Парадокса, Юмора, Перемен. 5 страница

«Я увидел под социальными масками людей их общие страхи и мятущиеся умы, и это сделало меня циником, потому что я был еще не в состоянии проникнуть дальше, чтобы увидать Свет внутри них». Я думал, что это настоящее откровение.

«Отлично», — объявил Сок. Но стоило мне с облегчением вздохнуть, он добавил, — «но не совсем то, что я хотел бы услышать. Ты можешь поведать мне о чем-нибудь, по-настоящему, волнующем и живом?». Я зарычал, в никому не адресованном, гневе и вернулся на свой философский камень.

«О чем-нибудь волнующем и живом», — говорил он. Был ли это намек? Как-то само собой получилось, что я начал думать о своих тренировках в спортивном зале. Мои товарищи по команде заботились обо мне как мамы-квочки. Недавно я выполнял круговые вращения на перекладине. При смене рук, я соскользнул и мне пришлось спрыгивать почти с верхней точки пируэта. Я знал, что сейчас мне предстоит довольно жестко приземлиться на ноги, однако Сид и Херб поймали меня в воздухе и мягко опустили вниз. «Поосторожней, Дэн», — пожурил меня Сид, — «Ты хочешь повредить ногу, прежде чем она заживет?» Оба утверждения были далеки от истины.

Я позволил сознанию расслабиться, надеясь, что, может быть, Чувство поможет мне. Пусто. Тело мое стало деревенеть и болеть, я не мог больше концентрироваться. Я подумал о том, что не будет ничего плохого в том, если я встану на камень и попрактикуюсь в медленных движениях тай-ши, китайской разновидности гимнастики, которой обучил меня Сок.

Подогнув колени, я стал выполнять грациозные движения руками, медленно раскачиваться вперед-назад, поворачиваться вокруг своей оси и позволил дыханию контролировать перенос центра тяжести моего тела. Мой ум опустел, а затем наполнился сценой.

Несколько дней назад, я сделал неторопливую и осторожную пробежку по парку. Для того, чтобы лучше расслабиться, я начал, покачиваясь, выполнять комплекс упражнений тай-ши. Я сосредоточился на мягкости и равновесии движения, ощущая себя словно морская водоросль в океане.

Несколько старшеклассников, парней и девушек, остановились, чтобы понаблюдать за мной, однако, я не обращал на них никакого внимания, позволив своему вниманию течь вместе с движениями. Я закончил и пошел обратно надевать спортивные штаны поверх своих беговых шортов, и тут мое повседневное сознание заявило о себе: «Интересно, хорошо ли я смотрелся?». Внимание мое привлекли две симпатичные девчонки-тинейджеры, которые следили за мной и хихикали. «Наверно, они под впечатлением увиденного», — думал я, засовывая обе ноги в одну штанину, само собой, я потерял равновесие и шлепнулся на задницу.

Девчонки и все окружающие стали громко смеяться. Я на секунду смутился, а потом откинулся на спину и захохотал от души вместе с ними.

Я раздумывал, по-прежнему стоя на камне, чем этот эпизод мог быть так важен. И тут меня осенило; я хочу сообщить Сократу о чем-то стоящем.

«Я вошел в комнату, остановился прямо перед письменным столом Сока и сказал: „Обычных мгновений не бывает!“

Он улыбнулся. «Добро пожаловать!» Я свалился без сил на диван, а он стал заваривать чай.

После этого, я стал относиться к каждому мгновению в спортзале — на полу и в воздухе — как к особенным, достойным моего полного внимания. Дальнейшие занятия потребуются, как неоднократно объяснял мне Сократ, для того, чтобы расширить это острое, как бритва, восприятие мира на каждое мгновение повседневной жизни, что потребует гораздо больше практики.

В первой половине следующего дня, перед тренировкой, я воспользовался теплым и солнечным деньком, чтобы посидеть и помедитировать в роще красных деревьев. Я едва просидел десять минут, когда кто-то схватил меня сзади и стал раскачивать туда обратно. Со сбившимся дыханием, я откатился в сторону и стал на четвереньки. Тут я увидел, кто это баловался.

