Часть 2. Глава 13. Три месяца спустя. 16 страница

Кира стукнулась о противоположную стену с такой силой, что из неё вышибло дух, а пистолет вырвало из рук. Она упала за массивной громадой томографа, который, покачнувшись на постаменте, в свою очередь обрушился на неё, буквально пришпиливая Киру к полу. Она в ужасе закричала, будучи в полной уверенности, что её раздробило ногу, но сразу заставила себя замолчать.

- Дыши глубоко, Кира. Возьми себя в руки, - думала она. Медленно мир снова обрёл чёткость, боль в ноге также утихала. - Нога не раздроблена, её просто завалило обломками. Я смогу освободиться. В комнате послышалось шуршание щебня. Она с тревогой начала оглядываться вокруг, но томограф закрыл почти всё поле зрения - было видно только дверь. Соединительный пластиковый туннель висел лохмотьями: осколки строительной кладки, разлетевшись от взрыва, буквально на куски разорвали непрочный пластик и образовали завал под закрытой дверью. Внезапно Кира почувствовала несильный удар током в ногу и заметила, что пластиковый корпус томографа начал растрескиваться. Также были заметны вспышки короткого замыкания внутри корпуса. Она поняла, что нужно убираться отсюда. До неё донеслось больше звуков, сейчас определённо кто-то двигался. Шейлон или Сэмм? Кира напряглась изо всех сил, ухватившись за что-то руками, спиной отталкиваясь от стены в попытке освободить ноги.

Она медленно продвигалась вперёд, сначала один дюйм, потом другой, как вдруг из внутренностей томографа раздался громкий треск и в этот же момент Кира получила сильнейший удар током.

Боль была непереносимой: каждый мускул её тела сжался с такой силой, что Кира даже не предполагала, что подобное возможно. Боль так же внезапно прекратилась, и теперь Кира хватала воздух ртом, будто выброшенная на берег рыба. Голова была как в тумане, мысли вяло летали по кругу. Казалось, её избили металлическими битами, но она не могла сказать, когда и почему. Кира попыталась позвать на помощь, но из горла вырывалось лишь карканье.

- Помогите!

Её снова ударило током, породив яростный шторм электрических разрядов. Глаза закатились, и мир вокруг потух. Вместо него появилась бесформенная, совершенная Боль. Но вот шок от удара электричеством снова прошел. Сердце билось неустойчиво, в голове чуть посветлело, сознание едва не ускользало от неё.

- На помощь, - смогла лишь прошептать она. Голос был слабым и хриплым. - Сканер... под... напряжением...

Ещё один разряд прошил её насквозь, топя её в океане боли, когда же он прекратился, то лёгким потребовалось секунд пять, чтобы начать работать, ритм сердца был рваным - тело было слишком изранено, чтобы придти в себя и понять, что надо делать. Когда Кира наконец смогла дышать, отчаянно хватая воздух, в нос ей ударило резкое зловоние её же обуглившейся плоти. Зрение медленно возвращалось к ней, но она разглядела, что сейчас дверь была приоткрыта. Немного, всего на пару дюймов, но через этот проём на неё смотрели глаза: два глаза, чёрный и белый.

"Не глаз", - подумала она, ее мозг был словно каша. Это дуло орудия.

Дверь слегка содрогнулась, но все было бесполезно из-за груды щебня. Она не сдвинулась ни на йоту.
- Это девушка. Есть там еще кто живой?

- Вы должны помочь мне, - прохрипела она. - У меня останавливается сердце.

- Вы видите заключенного? Он уже сбежал?

- Ритмы... слишком непостоянные, - сказала она, чувствуя как ее тело перестает работать - ее мыщцы, ее сердце, ее легкие медленно превращались в ничто: - Вы должны мне помочь. Еще один удар... и я...

