Частные похороны и поминки

Смерть предвещают сновидения: если снится, что зуб упадет слева, — умрет кто-то из близких родственников, если справа — кто-то из дальних Если снится, что идешь по льду, а он колется — умрешь (или случится большое несчастье). Чуют и предвещают смерть домашние животные: собака, курица. Собака на мэрца (покойника) ўнúз в´ые, на пожар — ўгору. Если собака лежит посреди дороги — в деревне будет мрэц. Если курица спивав на моглицы (в сторону погоста) — кто-то умрет. Чтобы узнать, к счастью или к смерти поет курица, нужно укладывать ее, переворачивая, от порога к покути: если она окажется к покути головой — к счастью, ногами — к смерти.

Перед смертью в доме происходят какие-то изменения, слышатся необычные звуки: как будто что-то железное упало на крышу. У постели умирающего что-то гремит, як залúзо об залúзо (если его переложить на другое место, будет греметь там). Умирающий может видеть рядом мэрлу родину, незримую для остальных присутствующих А прэд смéртю кажэ: «А чи бачиш мою матира? кай тэбé стоúть». — А я нúц ны бáчу.

Когда человек мучицця, приходят родные и знакомые прощаться. Делают это як хто хóчэ. Раньше всегда звали священника к умирающему, теперь хóчэ батюшку, хóчэ музыку. Батюшка слýжить пóгриб. Если умирающего не успевают исповедать, причастить и соборовать, батюшка мóжэ отправити потом, когда будет новый мрэц. Священника зовут и тогда, когда исход болезни неясен. В этом случае его приход служит скорейшему выздоровлению, если больному суждено поправиться, если же нет — легче умрет.

Если человек долго мучицця, для облегчения агонии его перекладывают на солому, на землю или куда он скажет: Ставлять крыж (крест), молочка у головах. Свичкú палятъ над мирцóм. Як страшно страдае, накрыють скатертью, на которой святили пасху.

Когда человек помнéр, умнéр, одыйшóў (раньше говорили: сканаў), при умершем никто не сидит. После кончины его называют мрец, мэрлэц. Обмывают тело после кончины: Нарадюютъ из старúйшых: чоловúка — чоловúк, жунку — бабы. Если не найдут старика, то бабы радять чоловúка, з жóнок старúйшых. За обряжение не платят.

Одежду старики приготавливают задолго до смерти. Одежда обычная, обувь тоже. Все самое нарядное. Раньше була мода одевать покойного во все белое, расшитое. Тэпэр эта мода отходить. Остается только белый хвартух у женщин. Голову замужних покрывают хусткою.

Одежда у незамужних особая: дúвку (молодую) одевают в белое платье и подвенечную фату, дúвци кладуть вэлёна, хвату. Волосы распущены. На левую руку надевают перстень, на правую завязывают полотенце (как на слюбе, т. е. венчании).

Каждому умершему перевязывают руки и ноги красной ленточкой, которую заготавливают еще при жизни. Покойного накрывают тюлем.

Гроб — труну — изготавливают не родные: соседи, плотники, мастера що рóблять труну. Доски должны быть свои (т. е. заготовленные заранее, не купленные). Верхняя часть труны называется крышка, нижняя — гробница. Труну обобьють.

Обрядив, мэрца кладут на лавку, стоящую вдоль покутной стены, головой к покути, к иконам. Умершего ребенка тоже кладут на лаўци. Пока покойный в доме, убирать домашним нельзя, нельзя делать и других работ: покы ны занэсуть на мóглыцы, ниц ны рóблятъ. Соседи же могут работать и даже праздновать.

Одежду, в которой человек умер, на другий дэнь обмыютъ и опять носят. Раньше эту одежду закапывали на дворе или несли на могилу. «Мертвецкое мыло» (которым обмывали) хранят, но отказываются сообщать, для чего: «злые люди употребляют его на зло». На зло можно подлить и «мертвецкую воду». Обычно эту воду от обмывания выливают под печь. Стружки от гроба выбрасывают на двор, не жгут. Кый, мерку, по которой роют могилу, оставляют на могиле, кладут вдоль.

