Николай Георгиевич Гарин-Михайловский 1852 - 1906

Тетралогия Гарина-Михайловского представляет собой единое сюжет­ное повествование, разворачивающееся в хронологической последова­тельности, отправной точкой которого являются 70-е гг. XIX столетия. Место действия — город Одесса. Причем прямое указание в тексте о месте описываемых событий делается автором только в четвертой части тетралогии — в повести «Инженеры». В первых двух книгах фигурирует некий приморский город, а в «Студентах» родина героя названа Новороссийским краем. Четырехчастное повествование Гарина-Михайловского является прежде всего рассказом о семнадца­ти годах жизни центрального персонажа (в первой части ему восемь лет; в четвертой — двадцать пять) Темы (Артемия Николаевича) Карташева; о процессе постепенного развития и становления личнос­ти со всеми взлетами и падениями, органично встроенного в общесе­мейную историю (подзаголовок первых трех частей «Из семейной хроники»).

Детство Темы Повесть (1892)

Действие происходит в доме Карташевых. Глава семейства — отстав­ной генерал Николай Семенович Карташев. Суровый характер и вы-

правка николаевского генерала Карташева-старшего дают вполне оп­ределенное направление воспитанию детей, среди которых Тема, старший в семье из мальчиков, оказывается главным «поджигателем обычного возбуждения», а значит, его шалости становятся предметом наиболее пристального внимания его отца, сопротивляющегося «сен­тиментальному» воспитанию сына, «вырабатывающего» из него «про­тивную слюнявку». Однако мать Темы, Аглаида Васильевна, женщина умная и тонко образованная, придерживается иного взгляда на вос­питание собственного сына. По ее мнению, любые воспитательные меры не должны уничтожить в ребенке человеческого достоинства, превращать его в «огаженного звереныша», запуганного угрозой те­лесных наказаний. Восьмилетний Тема, оказавшись между двумя по­люсами понимания родительского долга и объясняя свои поступки себе и окружающим, пытается прогнозировать реакцию каждого из родителей.

Такова первая встреча с героем, когда он, случайно сломав люби­мый цветок отца, не может честно признаться в своем поступке: страх перед жестокостью отца превосходит доверие к материнской справедливости. В этом заключается причина всех последующих «под­вигов» героя: немыслимый галоп на жеребце Гнедко, разорванная юбка бонны, разбитый судок и, наконец, украденный сахар — вся «повесть грустного дня» — первого дня повествования, заканчиваю­щегося для Темы суровым отцовским наказанием. Недобрая память о подобных экзекуциях сохранится у Темы на долгие годы. Так, спустя почти двадцать лет случайно оказавшись в родном доме, он вспоми­нает место, где его секли, и собственное чувство к отцу, «враждебное, никогда не мирящееся».

В этот ранний период для матери Темы важно то, что, «несмотря на всю сутолоку чувств» и разнообразие детских впечатлений, даю­щих повод не только к капризам, но и к самым необдуманным по­ступкам, в груди ее сына «сидит горячее сердце». Внимательная, но требовательная любовь Аглаиды Васильевны находит отклик в душе мальчика, с готовностью рассказывающего ей историю своих несчас­тий. После искреннего признания и раскаяния Тема испытывает осо­бенно возвышенные чувства, но, находясь в эмоционально возбужденном состоянии от перенесенных физических страданий,

следствием которых становится и последующая болезнь, он проявляет бездумную храбрость и совершает по-настоящему отважный посту­пок.

«Набедокуривший баловень» вспоминает о своей любимой соба­чонке Жучке. Узнав от няни, что «какой-то ирод» бросил ее в старый колодезь, Тема сначала во сне, а затем и наяву спасает свою любими­цу. Воспоминания о чувстве отвращения от соприкосновения с «во­нючей поверхностью» и «слизистыми стенками полусгнившего сруба» надолго остались в памяти Темы. Этот эпизод окажется настолько сильным эмоциональным впечатлением, что в дальнейшем сквозь призму произошедшего с ним той памятной летней ночью герой ин­терпретирует все самые сложные обстоятельства собственной жизни (например, в третьей части тетралогии герой заболевает сифили­сом — в прощальной записке к матери он сравнивает себя с Жучкой, брошенной в колодезь).

Тогда Темины «подвиги» заканчиваются ледяным компрессом, го­рячечным бредом и несколькими неделями тяжелой болезни. Однако здоровый организм ребенка берет верх — следует выздоровление, а теплая, по-осеннему примиряющая погода создает у героя такое на­строение, когда «вокруг все то же», «все радует своим однообразием» и снова есть возможность «зажить одной общею жизнью».

