Часть 2 Язык и национальный характер

Культурологические аспекты технологии организации туризма въездного и внутреннего профиля.

Часть 2 Язык и национальный характер

 

1. На основе предложенных в тексте шуток и анекдотичных ситуаций описать детально, на научном языке стереотипы национальных характеров.

2. Задание: «Какие они?» на основе всего предложенного текста, интернет источников составить описание всех встретившихся архетипов.

3. На основе предложенных пословиц и поговорок выбрать, из предложенного те, которые характеризуют: 1. безответственность; 2. редусмотрительность, осторожность; 3. сдержанность в речи, скрытность; 4. разнообразие и свободу взглядов, вкусов и поведения (русские –представлены курсивом, английские - даны с переводом).

4. Подумайте почему: «Ад — где повара англичане, полицейские — немцы, любовники — швейцарцы, механики — французы, а организуют все итальянцы»?.

 

Итак, язык формирует своего носителя. Каждый национальный язык не только отражает, но и формирует национальный характер. Иначе говоря, если язык формирует представителя народа — носителя языка, причем формирует его как личность, то он должен играть такую же конструктивную роль и в формировании национального характера.. Вот простейший анекдот такого рода: как ведут себя люди разных национальностей, если они обнаружат муху в кружке пива. Немец (практичный) выбрасывает муху и пьет пиво. Француз (сентиментальный) вытаскивает муху, дует на нее, расправляет ей крылышки — и не пьет пиво. Русский (неприхотливый и любящий выпить) выпивает пиво, не заметив мухи. Американец (уверенный в своих правах) зовет официанта, устраивает скандал и требует другую кружку. Китаец (китайская кухня включает самые неожиданные блюда) вынимает муху, пьет пиво и закусывает мухой. Еврей (меркантильный) пьет пиво, а муху продает китайцу. Еще пример. Комиссия ООН решила проверить разные народы на выживаемость и в порядке эксперимента поместила на отдельные необитаемые острова представителей разных национальностей — двух мужчин и одну женщину. Через десять лет комиссия отправилась инспектировать острова. На английском острове два джентльмена играли в теннис. «У нас все прекрасно, мы в хорошей спортивной форме, проблем нет, — заявили они. — А дама? Мы ничего о ней не знаем, нас никто не представил». На французском острове веселая Мари сказала: «Это Пьер, это Жак, у нас все замечательно, мы все трое очень довольны». На испанском острове Мария рассказала комиссии, что на второй день эксперимента Хосе убил Хуана, и с тех пор они живут очень счастливо. Русских острова было два: дореволюционный и послереволюционный. На дореволюционном русском острове печальная Ольга сообщила, что она любила одного, вышла замуж за другого, и все трое глубоко несчастны. На послереволюционном русском острове два крепких мужика играли в избе в карты, когда прибыла комиссия. «У нас все в полном порядке, — сказал один из них. — Мы организовали колхоз: я — председатель, он — парторг». — «А где же ваша дама?» — поинтересовались члены комиссии. — «Народ? Народ в поле», — был ответ. (Заметим в скобках, что это выражение — народ в поле — вошло в разговорный язык как поговорка. [1]).

Широко распространенный во всем мире анекдот о международном конкурсе на лучшую книгу о слонах в российском варианте выглядит так: Немцы привезли на тележке многотомный труд «Введение к описанию жизни слонов». Англичане принесли книгу в дорогом кожаном переплете «Торговля слоновой костью». Французы представили жюри изящно иллюстрированное издание «Любовь у слонов». Американцы издали тоненькую карманную книжечку «Все о слонах». Русские написали толстую монографию «Россия — родина слонов». Болгары предложили брошюру «Болгарский слоненок — младший брат русского слона». В норвежском варианте этого анекдота немцы представляют на конкурс книгу «150 способов использования слонов в военных целях», французы — «Сексуальная жизнь у слонов», американцы — «Самый большой слон, которого я когда-либо видел», шведы — «Политическая и социальная организация общества слонов», датчане — «150 рецептов блюд из слона», норвежцы — «Норвегия и мы, норвежцы».

