Односторонние и двусторонние 2 страница

Закон места совершения брака (lex loci celebrationis) означает применение права страны, на территории которой заключен брак. Формула прикрепления используется исключительно в брачно-семейных отношениях. Закон места совершения брака может применяться к материальным условиям вступления в брак и форме его заключения.

В большинстве государств lex loci celebrationis применяется в отношении формы заключения брака; однако в ряде стран — и к материальным условиям вступления в брак. Например, в Беларуси заключение брака граждан Республики Беларусь с иностранными гражданами или лицами без гражданства осуществляется в соответствии с белорусским законодательством (ч. 1 ст. 229 КоБС [11]). Это означает, что должны соблюдаться условия, форма и порядок, установленные КоБС. Данная коллизионная привязка не соответствует мировой тенденции, так как для определения материальных условий вступления в брак к иностранному гражданину применяется иностранный закон. Такой подход также имеет место в Договоре о правовой помощи между Республикой Беларусь и Литовской Республикой 1993 г. [7].

Представляется, применение lex loci celebrationis к материальным условиям вступления в брак может быть оправдано, если речь идет о схожих правовых системах. Примером может послужить заключенная скандинавскими странами в 1931 г. Конвенция о международном частном праве брака, усыновления и опеки.

Закон места совершения брака, будучи удобным в применении, порождает ряд проблем, если он применяется к материальным условиям вступления в брак: возможность обхода закона и возникновения «хромающих» отношений. В отношении формы заключения брака lex loci celebrationis является основной коллизионной привязкой и соответствует современной тенденции развития МЧП.

Закон места причинения вреда (lex loci dilicti commissi) применяется для выбора права страны, которое призвано регламентировать обязательства, возникающие вследствие причинения вреда.

Проблемой применения lex loci dilicti commissi является неоднозначное определение места причинения вреда в законодательстве зарубежных государств. Согласно одному подходу, закрепленному в пункте 1 статьи 1129 ГК Беларуси, пункте 1 статьи 1117 ГК Казахстана, пункте 1 статьи 1225 ГК Таджикистана, под местом причинения вреда понимается место, где было совершено действие, послужившее основанием для требования возмещения вреда; в соответствии с другим подходом — право страны, где наступает вред (ч. 1 ст. 4 Регламента Рим II).

Закон места причинения вреда является основной, но не единственной коллизионной привязкой в отношении внедоговорных обязательств. Специальные формулы прикрепления, отличные от lex loci dilicti commissi, применяются для случаев ответственности за вред, причиненный: дорожно-транспортным происшествием; недостатками товаров, работ и услуг; недобросовестной конкуренцией и действиями, ограничивающими свободную конкуренцию; посягательством на честь и достоинство. Закон места причинения вреда закреплен в Гаагской конвенции 1971 г. «О праве, применимом к дорожно-транспортным происшествиям», Гаагской конвенции 1973 г. «О праве, применимом к ответственности изготовителя», Киевском соглашении 1992 г., Минской и Кишиневской конвенциях. Кроме этого, Регламент Рим II в статье 4 закрепляет возможность автономии воли сторон во внедоговорных обязательствах. Белорусскому законодателю данную положительную тенденцию развития МЧП следует использовать при разработке концепции отечественного закона об МЧП.

Закон страны продавца ( lex venditoris ) представляет собой право страны, принадлежность к которой имеет продавец. В доктрине международного МЧП принято рассматривать закон страны продавца в «узком» и широком смысле. В «узком» смысле lex venditoris применяется только к договорам купли-продажи, права и обязанности сторон которого регулируются правом страны, где находится или осуществляет свою деятельность продавец. Такой подход закреплен, например, в Конвенции 1955 г. «О праве, применимом к международной купле-продаже товаров» и Конвенции 1986 г. «О праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров». В широком смысле закон страны продавца означает применение права страны, где находится сторона, чье исполнение по договору имеет решающее значение для содержания договора (в данном случае речь идет не только о договоре купли-продажи, но и о договоре подряда, аренды, ссуды, поручения и т. д.). В таком виде lex venditoris закреплен в Регламенте Рим I и современном национальном законодательстве государств — пункт 1 статьи 1125 ГК Беларуси, пункт 1 статьи 1113 ГК Казахстана, пункт 1 статьи 1219 ГК Таджикистана, часть 1 статьи 44 Закона Украины о МЧП.