«Сократ, порой, тебе совершенно не хватает хороших манер».

«Соня!» — сказал он, — «Хватит спать на работе, тебе предстоит работенка».

«Сейчас не моя смена, — передразнивал его я, — „Обеденный перерыв, обратитесь к другому клерку“.

«Пора пошевелить задницей, Шериф-Каменный-Зад. Сходи одень кроссовки, встречаемся здесь через десять минут.

Я вернулся домой, обул свои старые Адидасы и поспешил обратно в рощу красных деревьев. Сократа там не оказалось. В тот момент я увидел ее.

«Джой!» На ней были голубые шелковые беговые шорты, желтые кроссовки Тайгер. Футболка была завязана узлом вокруг талии. Я подбежал и обнял ее. Я смеялся, пытаясь повалить ее на землю, чтобы побороться с ней, однако она крепко стояла на ногах. Я хотел поговорить с ней, выразить ей свои чувства, рассказать ей о своих планах, но она ладошкой прикрыла мне рот и сказала: «Дэнни, у нас будет время поговорить сегодня вечером. А сейчас повторяй за мной».

Она показала мне замысловатую разминку, состоящую из упражнений тай-ши, визуализации, ритмической гимнастики и движений на скоординированность, чтобы, по ее выражению, «разогреть ум и тело». Через несколько минут я ощутил прилив легкой свободной энергии.

Неожиданно, я услышал слова Джой: «По команде, на старт, внимание, марш!» Она побежала вверх через кампус к холмам Клубничнго Каньона. Пыхтя как паровоз, я следовал за ней, отставая все больше и больше, поскольку был еще далеко не в лучшей для бега форме. Рассердившись, я изо всех старался угнаться за ней, мои легкие начали гореть. Далеко впереди, Джой остановилась на верху возвышения перед футбольным полем. Я едва мог дышать, когда добежал до нее.

«Почему так долго, дорогой?» — сказала она, уперевшись руками в бока. И затем, снова упорхнула, направляясь к началу горной тропинки. Я упорно преследовал ее, превозмогая боль, которою я уже давно не превозмогал, полный решимости не сдаваться.

Мы стали приближаться к тропинке и она снизила темп своего бега до человеческого. Затем, к моему разочарованию, она достигла начала тропы и, вместо того, чтобы развернуться обратно, она повела меня дальше в холмы, к следующему уровню.

Я вознес молчаливую молитву благодарности, когда она развернулась в конце нижней тропинки, а не повела меня дальше по смертельно крутому подъему длиной в четверть мили, соединяющему нижнюю и верхнюю тропы. Когда мы бежали в легком темпе вниз, Джой заговорила: «Дэнни, Сократ попросил меня начать с тобой новый уровень подготовки. Медитация — очень полезное упражнение. Но пришло время открыть глаза и оглянуться. Жизнь воина», — продолжала она, — «это не просто сидячая практика. Это — волнующий, полный движения опыт! Как Сократ уже говорил тебе», — говорила она, когда мы начали более крутой спуск, — «этот путь — это путь действия, а действия ты получишь предостаточно!»

Тем временем, я бежал и слушал, опустив задумчиво голову: «Да, я понимаю тебя, Джой. Вот почему я тренируюсь в спортзале…». Когда я поднял глаза, ее маленькая фигурка уже почти исчезла на горизонте.

К дневной тренировке я был полностью обессилен. Я лег на мат и растягивался, растягивался и растягивался до тех пор, пока тренер не подошел ко мне со словами: «Ты будешь лежать тут весь день или попробуешь один из замечательных видов гимнастических упражнений, которые мы тут приготовили для тебя.

«О’кей, Хол», — я улыбнулся. Потом осторожно попробовал несколько простых акробатических упражнений, проверяя свою ногу. Бег бегом, а акробатика — это акробатика. При сложных акробатических пируэтах нагрузка на ноги может достигать свыше полутора тонн. Впервые, после травмы, я попробовал упражнения на батуте, ритмично подпрыгивая и крутя сальто: «Уу-ух, ты-ы!!!»

