Георг Вильгельм Фридрих Гегель

Георг Вильгельм Фридрих Гегель родился в 1770 г. в Штутгарте столице герцогства Вюртемберг, а умер Берлине в 1831 г.

Гегель был весьма работоспособным человеком и плодовитым ученым. Он читал очень много лекций и много писал. Основные его прижизненные издания это: «Феноменология духа» (1802 г.) «Наука логики» (1812–1816 гг.), «Энциклопедия философских наук» (1817 г.), «Философия права» (1820 г.). Уже после смерти Гегеля вышли в свет подготовленные учениками к изданию «Лекции по философии истории», «Лекции по эстетике», «Лекции по философии религии» и «Лекции по истории философии».

Гегель был убежден, что мир разумен, поэтому мысль и то, о чем мы мыслим, тождественны друг другу. Речь при этом идет не об индивидуальном, а об объективно существующем разуме. Весь мир — это некий сам себя познающий дух. Дух проходит в своем развитии несколько стадий: бытие — в — себе, бытие — для — другого, и бытие — в себе — и для себя. Сам Гегель объясняет эту схему на примере зарождения человеческой жизни и становления человека: сначала эмбрион, затем ребенок, наконец, сложившаяся личность. Соответственно философия подразделяется на логику, философию природы и философию духа. Государственно-правовая тематика относится к последней.

Предмет философии права — это идея права, т. е. «понятие права и его осуществление». Но узнать, что означает термин «понятие» в гегелевском интерпретации мы можем только из «Науки логики», в которой изложена диалектика Гегеля.

Гегель начинает изложение с понятия бытия. На первый взгляд оно всеохватывающее, но это не так. Само по себе оно ничего не означает, это голая абстракция. Здесь бытие тождественно небытию. Мы находимся с самом начале долго путешествия понятия от абстрактного, самого бедного по содержанию к конкретному — более богатому. Гегель оперирует категориями качества, количества и меры.

Постепенные количественные изменения приводят к изменениям качественным. Количество переходит в качество, на основе старого рождается новое. Гегель формулирует главные законы диалектики: «закон единства и борьбы противоположностей» и «закон отрицания отрицания». Развитие определяется борьбой противоположностей, которые составляют суть каждого понятия. Противоречия, внутренне присущие понятию, подлежат «снятию». Этот процесс предстает в виде триады: тезис — антитезис (отрицание) — синтез (отрицание отрицания). Так появляется новое понятие, которое в «снятом» т. е. преображенном виде содержит и тезис, и антитезис и делается более богатым, чем предыдущее. Это помогает проникать в сущность, того, что закрыто для чувственного опыта, того, что нам не является непосредственно. Сущность явления, отделенная от всего случайного, и является истинной действительностью. Ее Гегель и называет «идеей». Он пишет о теоретической идее — интеллекте, имея в виду познание как таковое и о практической идее — воле. Единство интеллекта и воли дает нам абсолютную идею, полное тождество теории и практики.

Философия состоит из целого ряда наук, которые изучают идею в разных ее проявлениях. Сначала идея предстает как логическая идея и изучается логикой, затем переходит в природу и изучается философией природы, наконец, проявляет себя как дух, и изучается философией духа.

Философия духа — это философия человека, общества и духовной культуры. Она разделяется на три части: философию субъективного духа, объективного духа и абсолютного духа. Философия субъективного духа занимается человеком. Предмет философии объективного духа — право, общество и государство. Абсолютный дух — сфера искусства, религии и философии. В этой схеме, как и в других схемах Гегеля, есть некоторая надуманность, но основная его мысль понятна. Человек «объективируется» в отношениях с другими людьми, его развитие предполагает вступление в сферу объективного духа, т. е. в человеческое общество. В ходе этого процесса происходит осуществление понятия свободы и соответственно права.

Гегель полагает, что свобода, как, впрочем, все в этом мире познаваема. Свобода, как идея, имеет две стороны или момента: волю и мышление (интеллект).

Раз мир разумен, то свободен тот, кто, познав этот разум, правильно мыслит, решает и поступает, поэтому свобода и есть воля в единстве с интеллектом. Свободная воля как бы движется, преодолевая преграды к единству с мышлением. Происходит это так.