Закон места работы ( lex loci laboris ) используется для решения коллизии законов в сфере трудовых отношений. Исключения: трудовые отношения лиц, работающих на воздушных и водных судах; трудовые отношения, связанные с работой в загранкомандировках; трудовые отношения лиц, работающих в международных организациях, дипломатических представительствах и консульских учреждениях.

В законодательстве зарубежных стран, а также в наднациональном праве (ст. 8 Регламента Рим I) lex loci laboris выражен как закон страны, в которой работник обычно выполняет свою работу; закон страны, где наниматель осуществляет свою предпринимательскую деятельность. Более того, Регламент Рим I допускает применение автономии воли сторон к индивидуальным трудовым договорам.

В белорусском праве вопросы трудовых отношений решаются по односторонней коллизионной привязке, т. е. применяется право Республики Беларусь. Считаем целесообразным ввести в Трудовой кодекс Республики Беларусь ряд иерархически выстроенных формул прикрепления в данной сфере: автономию воли сторон; право страны, в которой работник обычно выполняет свою работу; право страны, где наниматель осуществляет свою предпринимательскую деятельность; закон наиболее тесной связи.

Закон флага ( lex flagi ) означает право страны, флаг которой несет судно.

Закон флага используется в отношении водных, воздушных и космических судов. Законом флага регулируются вопросы права собственности и иных вещных прав на судно, правовое положение членов экипажа, пределы ответственности судовладельца. Закон флага нашел отражение в Кодексе торгового мореплавания Республики Беларусь.

Закон страны суда ( lex fori ) означает право страны, где рассматривается частноправовой спор. Обращение к закону страны суда может достигаться посредством прямого указания в коллизионной норме (п. 5 ст. 1104, ст. 1105 ГК Беларуси) или путем применения односторонних коллизионных норм (п. 2 ст. 1125 ГК Беларуси, ч. 1 ст. 229 КоБС).

Применение права страны суда удобно для судей (применимым правом является национальное право судьи), но использование lex fori не должно носить массовый характер при разрешении коллизионных проблем (злоупотребление законом страны суда противоречит сущности МЧП). Формулу прикрепления lex fori следует отличать от принципа страны суда, который используется в международном гражданском процессе (суд при рассмотрении дел с участием иностранного элемента применяет свои национальные процессуальные нормы).

Закон, регулирующий существо отношений ( lex causae ), означает право страны, которое регулирует существо отношений.

Примером закрепления lex causae в коллизионных нормах Республики Беларусь является статья 1118 ГК: исковая давность определяется по праву страны, применяемому для регулирования соответствующего отношения. Аналогичная норма закреплена в статье 1208 ГК Российской Федерации, пункте 1 статьи 1106 ГК Казахстана.

Таким образом, классические типы коллизионных привязок имеют место во всех современных актах иностранных государств по МЧП. Особый интерес представляют их модификации и изъятия, направленные на более удобное и эффективное применение традиционных формул прикрепления. Белорусскому законодателю целесообразно обратить внимание на прогрессивный опыт зарубежных государств и международных организаций в применении формул прикрепления: расширение сферы действия автономии воли сторон; использование смешанного подхода к закону юридического лица; применение в отношении формы и срока доверенности не только lex loci contractus, но и lex causae, а также права места жительства или места нахождения лица; введение иерархически выстроенных коллизионных привязок в области трудовых отношений.