Пэт и Дэнис, находившиеся рядом с батутом, закричали в один голос: «Милмен! Осторожнее! Ты же знаешь, что твоя нога еще не зажила как следует!» Я подумал о том, что бы они сказали на то, что сегодня я пробежал несколько миль по холмам.

Я так устал в тот день, что вечером едва волочил ноги на заправку. Я шагнул с холодного октябрьского воздуха в контору, ожидая чая и какой-нибудь мирной беседы. Знал бы я раньше.

«Становись сюда. Лицом ко мне. Вот в такую позу», — Сократ продемонстрировал: колени подогнуты, бедра вперед, спина ровная, плечи расправлены. Руки он вытянул перед собой, будто удерживая невидимый мяч. «Удерживай эту позу, не шевелясь, и дыши медленно, а я, тем временем, дам тебе некоторые пояснения относительно правильного обучения».

Он сел за свой письменный стол и стал наблюдать за мной. Почти сразу мои ноги начали дрожать и болеть. «Сколько времени мне нужно так простоять?» — простонал я.

Проигнорировав мой вопрос, он сказал: «По сравнению со средним человеком, ты двигаешься хорошо, Дэн, тем не менее, в твоем теле еще хватает узлов. В твоих мышцах накопилось много напряжения, а чтобы двигать напряженные мышцы требуется больше энергии. Таким образом, прежде всего, тебе необходимо научиться избавляться от скопившегося напряжения».

Мои ноги стали крупно трястись, сильно болеть, я терял над ними контроль. «Больно!»

«Больно только потому, что твои мышцы как камни».

«Отлично. Ты открыл мне глаза!»

Сократ только улыбнулся и неожиданно вышел прочь из комнаты, оставив меня стоять, с полусогнутыми коленями, трясущегося и потеющего. Он вернулся с крепкотелым серым котом, который, по всей вероятности, поучаствовал во многих в уличных схватках.

«Тебе нужно развить себе такие же мышцы как у этого кота, чтобы ты мог двигаться как мы», — сказал он, почесывая мурлыкающего кота за ушком.

На моем лбу выступили крупные капли пота. Боль в плечах и ногах становилась почти невыносимой. В конце концов, Сократ сказал «вольно». Я немедленно выпрямил ноги, вытирая взмокший лоб и расслабляя мышцы. «Подойди сюда, я вас познакомлю». Кот громко мурлыкал от удовольствия, когда Сократ почесывал у него за ушами. «Мы оба послужим тебе наглядным пособием, правда, котик?» Кот громко мяукнул и я погладил его. «Теперь, сжимай мышцу его задней лапы, пока не почувствуешь кость».

«Я могу причинить ему боль».

«Сжимай!»

«Я стал с растущим усилием нажимать на мышцу кота до тех пор, пока не почувствовал кость. Кот с любопытством наблюдал за мной и продолжал мурлыкать.

«Теперь сожми мою икорную мышцу», — сказал Сок.

«Не могу, Сок. Мы недостаточно хорошо знаем друг друга».

«Давай же, умник». Я сжал и с удивлением обнаружил, что, на ощупь, его мышцы были в точь-точь как у кота, поддаваясь словно упругий студень.

«Теперь моя очередь», — сказал он, наклоняясь и сжимая мою икорную мышцу.

«Ой-ей!», -заверещал я. «Мне всегда казалось, что твердые мышцы — это нормально», — сказал я, потирая свои икры.

«Это нормально, Дэн, однако, ты должен выйти за пределы нормального, за пределы обычного, за пределы ординарного и объяснимого, чтобы добраться к владениям воина. Ты всегда пытался быть лучшим в обычной реальности. Теперь, тебе предстоит стать рядовым в высшей реальности».

