Контрмеры - это меры, принимаемые государством в отношении правонарушителя в рамках международного права. Контрмеры подразделяют на реторсии и репрессалии. 33 страница

К преступлениям против человечности отнесены убийства, пытки, террор, истребление, порабощение, ссылка и другие проявления жестокости в отношении гражданского населения или преследование по политическим, расовым или религиозным мотивам. Эти деяния являются преступными как до начала военных действий (но в целях развязывания войны), так и во время вооруженного конфликта.

В международном уголовном праве принято дифференцировать международные преступления и преступления международного характера. Международное преступление <1> представляет собой международно-противоправное деяние, возникающее в результате нарушения государством международного обязательства, столь основополагающего для обеспечения жизненно важных интересов международного сообщества, что его нарушение рассматривается как преступление перед международным сообществом в целом. Это такие преступления, как агрессивная война, колониальное господство, рабство, геноцид, экоцид и др. Субъектами международных преступлений являются прежде всего государства, а также физические лица, выступающие от их имени и лично совершившие такие преступления.

--------------------------------

<1> Борьба с такими преступлениями входит в сферу компетенции Совета Безопасности ООН, который несет основную ответственность за поддержание международного мира и безопасности и выступает от имени всех членов ООН.

 

Сотрудничество государств в борьбе с преступлениями международного характера регламентируется главным образом многосторонними соглашениями (конвенциями), каждая из которых посвящена определенному преступлению <1>. Преступления международного характера отличаются от международных преступлений по объекту посягательства и степени общественной опасности и представляют собой такие правонарушения индивидов или групп лиц, которые являются посягательством не только на национальный, но и на международный правопорядок, представляя общественную опасность для двух, нескольких или всех государств. Это терроризм, распространение и торговля наркотиками, подделка денежных знаков и их распространение, пиратство и так называемое воздушное пиратство, захват заложников и др. Однако данная группа преступлений нами рассматриваться не будет.

--------------------------------

<1> В конвенциях, как правило, содержатся: а) нормативное определение состава преступления; б) обязательство государства-участника закрепить норму конвенции в национальном законодательстве (имплементировать); в) обязательство государств-участников распространить свою юрисдикцию на соответствующие преступления.

 

Международное право служит основой для уголовной квалификации видов поведения, представляющих собой преступления против мира и безопасности человечества. Запрещение таких видов поведения и их наказуемость прямо следуют из международного права. Согласно Принципу 1 Принципов международного права, признанных Уставом Нюрнбергского трибунала, "всякое лицо, совершившее какое-либо действие, признаваемое согласно международному праву преступлением (выделено нами. - В.Б.), несет за него ответственность и подлежит наказанию".

Уголовная ответственность отдельных лиц (а также их соучастников и пособников) никоим образом не влияет на ответственность государств по МГП <1>. Однако деяние, за которое несет ответственность отдельное лицо, также может быть вменено государству, если такое лицо действовало в качестве "агента государства", "от лица государства", "от имени государства" или в качестве агента де-факто без каких-либо юридических полномочий <2>.

--------------------------------

<1> Так, в пункте 3 ст. 8 Римского статута МУС предусмотрено, что серьезные нарушения ст. 3, общей для всех Женевских конвенций 1949 г., не затрагивают ответственности правительства за поддержание или восстановление закона и порядка в государстве или за защиту единства и территориальной целостности государства всеми законными средствами.

<2> Новейшая история изобилует примерами такого рода, когда отдельные лица "представляют" государство, нарушающее мировой правопорядок, или государство в лице компетентных органов и должностных лиц не принимает мер по пресечению противоправных действий на его территории (Афганистан, Ирак, Палестина).

 

Как представляется, правоотношения в сфере уголовного права в связи с действием Международного уголовного суда (далее - МУС) будут выглядеть следующим образом (см. Приложение 39). Субъектный состав будет представлен в виде субъектов правоприменения и субъектов ответственности. При этом субъект правоприменения (субъект-правоприменитель) обязан реализовать установленную ответственность в виде назначения наказания. Субъекты правоприменения подразделяются на две группы: 1) первичные - внутригосударственные органы (суды), которые применяют санкции внутригосударственного закона (Уголовного кодекса); 2) производные - международные органы (МУС). МУС может возбуждать производство лишь тогда, когда внутригосударственный правоприменитель (суд) отказался либо не реализовал свое правомочие (обязанность) уголовной юрисдикции (ст. 17 Статута). Субъектом ответственности (субъектом-правонарушителем) может выступать только физическое лицо (любой человек), достигший возраста уголовной ответственности (ст. 26 Статута, ст. 20 УК РФ) и вменяемый (презумпция вменяемости). Содержание правоотношения будет составлять совокупность обязанности физического лица, совершившего преступное деяние, нести ответственность за содеянное и соответствующее право внутригосударственного или международного правоприменителя подвергнуть физическое лицо уголовной ответственности.