Современная основная особенность развития коллизионных привязок заключается в стремлении к отказу от «жестких» коллизионных норм, основанных на одном критерии выбора права. Для выбора права по одному вопросу используется не какая-то одна, а целая система взаимосвязанных коллизионных норм («цепочки» коллизионных норм) – например ст. 1199 Гражданского кодекса. Главный способ выбора права – это применение гибких правил, позволяющих учитывать все конкретные обстоятельства дела. Правоотношение разбивается на статуты, и каждый статут имеет самостоятельное коллизионное регулирование. В одном фактическом правоотношении имеется целая система различных статутов: личный, вещно-правовой, обязательственный, формальный, деликтный, валютный, наследственный, брачный и др. При делении правоотношения на статуты к каждому отдельному статуту применяется самостоятельное право – право того государства, с которым данная часть правоотношения наиболее тесно связана. Такой способ правового регулирования предполагает использование в первую очередь критерия наиболее тесной связи и прин ци па существа отношения. Далеко не во всех случаях правоотношение с иностранным элементом подчиняется одному правопорядку. Очень часто основной вопрос (существо отношения – права и обязанности сторон) привязаны к праву одного государства, а специальные вопросы этого же отношения (дееспособность, форма сделки) – к праву другого (других) государства. Это явление в международном частном праве получило название «множественность коллизионных привязок», которая проявляется в следующих вариантах. 1. Кумуляция (совмещение) коллизионных привязок приводит к необходимости учитывать постановления нескольких различных правовых систем при регулировании одного правоотношения. Кумулятивные коллизионные привязки предполагают одновременное применение разных правовых систем: например заключение брака – форма и порядок определяются правом места заключения брака, а внутренние условия вступления в брак (брачная дееспособность, препятствия к вступлению в брак) – личным законом каждого из брачующихся (ст. 156 СК). 2. В случае расщепления коллизионной нормы правоотношение в целом подчиняется одному правопорядку, а его отдельные вопросы – другому. Например, наследственные отношения в целом подчиняются личному закону наследодателя (закону последнего обычного места жительства наследодателя), а наследование недвижимости предполагает отдельное коллизионное регулирование: в соответствии с законом места нахождения недвижимой части наследственного имущества (ст. 1224 Гражданского кодекса). 3. Альтернативные коллизионные нормы позволяют признавать отношение действительным, если оно удовлетворяет требованиям либо одного, либо другого правопорядка, прямо указанных в данной норме (ст. 419, 420 КТМ). Множественность коллизионных привязок имеет место и в простых, и в сложных соподчиненных альтернативных коллизионных нормах (ст. 1211, 1213 Гражданского кодекса). От множественности коллизионных привязок следует отличать явление их самостоятельности. Самостоятельность коллизионного регулирования встречается прежде всего в акцессорных обязательствах. Современная практика и доктрина придерживаются позиции, что коллизионные вопросы договоров залога и поручительства имеют самостоятельное правовое регулирование, подчиняются праву залогодателя или поручителя, в то время как основное обязательство подчиняется иному правопорядку (как правило, избранному сторонами правоотношения). Взаимность – один из специальных принципов МЧП. В коллизионном праве существует особое понятие коллизионной взаимности, которая существенно отличается от материальной и формальной. Коллизионная взаимность представляет собой взаимное применение права, т. е. суд одного государства применяет право другого государства только при условии, что иностранный суд ведет себя точно так же. По общему правилу, при рассмотрении частноправовых споров с иностранным элементом коллизионная взаимность не должна учитываться. Иностранное право подлежит применению в национальных судах независимо от того, применяется ли право данного государства за границей, поскольку такое применение предписано постановлениями национального коллизионного права, а не коллизионной взаимностью. Исключение из этого правила – взаимное применение права – непосредственно обусловлено в законе. В законодательстве большинства государств закреплена презумпция существования коллизионной взаимности (ее наличие предполагается, а вот отсутствие необходимо доказать). Именно такое положение установлено в ст. 1189 Гражданского кодекса.

 

13. Обратная отсылка и отсылка к третьему закону. “Хромающие” отношения в международном частном праве.

 

«Обратная отсылка» - это ситуация, при которой коллизионная норма одной правовой системы в качестве применимой указывает на другую правовую систему, а коллизионная норма последней — на исходную правовую систему.