Она слышала голоса - они что-то кричали и казались такими далекими, словно за тысячу миль отсюда. Теплый ветерок нежно прошелестел по ее лицу и она открыла глаза. Мир был размытым, нечетким, но все же что-то было в нем, что двигалось. Неожиданно давление на ее ноги пропало. Массивный томограф перелетел через комнату; в ушах зазвенел окружающий мир. Сильные руки оттащили ее подальше от обломков, и она попыталась сосредоточиться. Кто-то держал ее, нес ее, проверял ее ранения.

- Спасибо, - закашлялась она. Ее голос был настолько тих, что она сама себя едва могла расслышать. Она сильнее прижалась своему спасителю: - Я думаю... он сбежал.

- Я здесь, Кира.

"Мне знаком этот голос".

Она изо всех сил пыталась сосредоточиться, напрягая глаза, и медленно мир обрел очертания: ее держал Сэмм, его одежда все еще дымилась от взрыва, оборванные веревки бесполезно свисали с рук. Вокруг него вся комната была разрушена, пол покрыт обломками, в стене зияла дыра. На ветру покачивались деревья. Брошенный в угол, смятой грудой железа валялся томограф. Шейлон лежал в другом углу, истекающий кровью и неподвижный.

Она посмотрела на Сэмма: - Ты меня спас.

Дверь, наконец, рывком распахнулась и, словно поток, полились солдаты
- Опусти ее вниз!

- Он спас меня.

- Немедленно ее отпусти!

Сэмм опустился на колени, бережно положив Киру на пол. Как только он ее отпустил, солдаты бросились вперед и повалили его на пол прикладами винтовок. Кира попыталась заговорить, пыталась протестовать, но была слишком слаба. Все что она могла, только наблюдать.

 

Глава 25.

В комнате было темно. Больничное оборудование тихо попискивало, крошечные огоньки мигали в полумраке. Кира открыла глаза, потом закрыла их, вздыхая. Разум был все еще заполнен болью и светом, словно она все еще находилась в эпицентре взрыва.

"Меня спас Сэмм".

Солдаты избивали Сэмма почти минуту, прежде чем заковать его в наручники, пиная его в живот, забивая его прикладами винтовок. Он никогда не сопротивлялся, он не бежал, когда у него была такая возможность. Он никогда не отбивался, он просто позволил им избивать себя снова и снова, мучаясь от ударов, трещин и стеная от боли.

"Он Партиал", - сказала она себе. За последние три дня она говорила себе это уже сотни раз. "Он даже не человек. Мы не знаем, что он здесь делает, о чем думает, что замышляет". Но хоть Кира и произносила про себя все это, она знала, что не верит этому. Он хотел того же, чего и она: решить проблемы, а не обойти вокруг них. На всем острове он был пока единственным, кто с ней соглашался.

Но он был Партиалом.

Кира попыталась сесть, но боль в ноге выбила из нее весь дух. В той же самой ноге, которая обгорела под томографом. Она сдвинула одеяло, чтобы осмотреть ее, но та была забинтована и ничего не было видно. Нога зудела в тех местах, где мышцы срастались, Кира знала, что ее помещали в регенерационный бокс. Пройдет много времени, прежде чем она сможет сидеть, не говоря уже о том, чтобы стоять или ходить.

Она услышала тихий вздох и посмотрела через всю комнату на другую больничную кровать. Здесь было достаточно палат, но недостаточно энергии, чтобы питать несколько этажей. Поэтому в основном пациенты лежали в палатах по двое. Она пристальнее всмотрелась в фигуру на кровати, почти безликую в тусклом свете, и поняла, что это Шейлон. Он, вероятно, пострадал от взрыва. То, как он был перевязан, говорило о том, что у него куча сломанных костей, сотни порезов и ссадин от шрапнели.

Его дыхание было слабым и неглубоким, но дышал Шейлон сам, и его состояние казалось стабильным. Скорее всего, он выкарабкается.

Он видел Хищника в крови и слышал ее рассуждения насчет его природы. Не выдала ли она слишком много? Не выложила ли на поверхность слишком много секретов? Остров готов взорваться пламенем от малейшей искры; когда он очнется, пожалуйста, пусть он будет молчать.

Кира услышала шаги из коридора и взглянула на дверь, как раз когда та отворилась.