Сложной проблемой, связанной со Статутом, является установление аутентичности текста и его толкование. Так, в п. "b" ст. 21 Статута указывается, что Суд применяет в соответствующих случаях международные договоры, принципы и нормы международного права, включая общепризнанные принципы международного права вооруженных конфликтов (выделено нами. - В.Б.). Представляется важным устранить неточность этой формулировки в тексте Статута, чтобы избежать ее ошибочного толкования правоприменителем.

В соответствии с п. 2 ст. 125 Статута МУС предусмотрена процедура его ратификации, принятия или утверждения государствами, подписавшими Статут <1>. Концептуальное понимание проблемы состоит в следующем: необходимо вначале принять политическое решение о ратификации Римского Статута МУС, однако основным препятствием для этого является то, что он предусматривает ответственность высших должностных лиц <2>. Акт ратификации будет выступать юридическим фактом для дальнейшей правотворческой деятельности <3>. Затем путем инкорпорации (отсылка здесь неприменима) следует ввести нормы, сформулированные в Статуте, в материальное и процессуальное законодательство Российской Федерации. Проведение каких-либо подготовительных мероприятий в части изменения законодательства (его адаптации) представляется нецелесообразным, не имеющим оснований.

--------------------------------

<1> В статье 124 прямо указано, что, несмотря на положения п. 1 ст. 12 (содержащие ссылку на ст. 5 Статута о юрисдикции Суда в отношении самых серьезных преступлений), государство, становясь участником статута, может заявить, что в течение семи лет после его вступления в силу для соответствующего государства оно не признает юрисдикцию Суда в отношении категории преступлений, упоминаемых в ст. 8, когда, как предполагается, преступление совершено гражданами этого государства или на его территории.

<2> Логика поведения некоторых государств вполне объяснима здравым смыслом. Так, США, отказавшись ратифицировать II Дополнительный протокол к Женевским конвенциям под предлогом того, что он оправдывает терроризм, отозвали свою подпись под Римским Статутом, ст. 8 которого устанавливает ответственность за преступления, совершенные в условиях вооруженных конфликтов немеждународного характера.

<3> Обычная практика РФ свидетельствует о том, что ратификации Государственной Думой международных договоров предшествует предварительная работа по подготовке к приведению законодательства в соответствие с требованиями договора. По общему правилу в ходе подготовки к ратификации (присоединению) министерства и ведомства, в чью компетенцию входят рассматриваемые в договоре вопросы, подготавливают свои предложения по изменению законодательства, которые обсуждаются и принимаются Государственной Думой в обычном порядке изменения законодательства.

 

Среди мер правового характера, которые должны быть приняты для обеспечения применения норм МУП, особое место занимает разработка и принятие новых нормативных правовых актов, а также внесение изменений и дополнений в действующие законы РФ, указы Президента, постановления Правительства. На основе норм МГП и собственного опыта военного строительства предполагается дальнейшее развитие военного законодательства РФ, которое призвано детально регламентировать общие и специальные вопросы применения ВС РФ, планирования, подготовки и проведения военных операций <1>. Обеспечение совместимости Римского статута с актами текущего законодательства (уголовного, уголовно-процессуального и т.д.) представляет собой одну из важнейших задач имплементации, поскольку создает надлежащие условия для осуществления сотрудничества государств-участников с Судом. Необходимо, чтобы национальное уголовное законодательство отражало весь спектр деяний, которые подпадают под юрисдикцию Суда (геноцид, преступления против человечности, военные преступления, агрессия). Участники Римского статута должны иметь возможность уголовного преследования за указанные преступления, поскольку согласно принципу дополнительности Суд будет функционировать лишь в случае, если национальная судебная система не сможет (либо не пожелает) наказывать преступников.