Сократ погладил кота еще раз и выпустил его за дверь. Тот недолго постоял, а затем отправился восвояси. Сократ начал знакомить меня с тонкими элементами физической подготовки… «К настоящему моменту, ты уже отдаешь себе отчет в том, какое напряжение ум может накладывать на тело. Ты накапливал озабоченность и беспокойства и другой умственный мусор на протяжении лет. Теперь пришло время, освободить тебя от застарелого напряжения, засевшего в твоих мышцах».

Сократ подал мне пару беговых шорт и сказал переодеться в них. Когда я вернулся, он тоже был в шортах, поверх ковра была разостлана белая простыня. «Что ты будешь делать, если приедет клиент?». Он указал на свой плащ-пончо, висящий около выхода.

«Теперь, делай в точности как я». Он начал с втирания благовонного масла в левую стопу. Я копировал каждое его движение, то, как он надавливал, сжимал, тщательно прорабатывая низ ступни, стороны и верх, а также каждый палец и между ними, растягивая, нажимая и подергивая.

«Массируй кости, не только плоть и мышцы — глубже», — сказал он. Полчаса спустя, мы закончили с левой ступней. Мы повторили весь процесс с правой ступней. Весь процесс продолжался несколько часов, затрагивая каждую пядь тела. Я узнал о своих мышцах такие вещи, о которых и понятия не имел раньше. Я мог чувствовать место, куда прикрепляется каждая мышца; я мог прочувствовать форму своих костей. Меня поразило то, что, я атлет, настолько не знал собственного тела.

Сократ несколько раз, накидывал свой плащ, когда звонил колокольчик, но, в принципе, нас никто не побеспокоил. Когда пять часов спустя я снова надел одежду, мне показалось, что, вместе с ней, я одел новое тело. Возвратившийся от клиента Сократ сказал: «Ты вычистил много страхов из своего тела. Уделяй время этой процедуре как минимум раз в неделю на протяжении последующих шести месяцев. Особое внимание уделяй своим ногам; прорабатывай место травмы дважды каждый день следующие две недели».

«Еще больше домашней работы» — подумал я. Небо становилось серым. Я зевнул. Пора идти домой. В момент, когда я уже выходил за двери, Сократ приказал мне явиться к началу горной тропинки в час дня ровно.

Я прибыл заранее. Я лениво растягивался и разминался; мое тело было очень податливым и легким после «массажа костей», однако, проспав всего несколько часов, я не отдохнул как следует. Начался мелкий дождик; как бы там ни было, мне не хотелось никуда ни с кем бежать. Тут я услышал хруст веток в кустах неподалеку. Я замер, ожидая, что из кустов появится олень. Однако, из густой зелени шагнула Джой, словно эльфийская принцесса. На ней были темно-зеленые шорты и светло-зеленая футболка с надписью: «Счастье — это полный бак». Вне сомнения — подарок Сока.

«Джой, прежде чем мы начнем пробежку, давай присядем поговорить: я так много хочу сказать тебе. Она улыбнулась и помчалась прочь.

Преследуя ее по первому участку тропы, и почти скользя по мокрой глине, я ощущал натруженность своих ног после вчерашних нагрузок. Вскоре, я выдохся, моя правая нога не давала покоя, но я не жаловался. Я был рад тому, что она выдерживала более щадящий, чем вчера, темп.

Мы приблизились к концу нижней тропы молча. Я с трудом дышал, у меня не оставалось сил. Я уже повернул назад, когда она сказала: «За мной, бегун», — и стала взбираться по крутому склону. «Нет!» — закричал мой ум. «Однозначно, нет!» — вторили ему изнуренные мышцы. Затем я взглянул вверх и увидел как Джой с легкостью взбиралась на холм, как будто это была равнина.

Издав зверский крик, я бросился на приступ холма. Я смотрелся как пьяная горилла, согнутая пополам, рычащая, сопящая, слепо карабкающаяся вверх, делающая два шага вперед, соскальзывая на один вниз.