Выздоровление Темы совпадает с еще одним важным, не считая предгимназических ожиданий и приготовлений, событием. Теме раз­решают посещать «наемный двор», пустырь, сдававшийся в аренду отцом Карташева, где он мог целыми днями «носиться с ребятишка­ми», «отдаться ощущениям жизни своих новых приятелей»: их играм в «дзигу» (вид волчка), вылазкам на кладбище и прогулкам к морю. Так прошло еще два года привольной жизни, и «подоспела гимна­зия». Тема выдерживает экзамен в первый класс — начинаются пер­вые страхи перед «свирепым латинистом» и обожание добродушного учителя естественной истории, возникает острота первых дружеских переживаний. Но постепенно эмоциональный подъем сменяется более ровным, будничным настроением, и тянутся дни, «бесцветные своим однообразием, но и сильные, и бесповоротные своими резуль­татами».

На фоне общепознавательных впечатлений особенное значение

имеет обретение в лице «доброго и кроткого» одноклассника Ивано­ва друга, который оказывается, по сравнению с Темой, довольно на­читанным мальчиком. Благодаря ему во втором классе Карташев читает Майн Рида и Гоголя. Однако после неприятной истории Ива­нова исключают из гимназии, и дружба между ними прекращается: не только из-за отсутствия общих интересов, но и потому, что Ива­нов становится свидетелем малодушного поступка своего друга. Для Темы это испытание не заканчивается разрывом с Ивановым: в клас­се за ним закрепляется репутация «выдавшего», и ему приходится пережить несколько дней «тяжелого одиночества».

Впрочем, с Ивановым Тема еще встретится в своей жизни, учась в Петербурге, а между тем у него появляются новые приятели, с которы­ми, преисполненный авантюрно-романтических мечтаний, он строит планы побега в Америку, чтобы не идти «избитым путем пошлой жизни». Приятели, увлеченные строительством лодки для морского путешествия, проявляют значительно меньшее рвение к учебе. Резуль­татом этого становятся отрицательные оценки в гимназическом жур­нале. Тема скрывает свои «успехи» от домашних, поэтому последующие события оказываются для них полной неожиданностью. «Америка не выгорела»; компания заслужила прозвище «американцев», а тем вре­менем подошло время экзаменов, когда обнаружилось общее безделье. Страх провалиться на экзаменах рождает у Карташева различные фан­тазии, среди каковых оказывается мысль о «самоубийстве» посредством «глотанья спичек», счастливо и без последствий закончившееся. Тема сдает экзамены и переходит в третий класс.

Именно на это время приходится сближение Темы с отцом, кото­рый стал мягче, ласковее и все более искал общества семьи. Прежде немногословный Карташев-старший рассказывает сыну о «походах, товарищах, сражениях». Но сильный организм Николая Семеновича начинает изменять ему, и вскоре шумный и веселый дом Карташевых наполняется «рыданиями осиротевшей семьи».

Этим печальным событием заканчивается первая часть тетралогии, а во второй книге — «Гимназисты» — читатель встречается с Темой Карташевым — учеником шестого класса.

Гимназисты Повесть (1893)

Именно в этой части повествования складывается основной круг друзей главного героя (компания, состоящая из Карташева, Корне-ва, Долбы, Беренди, Ларио и Дарсье) и общих с ними интересов. Первоначальное противостояние («партия Карташева» — «партия Корнева») двух самых авторитетных и уважаемых учеников в клас­се перерастает в сближение между ними, а затем и в настоящую дружбу, несмотря на непрекращающиеся споры «решительно обо всем». При этом Карташевым владеют самые противоречивые чув­ства. С одной стороны, у него не могут не вызывать уважение на­читанность Корнева, в послужном читательском списке которого Писарев, Бокль, Белинский, и твердость в суждениях и оценках, но, с другой стороны, желая сохранить собственную точку зрения, Тема пытается ограничить влияние Корнева на свою умственную жизнь. Только после прочтения всех необходимых «прогрессивному моло­дому человеку» книг в отношения Карташева и Корнева «вкралось равенство».