- Ты очнулась, - произнесла Сестра Харди.

- Что произошло? - требовательно спросила Кира. - Сколько времени я была без сознания? - она мгновенно замолчала, как только увидела, что сестра вкатила в комнату еще одну кушетку. На ней была Мэдисон. Кира резко села, ее дыхание зашлось от боли в ноге.

- Мэдисон, ты в порядке?

- У нее начинались преждевременные роды, - сказала Сестра Харди. - Мы смогли их остановить, но не знаю, надолго ли.

- Со мной все будет в порядке, - сказала Мэдисон. Она поглядела на Киру: - Мне больше нельзя даже садиться, не то что ходить; не то что принимать ванну.

- Просто не волнуйся и отдыхай, - сказала Сестра Харди. - Ты побудешь здесь несколько часов, чтобы прийти в себя, а потом мы вернем тебя в твою обычную комнату. Тебе нужно расслабиться.

- Я расслабляюсь, - покорно сказала Мэдисон. - Я буду смотреть в потолок и не шевельну и пальцем.

- Также тебе следует поспать, - сказала сестра Харди. Она глянула на Киру: - Тебе тоже. Ты спала всего несколько часов, и твоему телу нужен отдых. Давай взглянем на твои ноги.
Она откинула покрывало с ног Киры и стала снимать бинты. Кира задержала дыхание, стараясь не закричать от боли, причиняемой бинтом, приклеившимся к обожжённой коже. Сестра Харди неодобрительно смотрела на почерневший участок кожи размером с ладонь, обработанный антисептиком и мазью для ожёгов: - Вполне излечимо, хотя рана мерзкая. Мы уже использовали регенератор всего пару часов назад, так что перед следующей обработкой нужно выдержать какое-то время.

- Спасибо, - чуть не задохнувшись сказала Кира, пока медсестра аккуратно накладывала бинты.

- Поспите, - сказала Сестра Харди, - обе.
Она вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Кира посмотрела на очертания Мэдисон в темноте.

- Мэдс, ты знаешь, что произошло? Это был Голос?

- Должно быть, он, но я знаю немногим больше тебя. Произошел взрыв. Кто-то прорвался через линию охранения.

Кира поколебалась, перед тем как спросить:
- А что с Сэммом?

- Кто такой Сэмм?

- Партиал.

Мэдисон странно на нее посмотрела.
- Мне жаль, Кира, но я не знаю. У меня снова были проблемы из-за отторжения плаценты, и меня как раз осматривали, когда произошел взрыв. Я не могла двигаться, не то что поговорить с кем-нибудь, кто знал, что происходит.

Кира откинулась на подушку, покряхтывая от того, что напряжение с обожженной ноги ушло: - Я не могу оставаться здесь. Я должна узнать. что произошло.

- И я тоже.

Кира сухо рассмеялась.
- Ты так говоришь, как будто ты в таком же плохом состоянии, что и я.

- О, ну да. Сплошное сияние и радужные цвета, - Мэдисон поворочалась в кровати, пытаясь найти удобное положение. - Мне осталось десять недель и я была бы счастлива, если бы продержалась хотя бы четыре. - Ее голос стал тихим и грустным: - Я потеряю ее, Кира.

- Ты не потеряешь ее.

- Даже, если она скоро родится (даже если бы она родилась позже, когда прошло бы достаточно времи, чтобы она полностью развилась), я все равно потеряю ее из-за РМ.

- Я не позволю такому случиться.

- Ты не можешь преодолеть это, - сказала Мэдисон. - Я знаю, ты пытаешься, я знаю, ты делаешь все возможное, чтобы помочь, но этого недостаточно. Может, когда-нибудь, но не для меня. - У нее надломился голос: - Не для Арвен.

Кира склонила голову на бок: - Кто такая Арвен?
Она думала, что знает всех будущих матерей. Может Арвен - новенькая? "Я всего три дня работала с Сэммом, но этого достаточно, чтобы в список попала еще одна.

