Высшие органы государственной власти

 

В XVII в. окончательно складывается национальная форма монархии — самодержавие. Хотя все самодержцы XVII в. династии Романовых избирались Земскими соборами (1613 — Михаил, 1645 — Алексей, 1682 — Петр и Иван V, исключением было воцарение Федора Алексеевича в 1676 г., для которого оказалось достаточно решения боярской Думы), источником их власти было не сословное волеизъявление, а Бог. Национальный образ власти носил сакральный характер. Царь, самодержец всея Руси, воспринимался как воплощение высших православных ценностей — Истины, Добра, Красоты, Справедливости, как защитник «Святой Руси», «Дома Пресвятой Богородицы», как Удерживающий (Катехон) «острова спасения» — России — на фоне охватившей мир апостасии (Османская империя, религиозные войны в Европе, распространение ересей и т.п.). На символическом уровне это закреплялось в таинстве венчания на царство, которое совершалось патриархом (митрополитом или собором иерархов) — возложение на царя короны (венца) и барм, вручение скипетра, державы, облачение в порфиру и произнесение символа веры. С XVII в. осуществляется миропомазание на царство. Авторитет царской власти был едва ли не абсолютным, поэтому многочисленные народные выступления XVII в. проходили под лозунгами доброго, справедливого, православного царя. (У тюркских народов России этот образ символически закреплялся как образ «Белого Царя», «носителя Белого Обета», возобновившего миссию «Белого Монгола» — Чингисхана).

В то же время существо самодержавной власти не было закреплено в XVII в. в законодательстве. Власть царя ограничивалась только православной нравственностью и сложившимися традициями (что вовсе не являлось фикцией).

В период восстановления российской государственности царь Михаил Федорович и патриарх Филарет опирались при укреплении самодержавия на церковь и всю систему сословных органов России. Со второй половины XVII в., в царствование Алексея Михайловича, усиливаются централизация и бюрократизация государственного управления, зарождается процесс десакрализации и рационализации власти в элитарном общественном сознании, и самодержавие начинает эволюционировать в сторону абсолютной, т.е. политически неограниченной монархии. Соотношение понятия самодержавие и абсолютизм, доминирующие предпосылки перехода к абсолютной монархии остаются дискуссионными в историко-правовой литературе [18;65].

 

Боярская Дума

 

На протяжении всего XVII в. сохраняется значение боярской Думы как высшего совета при царе. «Государь без Думы и Дума без государя были одинаково явлениями ненормальными» (М.Ф. Владимирский-Буданов). Функции Думы не были четко определены, основывались на обычном праве, традиции и определялись формулой «государь сказал, и бояре приговорили». К ее компетенции относились вопросы внутренней и внешней политики, суда и администрации. Отдельные самостоятельные указы царя, как правило, объясняются необходимостью оперативного решения какого-либо вопроса или его относительной незначительностью, а боярские приговоры без указа царя — соответствующим поручением или междуцарствием.

Статус боярской Думы сохранялся неизменным, но ее фактическая роль в управлении государством менялась. Оставаясь аристократическим органом, Дума постоянно увеличивала свой состав за счет низших чинов — думных дворян и думных дьяков, корпус которых формировался на основе не принципа родовитости, а по личным служебным заслугам. Из состава боярской Думы стала выделяться «ближняя дума» из особо доверенных лиц царя (в том числе не имеющих думского чина), с которыми он предварительно обсуждал и принимал решения по вопросам государственного управления. Постепенно нарастает процесс бюрократизации работы Думы, из ее состава в 1681—1694 гг. выделяется специальная Расправная палата с переменным составом подьячих [12;32].

 

Земские соборы

 

К системе высших органов государственной власти относились Земские соборы, роль которых в первой половине XVII в. значительно возросла.