Обратная отсылка обусловлена наличием в каждой правовой системе коллизионных норм, одинаковых по объему (т.е. регулирующих одни и те же правоотношения) и различных по коллизионным привязкам. Эта ситуация, помимо рассмотренных наследственных отношений, часто встречается во внешнеэкономической сфере: правовые системы стран континентальной Европы и романо-германских стран содержат разные коллизионные привязки к определению права места заключения договора, исковой давности, при регулировании отношений сторон.

Существует два варианта отношения к обратной отсылке: признавать обратную отсылку, т.е. применять национальное право, которое первоначально указало на компетенцию иностранного правопорядка, и не признавать, т.е. применять иностранное материальное право без учета коллизионных норм. Каждая правовая система содержит свои положения об обратной отсылке: к примеру, правовые системы Австрии, Венгрии, Польши, Швейцарии «принимают» отсылку.

Положение об обратной отсылке может быть закреплено не только в национальном законодательстве, но и в международных договорах и конвенциях. Подобные положения были сформулированы в Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам 1980 г., Гаагской конвенции о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров 1986 г.

Институт обратной отсылки с принятием третьей части ГК РФ получил законодательное закрепление. Общее правило, закрепленное в статье 1190, отражает позицию непризнания обратной отсылки: согласно пункту 1 ст. 1190 отсылка к иностранному праву рассматривается как отсылка к материальному праву. Это значит, если российская (или международная) коллизионная норма указывает в качестве применимого иностранное право, российский суд будет обращаться к материальным, а не коллизионным нормам иностранного права. Следует заметить, что аналогичным образом вопрос об обратной отсылке рассматривается и в Законе РФ «О международном коммерческом арбитраже». Согласно статье 28 при указании сторонами на применимое право такое указание должно толковаться как отсылающее непосредственно к материальному праву, а не к его коллизионным нормам.

Целесообразность признания или непризнания обратной отсылки зависит от конкретных фактических обстоятельств, поэтому в ГК РФ позиция российского законодателя по данному вопросу выражена следующим образом: для большинства правоотношений отсылка к иностранному праву рассматривается как отсылка к материальному праву соответствующей страны; однако в определенных случаях будет приниматься и обратная отсылка. К таким случаям, в частности, относятся правоотношения по установлению опеки и попечительству, определение прав иностранца на имя и его защиту. Обратная отсылка принимается в случаях отсылки к российскому праву, определяющему правовое положение физического лица (ст. 1195—1200).

 

В международном частном праве обратная отсылка (фр. renvoi) — это коллизионно-правовой институт, возможность применения которого возникает, когда суд одного государства обращается к праву другого государства. Этот термин также включает в себя отсылку к праву третьего государства.

 

Содержание

Таким образом, обратная отсылка возникает в тех случаях, когда отсылка к праву иностранного государства рассматривается как отсылка не только к его внутренним (материальным и процессуальным) нормам, но и к коллизионным нормам, то есть ко всей системе права иностранного государства в целом. Отсылка к праву третьего государства возникает в тех случаях, когда иностранное право, подлежащее применению, отсылает к праву третьего государства.

Можно выделить следующие причины возникновения обратной отсылки:

1. Коллизионное право имеет национальную природу и является составной частью внутреннего права каждого государства. Следовательно, подлежащее применению иностранное право представляет собой единую систему, куда входят в том числе и коллизионные нормы этого иностранного права.

2. Коллизионные нормы разных государств по-разному решают вопрос о выборе права для регулирования однородных частноправовых отношений.

Основные подходы

· Страны, законы которых предусматривают применение обратной отсылки в полном объеме. Сюда относятся Австрия, Польша, Финляндия, Югославия.

· Страны, законы которых предусматривают применение обратной отсылки в целом, но оговаривают ее применение каким-то принципиальным условием. Это Германия, Италия, Мексика, Португалия, Чехия.

· Страны, законы которых предусматривают применение только обратной отсылки — отсылки к своему собственному праву — Венгрия, Венесуэла, Вьетнам, Испания, Иран, Лихтенштейн, Россия, Румыния, Япония.

· Страны, законы которых отвергают проблему: Бразилия, Греция, Египет, Перу, Китай (за счет исключения норм коллизионного права из применимого права).

