Желания имеют тенденцию сбываться

О-па, смотри, кто это! – мои привычные мысли о серой жизни прервал гнусавый голос, присущий в основном обитателям вечерних подворотен.

Оторвал глаза от дороги, подставив лицо морозному ветру и хлёсткому удару. Огни девяти этажей метнулись к небу.

Я же говорил, что он другой дорогой пойдёт.

Этот голос знакомый, с акцентом. Я вскочил и огляделся. Наблюдай я эту компанию в другой обстановке, от души посмеялся бы над иронией судьбы. Дело в том, что довелось мне как-то слышать одно интересное интервью по радио. Речь шла об этническом вопросе. Не стану вдаваться в подробности, но запомнилось предположение о гетоизации приезжего населения. Гости с Кавказа и ближней Азии, при неудачном процессе ассимиляции могут постепенно образовать… что-то типа Гарлема, но уже в белокаменной.

И вот, вижу я недавних знакомых компании ещё троих, местных гопников. Так что без паники, господа эксперты: слияние культур проходит на ура. Будь их даже двое, мне хватило бы с головой – боец из меня никудышный, увы. А сейчас я стоял в кольце, спиной ни к чему не прижмёшься, и даже с моим верным товарищем стремятся к нулю. Чёрт! Только теперь я понял, что так старательно пытался вспомнить, выйдя из здания филиала корпорации.

Ну что, волосатик, я слышал у тебя карманы глубокие

Мозг в панике ищет выход из ситуации, но ничего не может придумать. Сбежать не получится, меня точно убьют. Убьют! Чуда не будет. Я лишь рефлекторно сжимаю зубы и кулаки.

Ну, давай, бычара, быро отдал перо!

Говорит всё тот же, гнусавый.

Попробовать сыграть на их благородстве и вызвать один – на – один? Очень смешно, благородство, блин. Была не была, нужно действовать. Я уже хочу рвануть вперёд и достать хотя бы одного, но удар под колено сбивает меня с ног. Второй удар – коленом в подбородок – явно подсмотрен у телевизора, не отработан. Я остаюсь в сознании. Пять пар ног пинают меня, а всё, что я могу, это свернуться калачиком в попытке защитить голову. Удар в копчик прошёлся невыносимой болью по спине и заставил выгнуться и закричать от боли. Ноги не упустили шанса, стали работать по лицу, рёбрам, животу. Где-то далеко кто-то крикнул, удары прекратились, пара рук начала обыскивать мои карманы, затем послышался топот убегающих ног. Голос кричит теперь надо мной, где-то очень, очень высоко. Почему я ещё не отключился? Будто сквозь толщу воды слышны голоса, какая-то возня. Я начал куда-то проваливаться. Меня, кажется, взяли под руки, но я всё продолжал падать в пустоту. Это конец. Меня обыскали, а теперь тащат до ближайшей канавы, а может уложат в багажник и подвезут до леса.

Я всегда считал себя очень везучим. Да, жизнь моя не отличалась яркими красками, я не пример для подражания, но мне всегда чертовски везло в тех случаях, когда я был на грани. Я редко голодал, никогда серьёзно не болел, не лежал в больнице с переломами, не терялся в лесу, не горел в пожарах, не отравлялся грибами. Съездил на пресное море с дырой в кармане, по пути попадались лишь хорошие люди. Это ведь небывалое везение: за две недели намотать дюжину тысяч км автостопом. Даже из таких вот стычек я умудрялся выйти без потерь здоровья, лишь с пострадавшим самолюбием.

Но всему рано или поздно приходит конец. Вот и мой конец. Почему же я так спокоен? Вот-вот гул прекратится, меня выволокут в лес и всё закончится. Может, оно и к лучшему. Моя жизнь полна лишь отвращением ко всему миру и к самому себе. Это и жизнью-то не назовёшь – так, существование. Я хотел другого, но был слишком слаб и ленив, чтобы начать что-то менять. А сейчас и менять-то нечего.

Гул всё удаляется, боль давно уже не пульсирует во всём теле, я больше ничего не чувствую. Ну почему так долго?!!

*****************************************************************************

Боли не было. Мозг захлестнул поток новых, никогда ранее не испытанных ощущений, сбил с толку, не давая сосредоточиться на одном конкретном. Так выглядит конец? Открыл глаза. Тело отбрасывает длинную тень. Поле отливает тонами красного, чем-то напоминает отрывки кинохроник с Марса. Что-то мешает взору, будто соринка в углу глаза, на границе области зрения. Данила напрягся, всматриваясь, и вскочил, как ужаленный. Перед глазами висел интерфейс управления персонажем: кнопка навыков, окно оружия, поясная и наплечная сумка, зелёные лампочки оков действия. Это усугубление давешних галлюцинаций?

Как это всё понимать? Кто-то нацепил на его избитое тело шлем… но все эти ощущения неотличимы от повседневных по реалистичности, кроме одного мааааленького пунктика - это игра. Изображение ландшафта такое же, как и прежде, но теперь Данила чувствовал букет едких запахов, ощущал порывы сильного ветра. Следующим таким порывом в глаз принесло горсть песка. Больно. Это уж ни в какие ворота! шлем обеспечивает максимально возможное качество изображения и чистоту звуков, но с каких пор он стал передавать боль? Что говорил тот парень из корпорации про новое железо? Может, это оно и есть? Но как объяснить то, что вокруг виртуальный мир, в то время как он, Данила, должен валяться где-то в лесу, или, в лучшем случае, лежать на больничной койке. Вариант: его вылечили, но он страдает антероградной амнезией, а… всё остальное можно списать на очки нового поколения. Ну и дичь приходит тебе в голову, дядя. Нужно просто разлогиниться и всё выяснится.

Окно меню было серым, кнопки приняли текстуру камня. При нажатии на «Выход» выскочило сообщение:

«Внимание, авторизация недоступна. Пожалуйста, повторите попытку позже»