Мэдисон начала было говорить, замолчала и тихо прошептала: - Арвен - это мой ребенок. Я дала ей имя.

Кира словно удар поддых получила.

- Мэдс...

- Я знаю, что не должна была, - сказала Мэдисон. - Знаю. Но я люблю этого малыша, Кира. Люблю так сильно, что и описать не могу как. Словно знаю ее уже давно - она такая независимая, такая сильная и такая... забавная. Я знаю, это звучит глупо, но она каждый день заставляет меня смеяться. Словно мы смеемся над шуткой, которую никто, кроме нас, не слышит. Я не могла не назвать ее, Кира. Она настоящий человечек.

- Мне очень жаль, Мэдс, - Кира вытерла глаза. - Не могу представить, каково тебе находиться с Сэммом в одном здании...

- Гару не знает, что я дала ей имя, сказала Мэдисон. - И нет, у меня нет ненависти к Партиалам. - Кире показалось, что она увидела в темноте, как та пожала плечами. - Что бы Партиалы не совершили, они сделали это одиннадцать лет назад. Если бы я цеплялась за эту обиду, я была бы уже также мертва как и те, что остались в прошлом. А я не желаю жить в мире, населенном мертвецами. - Она помолчала, глубоко вздыхая. - И все же, даже если она умрет, я по крайней мере встречусь с дочерью. По крайней мере, я смеялась над ее шутками.

Дверь снова открылась, и медсестра Харди вернулась с шприцом в руках. Кира протерла глаза.

- Кое-что, чтобы помочь вам уснуть, - сказала медсестра.

- Мне не нужно это, - сказала Мэдисон.

- Ты просто не хочешь этого, - поправила ее Сестра Харди, подготавливая иглу. - Но решать, что тебе нужно, буду я. Немного сна пойдет тебе на пользу. - Через трубку капельницы она ввела лекарство. - Вот и все. Через пару минут подействует и ты наконец-то сможешь поспать. Увидимся утром.

Мэдисон вздохнула. - Хорошо.

- Я хочу видеть Mкеле, - сказала Кира. - Сейчас.

- И что ты хочешь, чтобы я сделала? - спросила Сестра Харди. - Произошло нападение на госпиталь, Мкеле сейчас занят.

- Вы можете его найти?

Харди указала рукой на Мэдисон и беспомощно пожала плечами:
- Она - только одна из семи матерей на этом этаже. Я сама очень занята сейчас, - она вздохнула. - Если я его встречу, то дам знать, что ты хочешь его видеть.

- Благодарю.

Сестра Харди вышла и комната погрузилась во тьму.

Кира снова отерла глаза: - Арвен Сато, - сказала она. - Красивое имя.

- Так звали мою бабушку, - сказала Мэдисон.- Я знаю, что Гару хотел бы выбрать какое-нибудь японское имя, но, думаю, ему это понравится.

- Ему оно очень понравится.

- Тогда увидимся... утром, - Мэдисон снова зевнула. Кира наблюдала, как подруга медленно расслаблялась, успокивалась и засыпала. Дыхание стало глубоким и ритмичным.

"Я не позволю, чтобы ее ребенок умер", - подумала Кира. - "Меня не волнует, чего это будет стоить. Этот ребенок будет жить".

Но как? Она покачала головой, соверешенно потрясенная. "Гражданская война уже вполне могла начаться, а я едва ли могу ходить. Да и последний образец крови. Совсем не то, что я ожидала. Новый штамм вируса, который прежде никто не встречал? Никакого смысла. Я думала что знаю, как действует РМ, но теперь... все, что я предполагала, было неверным. И у меня совсем нет времени, чтобы найти ответы".

Кира нервно барабанила пальцами по ручкам больничной кровати.
"Я должна сложить все кусочки вместе". Она мысленно вернулась к тому, что уже знала, пытаясь взглянуть на вещи под другим углом. У РМ было четыре формы, вернее, четыре, которые она нашла: воздушно-капельная Спора, зарождающаяся в крови Сфера, Наблюдатель из дыхания Сэмма и Хищник из крови младенца. "Я думала, что Спора трансформируется в Сферу, но этого не произошло. Она стала Хищником. А судя по старым записям, так было и в прошлом, так что это вовсе не аномалия. Происходит ли так каждый раз? Что если Хищник - это промежуточный этап между Спорой и Сферой?"