И последний пример из большого числа такого рода анекдотов. Ученые решили провести эксперимент: какая нация лучше переносит холод? В морозильную камеру представители разных национальностей могли взять с собой что пожелают, и, когда терпеть будет невмоготу, они должны постучать в двери камеры, чтобы ее открыли. Француз сказал: «Дайте мне много вина и хорошеньких женщин» и пошел в морозильную камеру. Через полчаса раздался слабый стук, и дрожащий от холода француз вышел из камеры. Англичанин решил взять с собой сигару, бутылку виски и одну женщину, хорошо владеющую собой. Через час раздался стук, и из камеры вытащили полузамерзшего англичанина. Русский пожелал собутыльника, ведро водки, два соленых огурца и отправился в морозилку. Через три часа встревоженные ученые приоткрыли дверь, опасаясь несчастного случая. Из камеры показался кулак, обрушившийся на экспериментатора, и послышались слова: «Вот свиньи! И так холодно, а они еще дверь открывают», и дверь захлопнулась.

В английских анекдотах высмеиваются жадные шотландцы и пьяницы-ирландцы. Европейские стереотипы хорошо видны в следующей шутке: «Paradise is where cooks are French, mechanics are German, policemen are British, lovers are Italian and it is all organized by the Swiss. Hell is where cooks are British, policemen are German, lovers are the Swiss, mechanics are French, and it is all organized by Italians [ Рай там, где повара — французы, механики — немцы, полицейские — англичане, лю бовники — итальянцы, а организуют все швейцарцы. Ад — где повара англичане, полицейские — немцы, любовники — швейцарцы, механики — французы, а организуют все итальянцы]». В последнее время в печати стали появляться описания реальных экспериментов, вызванных модным увлечением проблемами разнообразия культур и национальных характеров. Эти эксперименты иногда приближаются к ситуациям международных анекдотов, а иногда оставляют их далеко позади.Вот пример, характеризующий особенности национального отдыха: «Лондонская „Гардиан" рассказывает о снятой 4-м каналом британского телевидения серии документальных фильмов о группах отдыхающих из Германии, США, Англии и Японии, получивших путевки в один из пансионов Турции. За особенностями их поведения в различных ситуациях следила скрытая камера. Например, актер, игравший роль водителя автобуса, на котором туристы должны были отправиться на экскурсию, сел за руль в пьяном виде. Англичане, увидев это, отказались садиться в автобус. Японцы оставались невозмутимыми, пока руководитель их группы не указал им на бутылку спиртного, стоявшую у ног водителя. Немцы стали волноваться, что его могут уволить с работы, если они поднимут шум.Во время экскурсий, в которых принимали участие все четыре группы, актер закурил, хотя в автобусе курить было запрещено. Англичане вежливо попросили его потушить сигарету. Японцы, не желавшие нарушать гармонии, предпочли молчать. Немцы сначала устроили голосование и только потом выразили недовольство, а американцы стали курить сами. В баре, когда бармен ушел из-за стойки, актер начал брать, не заплатив, бутылки пива. Англичане и американцы радостно последовали его примеру. Немцы воровать пиво не стали, а японцы не только не стали воровать, но еще и сообщили о случившемся администрации пансионата».

Итак, один источник, где с оговорками и большой осторожностью можно искать национальные характеры, — это международные шутки и анекдоты разных видов: те, которые рассказывают о себе сами представители той или иной культуры, и те, которые созданы иными культурами. Как где же русский национальный характер? В анекдотах или в классической литературе? Кто типичный русский — мужик с ведром водки в морозильной камере или Пьер Безухов? Как известно, в период Второй мировой войны, перед тем как напасть на Россию, фашистская Германия усиленно собирала информацию о России и русских. И немаловажным источником информации оказалась русская художественная литература. Именно по ней германские лидеры составили суждение о русском национальном характере. Россию посчитали «колоссом на глиняных ногах»: толкни и рассыпется страна, населенная метущимися, рефлексирующими «мягкотелыми» интеллигентами — безуховыми, Нехлюдовыми, мышкиными, раскольниковыми, дядями ванями, Ивановыми и т. п. Не вдаваясь в полемику, хочу попытаться «реабилитировать» кругом виноватую русскую литературу: немцев-то она обманула. Да, в Брестской крепости действительно сидели не Маниловы и Безуховы. Но ведь кто знает, как повели бы себя Безуховы и Обломовы, окажись они в Брестской крепости. Может быть, и у них выявилось бы то самое «железо в русском народном характере», которое, по словам Солоневича, не отразила русская литература? Не отразила железа и обманула врагов кривым зеркалом.