· Страны, законы которых вообще не решают эту проблему. К ним относятся Алжир, Аргентина, Болгария. К этой же группе стран до вступления в силу третьей части Гражданского кодекса относилась Россия.

 

Отсылка к праву третьей страны — это ситуация, при которой коллизионная норма одной правовой системы в качестве применимой указывает на другую правовую систему, а коллизионная норма последней — на правовую систему третьего государства.

Все ранее сказанное об обратной отсылке относится и к отсылке к праву третьей страны: также существует неоднозначное отношение к вопросу ее принятия или непринятия; в некоторых странах (Швейцарии, Швеции) эта проблема решена, а в большинстве других (Венгрия, Вьетнам, Румыния, Япония) — нет.

В законодательстве Российской Федерации отсутствует норма о применении отсылки к праву третьей страны. Это значит, что в РФ не признается отсылка к праву третьего государства. При этом нужно обратить внимание и на то, что нормы об отсылке содержатся только в VI разделе ГК РФ, ни в СК РФ, ни в КТМ таких норм нет.

«Хромающие» отношения – сложнейшая проблема современного МЧП, самая опасная с практической точки зрения коллизия – «коллизия коллизионных норм» (коллизия коллизий). По праву одной страны определенные отношения являются юридически действительными (порождают юридические связи), а по праву другой страны эти же самые отношения не имеют правовых последствий (являются юридически ничтожными). Главная причина «хромающих» отношений – скрытые коллизии коллизий, т. е. одинаково сформулированные объем или привязка коллизионной нормы в разных государствах понимаются по-разному (Ф. Кан). Основная область возникновения «хромающих» отношений – сферы брачно-семейного и наследственного права.

«Хромающие» отношения достаточно часто имеют место в сфере внешней торговли, порождая проблемы «двойной» национальности (отсутствия национальности) юридических лиц, признания действительности сделок с точки зрения формы. Например, сделка с участием российского лица, совершенная в Великобритании в устной форме и соответствующая английскому праву, в России с точки зрения формы будет признана недействительной. «Хромающие» отношения представляют собой серьезный фактор дестабилизации международной жизни и создают чрезвычайно негативные последствия для внешнеторговых связей. Основные способы уменьшения таких отношений – гармонизация национального коллизионного права и унификация коллизионных норм.

 

14. Конфликт квалификаций в международном частном праве.

 

Проблема квалификации в МЧП является одним из основных вопросов при применении коллизионных норм. Прежде чем рассматривать вопросы, связанные с квалификацией, необходимо учитывать, что сам термин «квалификация» используется в различных отраслях права, а не только в МЧП. Так, например, эта категория известна и является неотъемлемой частью понятийного аппарата в уголовном праве, где квалификация означает юридическую характеристику совершенного общественно опасного деяния. В МЧП понятие «квалификация» имеет иной смысл и относится к характеристике как элементов, составляющих правовую систему, так и коллизионной нормы, указывающей на выбор этой правовой системы.

Квалификация в МЧП — это установление содержания правовых понятий, образующих коллизионную норму или толкование юридических категорий применимой правовой системы.

Различают два этапа или два вида квалификации: первичную, которая предшествует применению коллизионной нормы, и вторичную — осуществляемую при толковании терминов и понятий выбранной посредством коллизионной нормы правовой системы.

Вторичная квалификация осуществляется в соответствии с правилами и положениями выбранной правовой системы, т.е. того иностранного права, которое является применимым для конкретного правоотношения. Правила вторичной квалификации закреплены в статье 1191 ГК РФ, согласно пункту 1 которой суд устанавливает содержание норм иностранного права в соответствии с толкованием, практикой применения и доктриной соответствующего иностранного государства. Пожалуй, другого варианта при вторичной квалификации трудно предусмотреть, поскольку было бы нелогичным, применяя, например, российское право, устанавливать содержание понятия «открытое акционерное общество» путем придания ему смысла аналогичного понятия в английской правовой системе.