Она мысленно пометила вторую версию развития вируса: Спора - Стадия 1, Хищник - Стадия 2 и Сфера - Стадия 3. Никто никогда не видел, чтобы Сфера убивала кого-либо. Она всегда была в крови, так что они сделали вполне закономерное предположение, что она всегда находилась в крови выживших. Что если она и на самом деле не смртельна? Что если убийца - Хищник, а когда мы делаем анализы, то к тому времени он уже переходит в форму Сферы?

Кира покачала головой, проклиная взрыв.
"Если бы я могла исследовать другой образец и этот взрыв не прервал бы меня, я узнала бы наверняка, как все происходит. Может быть. Но у меня больше нет времени на анализы, у меня даже лаборатории больше нет". Она поерзала, пытаясь пошевелиться и задохнулась от боли в ноге. Она в отчаянии заплакала.

"Как я могу хоть что-то исправить, если даже пошевелиться не способна?"

Дверь снова открылась и Кира увидела доктора Скоусена, а за ним Мкеле. Скоусен подошел к Шейлону, лежащему без сознания.

Мкеле запер дверь.

- Вы очнулись, - сказал Мкеле, изучая Киру заботливым взглядом. Она разгладила простыни на ногах и вызывающе посмотрела в ответ: - Я рад. Вас это тоже касается.

- Что случилось? - спросила она. - Где Сэмм?

Доктор Скоусен подошел к кровати Мэдисон и пальцами ощупал ее голову и лицо: - Она спит.

- Хорошо, - сказал Мкеле. - Тогда приступим.

- Какого черта здесь происходит? - повторила Кира, пытаясь говорить твердо и уверенно, насколько могла. Вместо этого она ощущала слабость и уязвимость, поскольку была ранена, устала и полуголой лежала на больничной койке. Она сильнее натянула простыни на бедра и спину. - Это было нападение Голоса, верно? Они напали на другие участки, что уже началась гражданская война? А кто-нибудь скажет мне, что с Сэммом?

Из лабораторного халата доктор Скоусен достал небольшой бутылек, потом маленький шприц и крошечную иглу. Та попала в поле зрения Киры, блестнув в тусклом свете.

- Сэмм устранен, - сказал Мкеле. Глаза были уставшими, а лицо изможденным: - Мы здесь, чтобы устранить еще один мертвый груз.

Кира напряглась, глаза принялись оглядывать палату в поисках выхода: дверь заперта, окно заблокировано, а нога воет от боли при одной только мысли о беге. Она посмотрела на доктора Скоусена, медленно наполняющего шприц, потом на Мкеле: - Вы собираетесь меня убить?

- Нет, - сказал Мкеле, направляясь к ней, - хоть и псим вас воздержаться от каких-либо криков.

Доктор Скоусен поднял шприц и щелкнул по нему пальцем. Кира распахнула глаза, она открыла рот, чтобы закричать, но Мкеле зажал его рукой, хватая ее за плечо, не позволяя шевельнуться. Доктор Скоусен сделал шаг не к ней, а к Шейлону. Он воткнул иглу в катетер, ведущий к молодому солдату, и надавил на поршень, вливая всю дозу.

- Подобного мы не хотели, - сказал Мкеле, почти нашептывая ей в ухо. Голос был тонким и плотным. - Все, что ты бы о нас ни думала, знай - мы были вынуждены.

Кира наблюдала, как химическое соединение из шприца струится по трубкум катетера, а потом вливается в его тело. "Нет", - подумала она, - "нет, нет, нет".

- Я собираюсь тебя отпусть, - сказал Мкеле, руки которого все еще плотно были прижаты к ее лицу: - Я уберу руку, а ты не будешь кричать. - Он подождал, пока Кира не кивнула, потом отнял ладони и отступил. В ее распахнутых глазах все еще сквозил ужас: - Вот так. Готово.