Смерть по деревне не оповещается, узнают о ней один от другого. После кончины до выноса собираются соседи, родные. Если умер парень или девушка — молодежь.

Плачуть (причитают) свои. Нихтó ны наймае плакаты. Сыны ны плачуть. Нимá дочки — плакаты нима кому. Нанимать чужих — позор: значит, мало жалели покойного. Больше всего плачут по матери. По детям теперь причитают больше, чем по старым: Хай бы старый помнер. Раньше, говорят, нельзя было матери по детям плакать. Плачуть, при-казывають, дякують без особого порядка. Плачи перенимают с детства. Начинают причитать сразу после кончины. Женщина, плача, припадает к телу так, что ее трудно оторвать. Мóжэ порватися жунка як плачэ. Плач не прекращается и после погребения: плачут на обратном пути, на обиди потыхэньку плачэ. Плачут на второй день по погребении, когда побужають на могиле.

До погребения ночи при покойном проводят свои, соседи — ночують. Спать нельзя. Ночують, говóрать, читают Псалтырь хто учоний. На окне в это время свички горать.

В гроб кладет кто-нибудь чужой, не родной. Однажды сын сам положил мать в гроб. Она ему приснилась: «Смыяласъ я, як ты вложыў! Чужьú кладуть у трупу». В гроб кладут смену: женщине под голову — сорочку, кофту, юбку. Бабы на подушку — хустку, чоловикови — рубаху. Хто пье, тому горылку.

При прощании покойного целуют. Когда выносят труну, чужие выходят. Свои плачут, говорят: «Не уходи! Зачем ты уходишь? Куда тебя уносят?» Сворачивают постель покойного и выносят в сени. Зэрнóм нэ сыплють як умри: ны мóжна сыпаты. Зэрнóм опсыплять молодых на свадьби. Пуд покойника топора пудкладвають, коб ны рас-плываусь (пуд лауку). Лавку обмывают, эту воду выливают под печку. Раньшы постúль покойника закóпвали у куточку, дэ кочерга.

Выносят гроб женатых чужие люди, девушек и парней — парни, детей ныдорóслых (до 10 лет) несут 6 девушек.

Гроб везут, но чаще несут. Кулъкы нэсуть, то гонорнúй. Женатых несут на плечах, холостых на полотне, детей на рушниках. Похороннал процессия движется медленно, без остановок, окольным путем Порядок ее произвольный. Раньше перед труною шел батюшка.

Могилу роют чужие. Родные купляють мúсце: кидают в могилу монеты. Если этого не сделать, покойник будет сниться, пока не закопают денег в песок, бо йогó там гонять. Гроб опускают не на веревках: «на веревках вешаются». Взрослых — на полотне, детей — на рушниках. Каждый присутствующий кидает в могилу горсть земли. Рушники, на которых опускали детей, отдают тем, кто нес; полотно же додóму ны ворочаицця (оставляют на кладбище или отдают кому-нибудь). С кладбища возвращаются другой дорогой, напрамкú. Возвратясь, руки моют только те, кто копал могилу.

На время погребения в доме остаются чужие старухи, запираются и убирают дом. Поминальную еду готовят свои, чужие помогают. Як умрэ, свуй хлиб пэчуть: малэньки огнúтки, коб ны пара:. 7 или 9 штук. Варят буб, ставят еще при покойном миску с бобом на стол с его ложкой.

Обид, поминальное угощение, совершается по возвращении с кладбища. В нем участвуют все провожающие и все, кто хочет. Поминальный обид скоромный. Раньше на обиде пили только по три чарки, теперь много пьют, як бы на свадьбы. На обид кожный (гость) нисэ хто шо можэ. Поминальное блюдо — кануна — приготовляется из бобов с сахаром. Кануною начинается обид. После нее едят просфору, взятую в церкви, потом — кутю з ячмэню (которую варят также каждое воскресенье). Кончается обид кашей, рисовой или просяной. Раньше сидели на обиды тихо, песен не пели. Зараз напьюцця, пысны спивають, як на Украины. Перед обúдом молятся. По тры разы одлывають кануны на стул у начали, пусля усегó — по тры разы. Для покойного ставится «стограммовка и прибор».