--------------------------------

<1> Перечень нормативных правовых актов, в той или иной мере затрагивающих рассматриваемые вопросы, относительно невелик. Условно можно выделить два основных направления, по которым предполагается их развитие и совершенствование. Первое направление охватывает общие вопросы, касающиеся создания единой системы правового обеспечения национальной безопасности и управления кризисными ситуациями (Законы "Об обороне", "О безопасности", "О военном положении", "О чрезвычайном положении", "О мобилизационной подготовке и мобилизации", "О гражданской обороне", "О государственной границе" и др.). Второе направление посвящено специальным вопросам, т.е вопросам создания единой системы, закрепляющей внутреннюю организацию и деятельность силовых министерств и ведомств ("О внутренних войсках МВД", "О милиции" и др.).

 

В соответствии с п. 1 ст. 49, ст. ст. 50, 129, 146 всех четырех Женевских конвенций 1949 г. все государства-участники должны "ввести в действие законодательство, необходимое для обеспечения эффективных уголовных наказаний для лиц, совершивших или приказавших совершить те или иные серьезные нарушения" МГП. В каждой конвенции дается перечень таких нарушений (ст. ст. 50, 51, 130, 147 ЖК), дополненный п. 4 ст. 11 и п. п. 3 и 4 ст. 85 Протокола I, и отмечается, что непринятие мер в отношении указанных лиц также является серьезным нарушением (ст. 86 Протокола I). Обязанность пресекать нарушения МГП имеет абсолютный характер, и даже соглашение между заинтересованными сторонами не может ее отменить (ст. ст. 51, 52, 131, 148 ЖК). Однако в этом случае ЖК и ДП предусматривают лишь политическую ответственность государства в целом (которая носит вторичный характер) - за нежелание устранить нарушение МГП в добровольном порядке. Иными словами, пока не совершено серьезное нарушение, не возникает и обязанность по его пресечению, поскольку предупредительные меры являются лишь общим превенционным обязательством государства и зависят от ряда субъективных факторов.

Как отмечает А.В. Наумов, нормы отечественного уголовного права должны быть соотнесены с нормами МУП, но без утраты его самостоятельной роли в механизме регулирования <1>. Представляется, что буквальное следование конституционному положению (ч. 4 ст. 15) объективно невозможно, учитывая особенности методов, содержащихся в МУП. Российское уголовное законодательство не должно включать международные договоры или их отдельные статьи в качестве самостоятельных источников норм российского уголовного права, но должно быть приведено в соответствие с принципами и нормами международного права (ч. 2 ст. 1 УК РФ). Исключение коллизий между нормами всех уровней правовой регламентации обязательно при системном законодательствовании.

--------------------------------

<1> См.: Наумов А.В. Преступления против мира и безопасности человечества и преступления международного характера // Государство и право. 1995. N 6. С. 54, 55.

 

Уголовный кодекс РФ <1> в целом соответствует требованиям МГП в части установления ответственности за его серьезные нарушения <2>. На первый взгляд положения разд. VII (преступления против личности) и разд. XII (преступления против мира и безопасности человечества) УК РФ не противоречат положениям ст. ст. 5 - 8 Статута МУС. Но их более подробное сопоставление показывает неадекватное отражение в УК РФ положений Статута МУС.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1996. N 25. Ст. 2954.

<2> Глава 34 УК РФ озаглавлена "Преступления против мира и безопасности человечества" и включает восемь составов преступлений, каждый из которых является актом имплементации норм МП в российском уголовном законодательстве. Под страхом уголовного наказания запрещены агрессия (ст. ст. 353, 354 УК РФ) как планирование, подготовка, развязывание и ведение агрессивной войны; геноцид (ст. 357 УК РФ). Военные преступления, под которыми понимается нарушение принципов и норм МГП, составляют: а) жестокое обращение с военнопленными и гражданским населением; б) депортация гражданского населения; в) разграбление национального имущества на оккупированной территории; г) применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором РФ; д) применение оружия массового поражения, которое запрещено международным договором РФ (ст. 356 УК РФ).

 

Римский статут МУС установил юрисдикцию МУС в отношении самых серьезных преступлений <1>. Согласно ст. 5 (1) МУС обладает юрисдикцией в отношении следующих преступлений: a) преступление геноцида; b) преступления против человечности; c) военные преступления; d) преступление агрессии <2>.