Мысль у Солоневича, правда, другая: «Ни нашего государственного строительства, ни нашей военной мощи, ни наших беспримерных в истории человечества воли, настойчивости и упорства — ничего этого наша литература не заметила вовсе» [2]. А если бы заметила и отразила, то и войны бы не было, — вот что имеет в виду Иван Солоневич. То же дает фольклор в плане раскрытия национального характера? Прежде всего, некоторое единообразие, потому что в центре эпических произведений народного творчества стоит герой, настоящий Герой: богатырь, могучий красавец, в современной терминологии — супермен, который защищает свой народ от всех зол: от драконов, чудовищ, стихийных бедствий и вражеских войск. Помимо сверхъестественных качеств и способностей, у него нередко имеется волшебный конь, волшебный меч или другой чудесный предмет. Он самый меткий стрелок из лука, как Робин Гуд, и обладает непревзойденной силой, как Илья Муромец. В таком герое воплощена вечная мечта народа о сильном и справедливом защитнике, который накажет обидчиков. Русский фольклор отдал дань таким героям в былинах, где русские богатыри защищают свою землю с тем же рвением и успехом, что и герои «Калевалы», и Давид Сасунский, и витязь в тигровой шкуре...[3]. Однако главный герой русских народных сказок уникален и не похож на героев-суперменов. В нем-то, видимо, и есть разгадка загадочной русской души и ключ к национальному характеру. Этот «герой» — да, да, в кавычках — Иван-дурак, или ласково — Иванушка-дурачок. Он полный антипод Герою. Он и не могуч, и не красавец, да еще и дурак. Неказистый, смешной, нелепый, униженный-приниженный, глупый, покорный жестоким и злым людям, но всегда преодолевающий все препятствия и беды, Иванушка-дурачок весь создан из противоречий. Он выглядит дураком, но оказывается самым умным в критические минуты; он ленивый и пассивный на вид, но в решающий момент действует быстро, смело и очень активно; он неотесанный и тонкий, беспечный и заботливый, хитрый и доверчивый. Он всех побеждает в конце сказки терпением, добротой, смекалкой и отсутствием претензий. Его сила в том, что своей добротой и непрактичностью он производит на алчных окружающих впечатление слабого и глупого, и они, считая его дураком, не могут себе представить его умным, смелым, находчивым, каким он является на самом деле. И дети, слушающие народные сказки, в каждом новом поколении учатся не судить о людях по их внешнему виду и поведению.

Народ, придумавший себе «маленького» героя, — это великий народ. Не случайно в трудную для России историческую эпоху русский поэт Владимир Солоухин с горечью упрекает «Иванушек» в том, что они не спасают свою страну: Старик хворает. Ткет холсты старуха, Румяна дочка, полон сундучок, А на печи, держа в руках краюху, Иванушка — простите — дурачок. Забыв о печках, мамках и салазках, На сивках-бурках мчат во все концы, Как хорошо: во всех народных сказках Иванушки выходят — молодцы.

Женскому русскому характеру в народном творчестве свойственны те же черты, что и мужскому: обычно внутренняя красота и таланты спрятаны глубоко и хитроумно, нужно видеть сердцем, а не глазами, чтобы из лягушки получить жену-красавицу, а из чудовища — мужа-царевича. О героине русских сказок хорошо сказал Иван Игоревич Соловьев (1944-1984), московский учитель-словесник, ни одно из его сочинений не было напечатано при жизни. Приведем отрывок из его этюда «Русская красавица»:«Русская красавица непременно стыдлива. Она руками заслоняется, лицо свое сияющее прячет ото всех, ступает неслышно, живет незаметно, за околицей, как солнце вечернее. Нет в ней гордости и упоения своей красотой, как у греческой Афродиты. Видимо, само солнце в России стыдливо, редко полный лик свой кажет, чаще заслоняется облаками, занавешивается туманом, имеет вид застенчивый, скромный. В русской красавице то же начало, что и в русском богатыре, который тридцать лет проспал на печи и встал только для решительной битвы. Скрытая красота, скрытая сила, которая нуждается в великой причине, чтобы раскрыться, и не для праздного созерцателя, не для привязчивого взгляда, а для единственного суженого — как и богатырь встанет — распрямится, когда на родину накатывает самый сильный враг. Красота — для милого, сила — для супостата, и все — для единственного. Повседневная, будничная трата означала бы умаление чудного дара.

