Шеварев П. А. Иссдедования в области восприятия

Шеварев П.А. Исследования в области восприятия // Психологическая наука в СССР. Т.1. – М.: Изд-во АПН РСФСР, 1959. – С.114-134

Вопрос о различии между ощущениями и восприятиями

На вопрос о различии между ощущениями и восприятиями в учеб­никах и учебных пособиях К. Н. Корнилова, С. Л. Рубинштейна, Б. М. Теплова, П. А. Рудика, Г. С. Костюка, … А. А. Смирнова, А. Н. Леонтьева, С. Л. Рубинштейна и Б. М. Теплова дается (с некоторыми вариациями) такой ответ: ощущение есть отображение какого-либо одного свойства или качества предмета, а восприятие — отображение предмета в целом. Однако в тех же учебниках и пособиях идет речь о восприятии цвета, величины, удаления предметов, о восприятии времени, т. е., с одной стороны, о восприятиях отдельных свойств вещей, а с другой стороны, о восприятии таких фактов (различные удаленности предметов от наблюдателя), которые едва ли можно назвать с в о й с т в а м и или качествами предметов.

Следует заметить притом, что действительно есть веские осно­вания говорить о восприятии (а не об ощущении) величины пред­мета, его удаления, иногда цвета и т. д. Таким образом, приведенная выше характеристика различий между ощущением и восприятием, с одной стороны, является в настоящее время общепринятой в советской психологии, а с другой стороны, должна быть признана недостаточно четкой. Эта нечеткость не является сколько-нибудь серьезной помехой при экспериментальном изучении ощущений и восприятий. Но она, конечно, затрудняет отбор тех фактов и закономерностей, которые характерны именно для восприятий, в тех случаях, когда такое выделение почему-либо желательно.

Детальное изложение всех предложенных до сего времени определений и характеристик восприятия было дано в докторской диссертации В. А. Артемова. <...>

Восприятие отрезков времени

Восприятие отрезков времени изучал Д. Г. Элькин. Испытуемый должен был воспроизводить путем нажимов на кнопку заданный ему посредством двух стуков небольшой (5—60 сек.) промежуток времени. Чтобы выполнить это задание, испытуемые в подав­ляющем большинстве случаев применяли ту или иную внутреннюю меру времени: подсчитывали при восприятии и воспроизведении число ударов пульса или число вдохов-выдохов, представляли себе движение секундной стрелки, движения ходьбы и т. д. В случаях, когда такие приемы не применялись, оценка промежутков времени была менее точкой. В опытах В. К. Шеваревой было обнаружено, что холодовой раздражитель в теплое время года, «засвет» зеленым цветом и форсированное дыхание повышают точность оценки небольших (0,25—1,5 сек.) отрезков времени, а холодовой раздражитель в холодное время года и в прохладном помещении снижает точность оценки.

Зрительные восприятия

а) Константность видимой величины предмета при изменениях дистанции восприятия.

Карандаш, воспринимаемый нами с расстояния в 50 см, дает на сетчатках изображение вдвое меньшее, чем тот же карандаш, воспринимаемой с расстояния в 25 см. Однако видимая нами величина карандаша в обоих этих случаях одна и та же. Факты этого рода называют фактами полной константности видимой величины предмета при изменениях дистанции наблюдения. На больших дистанциях, приблизительно от 2—3 до 500 м, наблюдается неполная константность видимой величины: при увеличении дистанции восприятия видимая величина предмета уменьшается, но в меньшей степени, чем величина изображения на сетчатке, чем меньше дистанция восприятия, тем ближе неполная константность к полной. Зарубежными исследователями были предложены формулы, позволяющие вычислять количественный показатель степени («коэффициент») константности: при наличии полной константности такой коэффициент равен 1, при неполной константности он имеет ту или иную величину в пределах от 1 до 0; величина 0 указывает на полную аконстантность. Для измерения величины константности необходимо уравнение по видимой величине двух предметов, находящихся на разных расстояниях от наблюдателя.