Земские соборы заседали и участвовали во всех важнейших государственных актах в 1613—1615, 1616—1618, 1619—1621, 1632—1634, 1636—1637, 1642, 1645—1647, 1647—1649, 1650, 1651, 1653 гг. Среди рассмотренных вопросов: избрание царя, изменения в законодательстве, налогообложение, вопросы внешней политики и присоединения новых территорий и т. п. Земские соборы не имели четкого регламента, численности и состава. Они носили функциональный характер, и на собор созывались необходимые для решения конкретного вопроса представители сословий и территорий. В заседаниях собора обязательно участвовали царь или его представитель, боярская Дума и церковный собор. Представительство остальных групп населения могло быть по призыву (без выбора) — головы и сотники стрельцов, старосты слобод и т.п., и по выбору от различных слоев служилого и тяглового населения. Имущественный ценз, как правило, отсутствовал, а нравственный обозначался призывом выбирать «крепких, разумных, добрых, постоятельных», умеющих рассказать о проблемах своих территорий и групп населения, которым «государевы и земские дела за обычай».

Инициатива созыва собора исходила от царя, боярской Думы или предшествующего Земского собора. Призывающая власть рассылала воеводам грамоты, в которых указывалось число вызываемых, срок прибытия и иногда цель созыва собора. Избирательными округами были уезды. Избрание служилых людей проводилось в съезжей избе, а тяглыми — в земской. Избиратели составляли письменный акт избрания, давали выборным наказ и снабжали их «запасом» (содержанием).

Заседания открывались общим собранием, на котором царь или от его имени думный дьяк мотивировал созыв собора и выдвигал вопросы для обсуждения, иногда выборные информировались о деятельности правительства по решениям предыдущего собора. Затем вопросы обсуждались по сословным разрядам: боярская Дума, собор духовенства, собрание стольников, московских дворян, городовых дворян, стрельцов и т.д. Многочисленные разряды (например, городовых дворян) делились на статьи. Каждый разряд или статья подавали свое письменное мнение, в случае несогласия каждый член собора также мог подать свое мнение. На втором общем собрании на основе свода мнений при нималось единогласное решение, скрепляемое печатями царя, патриарха, представителей разрядов (статей) и крестоцелованием. Для XVII в. характерно широкое представительство низших сословий при ведущей роли дворянства и зажиточной части посадских людей. Складывавшийся мобилизационный тип развития и особенности «срединного» геополитического положения православной державы делали сословные отношения в России цивилизационно принципиально иными, чем на Западе. Сословное деление в России вырастало не столько из социально-экономического развития, сколько из потребностей государства, активно воздействовавшего на развитие общества и было одновременно явлением духовно-нравственным, особой формой духовного служения. Выборные являлись на Земские соборы не только для того, чтобы информировать высшую власть о своих нуждах, но и для того, чтобы найти место своего сословного разряда и территории в разрешении проблем всего государства, что и делало возможным принятие соборного, т.е. добровольного единогласного решения. Земский собор неотделим от власти царя и боярской Думы, в принципе не мог быть оппозиционным органом (при всех расхождениях материальных интересов сословий) и в этом смысле в чистом виде не являлся не только законодательным, ни только совещательным органом (а иногда выполнял и отдельные функции исполнительной власти). В этом также проявляется цивилизационная особенность русской православной государственности — самодержавия как соборной сословной монархии, где представительные органы, обладая реальной властью, выступают не противовесом, а важнейшим условием укрепления власти царя, играют видную роль в легитимации новой династии. Непонимание духовных основ Земских соборов неизбежно приводит исследователей в тупик в попытках объяснить, почему, обладая реальной властью и силой, сословия не выторговывали себе в сложные для власти времена прав и привилегий, как аналогичные западноевропейские институты.