Вскоре Карташев станет частым гостем в доме Корневых и даже влюбится в младшую сестру своего друга. Однако гимназические увле­чения Писаревым, религиозные сомнения, которые возникают у Темы вследствие общения с Корневым, приходят в противоречие с ценностями семьи Карташевых. Аглаида Васильевна пытается приве­чать товарищей сына, в особенности Корнева, чтобы иметь непосред­ственную возможность знать о направлении их мыслей и интересов. Ее ум, внимательное отношение к каждому из друзей Карташева, а также радушие, с которым принимаются гости, оказывается привле­кательным для всей компании, собирающейся издавать гимназичес­кий журнал по аналогии с существовавшими в то время периодический изданиями. Причем каждый из участников будущего журнала ставил индивидуальную творческую задачу. Например, Бе-рендя взялся «доказать исторически, что русская раса идет общечело­веческим путем в деле прогресса». Долба решает заняться популяризацией идей Фохта, Молешотта и Бюхнера в писаревском переложении за отсутствием переводов с оригиналов. Тема ставит

более «утилитарную» задачу. Он решает написать статью о вреде классического образования.

После выхода журнала с ним знакомятся не только в гимназии — страницы, переписанные ровным, аккуратным почерком, были при­несены Карташевым домой. Однако у матери Темы восхищение вы­звала логически развивающаяся мысль в статье Корнева, а опус собственного сына только огорчил Аглаиду Васильевну, да и в гимна­зии говорили исключительно о статьях Корнева, Долбы и Беренди — о Карташеве молчали. Тем не менее уязвленное самолюбие не меша­ет Теме по-прежнему принимать участие в общетоварищеских спо­рах. Через Берендю компания знакомится со спившимися техником и учителем. Дискуссия о судьбе этих людей перерастает в жаркий диспут о земном счастье, об альтруистическом идеале жизни, «кото­рая недоступна ни грязным рукам проходимца, ни роковым случай­ностям». Но в лице Аглаиды Васильевны Тема не находит сочувствия рассуждениям о «правде кабака». Мать говорит ему об умении отли­чать «бред опустившегося пьяницы от истины», бороться не с людь­ми, а с их заблуждениями, со злом в них.

Иначе строятся взаимоотношения в семье Корневых. В отличие от Темы родительское влияние на Корнева ограничивается соблюдением внешней благопристойности — независимо от религиозных взглядов сына отец требует посещения церкви. В семье Карташевых к Корневу относятся несколько настороженно, но с неизменным интересом. Поэтому с готовностью подтверждают приглашение, сделанное Темой Корневу, после сданных экзаменов провести каникулы в их деревне, где друзья могут наслаждаться жизнью «в приятном ничегонеделаньи». Однако Тема и Корнев не только отдыхают, но и пытаются знакомиться с жизнью крестьян. Для этого друзья много общаются с сельским священником и преуспевающим, на первый взгляд, поме­щиком Неручевым, который впоследствии станет мужем старшей се­стры Карташева Зины. Их семейная жизнь сложится несчастливо, и тогда Зина, уже мать троих детей, оставит их на попечение Аглаиды Васильевны, а сама пострижется в Иерусалиме в монахини. Но тогда время, проведенное в гимназии, оказывается одним из самых светлых эпизодов в жизни каждого из молодых людей: мать и сестры Карташевы очарованы умом и талантами Корнева (он хорошо поет и обла­дает несомненным артистическим даром).

Возвращение в город и начало нового учебного года стало и на­чалом последующих печальных событий в судьбе некоторых героев повести. За лето Берендя, живя отшельником и встречаясь только с «пропойцами», особенно (до этого и вся компания не прочь была иногда выпить) пристрастился к водке. Кроме того, в гимназии произошел следующий инцидент: по доносу латиниста после лите­ратурного вечера был вынужден подать прошение об отставке лю­бимый гимназистами преподаватель истории, произнесший на этом вечере речь о необходимости перемен в системе образования. Бе­рендя и Рыльский оказались главными зачинщиками обструкции, устроенной гимназистами доносчику. Последовало их исключение из гимназии, ставшее для Беренди роковым. Окончательно запутав­шись в денежных и любовных отношениях, несправедливо обви­ненный в убийстве, Берендя кончает жизнь самоубийством. Его смерть производит в гимназии «потрясающее впечатление». На похо­ронах Долба произносит речь, которая едва не становится причиной и его исключения, и только заступничество Карташева, приходившегося родственником назначенному в город новому генерал-губернатору, спасает его от печальной участи Беренди и Рыльского. Кстати, послед­ний, считавшийся в компании самым красивым и являвшийся же­нихом Наташи Корневой, сестры Васи Корнева (в тайну этой «помолвки» был посвящен только Карташев, сам в то время влюб­ленный в Наташу), навсегда уезжает за границу. «Пропойцы», имена которых наряду с именем Беренди фигурировали в деле об убийстве, произошедшем в городе, были выдворены за пределы Одессы.

