Обзор исследований, посвящённых изучению личностных особенностей лиц находящихся в интимных отношениях и без них

Исследования Кепхарта показали, что уровень влюбленности в момент исследования, число романов, романтические установки обнаружили в своих средних значениях никак не связаны с патологическими чертами личности [64]. Крайние же значения этих характеристик, например, очень большое число романов или полное их отсутствие, оказались связаны с недостаточным уровнем эмоциональной зрелости.

Наличие такой криволинейной взаимосвязи между интенсивностью романтического поведения, с одной стороны, и уровнем эмоциональной зрелости, с другой, позволяет сделать вывод о том, что в ряде случаев любовь действительно выполняет своего рода защитную функцию — об этом свидетельствует сочетание максимальной интенсивности романтического синдрома и низкой эмоциональной зрелости. Однако, поскольку отсутствие любовного опыта у взрослого человека тоже сопровождается низкой эмоциональной зрелостью, достигающей максимума лишь при его возрастании, можно предположить, что любовные переживания являются не помехой, а необходимым условием высокого личностного развития.

Склонность к переживанию чувства любви оказалась связанной с такими чертами, как уровень романтизма и локус контроля, причем экстернальному локусу соответствуют большие значения романтического поведения [61] были обнаружены и другие зависимости. Можно предположить, что связь между склонностью к любви и личностными характеристиками опосредуется представлениями людей о желательных и соответствующих их полу, возрасту и другим параметрам формах поведения. Так, в проведенном Гозманом Л.Я. совместно с Ю. Е. Алешиной [10] исследовании связи отношения к себе и отношения к другим было обнаружено, что высокая самооценка сочетается с высокоинтенсивным романтическим поведением у мужчин и с низкоинтенсивным — у женщин. Это можно объяснить тем, что нормативный образ «настоящего мужчины» требует значительно большей романтической активности, чем вообще менее определенный стереотип «настоящей женщины».

Особое положение занимает вопрос о личностной предрасположенности к сильным и глубоким любовным переживаниям (склонность к романтическому поведению и способность к глубоким переживаниям — вещи, разумеется, разные). Фактических данных очень мало по этой сфере. Общепринятой является та точка зрения, что высокий уровень принятия себя обеспечивает возможность любви к другому человеку. Как говорил 3. Фрейд, «нарцистическое либидо, или либидо «я», кажется нам большим резервуаром, из которого высылаются привязанности к объектам и в который они снова возвращаются» [51]. Именно в отношении к самому себе оттачивается то искусство любви, о котором говорил Э. Фромм [62].

Явно недостаточны пока и знания того, какие качества делают человека привлекательным не в кратковременных (вопрос об этом мы подробно обсуждали ранее), а в долговременных любовных отношениях. Есть основания предполагать, что главными детерминантами выступают здесь не отдельные личностные свойства объекта [52], а его интегральные характеристики, такие, как уровень психического здоровья, самопринятие, компетентность и т. д.

Такая зависимость, кстати, заставляет предполагать наличие одной закономерности, с трудом, к сожалению, поддающейся экспериментальной проверке. Субъект с благополучно развивающимися эмоциональными отношениями получает подтверждение своей самооценке, и общий уровень принятия себя у него возрастает. Это делает его в глазах других людей более привлекательным как партнера в любовных отношениях. Однако сам он в данный момент к установлению новых эмоциональных связей не склонен. С другой стороны, в период распада близких отношений субъект особенно заинтересован в новой любви, но из-за падения уровня самопринятия вследствие неудач в сфере эмоциональных отношений он становится менее привлекательным. Привлекательность максимальна, когда она «не нужна», и минимальна в тот момент, когда потребность в ней выражена наиболее остро. Интересно, что в большинстве фильмов и литературных произведений о любви описывается иная ситуация — привлекательный герой «свободен» от каких-либо привязанностей и потому готов к установлению эмоциональных отношений с незнакомым или мало знакомым ему ранее человеком.