- Что вы сделали?

- Дали ему лекарство, - сказал Мкеле, - но я боюсь, даже с ним, Шейлон не выкарабкается.

- Вы убили его, - сказала Кира. Она взглянула на Скоусена. - Вы его убили.

- Нет, - сказал Скоусен, вздыхая. - Он трагически скончался от ранений, полученных в результате взрыва.

- Но зачем? - умоляюще спросила она.

- Слишком много видел, - сказал Мкеле. - Много больше, чем ему было положено. Он бы рассказал остальным, а мы не можем этого допустить.

- Мы смогли бы его остановить, - сказала Кира. - Мы бы изолировали его, объяснили, что нам нужно и...

- Ты встретила всего лишь мальчишку, - сказал Мкеле. - Я доверяю ему, когда говорю, куда идти и стрелять туда, куда я кажу. Но я не доверю ему хранить эту тайну. Не после того, что случилось.

- А что на счет меня? - требовательно спросила Кира.- Очевидно же, что я тоже не смогу сохранить этот секрет, почему бы и меня не прикончить?

- Шейлон был обузой. Ты ценнее.

Кира ощутила как по позвоночнику пробежала дрожь.

- Теперь осталось недолго, - сказал доктор Скоусен, убирая использованный шприц обратно в карман и бросая последний взгляд на Шейлона. Он посмотрел на Киру, ничего не сказал и повернулся, чтобы уйти.

- Что же до Партиала, - сказал Мкеле, - мы скоро встретимся, чтобы определить его дальнейшую судьбу.

У Киры сердце замерло в груди: - Но у меня есть еще два дня.

- У вас нет лаборатории, вы даже сидеть не способны. Ист Мидоу становится зоной боевых действий, у нас нет времни на то, что может помешать нам победить. Укрывать живого Партиала - слишком большой риск, а вот если он будет мертв... - Мкеле вздохнул и потер глаза. Когда он снова заговорил, голос у него был мягким, почти печальным: - Я надеялся, Кира, что у вас получится, правда надеялся. Может, однажды, мы попытаемся снова.

- Мы не должны сдаваться.

- Вы не ближе сейчас к вакцине, чем и три дня назад, даже дальше на самом деле. Ваши записи уничтожены взрывом вместе со всем оборудованием, которое вы использовали, в большинстве своем незаменимое. Если бы не Голос, мы смогли бы спасти что-нибудь, хоть что-то, но у нас просто не было времени. Мы должны были действовать. - Он выпрямился, на лицо и осанку вернулись старые холодные манеры. - Пришло время идти дальше и объединить общество, так или иначе. Спокойной ночи, Кира.

Они открыли дверь и вышли.

Кира посмотрела на Шейлона, в груди бешено колотилось сердце. Он лежал тихо; она видела как мерцают индикаторы на стене позади него. "Я должна что-то делать". Она отбросила простыни и попыталась пошевелить ногами, проглотив крик, когда потревожила ожог. Если препарат, который они влили ему, это яд, должно быть противоядие; должно быть что-то, что она может сделать, чтобы спасти его. Она глубоко вздохнула, собрала все свое мужество и свесила ноги на одну сторону, схватившись на ручки кровати и громко застонав, когда еще одна волна боли захлестнула ее. Огоньки позади Шейлона замигали чаще; мягкие звуковые сигналы стали более резкими. Она поставила ноги на пол, холодный и бодрящий, и встала, стараясь не опираться на поврежденную ногу. Но даже изменение положения было куда более болезненным, чем она ожидала, ноги подогнулись, она упала на пол. Он боли Кира закричала, ладони сжались в кулаки. В этот момент с кровати Шейлона пошел сигнал тревоги. Его тело начало корчиться и биться, сломанные кости перемалывали друг друга. По коридору застучали шаги, в комнату ворвались медсестры и бросились к индикаторам. Кира пересилила боль, стараясь сесть.

- Это сердечный приступ, - сказала медсестра.