После решения о воссоединении с Украиной начинается «затухание соборов» (Л.В. Черепнин). Это было связано с рядом обстоятельств. К середине XVII в. самодержавие окрепло, были восстановлены механизмы государственного управления. Важнейшим индикатором стало принятие Земским собором 1649 г. Соборного уложения. Не имеющий аналогов в то время по своему объему (почти 1000 статей) — это последний общерусский кодекс, базирующийся на религиозно-православном понимании политических и правовых процессов. Он свидетельствует о высоком профессионализме русских дьяков XVII в. В кодексе провозглашался принцип равного суда для всех чинов, защищалась любая личность, но с учетом ее сословного статуса. Уложение юридически оформило крепостное право, объявив бессрочный сыск беглых, и прикрепило посадское население к городам, ликвидировав беломестные слободы, которые были освобождены от посадских повинностей.

Особо опасными определялись преступления против религии, затем шли государственные преступления против порядка управления. Уложение определяло положение основных сословий. Оно было ответом на многочисленные законодательные запросы с мест и стабилизировало правовое пространство государства. Это освобождало руки царской администрации для проведения самостоятельной политики, в том числе акций, которые могли не найти поддержки у представителей сословий. Кроме того, с 1654 г. России пришлось вести тяжелейшие войны с Польшей, Крымским ханством, а внутри страны правительство столкнулось с крестьянско-казачьим восстанием под руководством Степана Разина, противостоянием старообрядцев и другими выступлениями. В этот период проводились совещания с представителями отдельных сословий. В 1681 — 1682 гг. царем Федором Алексеевичем был созван Земский собор, который отменил местничество. Но восстановить деятельность высшего сословного представительского органа не удалось.

 

Рождается аристократический проект изменения формы Российского государства, представленный патриарху Иоакиму. По этому плану царская держава делилась на несколько государств, каждое из которых навечно возглавлял боярин — царский наместник (Новгород Великий, Казань, Сибирь и другие регионы). В результате Россия превращалась в аристократическую федерацию при верховном правлении царя, но при опоре на совет наместников. Федор Алексеевич в принципе одобрил проект, но патриарх отклонил его как угрозу целостности страны [9;43].

 

 

Центральное управление

 

Уже в первые годы правления династии Романовых восстанавливается приказная система, постепенно внедряемая во все отрасли управления, хотя первоначально сама система приказов не претерпела кардинальных изменений.

В первой половине XVII в. государство столкнулось с тяжелым финансовым положением как результатом разрухи после Смуты. Это повлекло за собой усиление фискальной деятельности приказов. Завершается оформление четвертных приказов, созданы новые постоянные и временные центральные учреждения, ведавшие сбором налогов — Новая четверть (1619), приказ Большой казны (1621). Создание Казачьего и Панского приказов закрепило социальный статус и экономическое положение казаков и иностранцев, участвовавших в войсках народного ополчения. Они пополнили число быстро растущих военно-административных приказов. Все военное управление по-прежнему было сосредоточено в Разрядном приказе, который ведал дворянами как военно-служилым сословием, делами по укреплению городов и пограничных линий. Он состоял из пяти территориальных столов (к концу века — 9), которые вели учет состава войск в пределах своих разрядов (военных округов), а также специальных — денежного и приказного (осуществлял связь с другими приказами) столов. Важнейшим считался Московский стол, к компетенции которого относилось также комплектование личного состава приказов, других отраслей управления, разрешение местнических проблем и др. В начале XVII в. в приказ была реорганизована стрелецкая изба, созданы Приказы сбора даточных людей (1633— 1654 гг.), сбора ратных людей (1637—1654 гг.), Рейтарский (1649— 1701 гг.), городового дела (1638—1644 гг.) и др.

Важную роль в приказной системе играли судебно-административные органы. К ним принадлежали созданные еще в XVI в.

