LX. 1720 г. 4 Марта. Вратислав. Копия письма отца Иоанна Бауэра, написанного во Вратиславе 4 марта 1720 г

Несколько дней тому назад сюда прибыло шесть отцов капуцинов, которые по приказанию из Рима, — из пропаганды должны отправиться в Россию, откуда недавно изгнан наш орден. Четверо из них назначены в русскую столицу Москву, для занятия дома и, как они сами говорят, некогда бывшей нашей церкви, а двое назначены в Петербург. Если им назначают дом и церковь, принадлежавшие (австрийскому) императору (ибо на его деньги приобретена [209] эта земля и выстроена большая часть здания и, вероятно, никакого другого патрона и владетеля этого имения нет, как указывает на это императорский орел, прикрепленный на воротах дома), то нужно думать, что такое приказание дано из Рима или от царя, но, кажется, вернее думать, что это назначение сделал Рим. Так я заключаю из письма, недавно полученного от превосходительного господина генерала де-Вейсбаха, состоящего послом при дворе императора, которое заключает в себе следующее:

«Советую вашему преподобию вовремя написать отцу Теннеману, чтобы он дал сведения о числе его товарищей, так как это дело будет зависеть от воли его императорского величества; потому что хотя уже для этих миссий назначены отцы капуцины, но они не будут против того, чтобы в Петербурге и Москве позаботились устроить для них на счет царя монастырь и храм, как это можно видеть из письма к святейшему отцу. Поэтому его священнейшему императорскому величеству оставляется полнейшее право распоряжаться по своей воле домом и церковию, построенною на его средства. Если бы отцы капуцины ради спасения душ на время овладели домом и церковью, то обещаю сейчас же привести дело в прежнее положение, как только возвращусь в Москву». Таково письмо г. генерала. ¹¹⁷ Но быть может, двор наш сам не желает хлопотать, чтобы мы опять возвратились в Москву, ради сбережения денег. Не смотря на то, на всякий случай мы просим генерала написать письмо и предостеречь новых миссионеров отцов капуцинов, имеющих прибыть туда, чтобы они не переделывали сейчас церкви и нашего дома, не растаскивали книг, которые приобретены по большей части на наши деньги, что генерал, без сомнения, и сделает. Кроме того, так как господин генерал писал, что он надеется скоро благополучно окончить свое поручение, то я написал отцу прокуратору при императорском дворе некоторые пункты, о которых, кажется, теперь удобнее всего договариваться. 1. Если мы должны будем возвращаться (в Москву), то должны получить новые верительные грамоты. 2. Пусть нам позволено будет где нибудь из другого места, а не [210] из Вратислава получать наши деньги. 3. Пусть о доме нашем будет сделано узаконенное объявление, что он императорский, каков на самом деле и есть, и потому свободен от обычных городских налогов. 4. Нужно испросить, чтобы субсидия выдавалась за год вперед. 5. Чтобы миссия не была обязана давать деньги миссионеру, если он будет назначен на место кого либо, умершего или больного. 6. Нам должна быть дана свобода выезжать к католикам, если нас будут просить.

От предложения других пунктов я пока воздерживаюсь, так как ничего наверное неизвестно, желает ли наш двор иметь там людей из нашего ордена. Касательно этого, возбуждает во мне сомнение новое затруднение, которое казначейство делает нам по уплате денег в силу второго мемориала, какой мы представили, как следует, для получения остальных 514 флоринов, — делает затруднение, несмотря на то, что августейший император в милостивой заметке на мемориале согласился на это и подписал. Аргумент, какой выставили чиновники казначейства, тот, что отцы миссионеры еще не прослужили года в миссии; но я выставил, думаю, равносильное возражение, заявив, что год миссии окончился в августе, а мы прибыли в Вратислав первого октября. Я не сомневаюсь, что отец прокуратор сделает все возможное при дворе, но нельзя быть уверенным, что он преодолеет все препятствия. Однако, если и впредь дела в казначействе будут вестись подобным образом, то я не вижу, каким бы образом наши миссионеры могли жить там.