- Экстренное оборудование сюда, - сказал Доктор. Они не обращали на Киру, сидящую на полу, никакого внимания, отчаянно пытаясь спасти Шейлону жизнь в то время как его тело колотилось и скручивалось. Они вкалывали ему лекарства, применяли электрошок, они связывали его и били, делали все, что могли. На все это, безудержно рыдая, Кира смотрела с пола, у нее снова потекла кровь.

 

Глава 26.

- Тебе не следовало вставать с постели.

Кира вздогнула, тяжело опираясь на стойку с капельницей.
- Я в порядке.
Она, конечно, не была в порядке, но у нее нет времени, чтобы разлеживаться. Времени больше нет: Сэмма убьют, вакцина будет утеряна, Арвен умрет, весь остров полетит в тар-тарары. У Киры был план и она не позволит обожженной ноге его разрушить.

Сестра покачала головой:
- У тебя ожог третьей степени величиной с теннисный мяч. Давай я помогу тебе лечь обратно в постель.

Кира протянула руку, положив обожженную ногу в удобное положение.
- Я в порядке, правда. Регенерационный бокс постарался и срастил большинство участков кожи. Так что поврежденных мышц совсем немного. Просто позволь мне прогуляться.

- Ты уверена? - спросила сестра. - Ты выглядишь так, будто тебе очень больно.

- Уверена, - Кира сделала еще шаг, используя стойку с капельницей для опоры и осторожно подволакивая за собой поврежденную ногу. Сестра наблюдала за ней, поэтому Кира изо всех сил постаралась улыбаться и выглядеть естественно. На самом деле она чувствовала себя ужасно - она еще раз воспользовалась регенератором, не смотря на риск передозировки, и сгоревшие клетки только начинали восстанавливаться. Но ей нужно было подняться. Ей нужно было поговорить с Сенатом.

Они были где-то рядом, она знала. Они, вероятно, использовали ратушу для собраний, как и предлагал Мкеле, но для тайных совещаний своего комитета Макиавелли они собирались здесь, в больнице, укрывшись от всего остального мира и окружив себя охраной.

Ей нужно было только выяснить, где конкретно в госпитале они находятся.

Стойка была на колесиках, которые тихонько скрипели, пока Кира, хромая, двигалась по длинному белому коридору. Каждый шаг причинял сильнейшую боль. Она остановилась возле поста дежурной медсестры, чтобы перевести дыхание.

- Кира, ты в порядке? - спросила Сэнди, сестра из родильного отделения.

- В порядке. Не знаешь, где доктор Скоусен?

Сэнди покачала головой: - Он просил, чтобы его не беспокоили.

- Сэнди, я знаю, что она встрече с другими сенаторами, прошептала Кира. ОНа наблюдала за лицом медсестры, надеясь увидеть там отблеск признания, увидела и улыбнулась: - Это связано с секретным проектом, над которым я работаю. Я должна быть там.

Сэнди наклонилась ближе к ней: - Слушай, я не хочу принимать в этом участия. Они в малом конференц-зале на четвертом. Делай, что должна.

- Спасибо, Сэнди.
Она направилась к лестнице так быстро, насколько могла. "Четвертый этаж: десять ступенек, поворот, еще десять ступенек. И еще два раза по столько же". Кира вздохнула. "У меня никогда не получится". Она покачала головой, вспоминая мертвое тело Шейлона, вспоминая Сэмма. "Я должна его найти. У меня нет выбора". Она покрепче схватилась за перила, поставила стойку с капельницей на первую ступеньку и медленно поднялась на нее. Колесики немного крутанулись, но она удержала стойку на ступеньке. Каждый шаг отдавался болью в ноге и совсем скоро ее руки обессилили от тяжести переносимого ею веса. В первом лестничном пролете она прислонилась к стене, приложив голову к штукатурке, тяжело втягивая воздух. Боль в ноге была такой сильной, какой она и представить не могла, но Кира не могла останавливаться. "Они собираются убить Сэмма". Она крепко сжала челюсть и зашагала дальше, заставляя себя сделать следующий шаг, потом еще один и еще. Пролет за пролетом. Этаж за этажом. Когда Кира добралась до четвертого этажа, она упала на пол и поползла, пока солдат, охраняющий конференц-зал не подбежал к ней. Это был тот же самый солдат с последнего совещания. Значит он узнает ее. Кира тихо вознесла молитву в благодарность и понадеялась, что его не предупредили о ее отсутствии. Они же думали, что она прикована к постели.