Поместный приказ ведал раздачей и переходом поместий, вотчин и связанными с этим тяжбами, Разбойный приказ (в 1682 г. переименован в Сыскной) — уголовно-полицейскими делами по всей стране, кроме Москвы, в столице эти функции выполнял Земский приказ (иногда их было два), а также Холопий приказ, который оформлял и освобождал от холопства, регистрировал дворовых, разрешал тяжбы из-за холопов. К органам центрально-областного управления относились приказы, традиционно называемые четвертными. По мере присоединения уделов к Москве их центральные органы переносились в столицу с сохранением территории ведения. Сначала их было три, и они назывались третями, а затем четыре, которые были названы четвертями, хотя в XVII в. таких приказов было уже шесть: Нижегородская, Галицкая, Устюжская, Владимирская, Костромская. Сибирская четверть была переименована в приказ. Новая четверть была финансовым ведомством, ответственным за питейное дело и кабацкие сборы. Они ведали населением городов, уездов и судом для податных групп населения.

К приказам специального управления можно отнести Посольский (преобразован из посольской палаты в 1601 г.). Он являлся исполнительным органом царя и боярской Думы. Делился на повытья, три из которых осуществляли сношения с Западной Европой, а две — с восточными странами. Ямский приказ обеспечивал государственную почтовую связь, приказ Каменных дел ведал каменным строительством и каменщиками, приказ Книгопечатного дела — печатным двором, Печатный приказ скреплял правительственные акты приложением печати, Аптекарский — стал центром медицинского дела в России. Челобитный приказ передавал результаты разбора царем или боярской Думой жалоб в соответствующие приказы или непосредственно челобитникам. Новым в управлении была деятельность Монастырского приказа (1649—1666 гг.), в ведении которого находились монастырские земли и суд населения церковных вотчин.

Особый блок составляли приказы дворцово-финансового управления. Приказ Большого дворца ведал содержанием дворца, а также населением и землями, разбросанными по всей стране, обязанными доставлять это содержание, судил привилегированных лиц, освобождаемых царем от суда обыкновенных органов. Ему были подчинены дворцы, отвечавшие за соответствующее снабжение: кормовой, хлебный, житенный и сытенный. К дворцовому ведомству относились также приказы: Ловчий, Сокольничий, Конюшенный, Постельничий. Приказ Большой казны из органа управления доходами государства эволюционирует в личную казну царя и хранилище драгоценных изделий. Приказ Большого прихода ведал косвенными налогами государства, а приказ Счетных дел (1667) осуществлял контрольные функции.

Самостоятельное значение имел приказ Тайных дел, созданный в середине XVII в.; в его компетенцию перешли важнейшие вопросы, связанные с царской и государственной безопасностью: контроль за дипломатией, производством огнестрельного оружия, за рудным делом; следствие по политическим делам, управление хозяйством двора и др. И все же дифференцированность функций отдельных приказов была часто условной. Они, как правило, выполняли ряд обязанностей, не имевших к ним прямого отношения, но приносящих дополнительный доход. Так, Посольский приказ заведовал кроме внешней политики почтой, судом и сбором таможенных и кабацких доходов, управлением некоторых городов и др. Как говорил А.Л. Ордин-Нащокин, «они мешают посольские дела с кабацкими...» [7;10].

Особенностью центральных органов в первой половине XVII в. было широкое распространение временных приказов по частным потребностям. Их отличала от обычных приказов большая регламентированность структуры и деятельности. Указы об их создании определяли не только функции и главу приказа, но и его штат и бюджет. У временных приказов были четко определенные функции, экстерриториальный характер, работали они достаточно оперативно и эффективно (сыскные приказы различной компетентности, приказ «У сибирских дел», Записной — для составления Степенной книги и др.). Укрепление власти царя, необходимость крайней мобилизации сил нации, а также проведение в жизнь норм Уложения 1649 г., прозвучавших на Соборе пожеланий сословий потребовали преобразований в приказной системе. Они проходили в 50—70 гг., но особенно серьезная перестройка управления была предпринята в 80-х гг. Ее целью было упрощение и централизация приказов. Среди этих преобразований следует отметить попытку объединить все вопросы финансового характера в укрупненном приказе Большой казны и концентрацию всех вотчинных и поместных дел в Поместном приказе, а дел о службе — в Разрядном, с изъятием их из компетенции территориальных приказов. Следствием реформ стал переход в финансовом управлении от территориального к системному принципу в отличие от военной администрации, где огромная территория требовала укреплять принцип полицентризма. Широко практиковалось, хотя и не было новым явлением, объединение приказов в группы с подчинением их отдельным, близким к царю лицам. В связи с преобразованиями количество приказов стабилизируется на уровне 37—38 (но дворцовых учреждений сокращение не коснулось). В то же время приказы превращаются, в отличие от первой половины XVII в., в крупные учреждения с большим штатом и сложной структурой.