В свободной воле наличествуют два момента: всеобщий и особенный. Всеобщий представляет собой чистую неопределенность, полную абстракцию. Всеобщее подавляет особенное, отрицает его. В качестве примера такого проявления свободы воли Гегель приводит индуизм. Происходит как бы добровольное стремление к однообразию. Другой пример связан с насильственным подавлением всего выделяющегося. Это период террора во время французской революции. Итак, всеобщность стремится к однообразию либо через добровольный выбор, либо через насилие.

Момент особенного — это признание разнообразного, конкретизация и ограничение предмета воли.

Гегель выделяет непосредственную или природную волю, произвол, и, наконец, подлинную свободу — истинную идею свободы.

Природная воля не свободна. Она лишь возможность, но не действительность, ибо осознания свободы еще не существует. Эта воля движима природными склонностями, вожделениями, влечениями. Она не способна принимать решения или делать выбор.

Произвол — это способностью решать и выбирать. Но произвол — свобода формальная, но не содержательная. По мнению Гегеля, именно так — формально — понимал свободу Кант, и в этом его ошибка. Произвольный выбор не свободен, а зависим от внешних и внутренних влияний, поэтому он есть случайность. Свободен не любой произвольный поступок, но поступок разумный. Свободная воля — это «мыслящий интеллект».

Само по себе разумное реализуется с необходимостью. Свобода — не борьба с необходимостью, а следование ей. Поэтому-то великий скульптор или художник незаметен. Ведь он познал необходимость, а она одна на всех. Получается, что свободные люди одинаковы, а общество свободных людей есть общество упорядоченное.

Чисто внешне ход истории определяется страстями человеческими. Но философия не занимается видимостью, она постигает сущность явлений. То, что частные интересы движут миром лишь иллюзия. На самом деле масса желаний, интересов и людей является орудием и средством мирового духа, для того чтобы достигнуть ими его цели, сделать ее сознательной и осуществить ее. Разум и ведет людей к этому состоянию. Это он заставляет их стремиться к частным целям, а общий результат оказывается таким, которого не ждал ни один из них.

Таким образом, люди становятся материалом и средством достижения свободы. Человек делается поистине свободным, подчиняя свои частные интересы общему. Это происходит только в государстве, которое является нравственным целым. Итак, государство у Гегеля, так же как и полис у древних греков, является высшей ценностью, оно как бы «окультуривает человека». Оно создает нацию, выражает ее дух, оно сосредоточение всех культурных ценностей: искусства, права, нравов, религии, науки. «Начало эпохи свободы» Гегель увидел в деятельности Фридриха II, короля Пруссии. Окончательное ее установление произошло в современной ему Пруссии. Не следует спешить обвинять Гегеля в верноподданстве и в неоправданном восхвалении Прусского королевства. Действительно, в деятельности Фридриха II в середине ХVIII, а затем в Пруссии после поражения Наполеона сложился такой порядок, который Гегель искренно считал истинной свободой.

В условиях феодализма свободы не было. Ему свойственно многовластие, при котором в каждом пункте господствуют насилие и произвол. Государства периода реформации и просвещения сложились в качестве противовеса этому произволу. Но не все смогли эту задачу выполнить. Так называемые либеральные государства, которые отстаивали принцип формальной свободы и, таким образом, противопоставляли особенную волю всеобщей, оказались несостоятельными. Сказанное касается Франции, Испании, Италии и Англии. Либерализм обанкротился всюду. Гегель в этом не сомневается. Значит идея свободы там не нашла полной реализации. Поэтому опыт этих стран не интересен. Остается Пруссия.

Философия права имеет свои предметом идею права, а само право есть свобода как идея. Но все же для окончательного определения предмета сделаем некоторые уточнения. Во-первых, юридические законы, «законы, идущие от людей» к идее права непосредственного отношения не имеют. Эти законы полны противоречий, и они оцениваются людьми субъективно. Поэтому коллизии между тем, что есть и тем, что должно быть с точки зрения того или иного человека — обычное явление. В этом случае сам факт эмпирического существования закона ему авторитета не придает. Философская же наука о праве занимается другим. «В праве человек должен найти свой разум, должен, следовательно, рассматривать разумность права, и этим занимается наша наука в отличие от позитивной юриспруденции, которая часто имеет дело лишь с противоречиями. Естественно с противоречиями не диалектическими, а фактическими. Поэтому позитивное право как таковое представлено в виде массы случайностей, т. е. не является действительным по гегелевской терминологии. Философия изучает лишь разумное, поэтому в известном афоризме «Что разумно, то действительно; и что действительно, то разумно» (Философия права. С. 53) нет ни мистики, ни оправдания существующего положения дел. Действительным является только то, что разумно, а значит существенно для явления.