Проблема, возникающая при установлении содержания правовых понятий, существует преимущественно на первой стадии квалификации или, как она обозначается в МЧП, - на стадии первичной квалификации. Эта проблема связана с наличием «скрытых коллизий» и состоит в том, что в правовых системах разных государств имеются текстуально совпадающие юридические термины и понятия, наделенные разным содержанием. К их числу относятся такие понятия, как «движимое и недвижимое имущество», «место жительства», «вещные права», «наследники», «место заключения договора» и т.п.

Получается, что коллизионные нормы в законодательстве разных стран могут иметь текстуально одинаковые объем и привязку и, таким образом, иметь «идентичный вид». Однако в силу «скрытых коллизий» (различного содержания одноименных терминов) действие коллизионных норм каждой правовой системы будет обеспечивать «собственное», отличное от других, регулирование правоотношения.

«Скрытые коллизии» — это условное понятие, используемое в МЧП для обозначения таких ситуаций, при которых в законодательстве разных государств содержатся текстуально совпадающие юридические термины, наделенные при этом различным содержанием.

Проблема квалификации состоит в том, что фактическим обстоятельствам, к которым необходимо применить коллизионную норму, следует дать правовое толкование, которое зависит от содержания еще не выбранного применимого права.

Принято различать три способа квалификации:

• квалификация по закону суда (lex fori) — применение и толкование юридических терминов по праву того государства, где рассматривается спор;

• квалификация по праву, к которому отсылает коллизионная норма (lex causae);

• квалификация, осуществляемая путем обобщения одинаковых понятий различных правовых систем (т.е. наделение одноименных юридических понятий общим смыслом), так называемая «автономная квалификация».

Автономная квалификация проявляется при заключении международных договоров. Примером автономной квалификации может служить определение терминов в Конвенции об исковой давности в международной купле-продаже товаров 1974 г. (в ст. 1 дается определение понятиям «покупатель», «продавец», «кредитор», «должник», «нарушение договора», «письменная форма» и др.).

У каждого способа есть свои преимущества, однако существуют и неизбежные упущения в правильной, адекватной квалификации. На практике нередко возникает вопрос об использовании одного способа для установления содержания объема коллизионной нормы и другого — для установления содержания привязки.

В Российской Федерации закрепление правил квалификации юридических понятий при определении права, подлежащего применению, получило в статье 1187 ГК РФ. Подобных норм ранее не было в российском законодательстве, хотя правила, закрепленные в них, применялись судами в качестве правовых обычаев. Согласно пункту 1 ст. 1187 в РФ закрепляется первый способ квалификации — закон суда: при определении права, подлежащего применению, толкование юридических понятий осуществляется в соответствии с российским правом, если иное не предусмотрено законом. Предусмотрен также случай, когда возможно применение иностранного права при квалификации юридических понятий, не известных правовой системе государства, где рассматривается спор.

Последним в вопросе о квалификации является освещение еще одной, не менее сложной проблемы, именуемой «предварительным вопросом». Информация об этой специфической категории, встречающейся при исследовании вопросов квалификации, необходима для правильного представления о том круге фактических обстоятельств, установление которых необходимо для объективного рассмотрения гражданско-правового спора, имеющего международный характер.

Предварительный вопрос — это правовая оценка фактических обстоятельств, сопутствующих рассмотрению основного правоотношения.

Категория «предварительный вопрос» является чисто условным обозначением тех действий, которые необходимо выполнить до определения применимого права или в процессе его применения. Исключительного перечня таких действий или их закрепления в законодательстве не существует, поскольку для каждой правовой ситуации приемлемы свои конкретные действия. К таким действиям могут относиться: выборочное толкование отдельных терминов; сопоставление понятий одной правовой системы с аналогичными понятиями другой правовой системы, оценка возможности их замены; определение юридической силы решений, вынесенных в иностранном государстве, которые в последующем могут быть положены в основу данного разбирательства; установление юридически значимых фактов, играющих большую роль для данного правоотношения (например, при определении наследников по завещанию, обсуждении вопроса о том, является ли само завещание действительным).