Громоздкая приказная система с ее централизацией и бюрократизмом с трудом справлялась с возлагаемыми на нее функциями, порождала волокиту, злоупотребления, взяточничество [8;34].

 

 

Местное управление

 

В местном управлении шел тот же процесс централизации, унификации и бюрократизации, что и в центре, но более медленными темпами. Основной административно-территориальной единицей России становятся с конца XVII в. уезды, которые делились на станы и волости. С начала XVII в. происходит вытеснение характерного для XVI в. «земского начала» приказно-воеводским управлением. Воеводы еще в период существования наместников-кормленщиков назначались в пограничные города для осуществления военного управления, а дьяки для финансового управления. В этом качестве они сохранялись и в период расцвета губного и земского самоуправления. Смута, едва не приведшая к распаду страны, показала необходимость существования в провинции не только военной власти, но и органа, связывающего все (а не только тягловое) население провинции с центром. Кроме того, растущие финансовые потребности государства, невозможность обеспечить единство и освоение гигантской территории без редистрибуции были важнейшими причинами централизации управления. Во время Смуты население само на общесословных собраниях стало избирать себе воевод не только с военными, но и административными, судебными функциями. После окончания Смуты воевод стали назначать (обычно на 1—2 года) царь и боярская Дума, иногда с учетом пожеланий местного населения, которое добивалось «у них по-прежнему оставить одного губного старосту, а воеводу взяли бы Москве». Правительство прислушивалось к таким челобитным, но к середине XVII в. воеводская система распространилась повсеместно. Целью назначения воевод было осуществление управления в интересах царя, а не ради кормления, в связи с чем местному населению указывалось: «воеводам кормов не давать, в том самим себе убытков не чинить». Но, как отмечал В.О. Ключевский, «воеводы XVII в. были сыновьями или внуками наместников (кормленщиков) XVI в. На протяжении одного-двух поколений могли измениться учреждения, а не нравы и привычки. Воевода не собирал кормов и пошлин в размерах, указанных уставной грамотой, которой ему не давали: но не были воспрещены добровольные приносы «в почесть», и воевода брал их без уставной таксы, сколько рука выможет. В своих челобитных о назначении соискатели воеводских мест так напрямик и просили отпустить их в такой-то город на воеводство «покормиться»... Воеводство хотели сделать административной службой без жалования, а на деле оно вышло неокладным жалованием под предлогом административной службы. Неопределенная точно широта власти воеводы поощряла к злоупотреблениям... Неизбежная при таком сочетании регламентации с произволом неопределенность прав и обязанностей располагала злоупотреблять первыми и пренебрегать вторыми, и в воеводском управлении превышение власти чередовалось с ее бездействием».

С другой стороны, не следует преувеличивать характер злоупотреблений, учитывая, что воеводы находились в сильной зависимости от центральной власти, среди них преобладали лица, впавшие в царскую немилость, а сроки полномочий не были длительными.

В крупных городах одновременно могли назначаться несколько воевод, один из которых был главным. При всех воеводах в помощниках были дьяки или подьячие с приписью. Из них формировался тип местного приказного учреждения — съезжая, или приказная, изба (в 20—30-е гг. встречаются названия — дьячья, судная изба). Большинство приказных изб имели незначительные штаты — по нескольку человек, но в некоторых (Новгородской, Псковской, Астраханской и др.) — 20 и более приказных людей.

