Наименование как проблема точки зрения в художественной прозе

Выше мы приводили примеры использования различных точек зрения - которые при этом проявляются исключительно в употреблении тех или иных наименований - в бытовой речи, эпистолярном стиле, газетной публицистике и в произведениях публицистического жанра. Но совершенно аналогично могут строиться и произведения художественной литературы, к рассмотрению которых мы сейчас переходим.

Действительно, очень часто в художественной литературе одно и то же лицо называется различными именами (или вообще именуется различным образом), причем нередко эти различные наименования сталкиваются в одной фразе или же непосредственно близко в тексте.

Приведем примеры:

Несмотря на огромное богатство графа Безухова, с тех пор, как Пьер получил его и получал, как говорили, 500 тысяч годового дохода, он чувствовал себя гораздо менее богатым, чем когда он получал свои 10 тысяч от покойного графа («Война и мир» - Толстой, X, 103).

По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухову замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему... (там же, X, 175).

Лицо его [Федора Павловича Карамазова. - Б. У. ] было окровавлено, но сам он был в памяти и с жадностью прислушивался к крикам Дмитрия. Ему все еще казалось, что Грушенька вправду где-нибудь в доме. Дмитрий Федорович нена­вистно взглянул на него уходя («Братья Карамазовы» - Достоевский, XIV, 129).

Совершенно очевидно, что во всех этих случаях имеет место использование в тексте нескольких точек зрения, то есть автор использует разные позиции при обозначении одного и того же лица. В частности, автор может использовать при этом позиции тех или иных действующих лиц (того же произведения), которые находятся в различных от ношениях к называемому лицу.

Если мы знаем при этом, как называют другие персонажи данное лицо (а это нетрудно установить путем анализа соответствующих диалогов в произведении), то становится возможным формально определить, чья точка зрения используется автором в тот или иной момент повествования²⁰.

Так, например, в «Братьях Карамазовых» Достоевского различные лица называют Дмитрия Федоровича Карамазова следующим образом²¹:

а) Дмитрий Карамазов - так, например, его называют на суде (прокурор), так и сам он о себе иногда говорит;

б) брат Дмитрий или брат Дмитрий Федорович - так называют его Алеша и Иван Карамазовы (при непосредственном с ним общении или же говоря о нем в третьем лице);

в) Митя, Дмитрий - они же, а также Ф.П.Карамазов, Грушенька и т.п.;

г) Митенька - так его именует городская молва (ср., например, разговоры о нем семинариста Ракитина или диалоги в публике на суде);

д) Дмитрий Федорович - это нейтральное наименование, не относящееся специально к перспективе какого-либо конкретного лица; можно сказать, что это наименование безлично.

При этом автор в своем повествовании - то есть уже непосредственно в авторской речи - может называть Д.Ф.Карамазова всеми этими именами (кроме, пожалуй, предпоследнего случая); иначе говоря, описывая действие данного героя, автор может менять свою позицию, используя точку зрения то того, то другого лица. Характерно при этом, что в начале произведения (и очень часто в начале новой главы) автор называет его преимущественно «Дмитрием Федоровичем», как бы становясь при этом на точку зрения объективного наблюдателя; лишь после того, как читатель достаточно познакомился²² с героем (то есть после того, как Д.Ф.Ка­рамазов оказался представленным читателю), автор находит возможным говорить о нем как о «Мите»²³. Весьма показательно при этом, что, когда автор употребляет имя «Митя» в начале произведения - в первый раз после того, как Д.Ф.Карамазов предстает перед читателем, - Достоевский считает нужным взять это имя в кавычки (XIV, 95), как бы подчеркивая тем самым, что он говорит в данном случае не от своего лица. И в дальнейшем Достоевский говорит о Д.Ф.Карамазове то с точки зре­­­ния Алеши, к которой он особенно часто относится («брат Дмитрий»), то с более абстрактной точки зрения какого-то близкого Дмитрию Федоровичу человека («Митя») и т.п.

Использование той или иной точки зрения при наименовании действующих лиц может выступать у Достоевского как вполне осознанный художественный прием. Показательно в этом плане начало повести «Слабое сердце»:

Под одной кровлей... жили два молодые сослуживца, Аркадий Иванович Нефедевич и Вася Шумков... Автор, конечно, чувствует необходимость объяснить читателю, почему один герой назван полным, а другой уменьшительным именем, хоть бы, например, для того только, чтоб не сочли такой способ выражения непри­личным и отчасти фамильярным. Но для этого было бы необходимо предва­рительно объяснить и описать и чин, и лета, и звание, и должность, и, наконец, даже характеры действующих лиц... (Достоевский, II, 16).

В дальнейшем оказывается, между прочим, что чин, возраст, звание и должность обоих героев более или менее совпадают; таким образом, различие в их наименовании обусловлено, видимо, исключительно перспективой описания - той точкой зрения, которую использует автор. Отметим, кстати, что оба героя называют друг друга уменьшительными именами (Аркаша, Вася): следовательно, указанное различие характеризует именно особую точку зрения рассказчика.