Наверху, склон выполаживался. Джой стояла там, вдыхая аромат мокрой хвои. Она выглядела такой же умиротворенной и счастливой как Бэмби. Мои легкие умоляли о большем количестве воздуха. «У меня есть идея», — выдохнул я. «Давай пройдем остаток пути… нет, давай проползем его… это даст нам больше времени для разговора. Как тебе такое предложение? Ты согласна?»

«Побежали», — весело сказала она.

Моя досада превратилась в ярость. Я загоню ее за край земли! Я вступил в лужу, поскользнулся и налетел на небольшую ветку, чуть было не сорвавшись вниз по склону. «Ах ты, Господа-Бога-Душу-Мать!» Это были не слова, а хрип. Сил говорить не осталось.

Я сражался за небольшой холм, по-моему, это был Колорадо Рокиз, и тут увидел, как Джой играла и скакала наперегонки с парой диких зайцев. Я ринулся к ней, при моем приближении зайцы прыгнули в кусты. Джой взглянула на меня, улыбнулась и сказала: «А, вот ты где!» Сделав героическое усилие, я наклонился вперед и сделал несколько шагов минуя ее, однако, она просто припустилась вперед и снова исчезла.

Наш подъем по высоте составил около трех с половиной тысяч метров. Сейчас, мы находились высоко над бухтой и я мог различать городок Университета далеко внизу. Однако, в тот момент, мне было не до Университета и красот мира. Я был очень близок к тому, чтобы умереть. У меня было видение собственной могилы на холме, в этой мокрой земле, с эпитафией: «Здесь лежит, Дэн. Славный парень. Хорошая попытка».

Дождь усилился, и, все-таки, я бежал, будто в трансе, спотыкаясь и переставляя ноги, одну за другой. Мои кроссовки отяжелели как свинцовые ботинки. Обогнув выступ, я увидел последний отрезок подъема, который выглядел практически вертикальным. И снова мои ум и тело отказывались повиноваться, однако, там, на вершине холма, подбоченившись, стояла Джой, словно бросая мне вызов. Не помню как мне удалось сдвинуться с места дальше. Я тащился, буквально волочил себя, напрягался и стонал, совершая эти бесконечные шаги до тех пор, пока я не столкнулся прямо с Джой.

«Ух-ты, ах-ты, парень!», — засмеялась она, — «Все. Ты справился».

Ухватившись за нее, в промежутках между агонизирующими вздохами, я прохрипел: «Ска-жи, е-ще-раз».

Обратно мы шли не спеша, давая мне возможность восстановить силы и поговорить. «Джой, мне кажется, что такие длинные и быстрые пробежки не принесут пользы для здоровья, скорее вред. У меня не было возможности подготовиться к ней как следует. Такие нагрузки просто противоестественны для тела».

«Ты прав», — сказала она, — «Это была проверка не для твоего тела, а для духа. Проверка, которая показала, что ты можешь не только карабкаться вверх по холмам, но и продолжать обучение. Если бы ты остановился, с обучением было бы покончено. Но ты не сдался, Дэнни, ты великолепно справился».

Подул ветер и дождь превратился в ливень. Джой остановилась и взяла мою голову обеими ладонями. Ручейки воды текли с наших волос по щекам. Я обнял ее за талию и погрузился в ее сияющие глаза. Мы поцеловались.

Меня наполнила новая энергия. Я засмеялся от того, насколько мы промокли, нас можно было выжимать как губки, и воскликнул: «Я загоняю тебя до смерти!» И побежал, взяв хороший темп. «Какого черта», — мелькнула у меня мысль, — «В случае чего, я смогу с катиться вниз по этой проклятой тропе». Победа была за ней, конечно.

Во второй половине этого же дня, обсушившись и согревшись, я лениво растягивался в спортзале вместе с Сидом, Гарри, Скоттом и Хербом. Тепло и уют зала особо подчеркивались барабанившим снаружи ливнем.

Несмотря на опустошительную пробежку, у меня оставался резерв сил.

Однако к тому времени, когда я вечером пришел на заправку и разулся, мой резерв энергии истощился окончательно. Мне хотелось свалиться замертво на диван и проспать часиков десять-двенадцать. Противостоя этому желанию, я, как можно грациознее, устроился на диване лицом к Сократу.