--------------------------------

<1> Статья 6 Устава международного военного трибунала для суда над главными немецкими военными преступниками установила следующие виды преступлений: а) преступления против мира (планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений, заверений или участие в общем плане или заговоре, направленных на осуществление любого из вышеперечисленных действий); б) военные преступления; в) преступления против человечности. Личная уголовная ответственность предусматривается за особо серьезные правонарушения, совершенные во время вооруженного конфликта, которые называются военными преступлениями. К ним относятся убийства, истязания, угон гражданского населения для принудительных работ; биологические эксперименты; убийства или истязания военнопленных, заложников; принуждение военнопленных или гражданских лиц к службе в вооруженных силах неприятеля; разграбление общественной или частной собственности; бесцельное разрушение городов, исторических памятников и другие аналогичные действия. Преступления против человечности составляют убийства, пытки, террор, истребление, порабощение, ссылка и другие жестокости в отношении гражданского населения или преследование по политическим, расовым или религиозным мотивам. Эти деяния являются преступными как до начала военных действий (но в целях развязывания войны), так и во время вооруженного конфликта.

<2> Указанные преступления опираются на такие важнейшие договорные источники, как Женевские конвенции (1949 г.) и Дополнительные протоколы к ним (1977 г.), Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него (1948 г.), Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (1984 г.) и другие, большинство положений которых являются частью международного обычного права.

 

Криминализация преступлений, подпадающих под юрисдикцию МУС, позволяет имплементировать договорные обязательства государств либо реализовать нормы международного обычного права в сфере пресечения тяжких международных преступлений, в борьбе с которыми проявляет заинтересованность все международное сообщество, а также дает возможность самому государству осуществить преследование геноцида, военных преступлений и т.д., сводя к минимуму ситуации, когда согласно принципу дополнительности дело может быть принято к производству МУС.

a) Геноцид. Римский статут (ст. 6) воспроизводит ст. II Конвенции геноцида 1948 г. Россия является стороной Конвенции и имплементировала свои обязательства, предусмотрев уголовную ответственность за геноцид. Осуждение этого преступления носит универсальный характер <1>. Статья 357 УК РФ в целом повторяет определение геноцида, данное в Конвенции 1948 г. о предупреждении преступлений геноцида и наказании за него <2>, в проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества (ст. 19) и в уставах Международных трибуналов по Югославии (ст. 4) <3> и Руанде (ст. 2) <4>. Санкции, предусмотренные ст. 357 УК РФ, не расходятся с теми, которые может применять МУС. УК РФ для квалификации преступления не устанавливает условия фактического уничтожения идентифицируемой группы; достаточно, если совершено одно из действий, составляющих объективную сторону состава геноцида, но с обязательным условием - намерением подобного уничтожения.

--------------------------------

<1> В Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него (от 9 декабря 1948 г.) под геноцидом (от греч. "genos" - род, племя и лат. " caedo" - убивать) понимаются действия, совершенные с намерением уничтожить полностью или частично какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую. Геноцид осуществляется в четырех формах: а) физический геноцид, т.е. физическое истребление целых групп населения по расовым, национальным, этническим или религиозным признакам; б) социально-экономический геноцид, т.е. умышленное создание для таких групп жизненных условий, рассчитанных на их полное или частичное уничтожение; в) биологический геноцид, т.е. меры по предотвращению деторождения в среде таких групп; г) национально-культурный геноцид, т.е. уничтожение культурных и духовных ценностей таких групп.

<2> См.: Действующее международное право: Сб. Т. 2. С. 68.

<3> См.: Российский ежегодник международного права. СПб., 1994. С. 244.

<4> См.: Московский журнал международного права. 1996. N 1. С. 227, 228.

 

b) Военные преступления (см. Приложение 38). Согласно ст. 8 Статута Суд обладает юрисдикцией в отношении военных преступлений. При этом в ст. 8 (2) различаются четыре категории военных преступлений: а) серьезные нарушения Женевских конвенций от 12 августа 1949 г. <1>; б) серьезные нарушения законов и обычаев, применяемых во время международных вооруженных конфликтов <2>; в) серьезные нарушения ст. 3, общей для четырех Женевских конвенций, применяемой в вооруженных конфликтах немеждународного характера; г) другие серьезные нарушения законов и обычаев, применяемых во время немеждународных вооруженных конфликтов <3>.