Предварительный вопрос, не получивший законодательного закрепления, решается на основе тех же правил, которые применяются при квалификации.

 

 

Применение любой нормы немыслимо без её толкования: установления её смысла и идентификации её с теми фактическими обстоятельствами, в которых она должна быть применена. Юридическая квалификация означает толкование коллизионной нормы в неразрывной связи с фактическими обстоятельствами, при которых она должна быть применена. Расхождения в содержании словесно одинаковых правовых понятий в праве разных государств порождают коллизию между правовыми понятиями. Эта коллизия возникает между юридическими понятиями, лежащими в основе коллизионных норм каждого государства, которые словесно (по форме) одинаковы, но имеют разное содержание в праве разных государств. Поэтому эту коллизию называют конфликтом квалификаций. Проблему конфликта квалификаций также называют «скрытыми коллизиями», т. е. коллизии не видны, их как бы нет, так как государства имеют по конкретному правоотношению одинаковые по форме коллизионные нормы. Таким образом, проблема квалификации сводится к тому, с точки зрения права какого государства осуществлять толкование коллизионных норм. Она возникает из особенностей коллизионной нормы и тех отношений, к которым она должна быть применена. С одной стороны, – это трансграничные отношения, элементы которых связаны с правом разных государств. С другой – коллизионная норма может предписать применение не только своего национального права, но и иностранного. В этом специфика коллизионной нормы: она как бы связана с правом разных государств. Коллизионное право – это своего рода мост, связывающий национальное право с иностранным. Отсюда возникает вопрос: по праву какого государства нужно квалифицировать коллизионную норму, раскрывать те или иные юридические понятия, из которых она состоит? Однозначного ответа ни в доктрине международного частного права, ни в законодательной, ни в судебной практике нет. Существует три способа решения конфликта квалификаций: 1. Квалификация по своему отечественному праву, или квалификация по закону суда. Это наиболее распространённый способ разрешения конфликта квалификаций. Коллизионная норма является нормой национального права, и поэтому она пользуется понятиями национальной правовой системы. Законодатель, применяя коллизионную норму, использует правовые понятия своего права, а не иностранного. 2. Квалификация по праву страны, с которой связано правоотношение в целом (или квалификация по lex causae). Этот способ возник в ответ на основной недостаток квалификации по закону суда, которая может исказить содержание иностранного закона, избранного на основе собственной коллизионной нормы. Этот способ квалификации направлен на недопущение искажений возможно применимого иностранного права. Существует мнение, что эта квалификация не разрешает проблему, а загоняет её в тупик. Можно указать две ситуации, когда квалификация по lex causae осуществима: 1) все фактические обстоятельства спорных правоотношений связаны с правом одного государства, а спор по каким-либо причинам рассматривается в суде другого государства. Ничто не мешает суду при выборе права воспользоваться понятиями, которые свойственны иностранному праву, с которым правоотношение связано; 2) известно право, которому подчинено отношение в целом, а из всего комплекса отношений выделился вопрос о выборе права, а значит, и необходимость в квалификации соответствующих фактов. 3. Третий способ разрешения конфликта квалификаций получил название «автономной квалификации». Он основан на том, что коллизионная норма связывает отечественное право с иностранным и не может игнорировать это обстоятельство. Чтобы быть связующим звеном между правом разных государств, объём коллизионной нормы должен быть выражен общими юридическими понятиями – общими для различных правовых систем. Решение проблемы конфликта квалификаций предусмотрено и в ч. 3 ГК РФ. Так, ст. 1187 предписывает применение двух правил для преодоления конфликта квалификаций. Первое правило установлено в п. 1 ст. 1187: при выборе компетентного правопорядка «толкование юридических понятий осуществляется в соответствии с российским правом», если иное не предусмотрено законом (т. е. по закону суда). Второе правило предусматривает общее исключение на тот случай, когда квалификация по российскому праву не даёт результатов. А именно, если юридическое понятие неизвестно российскому праву (например, «вдовья доля») или известно под другим названием и его правовая квалификация не может быть определена по российскому праву, то при его квалификации может применяться иностранное право.