Кроме того, начавшаяся образовательная реформа повлекла изме­нения в жизни каждого из гимназистов. Классическое образование теперь не ограничивалось семью годами — был введен дополнитель­ный (восьмой) год обучения. Но для тех, кто выдерживал выпускные экзамены, гимназическая пора заканчивалась уже в текущем году. Вся компания «со страхом и трепетом» готовилась к экзаменам, твердо решив во что бы то ни стало закончить гимназию.

Экзаменационные испытания счастливо завершаются как для Темы, так и для всех его товарищей.

Студенты Повесть (1895)

Приготовлениями к отъезду в столицу начинается третья часть трило­гии. Главный герой — Тема Карташев полон мечтаний о том, как он «станет серьезным, будет заниматься, будет ученым», а для его близ­ких это время сожалений о том идеальном Теме, которого они хоте­ли видеть и которого они любили. После месячною пребывания в деревне, после тщательных месячных сборов в Петербург уезжают учиться Карташев, Корнев, Ларио, Дарсье и присоединившийся к компании во время сдачи выпускных экзаменов Шацкий. Для Темы отъезд в Петербург означает «сведенье счетов с прошлой жизнью», со всем, что «пошлило <...>, делало ее будничной». Приехав в Петер­бург, компания разбрелась — все поступали в разные учебные заведе­ния: Тема — на юридический факультет университета, Корнев — в медико-хирургическую академию, Шацкий — в институт путей сообщения.

Первое впечатление Темы от Петербурга было сильное и прият­ное, но затем оно сменилось чувством одиночества, скуки и отчужде­ния. Ожидание начала учебного года в университете становится для Карташева томительным, но еще более тягостным оказывается впе­чатление от «бездонного хаоса первой лекции». Карташев, читавший Бойля, Чернышевского, Добролюбова и, по собственным представле­ниям, достигший невероятных высот учености, не понимает то, о чем говорится на лекциях. Не имея регулярного и равноправного обще­ния, Карташев находится в подавленном состоянии из-за нахлынув­ших на него новых ощущений и переживаний. В отличие от Карташева Корнев, несмотря даже на первую неудачу на вступитель­ном экзамене, оказывается более приспособленным к самостоятель­ной жизни.

Поступив в академию с большим трудом, он разумно устраивает свой быт, «абонируется на чтение книг», заводит определенный круг знакомств из числа тех студентов, с которыми он регулярно встреча­ется в кухмистерской, где обедает. Позднее Корнев познакомит и Карташева с участниками этого кружка, среди которых окажется давний гимназический друг Карташева Иванов. Но в первое время пребывания в Петербурге старые друзья общаются довольно редко.

Это и становится причиной сближения Темы с Шацким. Планы Карташева наверстать упущенное, усиленно заниматься — читать Гегеля и прочих — остаются нереализованными, а все ученые занятия заканчи­ваются совместным с Шацким чтением Рокамболя, автора популярных авантюрных романов, и участием в разнообразных развлечениях и мистификациях Шацкого, прославившегося ими еще в гимназичес­кую пору.

Приключения петербургского периода Шацкого, а вместе с ним и его нового приятеля Карташева, оказываются менее безобидными. Финансовые дела друзей из-за частого посещения театра оперетты и прочих увеселительных заведений вскоре приходят в плачевное состо­яние. После продажи всех мало-мальски ценных вещей как Шацкого и Карташева, так и совсем бедствующего Ларио, после неоднократ­ных обращений за помощью к родственникам у Карташева образует­ся довольно значительный долг, с которым он не в состоянии расплатиться самостоятельно. Но постепенно развлечения надоедают Теме; Шацкий превращается для него в «прежнего «идиота» (его гимназическое прозвище), а после крупной ссоры между приятелями Карташев переезжает на новую квартиру, решает кардинально изме­нить свой образ жизни, больше общается с Корневым. Поездки в оперетту сменяются оперными спектаклями (опера — давнее увлече­ние Корнева), а на столе Карташева вместо Рокамболя появляется томик Гете. После длительного перерыва Тема пишет письмо род­ным, где рассказывает о своих похождениях с Шацким, при этом ис­пытав настоящий творческий подъем, Карташев задумывается о том, «не писатель ли он».