Я с удивлением обнаружил, что декорации поменялись. Стены украшали фотографии игроков гольф, лыжников, теннисистов и гимнастов; на его столе лежали перчатки для бейсбола и футбола. Сократ даже надел футболку с надписью: «Тренер команды штата Огайо». Кажется, мы вошли в спортивную фазу моей подготовки.

Пока Сок готовил для меня свой особый тонизирующий чай, который он назвал «Громоподобный Удар», я рассказывал ему о своих недавних успехах в спортзале. Он слушал с явным одобрением, а сказанные им слова, и вовсе, меня заинтриговали:

«Гимнастика может стать для тебя чем-то большим, чем ты сейчас можешь осознать. Чтобы легче понять, ты должен точно определить, чем тебя привлекает акробатическое искусство».

«Объясни подробнее».

Он протянул руку к столу и вынул три смертоносных метательных ножа. «Да, ладно, Сок», — сказал я, — «Я и с первого раза все прекрасно понял».

«Встань», — приказал он. Когда я встал, он небрежно, из под руки, метнул нож прямо мне в грудь.

Я отскочил и свалился на диван, а нож беззвучно упал на ковер. Я был шокирован, мое сердце усиленно билось.

«Хорошо», — сказал он. «Немного излишней реакции, но хорошо. Теперь подымайся и лови следующий нож».

Как раз в этот момент начал свистеть чайник. «Так», — сказал я, потирая вспотевшие ладони, — «перерыв на чашку чая».

«Чай не остынет», — сказал он. «Внимательно следи за мной». Сок подбросил сверкающее лезвие в воздух. Я смотрел как оно вращалось и опускалось. Сок вычислил скорость движения и вращения лезвия и движением руки вниз крепко поймал нож за рукоятку между большим и указательным пальцами, будто пинцетом.

«Теперь твоя очередь. Обрати внимание на то, как я схватил лезвие. Оно бы не порезало меня, даже если бы я ухватился за лезвие. Он запустил следующий нож в меня. Немного расслабившись, я отступил в сторону и предпринял слабую попытку поймать нож.

«Если уронишь следующий нож, я стану бросать от плеча», — пообещал он.

В этот раз мои глаза приклеились к рукоятке; она приблизилась и я протянул руку. «Ух-ты, я поймал его!»

«Ну разве спорт не прекрасен?» — сказал он. Некоторое время мы только и занимались бросанием и хватанием ножей. Потом он сделал паузу.

«А сейчас, я расскажу тебе о сатори, одной из концепций Дзен. Сатори — это состояние существования воина; оно наступает в тот момент, когда ум освобождается от мыслей, преобразуясь в чистую осознанность; тело — активно, чувствительно и расслаблено; эмоции открыты и свободны: сатори — это то, что ты испытывал в момент, когда нож летел к тебе».

«Знаешь, Сок, меня посещало это ощущение много раз, особенно, во время соревнований. Часто я так сосредотачиваюсь, что не слышу даже аплодисментов».

«Да, это и есть переживание сатори. А сейчас, если ты ухватишь смысл следующих слов, ты поймешь смысл правильного использования спорта… или рисования, или музыки, или любого другого активного и творческого выхода к сатори. Тебе кажется, что ты влюблен в гимнастику, но она, едва ли, обертка для дара внутри, имя которому — сатори. Секрет правильного использования гимнастики заключается в полном фокусировании внимания и ощущений на своих действиях; тогда ты сможешь достигнуть сатори. Гимнастика вовлекает тебя в момент истины, когда на кону стоит твоя жизнь, словно у сражающегося самурая. Она требует полнейшего внимания: сатори или умри!»

«Как во время выполнения двойного сальто».

«Да. Вот почему гимнастика это искусство воина, способ тренировать ум и эмоции, а равно и тело; дверь к сатори. Последним шагом для воина является расширение чистой осознанности на повседневную жизнь. Тогда сатори станет твоей реальностью, твоим ключом к Вратам; только тогда мы станем равными».