Во-вторых, в «Философии права» речь идет не только о праве, вернее не столько о праве, а об обществе как таковом, «об объективированном» в общество духе. Поэтому предмет исследования широк и охватывает право, общество и государство. Философия права состоит из трех частей: абстрактного права, моральности и нравственности.

В абстрактном праве выражается воля отдельной личности. Это «в себе и для себя свободная воля». Каждый человек преследует свои собственные интересы, действуя по своему произволу. Личность выступает здесь как лицо (персона). Лица — это свободные и юридически равные личности. «Личность содержит вообще правоспособность и составляет понятие и саму абстрактную основу абстрактного и потому формального права. Отсюда веление права гласит: будь лицом и уважай других в качестве лиц» (Философия права. С. 98). Формальность абстрактного права свидетельствует о том, что его понятие еще не является истинным, т. е. содержательным. Дозволения и полномочия, которые содержатся в формальном праве, могут использоваться и ради них самих. Это, по мнению Гегеля, явный недостаток абстрактного права, вернее проявление неразвитости понятия права. Но все же абстрактное право содержит в зачаточном виде все будущие определения права и является необходимой ступенью в развитии понятия права.

Абстрактное право состоит из трех институтов: собственности, договоров и неправа и преступления (правонарушений).

В моральности воля возвращается к себе самой. «Лицо» формального права превращается в моральный субъект. То, что прежде отметалось как неважное приобретает первостепенное значение. На первое место выходит внутренний мир человека, который не подвластен формальному праву. Это сфера субъективной или моральной воли. Моральность находит свое выражение в поступках. При анализе моральности, он оперирует такими понятиями как умысел и вина, намерение и благо, добро и совесть.

В нравственности идея свободы получает свое завершение. Объективное и субъективное, т. е. абстрактное право и мораль существуют в единстве и только здесь получают действительность.

В нравственности индивид, наконец, осознает свою сущность, которая объективна и не зависит от него. Он становится действительно свободным, познавая и подчиняясь нравственным законам, ибо они имеют для него субстанциональное значение. Следуя им, человек делается самим собой. Таким образом, учение о нравственности Гегель совершенно логично называет «этическим учением об обязанностях», которое делится на три части: семья, гражданское общество, государство.

Семья — первая общность, в которую вступает человек на пути к своей свободе. Он существует уже не сам по себе, а как член некого единства. В основании этого единства лежит любовь. «Любовь означает вообще, — пишет Гегель, — сознание моего единства с другим, то, что я не изолирован для себя, а обретаю мое самосознание только как отказ от своего для-себя-бытия и посредством знания себя как своего единства с другим и другого со мной». В этом заключено противоречие любви: с одной стороны, отказ от своей самостоятельности, с другой — обретение себя в другом. Семья выступает как единое лицо.

В разделе о семье Гегель рассматривает три темы: брак, семейное имущество (собственность), воспитание детей.

Гражданское общество исторически возникло позже государства. Более того, его становление и развитие уже предполагает наличие государства как внешней организующей силы. Гражданское общество, которое анализируется Гегелем — современное ему буржуазное общество, которое сложилось в результате эмансипации личности и становления соответствующей экономической системы.

В гражданском обществе происходит взаимодействие особенного и всеобщего. Гражданское общество это система отношений между людьми как частными лицами, где каждый, преследуя эгоистический интерес, вносит свой вклад во всеобщее и действует сообразно со всеобщим.

Гражданское общество состоит из трех частей: системы потребностей и сословий, отправления правосудия, полиции и корпорации.