Он много работает и, хотя мучим сомнениями относительно соб­ственного таланта и ценности своих «писаний», решается показать написанное Корневу. Друг высказывает взвешенное и ответственное суждение. Он считает, что Тема уже «разобрался в сумбуре жизни», но еще не имеет «философского основания» для творчества, и называ­ет его «мозольных дел мастером». Смущенный оценками друга, Тема все-таки возвращается к писательским опытам в период сдачи экза­менов. У него рождается замысел повести о нуждающемся студенте, который, не выдержав своего бедственного положения, на Пасху вы­брасывается из окна. Закончив повесть, он относит ее в журнал «Дело», а через две недели узнает об отказе редакции печатать ее.

Кроме того, Тема, не сдав первый же экзамен, подает прошение об увольнении из университета. Вновь сближается с Шацким. Разделяя его «теорию практики жизни», подает документы в институт, где учится его друг, также решив стать инженером. Накупив гимназичес­ких учебников по математике, Карташев занялся тем, что «считал уже сданным навсегда в архив жизни». Беспорядочный образ жизни Шацкого приводит к тому, что он тяжело заболевает. Только благода­ря усилиям Карташева Шацкий получает медицинскую помощь, а Ларио, с которым приятели в это время довольно активно общают­ся, — место гувернера, что, однако, не способствует улучшению его материального положения.

Вскоре после исключения из технологического института, произо­шедшего вследствие студенческих беспорядков и стоивших Ларио и прочим студентам заключения в пересыльной тюрьме, его выдворяют из Петербурга. А Карташев и Шацкий сдают экзамены: Тема — вступительный, а Шацкий — на второй курс. Карташев отправляется на несколько дней к родным, где все оказываются довольны его ре­шительным поступком и хором пророчат блестящее будущее. По воз­вращении в Петербург Тему ожидала обычная институтская жизнь: лекции, работы в чертежных. Не примкнув однозначно ни к одному из институтских кружков, которые были более склонны «в сторону брожения сердечного, чем умственного», Карташев отдает предпочте­ние так называемым «охолощенным» — фатоватому институтскому большинству. Несмотря на свою еще гимназическую репутацию «красного», Тема переходит на сторону «воспитанных мальчиков», по выражению Корнева, выступив против провоцирования беспорядков на институтском балу. Впрочем, вскоре все институтские дела отходят на второй план. Карташев узнает, что все его многочисленные любов­ные похождения не прошли даром и он болен сифилисом. Он нахо­дится в состоянии, близком к самоубийству, но из дома приходит спасительная помощь. Приезжает брат матери — «добрейший дядя Митя», — который, заплатив все долги племянника, изрядно наспо­рившись с ним о Боге и различии взглядов «отцов» и «детей», увозит его домой на лечение. «Норовистый спутник» приезжает в родной дом с ощущением арестованного. Подавленное состояние усугубляет­ся тем, что Карташев, готовый к любым материнским упрекам, ока­зывается абсолютно растерянным перед чувством физического

отвращения, которое он вызвал у Аглаиды Васильевны, При этом ост­рое желание жить сочетается у Карташева с полным отчаянием и «тупым равнодушием» ко всему происходящему и особенно к даль­нейшей своей судьбе. Именно в таком состоянии автор оставляет своего героя в конце третьей части тетралогии.

Инженеры Повесть (1907)

Перед читателем предстает уже двадцатипятилетний молодой чело­век, выпускник института путей сообщения, для которого свершилось то, «к чему четырнадцать лет стремился с многотысячным риском со­рваться». После окончания института Карташев хочет найти работу, «где не берут взяток». Полный столь благородных и утопичных меч­таний, провожаемый Шацким, с которым они более не встретятся, он уезжает из Петербурга, шесть лет жизни в котором «промелькну­ли как шесть страниц прочитанной книги». Возвращение домой не освежило Карташева: в отношениях с матерью чувствуется натяну­тость; слишком многое переменилось в доме за время его отсутствия. По политическому делу на скамье подсудимых оказалась Маня Карта­шева, размолвки с мужем старшей сестры Зины постоянно сказыва­ются на жизни семьи, в которой даже самые младшие — Аня и Сережа — заканчивают гимназию. Из-за трудного материального по­ложения Карташевы живут не в прежнем просторном доме, а снима­ют небольшую квартиру в одном особняке с семьей председателя военного суда Истомина, принявшего участие в судьбе Мани.