Сорок дней после погребения душа ходить. В течение этого времени для нее ставят стакан водки под иконы. Если водка убывает, значит, душа пила. На могилу еду приносят только на второй день, когда побужають. Идут на кладбище побужати могьту: плачут, закусывают. Водку и закуску оставляют на кладбище. На девятый день — обид малэньки для родных. Поминки сорокового дня — опять обид. Кануну отливают на стол так же, как в день погребения. Поминают за одним столом, в одну смену.

В годовые поминки — прыкладúны — окончательно убирают могилу: ставят второй, большой крыж, вешают на него хвартушóк. На могилу кладут пр´ыхором з дуба, бляхою обобьють. Ставят памятник. Оставляют на могиле стакан, ложку.

Срок траура различен: женщины носят его год, мужчины — 40 дней. Называется это — жалобу чинити, смутковать. В траурной одежде не должен присутствовать красный цвет — так, смутнэнька. Черной одежды не носят. Все цвета, кроме красного, разрешены. Близким родственникам на время жалобы запрещено петь песни любого рода, плясать.

Если родные покойного не исполнят его воли относительно какого-либо предмета, полагаемого в гроб, или смертной одэжды, если не кинут денег в могилу, покойный будет сниться и просить об этой вещи. Исправить упущение можно, закопав в могилу монеты, или пэрэдати: вложить вещь, о которой просил покойный, в труну другого умершего на следующих похоронах.

 

Календарные поминки

В году трижды справляются свята для мэрлых — диды. Мэрлы прыдуть з мóглиц у хату пэрэд Мыхайлом, пэрэд Колядою, пэрэ Труицою. В четверг Светлой недели справляют на кладбище Намский Вэлыкдэнь, Намску Труицу, которую в число дидóв не включают. В диды работают, как обычно, в Намску Труицу ниц ны роблямъ. Диды празднуют в хате, Намски Вэлыкдэнь — на могилах.

Раньше умерших приглашали на диды такими словами (хóчэ с крыльца, хóчэ за столом): Уся родина мэрла, кульки е шчо, прийдúтэ вечерати. Мни ны страшно, шчо маты моя мэрла, мни ны страшно, шчо батька муй мэрлый...

Видеть умерших на вечери может тот, кто безгрешен: маленькие дети. Для других их присутствие незримо. Дети оставляют на ночь ложки: если к утру их находят перевернутыми, значит, мэрлы приходили. Видят дидóв также те, кому суждено в этом году умереть.

На кладбище не ходят ни перед вечёрою, ни на другой день дидóв. Ворота на кладбище должны быть открыты в диды. Однажды они оказались закрыты, и старику, следившему за могилами, приснилось, что мертвые его упрекали: взрослые смогли перелезть через ограду, а старики и дети — нет, и не попали в хаты.

Диды начинаются в пятницу вечером и продолжаются на следующее утро. С вечера готовят только постное: рыбу, буб, кашу, капусту. Ставят горылку. С утра прибавляются скоромные блюда. Мэрлым не ставят особого прибора, отливают от каждого кушанья по ложке в две миски и ставят на окно на ночь. После каждого глотка ложку кладут на стол тыльной стороной вверх: в это время диды едят. Если положить ложку, как обычно, — умрешь. Остатки вечери не убирают.

В Намскый Вэлыкдень (Пасха для заупокойники) направляются с едой и выпивкой на могилы родных. Раньше на могилах не пили, ели только сватый хлиб, яичко, сыр крышать, шчоб пташки поили. А зарэ пьють, як на Украины. Женщины плачут, причитают на могилах: сначала помолятся, потом плачут. Закóпвають пару яичек, горылку, яйца крышать. На крыжы вешают хвартушкú, сшитые заранее. Вешают их всем знакомым покойникам: хоч мушчына, хоч дитя, хоч девушка. Сажають дерево кай могылы. Оставляют на могиле горылку, стакан и ложку.