--------------------------------

<1> Римский статут воспроизводит определения, содержащиеся в указанных Конвенциях (ст. 50 ЖК I; ст. 51 ЖК II; ст. 130 ЖК III; ст. 147 ЖК IV).

<2> Они основаны на нормах, включенных в Дополнительный протокол I (1977 г.) к Женевским конвенциям, Гаагское положение о законах и обычаях сухопутной войны (1907 г.), Гаагскую декларацию о легко разворачивающихся и сплющивающихся пулях (1899 г.), Женевский протокол о применении газов (1925 г.).

<3> Они основаны на нормах, содержащихся в Дополнительном протоколе II к Женевским конвенциям, Гаагском положении о законах и обычаях сухопутной войны (1907 г.) и т.д.

 

Статья 356 УК РФ квалифицирует военные преступления как "применение средств и методов ведения войны" и является бланкетной. Содержание диспозиции полностью не определяется в уголовном законе, а дополняется в статьях других нормативных актов. Но если в бланкетной диспозиции не содержится информация уголовно-правового характера, в частности, о форме вины субъекта преступления, о способе деяния или тяжести последствий, то нельзя разграничить основания уголовной и иной юридической ответственности. Таким образом, уровень бланкетности в ст. 356 УК РФ явно завышен. В ней деяние признается преступлением лишь в силу его незаконности, без определения признаков состава. Санкция статьи предусматривает уголовное наказание для субъектов других (неуголовных) правоотношений в случае наиболее существенных нарушений с их стороны. Санкция устанавливает наказание не за конкретный вид общественно опасного деяния, а предусматривает общие пределы уголовного наказания за любые формы нарушения норм иной, не уголовно-правовой, отраслевой принадлежности, в том числе существенно отличающиеся друг от друга по степени общественной опасности. Если перечень запрещенных средств ведения войны конкретно определен международными договорами и является исчерпывающим, то в отношении запрещенных методов ведения войны ситуация иная. Ведь некоторые нарушения МГП не являются преступными <1>. Конечно, государство вправе установить в своем законодательстве уголовную ответственность за любые нарушения МГП. Представляется, однако, что законодатель имел в виду лишь серьезные нарушения. Эта неясность должна быть устранена еще до того, как с ней столкнутся правоприменители <2>. Акт ратификации Римского статута, по-видимому, обяжет российского правоприменителя (в частности, судью военного суда) применять нормы Статута при вынесении приговора ("именем Российской Федерации") по обвинению в преступлении, предусмотренном ст. 356 УК РФ. Статут МУС в качестве квалифицирующего признака военных преступлений указывает на их совершение в рамках плана или политики или при их крупномасштабном совершении (п. 1 ст. 9), что должно учитываться судами Российской Федерации.

--------------------------------

<1> К ним следует отнести, в частности: методы ведения войны, которые, "как можно ожидать, причинят обширный, долговременный и серьезный ущерб природной среде" (ст. 35 ДП I); вероломство, т.е. "симулирование капитуляции, симулирование выхода из строя вследствие ранения или болезни" (ст. 37 ДП I); использование флагов, военных эмблем, воинских знаков различия или форменной одежды противной стороны, нейтрального государства и страны, не находящейся в конфликте (ст. 39 ДП I); запрет отдачи "приказа никого не оставлять в живых, угрожать этим противнику или вести боевые действия на такой основе" (ст. 40 ДП I); использование голода в качестве метода ведения войны (ст. 54 ДП I).

<2> См.: Соковых Ю.Ю. Реализация международного гуманитарного права в законодательстве Российской Федерации: состояние и перспективы // Государство и право. 1997. N 9. С. 84.

 

c) Преступления против человечности. Римский статут МУС является первым международным договором универсального характера, который содержит определение преступлений против человечности. В статье 7 Римского статута предусмотрен широкий перечень деяний, рассматриваемых как преступления против человечности. При этом Статут, давая определение преступлений против человечности, не требует увязки с каким-либо вооруженным конфликтом, хотя и оговаривает условия, при которых могут совершаться преступления такого рода: согласно ст. 7 (1) "преступления против человечности" означают соответствующие деяния, которые совершаются в рамках широкомасштабного или систематического нападения на любых гражданских лиц, и если такое нападение совершается сознательно.