Факты константности видимой величины предмета при изменениях: дистанции наблюдения объясняются, конечно, тем, что мы, воспринимая очертания предмета, вместе, с тем воспринимаем и его удаление от нас; иначе говоря, эти факты объясняются тем, что в рассматриваемых ситуациях видимая величина предмета определяется комплексом раздражений, в который входят наряду с процессами, протекающими на сетчатках, большее или меньшее напряжение мышц, участвующих в конвергенции и аккомодации. <...>

б) Константность воспринимаемой формы предмета при его поворотах относительно линии взора.

Форма плоского предмета (или предмета, который можно назвать «плоским» в условном смысле) вполне адекватно изображается на сетчатке глаза лишь тогда, когда плоскость этого предмета перпендикулярна к линии взора. При отклонении от такого положения форма изображения на сетчатке в меньшей или большей степени отличается от формы предмета. Однако видимая форма предмета при этом или не отличается от действительной, или отличается меньше, чем надо было бы ожидать, если иметь в виду изображение на сетчатке глаза. Это явление называется константностью видимой формы (плоско­го) предмета при изменениях его положения относительно линии взора. Здесь также возможны, вообще говоря, и полная константность и различные степени неполной константности. Применяя соответствующую формулу, можно получить количественный показатель степени константности, который при наличии полной константности равен 1, а при отсутствии константности — 0. <...>

в) Константность видимых цветов при изменении освещения.

Интенсивность светового потока, посылаемого в глаз матовой ахроматической поверхностью, пропорциональна произведению rl, где r —коэффициент отражения поверхности, а l —ее освещенность. В не­которых условиях светлота поверхности, изменяясь при изменении r, -остается постоянной при изменениях l; это случаи полной констант­ности светлоты при изменениях освещенности. Например, цвет листа писчей бумаги мы воспринимаем как «белый» и тогда, когда он осве­щен прямыми лучами солнца летом и в полдень, и тогда, когда он освещен светом облачного неба в 3—4 часа дня зимой; яркости этого листа бумаги в двух таких случаях очень различны.

В других условиях увеличение или уменьшение l в r раз влечет за собой такое же изменение светлоты, как увеличение или уменьшение в n раз величины r. Это пример аконстантности светлоты поверхности. Между такими крайними случаями располагаются случаи неполной константности. Применяя соответствующую формулу, мы можем получить величину (коэффициент), характеризующую степень константно­сти светлоты в данных условиях.

Несомненно, что явления полной и неполной константности светлоты в той или иной мере объясняются раздельным или совокупным влиянием следующих фактов и условий: а) восприятием источника освещения; б) адаптацией к общему уровню яркости зрительного поля; в) блеском на той поверхности, о которой идет речь; г) светлотным контрастом. Однако неполная константность имеет место и тогда, когда влияние всех этих условий или исключено, или уравно­вешено таким образом, что уже не может иметь значения. <...>

г) Острота зрения и опознавание формы предметов.

Б. Н. Северный изучал, как зависит наибольшая дистанция наблюдения и наименьший зрительный угол, при которых еще возможно верное распознавание знаков Снеллена и Ландольта (употребляемых при измерении остроты зрения), от размера этих знаков. Оказалось, что простейшее возможное здесь предположение, согласно которому наибольшая дистанция прямо пропорциональна размеру знака и наименьший зрительный угол при вариации размера знаков остается постоянным, не соответствует действительности. При увеличении линейных размеров знака от 7 до 576 мм максимальная дистанция распознавания дает кривую с отрицательной второй производной, а минимальный угол зрения линейно возрастает. <...>

д) Восприятие глубины — стереовосприятие. Согласно распространенному мнению, монокулярное восприятие глубины возможно, но всегда менее точно, чем бинокулярное. В частности, в одной из последних работ по вопросу о восприятии глубины, принадлежащей В. В. Барановскому, полученные результаты говорят о том, что на дистанциях до 40 м бинокулярная оценка различий по глубине является более точной, чем монокулярная (следует заметить, что на больших дистанциях монокулярная оценка глубины едва ли возможна). Однако исследование В. Л. Мацановой, выполненное под руководством Б. Г. Ананьева, ставит это утверждение под вопрос: у некоторых испытуемых, принимавших участие в ее работе, монокулярный разностный порог восприятия оказался ниже бинокулярного.