Воеводы получают право контроля над губными и земскими избами без права вмешательства в сферу их деятельности, но во второй половине XVII в. это ограничение для воевод было снято. Однако полного подчинения местного самоуправления воеводскому управлению не произошло — в финансовом и экономическом управлении земские власти были независимы, воеводам запрещалось наказами, определявшими их компетенцию, «в денежные их сборы и в мирские дела не вступаться и воли у них в их мирском окладе и в иных делах не отьимати... (выборных) не переменять». Наряду с земским самоуправлением существовали самоуправляющиеся волости и общины, вместе с выборными сотским и старостами существовали братские дворы, куда собирались «лучшие люди» на сход для выборов и решения хозяйственных, а иногда судебных дел. Различия в системах самоуправления определялись в основном социальным составом населения.

В городах существовали различные системы самоуправления — в Пскове коллегия общегородских старост, в Новгороде Великом — собрание «градских людей» и постоянное управление из 5 старост, представлявших концы города, в Москве не было общегородского самоуправления, но самоуправляющимися единицами были каждая сотня и слобода. Во время правления в Пскове воеводы А.Л. Ордина-Нащокина была предпринята попытка реформировать городское самоуправление в духе магдебургского права, но она оказалась недолговечной. Кроме того, в уездах существовали выборные таможенные избы, кружечные дворы, которыми руководили соответствующие головы и целовальники и др. Постепенно они попадают под контроль приказных изб.

Реорганизация вооруженных сил в пользу постоянных войск на местах потребовала создания военных округов (разрядов), объединявших несколько уездов. В результате образовалось промежуточное звено управления — разрядный центр. Приказная изба такого города расширяла свои военно-административная функции и начинала именоваться разрядной избой или приказной палатой. Выделение разрядных изб и приказных палат создавало учреждения промежуточного типа, предвосхищавшие будущие губернские канцелярии, было предпосылкой петровской губернской реформы [4;11].

Вывод: После событий смутного времени, когда авторитет верхов заметно пошатнулся, государственная власть в России была восстановлена в форме сословно представительной монархии, опиравшейся на Боярскую Думу и земские соборы. Но так как значение Боярской Думы стало падать, то ее колеблющаяся, неустойчивая политика сменяется твердой властью. Царь и патриарх в равной степени пользовались титулом «великий государь». Фактически власть сосредоточилась в руках патриарха Филарета, который энергично использовал ее для укрепления как государственной, так и духовной власти.

 

Заключение

 

В курсовой работе была проведена общая характеристика эпохи, были рассмотрены предпосылки смуты, периоды и последствия.

Были рассмотрены следующие задачи:

– дать общую характеристику Смуты в России начала XVII в.

– рассмотреть последствия смуты;

– рассмотреть укрепление самодержавия в России

Можно сделать следующие выводы.

Смутное время было не столько революцией, сколько тяжелым потрясением жизни Московского государства. Первым, непосредственным и наиболее тяжелым его следствием было страшное разорение и запустение страны; в описях сельских местностей при царе Михаиле упоминается множество пустых деревень, из которых крестьяне «сбежали» или «сошли безвестно куда», или же были побиты «литовскими людьми» и «воровскими людьми». Россия потеряла немало своих сыновей и дочерей.

Многие города и селения лежали в развалинах. Разорены были сельское хозяйство, ремесла, угасла торговая жизнь. Русские люди возвращались на пепелища, приступали, как исстари повелось, к святому делу – возрождали свои жилища и пашни, мастерские и торговые караваны.

В социальном составе общества «Смута» произвела дальнейшее ослабление силы и влияния старого родовитого боярства, которое в бурях «Смутного времени» частью погибло или было разорено, а частью морально деградировало и дискредитировало себя своими интригами и своим союзом с врагами государства.

Территориальное единство России, в основном, было восстановлено, хотя часть русских земель осталась за Речью Посполитой и Швецией.

Таким образом, в начале XVII века происходил распад Русского государства. В это время Москва утратила свое значение политического центра. Кроме старой столицы появились новые – «воровские»: Путивль, Стародуб, Тушино. Государственная власть оказалась в состоянии паралича.