Разнообразные человеческие потребности удовлетворяются посредством труда. Этот процесс имеет взаимный характер и, таким образом, частные устремления становятся общественными. В результате складывается «всеобщее имущество», и каждый в зависимости от своего вклада получает соответствующую долю. Характер труда и способ получения доли всеобщего имущества зависит от сословия, членом которого является человек. Сословия — второй, после семьи, базис государства. Человек, находящийся вне сословия, как бы вырван из общества и продолжает оставаться частным лицом.

Сословий всего три: субстанциональное, промышленное и всеобщее. Субстанциональное сословие включает всех имеющих отношение к сельскому хозяйству, промышленное, соответственно, — к промышленному производству. Причем, и в первом, и во втором случае неважно, какое место в этом производстве занимает человек: крестьянин он, или помещик, рабочий или фабрикант. Субстанциональное сословие из-за особенностей своего труда склонно к подчинению, а промышленное сословие — к правопорядку, а значит к свободе.

Всеобщее сословие — это государственные чиновники. Его занятие «состоит в охранении всеобщих интересов общества, поэтому оно должно быть освобождено от непосредственного труда для удовлетворения своих потребностей либо благодаря частному состоянию, либо благодаря тому, что государство, заинтересованное в его деятельности, способствует его безбедному существованию, и таким образом частный интерес находит свое удовлетворение в работе на пользу всеобщего». Получается, что бюрократия — «посланник» государства в гражданском обществе. Она упорядочивает его и охраняет всеобщее в нем. Поэтому не удивительно, что и деятельность суда связана с жизнью гражданского общества.

Закон понимается Гегелем в самом широком смысле, как все действующее, т. е. позитивное право. Позитивное право не является предметом философии права. Но оно — момент в развитии идеи права, которая получает здесь всеобщность и определенность в форме общезначимых правил поведения. Они начинают действовать тогда, когда люди узнают их, и они становятся моментом сознания, или, как пишет Гегель, когда они «знаемы». Сверхзадача закона привнести «всеобщность» в жизнь гражданского общества.

Так как закон носит общий характер, то необходима его конкретизация применительно к отдельным случаям, а, значит, возможна и случайность. Но с этим уже ничего не поделаешь. Это свойство судебного рассмотрения дел и поэтому случайность носит необходимый характер.

Суд является органом публичной власти. «Правосудие, — пишет, — Гегель следует считать как обязанностью, так и правом государственной власти, которое отнюдь не связано с желанием индивидов передавать или не передавать эти полномочия особой власти». Сами же члены гражданского общества имеют «право искать суда и обязанность предстать перед судом и получить только через суд оспариваемое им право». Сказанное касается и представителей власти, в том числе и самого правителя, который по частным вопросам признает над собой власть суда.

Гегель настаивает на публичности судопроизводства и суде присяжных. Необходимость публичности объясняется тем, что суд ищет права, т. е. всеобщности, а значит поиск должен также проходить в присутствии «всеобщности», которую олицетворяют присяжные.

Конфликты и противоречия в наибольшей степени свойственны промышленному сословию, поскольку оно находится между субстанциональным и всеобщим сословием. Их сглаживание — задача корпораций, т. е. объединений работников схожего труда. Корпорация заботится о своих членах, помогает бедным и т. д. Вне корпорации человек изолирован и несчастен, лишен чести.

Окончательное свое утверждение свобода и право находят в государстве, в которое «переходит сфера гражданского общества».

«Государство есть действительность нравственной идеи — нравственные дух как очевидная, сама себе ясная, субстанциональная воля, которая мыслит и знает себя и выполняет то, что она знает и поскольку она это знает. В нравах она имеет свое непосредственное существование, а в самосознании единичного человека, его знании и деятельности — свое опосредованное существование, равно как самосознание единичного человека посредством умонастроения имеет в нем как в своей сущности, цели и продукте своей деятельности свою субстанциональную свободу». Именно в государстве, думает Гегель, происходит разрешение и снятие всех противоречий. Государство является целью и основанием существования и человека, и семьи, и гражданского общества. Речь идет не об историческом государстве, а об идее государства, т. е. дается его философская, сущностная характеристика. Поэтому государство и есть действительность нравственной идеи, как сферы всеобщего, а значит разумного. У эмпирически существующих государств масса недостатков, но это не меняет существа философского подхода.

