую я увидела в парке. Молодой парень на вид лет 25 и маленькая девочка лет шести, неуверенно ходящая вокруг скамейки. Ее радостная улыбка никак не вписывалась в серый день, наверно, поэтому этот лучик света, исходящий от ее лица, так и привлек мое внимание. Молодой человек весело смеялся, временами поддерживая девочку, чтобы та не упала. С ней было что-то не то. Ходила она очень неуверенно, вытягивая руки вперед, словно ощупывая ими путь. Я очень быстро все поняла. Девочка была слепой.

Я решила подойти чуть поближе и сделала несколько шагов к ним.

- А потом, когда у голубки зажило крыло, - услышала я рассказ молодого человека. - Она полетела высоко-высоко в небо! Выше облаков к самому солнцу!

Парень легко подхватил девочку и закружил ее в воздухе, та заливалась смехом. Глядя на них, глубоко в душе что-то зашевелилось. Ребенок, которого природа лишила радости красок и красоты окружающего мира, радовался настолько искренне простому рассказу о голубе, полетевшем в небо.

На следующий день я снова увидела их на том же месте. Они выгуливали маленького щенка, который путался в поводке и отчаянно пытался его перегрызть. Девочка пыталась поймать собачонку, но та ловко уворачивалась. И снова раздавался смех, полный счастья. На этот раз я не выдержала и подошла к молодому человеку.

- Простите, это ваша сестра? – робко спросила я.

- А? – парень оглянулся, откидывая назад рукой светлые волосы и поправляя сползшие очки.

- Я уже второй день здесь иду и вижу вас с вашей сестрой…

- А, это не моя сестра, - улыбаясь ответил он и рассмеялся: щенок играл с развязавшимся шнурком его ботинка.

- Девочка… Она ведь не видит?

Грустная тень проскользнула в голубых глазах.

- Да, она больна с самого рождения, - глухо отозвался парень, наклонившись завязать шнурки. Щенок побежал за девочкой.

- Но благодаря вам она такая счастливая, - я попыталась хоть как-то его поддержать и села на скамейку рядом.

- Скорее всего, это ее последние дни. Да, я хочу, чтобы она была самой счастливой на свете, - ответил он, не поднимая глаз.

- Возможно, ваша сестра еще поправится, - я предприняла вторую, увы, неудачную попытку подбодрить его.

- Она не моя сестра, - парень вновь откинул растрепавшиеся волосы. – И никогда ею не была. Я работал врачом в областной больнице. Хорошее место, что еще нужно молодому медику. Я проработал там 3 месяца, когда к нам попала Элеонора. Ее семья очень богата и, к сожалению, крайне безответственно! Мать девочки во время беременности совсем не следила за собой, и результатом стал неизлечимо больной ребенок. Шесть лет ее воспитывали дома няни – родители считали ее «дефектной» и не обращали на нее никакого внимания. Потом у девочки начались странные приступы, и ее положили в больницу. За два месяца, что она у нас пробыла, ее ни разу никто не навестил. Родители только присылают деньги и все. Меня уволили из-за того, что, по их словам, я уделял девочке чересчур много внимания. Но у меня сохранились старые связи. Я узнал, что у Элеоноры какая-то смертельная болезнь, и ей осталось не больше месяца, но в подробности меня не посвятили. Я договорился, даже заплатил, чтобы я мог брать ее на такие прогулки. Сейчас я преступник, получается так. Тогда пусть меня арестуют, если дарить кому-то любовь и радость – преступление!

Слезы Потекли из светлых глаз. Парень сразу же снял очки, одновременно вытирая рукой несколько капелек, выбежавших из глаз.

- Андрей! Андрей! - закричала девочка и подошла к нему. В руках она держала уставшего, но счастливого щенка. – Я поймала его! Андрюша!

Андрей улыбнулся, взял собачку из ее рук и погладил девочку по голове.

- Умница моя! – похвалил он ее, а голос его так и дрожал.

- Значит, ты и есть Элеонора? – спросила я девочку.

Она повернулась на мой голос, но потом улыбнулась.

- Да, я Элеонора. Андрей говорит, что так зовут только принцесс! А еще он пообещал, что когда я вырасту, он женится на мне, и мы уедем далеко-далеко…

Я невольно улыбнулась. Мне показалось, что Элеонора полна сил, я от всей души пожелала ей исполнения всех ее желаний. Закончив тараторить, девочка вдруг спросила:

- А какого цвета небо? Оно, наверно, очень красивое…

Андрей обнял ее и, подумав, ответил.

- Оно бывает разным. Бывает голубым-голубым, а иногда оно серое, тогда из него идет дождь.

- Я бы очень хотела увидеть голубое небо! – воскликнула Элеонора.

Следующие несколько дней я видела их в парке на том же месте. Но однажды, придя в туда, я увидела на скамейке одного лишь Андрея. Он как будто постарел и осунулся. Плохое предчувствие больно укололо меня в сердце.

- Где Элеонора? – спросила я, подбежав к нему. – С ней все хорошо?

- Она умерла, - хриплым голосом отозвался Андрей. – Час назад я зашел за ней, и у нее случился приступ. Она упала и стала умирать у меня на руках. Я как сейчас слышу ее последние слова. «Андрей, я вижу его. Я вижу небо. Оно, как ты и рассказывал, голубое-голубое. Какой же прекрасный цвет у неба!» И потом она умерла.

Я оставила Андрея, я ничем не могла ему больше помочь. Да и вряд ли кто-нибудь смог бы.

Спустя несколько дней я наткнулась на небольшую статью в газете: бывшего врача областной больницы Андрея Кохинова осудили за похищение ребенка и подкуп персонала больницы.

Я вышла на улицу. Мысли в голове путались, а внутри было как-то больно и неприятно. Я резко подняла голову и посмотрела вверх. Я посмотрела на небо. Голубое-голубое. Но каким жестоким показался мне его голубой цвет.