В Москве, как в калейдоскопе, сменялись власти: Лжедмитрий I, Василий Шуйский, Лжедмитрий II, «Семибоярщина». Авторитет царей рушился. Вчерашних коронованных монархов, которым присягали на верность, убивал восставший народ.

Причинами Смуты являлись как социально-экономические, так и политические причины. Главное же содержание «Смутного времени» – нарушение внутреннего равновесия русского общества из-за утраты одной из важнейших его частей – самодержавной монархии.

Попытки различных лиц и поддерживавших их социальных групп восстановить утраченную стабильность были долгое время неудачными, так как возникавшие сочетания общественных сил не приносили искомого результата.

Ситуация усугублялась дестабилизирующим воздействием интервенции, выступлений казаков, самозванцев.

Политика «жестокого» Грозного и «трагически неудачливого» Бориса, своекорыстных боярских партий стали виновниками сползания страны в эпоху безвластия.

Борьба с иностранными захватчиками, католиками и протестантами, лишила на время Россию возможности встать на путь реформ, усвоения достижений европейской культуры. Последствия Смуты надолго определили основное направление внешней политики России: возвращение утраченных земель, восстановление своих позиций в Восточной Европе.

Смута упрочила идею самодержавия. Образно ее итоги заключены в следующем тезисе В.О. Ключевского: «Смута, питавшаяся рознью классов земского общества, прекратилась борьбой всего земского общества со сторонними силами», т.е. примиренным общенародным выступлением против иностранных интервентов, которое и спасло Россию от развала. Но «Смута» назвала и цену этого единения: укрепление государства за счет несвободы подданных. Именно это время можно назвать началом закрепощения народа России [13;145].

 

 

Список литературы

 

1. Горяйнов С.Г., А.А. Егоров "История России 9-18вв.

2. Зимин Н А. А. Опричнина Ивана Грозного. М. 1964.

3. История России с древнейших времен до 1917 года. Под ред. Каргалова В. В. - М.: Русское слово, 1998.

4. Носов Н.Е. "Становление сословно-представительных учреждений в России".

5. Сташевский Е. Д. Очерки по истории царствования Михаила Федоровича. Ч. 1. Киев. 1913.

6. Торке Х.И. Так называемые земские соборы в России. \Вопросы истории.: № 11.91 г.

7. Хуторский В. Я. История России. От Рюрика до Ельцина. - М., 2000.

8. Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства в XVI-XVII вв. М. 1978.

9. Крестьянские войны России 17–18 веков; Проблемы, поиски, решения. М., 1974; Зимин А.А. В канун грозных потрясений. М., 1986

10. Скрынников Р.Г. Россия в начале 17 в. «Смута». М., 1988.

11. Валишевский, К. Смутное время: историческая хроника / К. Валишевский. – М.: Астрель: АСТ: Хранитель, 2007.: ил. – (Историческая библиотека). http://www.hrono.info/index.php

12. Пашков Б.Г. «Русь-Россия-Российская империя. Хроника правлений и событий 862 – 1917 гг.». М. 1977.

13. Кобрин, В. Смута / В. Кобрин // Родина. – 1991. – №3.

14. Фёдорова, О.П. «Россия в ХVII веке. Лица Смутного времени» О.П. Фёдорова «Люди допетровской Руси». Исторические портреты. – М.: Астрель: АСТ, 2008. – (Историческая библиотека).

15. Смута в Московском государстве: Россия начала ХVII столетия в записках современников / сост.: А.И. Плигузов, И.А. Тихонюк; вступ. ст. В.И. Буганова; послесл. А.И. Плигузова. – М.: Современник, 1989. – 462 с.: ил. – («Память»).

16. Андреев, И. Раскаты Смуты / И. Андреев // Знание – сила. – 1994. – №2.

17. С.Ф. Платонов «Лекции по русской истории», Москва, издательство «Высшая школа», 1993 год.