Тема пытается входить в налаженную жизнь семейства, не проти­вопоставляя себя религиозным устоям (по настоянию Аглаиды Васи­льевны и сестер он посещает церковь), участвует в решении семейных проблем, опять принимается писать. В это же время про­исходит знакомство Карташева с родственницей Истоминых Аделаи­дой Борисовной Вороновой, которая станет его невестой. Пребывание Карташева в кругу семьи было не слишком продолжи­тельным. По настоянию дяди, он готовится к поездке «на театр воен­ных действий» в качестве уполномоченного по доставке подвод на

фронт. Однако, оказавшись в Бендерах, Карташев, по протекции, уст­раивается практикантом на строительстве местной железной дороги.

Для главного героя наступают дни «непрерывной, напряженной работы». При этом Карташев проявляет такое рвение, что его колле­гам приходится «охлаждать пыл» новоиспеченного строителя дорог. Самолюбие, а также удовлетворенное сознание того, что он может работать, утраивает силы главного героя. Во время строительства до­роги он знакомится с семьей своего бывшего однокашника Сикор-ского, тоже инженера-путейца, получившего образование в Генте и гораздо более опытного, чем Карташев. В инженерной среде Тему принимают за своего — «красного», хотя он «никакого отношения к революционным кружкам не имел и тем паче не имеет». Курсируя между Бендерами и Одессой по служебным делам, Карташев решает теснее общаться с Маней, изучая программу партии, с которой она по-прежнему сотрудничает. Он узнает, что сестра — член «Земли и воли».

Но пока Карташев продолжает работать так напряженно, что «не хватает суток». А мысленно он устремлен к прекрасным воспомина­ниям об Аделаиде Борисовне. Особенно успешно продвигается слу­жебная карьера Карташева: ему увеличивают жалованье, он находит столь необходимый для строительства дороги песчаный карьер. Эта находка упрочивает его репутацию «дельного и толкового работника». После окончания строительства участка дороги, находящегося в райо­не Бендер и завершившегося в невероятно короткие сроки — в течение сорока трех дней, — Карташеву выпадает престижная командировка в Бухарест, которая, однако, не оправдала честолюбивых надежд героя. Из Бухареста он следует в Рени, где продолжает участвовать в строительстве. Поначалу у него складываются сложные отношения с начальником строительства. Разлив Дуная, последовавшие за этим обва­лы железнодорожного полотна, попытки спасти дорогу от окончатель­ного разрушения составили следующие страницы в профессиональной биографии Карташева.

Он еще с большей энергией принимается за работу: разрабатыва­ет балластный карьер, руководит обновлением подгнивших в резуль­тате наводнения шпал, чем заслуживает окончательное доверие начальника строительства, который делится с ним своим громадным опытом. После долгих, мучительных раздумий под давлением матери

и сестер Карташев делает «письменное предложение» Аделаиде Бори­совне, написанное в «витиеватых выражениях».

Получив «от Дели» ответную телеграмму, Карташев экстренным поездом отправляется в Одессу, «исполненный счастья и жуткого страха», думая о той, «которая казалась ему недосягаемой», а теперь снизошла, чтобы «унести навсегда в светлый, чистый мир любви, правды, добра». Но пока героев ждет трехмесячная разлука: Дели уезжает отдыхать, а Карташев «возится с подрядчиками», ездит по линии, занят перепиской с начальством и мелкой отчетностью, но над всем этим — его будущая жизнь с Дели и необходимость ехать в Петербург, где он надеется «проникнуть в <...> таинственные управ­ления построек дорог». По настоянию матери, в петербургской по­ездке для «оберегания от вредных влияний» Карташева сопровождает Маня, которая имеет свои собственные планы, связанные с ее поли­тической деятельностью. Она не собирается возвращаться домой и иметь в будущем какие бы то ни было контакты с семьей. Расстав­шись в Туле, они спустя десять дней в последний раз встречаются в Петербурге. Маня рассказывает Карташеву об образовании партии народовольцев, деятельность которой направлена на «борьбу с режи­мом». Интерес брата к радикальным идеям, однако, не означает для него выбора в пользу насильственных методов общественно-полити­ческого переустройства.

Таким образом, судьба героя, оказавшегося в финале повести как бы на перепутье, вероятнее всего, в духе господствующих в общест­венном сознании разрушительных идей, должна сложиться в соответ­ствии с предсказаниями Аглаиды Васильевны Карташевой: «Если во французской революции такую видную роль сыграли юристы (стоит вспомнить, что Тема сначала учится на юридическом факультете), то в нашей, я уверена, сыграют инженеры».

Т. М. Маргулис