 

Погост, могила

Погост расположен в километре от села, на возвышенном месте, засажен соснами и елками, огорожен. Вход на кладбище ориентирован на восток, на восток головами расположены могилы. Насыпи невысокие, почти наравне с землей.

В день погребения на могиле устанавливается маленький крыжык. В годовые поминки ставят большой крыж, но маленький сохраняется и украшается хвартушками в Вэлыкдэнь. Крест делают из дуба. Высота старых крестов — полтора человеческих роста, новые кресты невысокие. Кроме того, на могилу кладут дубовую колоду — прыхором, длиной в человеческий рост. Он лежит вдоль могилы и по форме напоминает ладью: один конец приподнят, иногда его венчает маленький крест, вырезанный из того же куска дерева. У могил сажают кусты, хвойные деревья, на могилах — растение вида мха.

Раньше некрещеных детей и повесившихся хоронили по краю кладбища, теперь — как всех. Некрещеным детям не ставится второй, годовой крыж. Опойц всегда хоронили по общему обряду.

Первого в семье покойника нельзя хоронить на новом кладбище или на новой части кладбища, потому что вся его семья умрет. На новом кладбище первым стараются похоронить кого-нибудь чужого.

На кладбище приходят в годовые поминки, в Намскый Вэлыкдэнь. Если кто жалкуе, приходит на могилу причитать в любое время. Ночью на кладбище ходить опасное там кажуцця покойные.

Песок с могилы варать на зло (колдуны). Чтобы присушить парня, девушка привязывает на кладбищенское дерево клочки ткани. Мать, у которой дети болеют лихорадкой, должна в полночь, не оглядываясь, прийти на кладбище, взять песка со свежей могилы и, не оборачиваясь, бежать домой. Этот песок варят в воде и купают больных детей. С кладбища ничего нельзя уносить, нельзя рвать цветов и ломать ветки. Если сломаешь ветку з зелена на моглицах и будешь ей выметать золу из печи — всю ночь будут в доме и под окном лыкати мэрлы. Вообще вера в магическую силу кладбища и кладбищенских предметов настолько жива, что рассказывать об этом сильно остерегаются.

Если возвращаются мимо кладбища с крестин, слезают с телеги и проходят мимо него пешком. Кума в это время несет ребенка на руках. Если мимо кладбища проезжает свадьба, пешком идут молодые. Девушка-сирота должна перед свадьбой пойти на могилу родителей — позвать их на свадьбу.

Могилу разрывают только тогда, когда покойник ходить. Тогда читают над могилой Писание (?), осóвым колкóм подбрасывають ўгóру (тело), убивают осóвый колок у рот и снова закапывают. Считается, что если в могиле обнаруживаются старые кости, хоронить там нехорошо: кости будúти.

Поверья, связанные со смертью, похоронами, покойным

Умершие родные часто являются во сне: ознаймляють обо всех несчастьях, обманах, постирóгу дають. Иногда их душа является в виде хвойной птички.

После смерти ходять (т. е. являются живым и вмешиваются в их жизнь) кульки пэрэвэдуть, той и ходить; видьмарú — мóжэ вун знау да ны пэрэдау никому; видьмари, кольких пэрэвэдуть сильнийшии од йих; матка к дитям (кормить грудью); хто повúсиуся чи утопыуся, то ходить и лякаить; муж к жене (муж сталкивает жену с кровати, вредит; впрочем, он может и помогать в хозяйстве, но от этого жена вскоре умрет). Все эти нечистые покойники называются: злый (это ужэ ни мужык, это злый), чорт (на йогó мисци чорт хóдить), злúдни (йих нэчиста сила ужэ нэсэ). Мальчик, умерший некрещеным, называется Адамом, девочка — Евой. От ходячих мертвецов избавляются, прибегая к тем действиям на могиле, которые мы описали выше, а также осыпая дом лушчыком (самосейным льном).

Человек, убитый громом, и утонувший считаются сватьми: их не вызовут на Страшный Суд, потому что Страшный Суд над ними уже совершился. Святой считается и женщина, умершая родами.