Клык и его последняя битва 16 страница

Я многого не помню. Я не помню своего имени. Я почти ничего не помню о своей жизни в теле. Когда-то я был молодым и СОЧНЫМ, а теперь я ВЫСОХ. Я похож на забальзамированного Тутанхамона, пролежавшего несколько веков в склепе. Забавно, я помню имя фараона, а своего не помню… Может называться Рамзес Тутанхамонович Фараонов? Нет. Мне нет имени. Иногда я смеюсь. Часами. Днями. Неделями. Мне становится так жутко весело, что я не могу остановиться. Я пугаю своим смехом сталкеров. Даже контроллеры стараются обходить места моего пребывания стороной. В такие смешливые дни я люблю пошутить. Однажды я довел до безумия и смерти одного сталкера, когда в теле голубя прицельно гадил ему на голову и плечи. Я преследовал его три дня, клевал все, что только можно и гадил на него. Днем и ночью. С веток деревьев, с крыш заброшенных зданий, даже с лёта. На третьи сутки его голова была похожа на большой вонючий шар из помета. Конечно он не выдержал. Кричал, стрелял, бегал от меня. Попал на стаю слепых псов.

Когда это произошло, мои волосы уже были похожи на клубок спутанной пакли.

Кровь, когда высохнет, похожа на ржавчину. А на вкус она другая. Я пробовал кровь на вкус. У меня нет языка. Мне нужен чужой язык, чтобы пробовать. Я пробовал ее языком слепого пса, языком карлика, языком человека. Языком крысы и кривым раздвоенным языком мутанта. Вкус у нее одинаковый для всех. Она красивая. Она густая и яркая на солнце. Тугие капли медленно стекают по веткам. Листья окрашиваются причудливым красным блестящим орнаментом. Она капает на сухую пыльную землю, оставляя небольшие кратеры. Салат из желтых и зеленых опавших листьев заправлен алым соусом. Это гарнир, а где же основное блюдо? Оно висит на невысоком дереве, уже разделанное и освежеванное. Вам ножку? А может быть филейную часть? Или потроха? Я вижу все это глазами карлика, я ощущаю вкус крови во рту, я чувствую липкость этого специфического кетчупа на "своих" мощных руках. А что такое кетчуп, кто-нибудь помнит? Там листва вся в ржавчине.

В тот день у меня ввалилась внутрь щека и лопнуло левое глазное яблоко.

Я очень люблю стрелять. АК-47 – мое любимое оружие. Его еще можно встретить в наше время. Мы с контроллером всегда охотимся, если удается добыть это чудо технической мысли. Вернее, охотится он, я только подвожу его к это мысли и наблюдаю его глазами. Контроллеров я не могу подчинить себе полностью, они слишком сильны для меня. Они гораздо лучше стреляют, когда мы вместе. Раньше я был хорошим сталкером, это я знаю точно. С людьми охотиться тоже интересно, но нет элемента неожиданности. Человек подчиняется мне полностью. Всегда оставляю последний патрон для себя. Один раз чуть не "уговорил" контроллера его использовать. Он понял, что не один, и сделал мне больно. У меня нет нервов, чтобы ощущать. Чтобы чувствовать боль мне нужны чужие нервы. Теперь они осторожны и стали подходить реже. Очень интересно управлять голубем, уворачиваясь от путь, и одновременно наблюдать за этим глазами охотника. Голова разлетается от пули калаша неэстетично. Зато из этой головы можно понаблюдать весьма необычный визуальный ряд.

Кожа стала похожа на пергамент. Мышцы превратились в камень. Я их не вижу, но знаю.

После Выброса я могу двигать предметы и без тела, усилием воли. Они меня боятся и называют Полтергейстом. Я швыряю в них все, что попадется под руку. Конечно, "под руку" – просто оборот речи, так как рук-то у меня нет. И глаз нет, поэтому в эти моменты я веду далеко не прицельный огонь. Я не вижу, но чувствую. Картина в моей голове, она похожа на черно-белый комикс. Не помню, что в точности такое комикс, но вроде слово подходящее. Еда у сталкеров редко бывает вкусная. Я объедаюсь до смерти. Их, а не моей конечно. Видели на сопке в третьем квадрате вздутый труп? Он съел у меня десять жирных крыс, пока не откинулся. А я могу откинуться? Вот было здорово попробовать. Только не знаю как. Я уже не человек. Даже не из-за того, что не имею собственного тела. А по образу мышления. Точно помню, что раньше думал не так. Иначе. По-человечески. Контроллер тоже думает. И карлик. И даже крыса. И я думаю. Я помню какое тогда было число. Когда я стал таким. Судя по часам на руках сталкеров, я такой уже пятьдесят с лишним лет.

…Я изо всех сил стремлюсь к своему телу. Я в теле сталкера. Его зовут Семен, ему двадцать три года и он боится. Он в панике. Он мечется внутри, но ничего не может поделать. Я прыгаю в себя, чтобы обрести себя. Все кончено… Мумия рассыпалась в прах. Мы с Семеном лежим в этой пыли. Странного вида солнечные зайчики бегают теперь и по моему дежурному телу. Странное ощущение… Как будто они щекочут сквозь одежду… Кожа… У меня… Свет… Я не могу…

Теперь нас двое. Я и Семен. Я – это мы, а мы – это я. Мы стали гораздо сильнее, это сразу чувствуется. Нас теперь боятся даже контроллеры и карлики. Мы можем поставить комариную плешь, что с удовольствием часто и делаем. Сеня очень способный и сильный. Он резвится, он неутомим в своей жажде. Думаю, лет через десять он тоже забудет свое имя. А я не буду ему напоминать.

09.10.2003

Ян Олешковский aka Ma ddog [SW]