Да и жизнью Спасителя так заповедано, чтобы самый могущественный являлся в ветхом рубище и терпел крестную муку, чтобы потом, когда мир изверится, истоскуется от несовершившегося пророчества — вторично прийти, уже победителем. Мышление парадоксами присуще народу, который ждет главного — от неглавного, красивого — от невзрачного, сильного — от немощного».

Очевидно, что основную культурную нагрузку несет лексика: слова и словосочетания. Из них складывается языковая картина мира, определяющая восприятие мира носителями данного языка. Особенно наглядно и ярко этот аспект представлен устойчивыми выражениями, фразеологизмами, идиомами, пословицами, поговорками — то есть тем слоем языка, в котором непосредственно сосредоточена народная мудрость или, вернее, результаты культурного опыта народа. Единицы этого слоя в ряде статей ученые предлагают назвать логоэпистемами. Логоэпистема — это знание, несомое языковой единицей как таковой [4,5]. Количество и качество идиом, отражающих положительную или отрицательную оценку тех или иных человеческих качеств, можно считать показателем этических норм, правил социальной жизни и поведения в обществе, отношения нации через ее культуру и язык к миру, другим народам и культурам.

Приведем примеры пословиц и поговорок, характеризующих английский и русский архетипы, в рамках существующей ценностной доминанты. (английские - даны с переводом, русские -выделены курсивом).

Моя хата с краю, я ничего не знаю;

Наше (мое) дело сторона;

После нас хоть потоп;

Без меня меня женили;

Обещанного три года ждут;

Too many cooks spoil the broth [Слишком много кухарок портят бульон]

Слово — серебро, молчание — золото;

За что купил, за то и продаю;

One man's meat is another man's poison [ Для одного — мясо, для другого — яд ];

обещать молочные реки и кисельные берега;

сделать что-либо после дождичка в четверг;

бросать слова на ветер.

Prevention is better than cure [ Предупредить лучше, чем излечить ];

One cannot be too careful [Нельзя быть слишком осторожным];

Готовь сани летом, а телегу зимой;

Язык до Киева доведет.

Variety is the spice of life [ Разнообразие — прелесть жизни ];

A word to the wise [ Слово мудрым ];

На вкус и цвет товарищей нет.

The floor is yours! [Слово предоставляется Вам! (букв. Сцена Ваша!)];

to ride a hobby - horse [кататься на излюбленном коньке].

(И) у стен есть (бывают) уши;

Если бы да кабы, да во рту росли грибы;

Слово не воробей, вылетит — не поймаешь;

Воду в ступе толочь — вода и будет;

Наше дело маленькое;

За спрос денег не берут;

Safety first [Осторожность — первым делом].

Every man to his taste [ Каждому свое ];

Silence is golden [ Молчание — золото ];

Brevity is the soul of wit [ Краткость — душа ума ];

First think; then speak [Сначала подумай, потом говори];

Easier said than done [Легче сказать, чем сделать];

Still waters run deep [Спокойные воды — в глубине]. Русский язык:

Walls have ears [ У стен есть уши ];

Краткость — сестра таланта;

держать язык за зубами.

У семи нянек дитя без глазу;

A penny for your thoughts? [Пенни (монетку) за твою мысль?].

проглотить язык.

to ride a hobby - horse [кататься на излюбленном коньке].

Сам кашу заварил, сам и расхлебывай;

Tastes differ [ Вкусы различны ];

It Beauty is in the eye of the beholder [У каждого зрячего свое представление о красоте]. takes all sorts to make a world [ Чтобы создать мир, необходимо разнообразие ];

В тихом омуте черти водятся;

Каждый по-своему с ума сходит;

There is no accounting for tastes [ За вкусы не отвечают ];

Каждому свое.

 

Литература

1. А. В. Павловская. Указ. соч., с. 17.

2. 18 И. Солоневич, Народ и Монархия. М., 1991, с. 166.

3. 19 Там же, с.164-165.

4. И. Ильин. Сущность и своеобразие русской культуры // Москва, 1996, № 1, с. 171.

5. П. Л. Коробка. Идиоматическая фразеология как лингводидактическая проблема. Канд. дисс. МГУ, факультет иностранных языков. М., 1998, с. 132-133..