Характерные черты юноши/девушки и парадокс страсти

 

Стереотипы мужской и женской ролей неоспоримо изменились за последние

двадцать лет. Однако традиционные представления о мужских и женских

характеристиках все еще лежат в основе наших предположений. Например, мы все

еще описываем агрессивную, многого добивающуюся женщину как вырвавшуюся из

женского стереотипа, а мужчину, который сидит дома с детьми, как идущего

против мужской природы. Полезно взглянуть на эти цепкие базовые

предположения о мужчинах и женщинах и на некоторые определения,

ассоциирующиеся с ними.

 

Традиционная женщина Ведомая Воспитательница Пассивная Зависимая Покорная Мать Дом Финансово уязвимая

Традиционный мужчина Лидер Воспитуемый Активный Независимый Господствующий Добытчик Работа Финансово сильный

 

 

Очевидно, что женщина, отвечающая стереотипным женским характеристикам,

будет подчиненной, так же как традиционный мужчина будет ведущим.

Эмоциональный фокус мужчины находится вне взаимоотношений - там, где

находится его место в мире. Для традиционной женщины взаимоотношения и семья

являются центром ее эмоциональной жизни. С ростом ориентации мужчины на

внешний мир женщина чувствует растущую потребность в его удовлетворяющем ее

внимании, и цикл парадокса страсти приходит в движение. В этой модели оба

начинают ощущать себя в ловушке и оба могут пренебречь своими партнерами для

удовлетворения важных для себя потребностей. Друзья, дети, любовники, работа

и сторонние интересы становятся заменяющими источниками удовлетворения,

когда несбалансированность между двумя партнерами нарушает связь между ними.

Случай Бет и Майлса иллюстрирует, насколько сильными могут быть

индивидуальные особенности полов в появлении деструктивных моделей

взаимоотношений. Перед принятием на себя временной роли матери/домохозяйки

Бет была по-настоящему современной женщиной. У нее была приносящая

удовлетворение и многообещающая карьера, она была независима, уверенна,

напориста, счастлива, самостоятельна и финансово обеспечена. "Но я также

чувствовала, что мне в жизни чего-то не хватает, - вспоминала она, -

поэтому, когда появился Майлс, я пошла ему навстречу, чтобы восполнить это".

Но потом:

 

Мне казалось, что где-то на клеточном уровне я превращаюсь в свою мать.

Мой материнский инстинкт был очень силен, и в первые шесть месяцев или около

того мысль о том, что кто-то другой будет заботиться о Хлое, приводила меня

в панику. И я потеряла ощущение того, что мои прежние чувства были

обоснованы. Уборка дома была огромным переполохом. Я чувствовала, что

женщина не должна быть обязанной делать все это, даже если она "не

работает", - нелепая концепция, как будто дети только нарисованы на картине.

Но я чувствовала себя виноватой за желание попросить Майлса помочь мне,

потому что видела, как много он работает "для нас". Но потом я поняла, что

он занимается тем, что доставляет ему удовольствие. Грязные подгузники и

тарелки не совсем соответствовали моему представлению об удовольствии. Вот

тогда-то и появилась обида.

 

Желание Бет заботиться о своем ребенке вступило в противоречие с ее

современными ценностями. Эти противоречия стоили ей власти во

взаимоотношениях. Она не знала, как эффективно выразить свои проблемы или

как экспериментировать со стратегиями для решения проблем, и это привело ее

к разочарованию и потребительскому образу мыслей подчиненного. В то же время

Майлс, как многие мужчины, так сосредоточился на своей успешной карьере "для

моей семьи и для меня", что не смог увидеть, как счастье уходило из их

жизни.