Смены в господстве идеационального, идеалистического и чувственного права

Как в области этических идеалов, изобразительных искусств и систем истины, каждая из этих трех форм права в истории греко-римской и западной культур поднималась до господствующего положения и за­тем вновь приходила в состояние упадка, уступая место другой за­конодательной сверхсистеме.

Ранний греческий и римский закон до V века до нашей эры был главным образом идеациональным. Он был преимущественно jus divinum¹* со жречеством в качестве верховных правителей, законодателей, судей, с юридическими нормами, предписанными богами.

¹* божеское право (лат.).

Поэто­му он был священным и незыблемым. Правонарушитель становился sacer esto¹*. Целью наказания было искупление. По словам некоторых историков, религия в Древней Греции была абсолютным властелином, государство было религиозным сообществом, правитель — понтификом, судья — жрецом, закон — священной формулой, патриотизм — благоче­стием, изгнание из общества — отлучением от церкви. По мнению других исследователей, в Древнем Риме (до V в. до н. э.) правитель был верховным понтификом (pontifex maximus, rex sacrificulus²*). Он осущест­влял связь граждан сообщества с богами, к которым он апеллирует (auspicia publica³*); он же назначает всех жрецов и жриц. Уголовный закон

был ритуальным; большинство тяжких преступлений носило религиоз­ный характер.

¹ * Да будет посвящен божеству (лат.).

² * верховный жрец (лат.).

³ * публичные ауспиции (лат.), т. е. наблюдения за полетом вещих птиц или за их криком, клевом и т. п., для составления гаданий, предсказаний по ним.

Словом, ситуация демонстрировала все характерные чер­ты идеационального права. К концу VI века до нашей эры появились симптомы упадка, а в V веке возрождаются элементы чувственного закона. В период между III веком до нашей эры и V веком нашей эры чувственное право вырастает до господствующего в античном обществе положения, раскрывая все свои типические черты. Триумф христианства приводит к восхождению идеационального закона, который после V века нашей эры становится господствующим и остается таковым до конца XII века. В этот период христианский закон средневековой Европы (светский и канонический) приобрел все типичные черты идеационального закона. Средневековое уголовное законодательство, по сравнению с правом языческих племен и позднеримским правом, вводит много новых, жесто­ко наказуемых преступлений чисто религиозного характера, таких, как богохульство, отступничество, ересь, раскол, колдовство, препятствие проведению религиозных служб, несоблюдение религиозных обрядов, дня воскресения, нарушение "спокойствия Бога", надругательство над трупами, самоубийство, ростовщичество, связь с евреями, похищение, адюльтер, сводничество, кровосмешение, внебрачная связь, аборт и т. д. Большинство из этих "новых" преступлений с чисто утилитарной или гедонистической точки зрения вовсе не обязательно вредны и губительны для заинтересованных сторон. С идеальной же, христианской точки зрения они являются нарушением заповедей Бога, нарушением идеациональных ценностей, а потому считаются криминальными и наказуемыми. Переходя от сводов средневекового закона к кодексам XVII века и более поздних столетий, большинство из этих нарушений перестают быть преступлениями и исключаются из списка криминальных и наказу­емых. Оставшиеся же "криминальными" изменили свою природу и кара­ются по чисто утилитарным причинам. Поворотный момент в продви­жении к чувственному уголовному праву наступает с введением советс­ких законов 1926—1930 годов, когда все религиозные преступления были отменены, а с ними и многие нарушения, связанные с попранием идеациональных ценностей. Обольщение, адюльтер, полигамия, полиандрия, кровосмешение, содомия, гомосексуализм, внебрачные связи, непристой­ность в публичных местах перестали считаться преступлениями. Все такие действия стали некриминальными. Подобное изменение произош­ло и в области гражданского и конституционного права. Практически во всех западных странах законы стали почти полностью чувственными и остаются преимущественно таковыми по настоящее время.

Рассмотрим теперь современный кризис нравственных идеалов и права. Поскольку господствующие формы морали и права в западно­европейских странах чувственные, то и кризис, очевидно, будет заклю­чаться в разрушении чувственных этики и права¹.

¹ См. об этом подробнее мою "Social and Cultural Dynamic", vol. 2, ch. 15; vol. 3, ch. 5.