УК РФ не предусматривает ответственности за преступления против человечности <1>. В принципе возможно уголовное преследование за эти преступления на основе общеуголовных составов преступлений (ст. 105 - убийство, ст. 117 - истязание, ст. 131 - изнасилование и т.д.) Но, с одной стороны, общеуголовные составы преступлений, предусмотренные УК РФ, не полностью охватывают составы преступлений по Статуту МУС (преступления апартеида, депортация населения, принудительная беременность и т.д.). С другой стороны, в этих общеуголовных составах преступлений отсутствует такой важный квалифицирующий признак, как совершение преступления в рамках широкомасштабного или систематического нападения на любых гражданских лиц, если такое нападение совершается сознательно.

--------------------------------

<1> К ним относятся: депортация или насильственное перемещение населения; применение практики апартеида и других негуманных и унижающих действий, оскорбляющих достоинство личности, основанных на расовой дискриминации и повлекших смерть или серьезный ущерб физическому или психическому состоянию любого лица; пытки, истребление, порабощение, сексуальное насилие, принудительная беременность, преследование, похищение людей, лишение свободы в нарушение норм международного права.

 

Вероятно, оптимальным стало бы включение в УК РФ дополнительной главы "Преступления против человечности" в раздел XII (преступления против мира и безопасности человечества), в которой бы с учетом элементов преступлений, принятых в соответствии со ст. 9 Статута МУС, были бы закреплены составы преступлений, предусмотренные ст. 7 Статута МУС. Такой подход облегчит работу российского суда. В случае ратификации будет необходимо предусмотреть ответственность за преступления против человечности, как они даны в ст. 7 Статута, включая отсутствие увязки с каким-либо вооруженным конфликтом.

d) Агрессия. Согласно ст. 5 (2) МУС осуществляет юрисдикцию в отношении преступления агрессии, как только в соответствии со ст. ст. 121 и 123 будет принято положение, содержащее определение этого преступления и излагающее условия, при которых Суд осуществляет юрисдикцию касательно данного деяния. Такое положение сообразуется с соответствующими положениями Устава ООН.

В УК РФ состав преступления агрессии (ст. ст. 353, 354) сформулирован в соответствии с Уставом Нюрнбергского трибунала, где агрессия определена как "планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений или заверений", а также "всякое участие в общем плане или заговоре, направленных к осуществлению любого из упомянутых действий" <1>. Отметим, что в Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН "Определение агрессии", принятой на XXIX сессии в 1974 г., понятие агрессии сформулировано как "применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства или каким-либо другим образом, не совместимым с Уставом ООН" <2>. Текстуально повторяет данную формулировку пункт 2 ст. 15 проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества <3>. Субъектом данного преступления, очевидно, могут быть только высшие руководители государства и вооруженных сил (президент, премьер-министр, министр обороны и т.д.). В этой связи проблема толкования термина "агрессивная война" может стать непреодолимой силой для привлечения преступников к суду.

--------------------------------

<1> См.: Действующее международное право: Сб. Т. 3. С. 764, 765.

<2> Там же. Т. 2. С. 199 - 202.

<3> См.: Панов В.П. Международное уголовное право. М., 1997. С. 223 - 225.

 

Особая ответственность лежит на военных командирах, которые должны делать все возможное для предупреждения осуществления противоправных действий их подчиненными. В то же время каждый человек сам отвечает за свои поступки, даже если он действовал по приказу. В УК РФ (ст. 42) предусмотрено, что лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения, несет уголовную ответственность на общих основаниях, а неисполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность.

Все приведенные аргументы ведут к необходимости разработать гл. 34 УК РФ в новой редакции, которая будет повторять ст. ст. 5 - 9 Статута в целях исключения коллизий.

Неприменение сроков давности. В соответствии со ст. 11 ("Юрисдикция ratione temporis") Суд не обладает юрисдикцией в отношении преступлений, совершенных до вступления Статута в силу. Однако что касается преступлений, совершенных после 1 июля 2002 г. (официальная дата вступления в силу Статута в соответствии со ст. 126) и подпадающих под юрисдикцию Суда, то согласно ст. 29 применительно к ним не устанавливается никакого срока давности.