По данным Е. М. Белостоцкого и В. Г. Самсоновой, разностные пороги восприятия глубины резко снижаются при увеличении освещенности фона и при увеличении различия по светлоте между объектами и фоном. Исследование Е. Н. Семеновской показало, что разностный порог восприятия глубины в условиях ночного зрения в ходе темновой адаптации заметно уменьшается; величину этого порога резко снижает предварительный (до начала темновой адаптации) 10-минутный «засвет» глаз красным светом. Е. М. Белостоцкий нашел, что движения головы заметно уменьшают разностный порог восприятия глубины. Л. Н. Гассовский и Н. А. Никольская показали, что этот порог резко снижается также при увеличении продолжительности восприятия (с 0,5 до 3,0 сек.).

Б. Т. Иванов, Е. Н. Семеновская, Н. И. Гольцман и Д. Р. Ханукаев изучали явления, имеющие место при восприятии стереофильмов. Полученные результаты указывают задачи дальнейшего, усовершенствования стереокино.

е) Асимметрия в зрительном восприятии. Факты, обнаруженные в некоторых отраслях практики, указывают, что у многих лиц правый и левый глаз имеют разное значение в бинокулярном восприятии: один глаз является ведущим, а другой имеет лишь подчиненное значение. Детальное изучение этой асимметрии зрительного аппарата было начато Г. А. Литинским. Б. Г. Ананьев, опираясь на результаты наблюдений, предположил, что она имеет существенное значение для восприятия глубины и, возможно, связана с асимметрией других парных органов восприятия.

Сотрудники Б. Г. Ананьева — В. И. Кауфман, М. Г. Бруксон, Е. М. Горячева, И. В. Колычева, В. С. Красотина, В. Л. Мацанова — выполнили ряд работ по сенсорной асимметрии. Обнаружено, что ведущий глаз обычно обладает большим полем зрения и лучше оценивает глубину; но в случаях, когда острота зрения одного глаза больше остроты зрения другого, большая острота и ведущее значение глаза не связаны друг с другом; лучшее восприятие глубины каким-либо глазом не связано с остротой его зрения; в противоположность мнению Г. А. Литинского, ведущее значение того или другого глаза не связано с праворукостью или леворукостью; взаимоотношения между ведущим глазом и преобладающей рукой определяются характером трудовой деятельности; в некоторых случаях при. уменьшении угла зрения, под которым воспринимается предмет, ведущий глаз перестает быть ведущим; тот или иной глаз становится ведущим в силу образования временных связей в процессах деятельности.

Слуховые восприятия

Как известно из повседневной практики, в условиях, когда источник звука нами зрительно не воспринимается, мы все же можем приблизительно указать, откуда идет этот звук. С. Е. Драпкина и Е. Н. Соколов установили, что направление наиболее точно определяется тогда, когда звук идет справа или слева; несколько менее точно, когда звук идет спереди, и значительно менее точно, когда он идет сверху или сзади. Возможно и определение расстояния, на котором находится источник звука; у некоторых испытуемых указываемое расстояние связано с громкостью; но громкость чожно отдифференцировать. Ю. А. Кулагин установил, что средняя ошибка в определении направления на звучащее тело равна 4,6°. Как показала работа М. С. Неймарк, при определении направления одно ухо является ведущим; но эта ведущая роль не связана с большей остротой слуха.

В основе локализации источника звука лежат, разумеется, ассоциации, связывающие определенные особенности процесса звукового восприятия («бинауральный эффект») с сознававием определенного направления и зрительное восприятие звучащего предмета с сознаванием направления, по которому идет звук. Наблюдение, сделанное С. Л. Рубинштейном, показало, что вторая ассоциация актуализируется даже и тогда, когда звук, доходящий до нас, в действительности идет от другого предмета, расположенного в другом месте. Ю. А. Кулагин проверил и подтвердил это наблюдение в условиях эксперимента.