Существующие в психологии модели любви резко различаются еще по одному, оценочному, параметру. Часть авторов говорит о любви как о свидетельстве слабости и несовершенства человека, другие указывают на конструктивный характер этого чувства.

К моделям первой группы может быть отнесена, например, теория Л. Каслера [60]. Он: считает, что существуют три причины, заставляющие одного человека полюбить другого. Это, во-первых, потребность в подтверждении своих установок и знаний о мире. Любимый человек служит источником их валидизации. Во-вторых, только по любви можно регулярно удовлетворять сексуальную потребность, не испытывая при этом чувства стыда. В-третьих, любовь, по мнению Л. Каслера, является конформной реакцией по отношению к нормам общества. Подчеркивая, что любовь как эмоция не имеет специфических, свойственных только ей физиологических проявлений, Л. Каслер объясняет это тем, что она представляет собой сплав различных эмоций, доминирующую роль среди которых играет страх, в данном случае — страх потери источника удовлетворения своих потребностей. Таким образом, влюбленность в кого-то (т. е. постоянный страх потерять его) делает человека несвободным, зависимым, тревожным, мешает его личностному развитию. Влюбленный человек относится к объекту своей любви крайне амбивалентно. Он одновременно испытывает к нему и позитивные чувства, например, благодарность как к источнику жизненно важных благ (прежде всего психологических), и негативные — ненавидит его, как того, кто имеет над ним власть и может в любой момент прекратить подкрепление. Действительно свободный человек, по Л, Каслеру, это человек, не испытывающий любви.

Общей логике подобного пессимистического взгляда соответствуют и некоторые эмпирические данные, свидетельствующие о консерватизме межличностной аттракции (ее возникновение в соответствии с принципом сходства, например, и т. д.).

Однако, как уже было показано, в некоторых ситуациях аттракция может играть не только консервативную, но и конструктивную роль, способствуя расширению знаний человека о мире. Это позволяет предположить, что и высшая форма межличностной аттракции, любовь, может быть описана в более оптимистическом духе. Примером является теория А. Маслоу [65]. Любовь психически здорового человека характеризуется, по А. Маслоу, прежде всего снятием тревожности, ощущением полной безопасности и психологического комфорта. Она никак не связана с исходной враждебностью между полами (это положение А. Маслоу вообще считает ложным). Свою модель он построил на эмпирическом материале — анализе отношений нескольких десятков людей, отобранных по критерию близости к уровню самоактуализации. Явное и намеренное нарушение репрезентативности оправдано здесь тем, что задачей автора было описание не статистической нормы, а нормы возможности.

Существуют многочисленные данные, свидетельствующие о том, что половые различия в человеческих отношениях есть следствие, прежде всего, социальных, а не биологических факторов [19]. Нам представляется более обоснованным объяснять разницу в уровне романтизма наличием так называемого двойного сексуального стандарта, согласно которому мужчине в большинстве культур разрешается иметь добрачные и внебрачные связи, для женщин же это считается недопустимым. Согласно этой традиции мужчины в соответствующей ситуации могут интерпретировать свое возбуждение как сексуальное, женщины же должны искать другие, более приемлемые для них объяснения, в частности эмоциональные, романтические.

Наконец, третьим косвенным свидетельством в пользу адекватности схемы влияния социального контекста на аттракцию является признание многими психологами прямой связи между богатством самих эмоций и богатством соответствующих лингвистических конструкций. Так, сторонники тренинга сензитивности считают одним из доказательств эффективности групповой работы расширение у их участников активного словаря эмоций [31]. При этом предполагается, что расширение словаря связано с расширением диапазона чувств. Но ведь субъектом этого словаря является общество, культура, и, следовательно, именно параметры широкого социального контекста есть та общая база, на которой выстраиваются потом индивидуальные различия.

Подводя итог обзору исследований можно сказать, что в круг учёных занимающихся изучением различных аспектов любви и близких отношений входили: Кепхарт, А. Маслоу, Л, Каслер, Э. Фромм, 3. Фрейд, Гозманом Л.Я, Ю. Е. Алешина и др.