Человек получает свое истинное действительное существование только в качестве гражданина государства, когда интересы государства (всеобщее) становятся его собственными интересами. Гегель возражает против либерального положения о том, что государство предназначено для защиты интересов единичных людей, их собственности и личной свободы.

Но гегелевское государство — это не злой Левиафан, подавляющий человеческую индивидуальность. Это понятие, в котором в снятом виде существуют отдельные индивиды, семьи и гражданское общество, их интересы и права здесь получают разумность и действительность. Эти мысли сходны с мыслями Руссо, и Гегель это подчеркивает. Он возражает лишь против того значения, которое Руссо придавал единичной воле, и, соответственно, выступает против идеи договора об образовании государства. Кроме того, здесь видно влияние Аристотеля, вообще античной философии с ее взглядом на проблему соотношения человека и полиса. При этом, в отличие от своих античных предшественников, он неустанно подчеркивает значение особенности во всеобщем. В этом заключается либеральная составляющая философии Гегеля: не уничтожить индивидуальность, но, сделав ее «правильной», сохранить. «Сущность государства нового времени состоит в том, что всеобщее связано в нем с полной свободой особенности и с благоденствием индивидов…»— пишет Гегель. В государстве происходит единение прав и обязанностей. Индивид, выполняя свои обязанности перед государством (т. е. требования всеобщего), одновременно осуществляет и свои права (т. е. особенное) и, таким образом, достигает свободы.

Одним из «ходячих представлений» о правильном государственном устройстве Гегель считает теорию разделения властей. Разделение властей необходимо, но «ходячее представление» о нем (созданное либералами) односторонне. По мнению Гегеля, принципы самостоятельности, независимости и взаимного ограничения властей неверны теоретически и порочны практически.

Суд Гегель исключает из системы разделения властей. Во-первых, он не вписывается в понятие. Во-вторых, его место в гражданском обществе, раздираемом конфликтами, а не в государстве, характеризующемся органическим единством.

Гегелевская триада состоит их власти законодательной, правительственной и власти государя. Первая олицетворяет всеобщность, вторая— особенность, третья — объединяет всеобщее и особенное в единичном. Такое государственное устройство Гегель называет конституционной монархией.

Монарх является олицетворением всех моментов понятия государственного устройства: всеобщности, особенности и единичности. В этом и заключается его роль. Без монарха государство не имеет завершенности, целостности и единства. Он является носителем государственного суверенитета. Речь идет не о персоне конкретного монарха (в разумной монархии черты его личности значения не имеют), монарх осуществляет функцию окончательного утверждения принимаемого решения.

Исполнение принятых решений — обязанность правительственной власти. В правительственных делах проводится разделение труда, его специализация. Чиновники должны обладать соответствующими способностями и знаниями для исполнения своих обязанностей. В законодательной власти представлены три элемента: монархический, правительственный и сословный. Гегель не думает, что представители сословий могут улучшить содержание законов и вообще как-то в позитивном смысле повлиять на законодательный процесс, Ошибаются те, кто полагает, что представители народа или даже сам народ «лучше всего понимает, что идет ему на пользу».Ведь народу не свойственно знание всеобщего. Общее благо и свободу гораздо эффективнее гарантируют другие государственные институты: монархия, правосудие, чиновники и т. д. «Настоящее значение сословных представителей состоит в том, - пишет Гегель, — что благодаря им государство проникает в субъективное сознание народа и что народ начинает принимать участие в делах государства». Каким же образом это происходит?

Гегель выступает против демократических выборов. Сословие гражданского общества должно возвысится до политического сословия, сохранив при этом свое единство. Законодательная власть подразделяется на две палаты. Одна формируется по наследственному принципу владельцами майората, т. е. неотчуждаемого, наследуемого по старшинству земельного владения. Другая — корпорациями промышленного сословия. Задача сословного представительства не в том улучшить решение общих дел, а формирование общественного мнения. Люди, наблюдая за публичными дебатами, начинают, наконец, понимать собственные интересы.: «лишь таким образом общественное мнение приходит к истинным мыслям к пониманию состояния и понятия государства и его дел и тем самым достигает способности судить о них более разумно». Но к реальной системе управления сословное представительство отношения не имеет. В «Лекциях по философии истории» Гегель заявляет, что «Государством управляет мир чиновников, и над всем стоит личное решение монарха…».