Я вздохнул. «Кажется, это произойдет нескоро, Сократ».

«Когда ты бежал за Джой вверх по тропе», — широко улыбнулся он, — «ты не смотрел в тоске на вершину горы, ты смотрел прямо перед собой и делал шаг за шагом. Вот так это и происходит».

«Домашние правила, правильно?» Он улыбнулся в ответ.

Я зевнул и потянулся. Сократ посоветовал: «Тебе бы лучше выспаться. У тебя начинается особая программа обучения завтра в семь утра. Встречаемся с рядом с Беркли Хай Скул».

Когда мой будильник зазвонил в 6:15, мне пришлось буквально отрывать себя от постели, засунуть голову под струю холодной воды, сделать несколько дыхательных упражнений у открытого окна, а потом покричать в подушку, чтобы проснуться.

Я пришел в себя, когда выбежал на улицу. Я двигался мелкой трусцой к месту, где меня поджидал Сократ.

Вскоре я обнаружил, что он запланировал для меня целый комплекс подготовки. Все началось с получаса в этой невыносимой позе с согнутыми коленями, которую он показывал мне тогда на заправке. Потом мы стали отрабатывать некоторые принципы рукопашного боя. «Истинные школы боевых искусств учат гармонии или непротивлению — например, ветки деревьев точно также гнутся под напором ветра. Такое отношение куда более важно, чем физическая техника».

Используя принципы Айкидо, Сократ был способен швырять меня без каких-либо видимых усилий, вне зависимости от моих стараний толкнуть его, схватить его, ударить его или даже сбить с ног. «Никогда не нужно противостоять никому и ничему. Когда тебя толкают, тяни; когда тебя тянут толкай. Найди естественное направление движения и следуй ему; тогда ты соединишься с естественной силой». Его действия были подтверждением его слов.

Вскоре пришло время возвращаться. «Увидимся завтра, в то же время, на том же месте. Сегодня вечером оставайся дома и выполняй свои упражнения. Помни, твое дыхание должно быть настолько неторопливым, чтобы перышко у твоего носа не шевельнулось». Он умчался прочь, будто на роликовых коньках, а я побежал к своему дому, необычайно расслабленный: у меня было такое ощущение, словно ветер подгоняет меня сзади.

В тот день, на тренировке, я старался как мог, чтобы применить то, что узнал, «давая движениям происходить» вместо того, чтобы пытаться выполнить их. Мои вращения на перекладине, казалось, происходили сами собой; я качался, скакал и делал круговые вращения на параллельных брусьях; мои круги, ножницы и другие упражнения на гимнастическом коне происходили так, будто я был привязан к потолку невидимыми нитями, которые делали меня невесомым. Наконец-то, ко мне возвращались мои ноги. Ноги гимнаста!

Сок и я встречались каждый утро на рассвете. Я двигался широкой трусцой, а Сок бегал вокруг меня, подпрыгивая, как газель. С каждым днем, я становился более расслабленным, а мои рефлексы становились подобны молнии.

Однажды, посередине нашей разминочной пробежки, он внезапно остановился, сильно побледнев.

«Я лучше присяду…», — произнес он.

«Сократ…, я могу что-нибудь сделать?»

«Да», — казалось, ему трудно было говорить, — «Продолжай пробежку, Дэн. Я тихонько посижу здесь». Я сделал как он просил, но не спускал с глаз его неподвижной фигуры. Он сидел с закрытыми глазами, прямо и благородно, однако, словно постарел немного.

По его просьбе, я не пришел в тот вечер на заправку, однако, позвонил ему, чтобы узнать как у него дела, и с облегчением вздохнул, когда он ответил.

«Как дела, Тренер?»

«Порядок», — ответил он, — «но, на следующие пару недель, я нанял тренера-ассистента».

«Ладно, Сок. Береги себя».