Н. А. Гарбузов показал, что при восприятии и воспроизведении тонов имеет место довольно широкая генерализация: даже лица, обладающие весьма совершенным абсолютным слухом, обозначают звуки, лежащие в зоне широтой до 100 и более центов, одним и тем же нотным названием; интервалы по высоте, отличающиеся друг от друга приблизительно на ту же величину, также обозначаются одним и тем же названием; одновременное звучание многих тонов, отличающихся друг от друга на 100 и более центов, воспринимается как унисон.

Анализ природы абсолютного слуха и обзор исследований, предметом которых был абсолютный слух, имеется в монографии Б. М. Теплова. Он пришел к выводу, что абсолютный слух является элементарной способностью, обусловленной наличием каких-то, пока еще неизвестных нам особенностей в строении слухового анализатора. Этому тезису не противоречат результаты исследования Е. А. Мальцевой, показавшей, что человека, не имеющего абсолютного слуха, можно научить узнавать высоту звукового фортепиано: результатом такого научения является не абсолютный слух, а псевдоабсолютный слух, очень неточный и неустойчивый.

В опытах Е. А. Мальцевой, Б. М. Теплова, С. Н. Беляевой-Экземплярской, С. Н. Беляевой-Экземплярской и Б. А. Яворского получены характеристики фактов, имеющих место при восприятии музыкальных интервалов, мелодий (впечатление законченности или незаконченности, условия, определяющие эти впечатления), мелодий в сочетании с гармонически верным и фальшивым аккомпанементом, и фактов, имеющих место при восприятии музыкальных пьес.

Осязание

Под руководством Б. Г. Ананьева был выполнен ряд работ, которые существенным образом расширили круг известных нам фактов, характеризующих осязательные восприятия. Исследование А. Л. Шифмана показало еще раз, что ощущения, вызываемые прикосновением неподвижного плоского предмета к ладони, не дают сколько-нибудь точных сведений о форме этого предмета и что активное осязание (ощупывание) предмета, наоборот, может привести к верному сознаванию формы. Вместе с тем в этом исследовании была получена качественная характеристика активного осязания. Наиболее существенно следующее: активное осязание вещи есть процесс решения вопроса о форме вещи; ведущую роль в этом процессе играют нахождение наиболее целесообразных для познания формы вещи осей координат и объединение в одно целое ряда последовательных впечатлений, получаемых при ощупывании (у зрячих испытуемых это объединение вы­полняется, по мнению А. Л. Шифмана, посредством зрительных образов, вызываемых осязательными впечатлениями и посредством мышления). Результаты, полученные А. Л. Шифманом, были дополнены и отчасти исправлены работами Л. М. Веккера, Б. Г. Ананьева и А. Н. Давыдовой, Б. Ф. Ломова, Н. Г. Паяцырной. В работах Л. М. Веккера охарактеризовано своеобразие активного осязания: мы имеем здесь развернутый во времени процесс взаимодействия предмета и руки, можем наблюдать, как из последовательных ощущений слагается восприятие, содержанием которого является целостная форма предмета, как отражение траектории движения руки переходит в отражение контура предмета. Далее оказалось, что верное восприятие несложной формы плоского предмета возможно и тогда, когда рука остается неподвижной, но предмет движется так, что все точки его контура последовательно касаются руки (конца пальца); при этом необходимо указать испытуемому, что по руке будет проведен весь контур предмета, и притом лишь один раз. Вместе с тем было обнаружено, что зрительные представления не являются необходимой основой синтеза последовательно получаемых кожных и кинестетических ощущений: возможно и возникновение чисто осязательного образа воспринимаемой вещи. По мнению Л. М. Веккера, этот образ слагается из кожных ощущений: кинестезические ощущения, играя важную роль; в возникновении образа, тем не менее в состав этого образа не входят. Но это мнение, по-видимому, не вяжется с фактами, которые были получены в работе Н. Г. Панцырной: верное узнавание формы предмета, возможно и тогда, когда испытуемый обводит его контуры не пальцем, а палочкой и когда при этом на руку надета перчатка. В процессе активного осязания важнейшую роль играет координатная система руки или двух рук: при осязании одной рукой начало отсчета дает обычно большой палец; при осязании двумя руками — одна из рук.