- С вами все в порядке? - он поднял ее на ноги. - Они не сказали мне, что вы придете.

"Спасибо".
Она изо всех сил пыталась удержаться на ногах, схватившись одной рукой за солдата, а второй за стойку с капельницей.
- Я бы не пропустила собрание. Помогите мне. - Она оперлась о его руку и заковыляла к двери, открывая ее, собрав все оставшиеся силы.

Мкеле с сенаторами собрались вокруг стола, Сэмм был прикован в углу. Все с удивлением на нее посмотрели и Кира почти ощущала ненависть в глазах Кесслер. Делароса лишь приподняла бровь.

Хобб повернулся к Скоусену; - Вы сказали нам, что у нее настолько тяжелое ранение, что она не может двигаться.

- Оказывается, не такой уж он хороший доктор, - сказала Кира, морщась и волоча ногу. Солдат схватил ее за плечо, останавливая ее.

- Простите, сенаторы, - сказал он. - Я не понял. Отведу ее обратно.

- Не надо, - сказала Делароса. - Она проделала весь этот путь, самое малое, что мы можем сделать, послушать, что она хотела нам сказать.

- Нам и так известно, что она скажет, - ответила Кесслер.

Делароса повернулась к солдату, сурово сдвинув брови: - Спасибо, ожидайте снаружи. Если кто-нибудь еще появится, сначала предупредите нас, прежде чем впустить его.

- Конечно, мэм, - солдат с красным лицом закрыл дверь. Кира посмотрела на Сэмма. С момента взрыва его так и не помыли, одежда висела лохмотьями. Те участки кожи, которые Кира могла видеть, были покрыты ссадинами и порезами, которые уже почти заросли, но все еще причиняли боль. Он ничего не сказал, но сухо кивнул в знак приветствия.

Кира повернулась к сенаторам, все еще тяжело дыша, и рухнула в кресло: - Прошу прощения за опоздание.

- Это совещание к вам отношения не имеет, - сказал Уейст. - Ваш проект завершен, мы собираемся избавиться от этой... вещи. И если нам повезет, мы все приведем в порядок.

- Но проект работает, - сказала Кира. - Я почти закончила сопоставление развития вируса и, если бы у меня было чуть больше времени...

- Вы ничего не добились, - сказал Скоусен. - Мы рисковали безопасностью города и целостностью всего совета, чтобы вы могли изучать Партиала. Когда мы хотели бы увидеть результаты, все, чего вы просите, еще немного времени?

- Но сейчас мы понимаем... - сказала Кира, но доктор Скоусен был слишком взбешен, чтобы останавливаться.

- Вы совершенно ничего не понимаете! Вы говорите, у вируса несколько форм - что вызывает переход от одного к другому? Можем ли мы остановить преобразование? Можем ли обойти его? Можем ли мы упредить или нейтрализовать? Наука состоит из конкретики, мисс Уокер, а не из целого - пренебрежение недопустимо. Если вы можете описать нам механизм изменений или конкретные средства защиты, тогда сделайте это, если нет...

- Пожалуйста, мне просто нужно больше времени.

- У нас больше нет времени! - прокричала Делароса. Это был первый раз, когда она подняла голос, и Кира вздрогнула от силы в нем. - Наш город разваливается на кусочки - да что там, весь остров разваливается. Голос атакует на улицах, в госпитале взрываются бомбы, повстанцы покидают город, а потом они проникают сквозь нашу линию защиты и убивают граждан. Но нам нужно сохранить хотя бы подобие той цивилизации, что была раньше.