«Утром следующего дня я повстречался с тренером-ассистентом и, буквально, запрыгал от радости. Это была сама Джой (Радость). Я нежно обнял ее, шепча ей на ушко; она, играючи, но также нежно, швырнула меня, кубарем, на траву. На этом мои оскорбления не закончились. Она отбивала мои бейсбольные подачи на пятьдесят ярдов выше моей головы или подавала сама так, что я не мог отбить ни единой подачи. Чем бы мы не занимались, в какую бы игру не играли, она играла безукоризненно, заставляя меня, чемпиона мира, краснеть от стыда… и гнева».

Я удвоил количество занятий по упражнениям, которым обучил меня Сократ. Я тренировался с небывалой для меня сосредоточенностью. Я просыпался каждый день в 4 утра, до рассвета практиковался в тай-ши и совершал пробежки в горы до встречи с Джой каждый день. Я помалкивал о своих дополнительных тренировках.

Я носил с собой ее образ на занятия в Университете и спортзале. Я хотел видеть ее, обнимать ее; но сначала мне нужно было догнать ее. В это время я мог лишь рассчитывать на то, чтобы обыграть ее в ее же собственные игры.

Несколько недель спустя, мы снова бежали вместе с возвратившимся в строй Сократом. Мои ноги стали поразительно сильными и пружинистыми.

«Сократ», — сказал я, то вырываясь вперед, то отставая, играя с ним в салки, — «Ты всегда помалкивал о своих повседневных привычках. Я понятия не имею какой ты, когда мы порознь. Что скажешь?»

Скалясь от улыбки, он ускорился футов на десять вперед, а потом умчался дальше по дорожке. Я припустился за ним, пока не приблизился к нему достаточно близко.

«Ты мне дашь ответ?»

«Не-а», — сказал он. Тема была закрыта.

Когда мы, наконец, закончили утренние упражнения по растяжке и медитации, Сократ подошел ко мне, положил руку мне на плечо и сказал: «Дэн, ты оказался хорошим и способным учеником. С этого момента, ты будешь составлять учебное расписание самостоятельно; выполняй упражнения по мере необходимости. В награду, я кое-что приготовил для тебя. Я стану твоим тренером в гимнастике».

Я засмеялся. Не смог сдержаться. «Ты станешь тренировать меня… гимнастике? Я полагаю, в этот раз, ты хватил лишнего, Сок». Я разогнался по беговой дорожке, сделал колесо, обратную стойку на руках и высокое сальто с двойным вращением.

Сократ приблизился ко мне и сказал: «Знаешь, я не умею так».

«Попался который кусался!», — крикнул я, — «Наконец-то, нашлось то, чего ты не можешь сделать, а я могу».

«Хотя я заметил», — добавил он, — «что тебе нужно больше распрямлять руки во время вращения… а, и еще, твоя голова была слишком запрокинута назад при отрыве».

«Сок, ах, ты старый обманщик…ты прав», — сказал я, осознавая, что моя голова, и в самом деле, была слишком запрокинута назад, а руки надо было распрямить лучше.

«Когда мы немножко отшлифуем твою технику, мы поработаем с твоим отношением», — подытожил он свою уловку, — «Встретимся в спортзале».

«Но, Сократ, у меня уже есть тренер — Хал и, к тому же, я не знаю как среагируют ребята на твое присутствие в зале».

«О, я уверен, ты придумаешь что сказать им». «Еще бы», — подумал я.

Днем, во время общего сбора команды перед тренировкой, я сообщил тренеру и ребятам, что ко мне из Чикаго, на пару недель, приехал мой эксцентричный дедушка, который раньше состоял членом Гимнастического Клуба Тернера, и который хотел поприсутствовать на моих тренировках. «Он — классный дед, настоящий живчик; воображает себя заправским тренером. Если никто не возражает, то, я полагаю, он совсем не помешает тренировке и здорово развлечет желающих — у него не всегда все бывают дома, если вы понимаете, что я имею ввиду.

Большинство было настроено благосклонно. «Да, кстати, ему нравится, когда его называют, Мэрилин». Мне с трудом удавалось сохранять серьезное выражение лица.

«Мэрилин?» — хором отозвались все.