Пример: Мужчина, который отщепил свою агрессию

Пациент Кляйн регулировал степень проективной идентификации в процессе сна.

... (он) рассказал о следующем сне, где показаны колебания в процессе интеграции, причиной которых является боль от депрессивных тревог. Он был в квартире наверху и Х, друг его друга, позвонил ему с улицы, предлагая вместе прогуляться.

Вам возможно знаком «друг его друга» как обычная репрезентация того человека, которому снится сон, и таким образом часть личности пациента – часть, которая была отщеплена, от которой отреклись и которая была помещена вне собственных границ (на улицу). Далее мы видим, что предложение прогуляться вместе являлось попыткой интеграции двух частей.

Пациент не присоединился к Х, потому что черная собака в квартире могла убежать и попасть под машину. Когда он выглянул в окно, то увидел, что Х ушел.

Если вы согласны с символическими значениями, которые я предложил, тогда попытка интеграции во сне была неудачной. Одна часть пациента, Х, отошла на большее расстояние – проекция усилилась. Что это за части личности, которые отделились таким образом, и дальше отделяются во сне (Х уходит)? Кляйн отнесла к психоаналитику ассоциации, связанные с собакой, а также кошкой. Она продолжает:

… опасность, угрожавшая собаке-кошке – аналитику – это то, что ее собьёт (т. е. ранит), Х… Беспокойство пациента о безопасности собаки-кошки выражало желание защитить аналитика от своих собственных враждебных и жадных тенденций, представленных в Х, и привело ко временному увеличению расщепления, которое частично уже было преодолено.

Кляйн установила, что Х представлял агрессию пациента, очевидно, по отношению к аналитику. Так, чтобы защитить психоаналитика (так как именно аналитика он несет в себе – в квартире), он прибегает к нежным чувствам – поглаживает собаку – и чтобы сделать это, ему приходится еще больше отщепить собственную агрессию (Х уходит на какое-то расстояние).

Удаление агрессии на расстояние означает увеличение психической нарушенности, даже если пациент ведет себя менее агрессивно. Отщепление само по себе пагубно для психики, хотя с точки зрения пациента может показаться, что утрата агрессивных импульсов является благотворной. Пациент боится собственной агрессии как чего-то действительно сокрушительного, от чего он может не оправиться; или же его объект может не выдержать этого. Отсылание части себя прочь может таким образом служить защитой объекта, а также защитой самого пациента. Однако поскольку это влечет за собой сильное расщепление психики, это является разрушительным для целостности собственной личности. Подведем итог элементам этого процесса: пациент справляется с собственной деструктивностью, отщепляя ее (называя ее “Х” вместо себя); он спроецировал ее из самого себя (за пределы квартиры); когда он мельком увидел ее (приглашение Х прогуляться), он был напуган собственной деструктивностью и тем, что может причинить боль аналитику (сбить аналитика); и он убедил себя, что он любит аналитика (погладил собаку); и чтобы защитить ее и свои собственные чувства любви, он проецирует еще дальше собственную деструктивность (“Х” уходит).

Проективная идентификация – это метод, который варьируется; он состоит из целого набора бессознательных фантазий и ассоциируется с различными степенями расщепления, насилия и всемогущества, и с различными намерениями. Приближение к большему осознанию внутреннего мира подразумевает ослабление степени насилия в процессе. Когда расщепление слабее, больше осознается идентичность “Х”, друга его друга. Проективная идентификация в этом примере менее агрессивна. Она разительно отличается от гораздо более сильной облитерации, которая очевидна в предыдущих примерах, которые мы обсуждали. Тем не менее размещение части пациента вне самости, ясно описанное во сне, четко указывает на то, что это расщепление и проективная идентификация. В начале сна “Х” приближается к субъекту, и приглашение на прогулку означает начало интеграции личности; оно означает движение навстречу соглашению скорее по типу вытеснения, в котором части могут начать жить вместе. В терминах Кляйн, когда происходит развитие личности, природа проективной идентификации изменяется. В современном кляйнианском психоанализе одним из главных достижений стало понимание того, что насильственные формы проективной идентификации могут быть изменены, и то, как это связано с движением к депрессивной позиции.

В соответствии с этим изменением в степени и силе фантазии существует множество мотивов проективной идентификации. Все еще предстоит составить полный перечень, но мы уже рассмотрели некоторые общие категории: эвакуация невыносимых переживаний; избавление от нежеланных, невыносимых психических функций, особенно тех, которые представляют реальность; защита от сепарации от объекта – или от признания отличия от него, – так что вместо этого объект подвергается вторжению и захвату; сохранение переживания всемогущества через продолжение контроля над психикой других людей. Другие категории включают проекцию хороших частей самости внутрь объекта, где они будут находиться в большей безопасности; и, наконец, условия, которые дали дальнейший толчок современным кляйнианским исследованиям и практике, форме проективной идентификации как коммуникации, которая дает переживание “контейнирования”.