Первый этап исследования: философия Гераклита

Семинар 2. Античная философия. Основные проблемы, течения и исторические этапы развития.

Дискуссия 1. Гераклит и Пифагор: гармония мира.

Постановка проблемы

Философия стремится к целостному осмыслению бытия посредством построения его модели. Построение модели бытия означает определение видов бытия и установление отношений между ними. В качестве видов бытия, как правило, называют природное, социальное и идеальное бытие. Но простое перечисление данных видов не дает целостного представления о бытии. Конкретизация представлений о бытии предполагает определение основополагающего вида бытия, а также способа связи данного основополагающего вида с другими видами. Решение названных вопросов определяет характеристику результатов процесса становления: устанавливается ли гармония бытия, является ли гармония абсолютной или относительной. Рассмотренные вопросы позволяют зафиксировать ряд базовых категорий, используемых при построении онтологической модели: бытие, основополагающий вид бытия (субстанция), становление, гармония.

Задачи:

1. найти и исследовать категории бытия, субстанции, становления, гармонии в философских концепциях периода ранней античной философии;

2. показать, как различие в понимании данных категорий, обусловливает различие моделей бытия и, следовательно, размежевание философских направлений;

3. проследить данный процесс на примере философии Гераклита и Пифагора;

4. выработать свое отношение к пониманию бытия и аргументировать его.

Первый этап исследования: философия Гераклита.

Тезис: гармония становящаяся в процессе развития.

Вопросы для анализа и обсуждения:

1. Преодоление мифологического мировоззрения было связано с распространением рациональности на осмысление мира в целом. При этом формирующееся рациональное знание включало как подлинно философские воззрения (предельно общие принципы), так и преднаучные воззрения (объяснение конкретных явлений). Проанализируйте, каким образом в воззрениях Гераклита сочеталось философское и преднаучное. Сформулируйте философские принципы осмысления бытия, предложенные Гераклитом.

2. Бытие и развитие, гармония и развитие, логос (закон) и развитие в учении Гераклита. Источник развития, возможность качественных изменений в процессе развития, направление развития (какой геометрической фигуре может быть поставлен в соответствие процесс развития). Характер законов развития. Покажите, какие моменты в учении Гераклита могут быть интерпретированы в качестве предпосылок становления материалистической диалектики. Подумайте, почему можно говорить только о предпосылках: выявите возможность двойственного, и материалистического, и идеалистического, толкования некоторых высказываний Гераклита. Подумайте, не связана ли эта двойственность с отголосками мифологического мировоззрения. Если да, приведите примеры.

3. Абстрактное и конкретное тождество. Подумайте, как возможно сочетание развития и определенности вещи. Проанализируйте, каким образом установление этого сочетания влияет на оценку возможностей познания.

Приложение 1 Гераклит (фрагменты[1])

Диоген Лаэртий. Воззрения Гераклита в общих чертах таковы. Все состоит из огня и в огонь разлагается. Все происходит согласно судьбе, и все сущее слажено в гармонию через противо-обращенность. Частности его учения таковы. Огонь — первоэлемент, и все вещи — обменный эквивалент огня [54/В 90] — возникают из него путем разрежения и сгущения. Впрочем, ясно он не излагает ничего. Все возникает в силу противоположности, и все течет подобно реке [407В 12]. Вселенная конечна, и космос один. Рождается он из огня и снова сгорает дотла через определенные периоды времени, попеременно в течение совокупной вечности (эон) [54/93], происходит же это согласно судьбе. Та из противоположностей, которая ведет к возникновению [космоса], называется войной и распрей [28/В 80], а та, что — к сгоранию (экпирозе) — согласием и миром, изменение — путем вверх-вниз, по которому и возникает космос. Сгущаясь, огонь увлажняется и, сплачиваясь, становится водой; вода, затвердевая, превращается в землю: это путь вниз. Земля, в свою очередь, снова тает [—плавится], из нее возникает вода, а из воды — все остальное; причины почти всех [этих] явлений он возводит к испарению из моря: это путь вверх. Испарения происходят из земли и из моря, одни светлые и чистые, другие темные: огонь возрастает за счет светлых, влажное начало — за счет темных. Что представляет собой объемлющее [=небосвод], он не объясняет, однако в нем имеются “чаши”, повернутые к нам вогнутой стороной; скапливаясь в них, светлые испарения образуют сгустки пламени, это и есть звезды. Самое яркое и самое горячее — пламя Солнца, так как остальные звезды дальше отстоят от Земли и поэтому слабее светят и греют, а Луна, находясь ближе к Земле, движется не через чистое пространство; Солнце же находится в прозрачной и беспримесной [области] и удалено от нас на умеренное расстояние, поэтому оно сильнее греет и светит. Затмения Солнца и Луны происходят, когда [их] “чаши” поворачиваются [вогнутой стороной] вверх, ежемесячные изменения очертания [=фазы] Луны — от того, что [ее] “чаша” понемногу поворачивается вокруг своей оси. Смена дня и ночи, месяцев, времен года и лет, а также дожди, ветры и тому подобные явления вызываются различными испарениями. Так, светлое испарение, воспламенившись в круге Солнца, вызывает день, а преобладание противоположного ему порождает ночь. Возрастание тепла от светлого [испарения] вызывает лето, а избыток влаги от темного производит зиму. Сообразно с этим он объясняет и прочие явления. О Земле же — какова она — он ничего не говорит и о “чашах” тоже. Таковы были его воззрения.

Псевдо-Аристотель «О мире». Вероятно, природа стремится к противоположностям и из них, а не из подобного создает согласие. Так, она свела мужчину с женщиной, а не с однополым существом (равно как и женщину) и сочетала первичное согласие из противоположных, а не подобных существ. Создается впечатление, что искусство делает то же самое в подражание природе: живопись, смешав белые и черные, желтые и красные краски, создает изображения, соответствующие оригиналам; музыка, смешав одновременно высокие и низкие, длительные и краткие звуки в различных голосах, создает единую гармонию; грамматика, смешав гласные и согласные буквы, создала из них все [словесное] искусство. Вероятно, именно в этом смысл изречения Гераклита Темного: “Сопряжения: целое и нецелое, сходящееся расходящееся, созвучное несозвучное, из всего — одно, из одного — все”. Так и все мироздание, т. е. небо и землю, и весь космос в целом, упорядочила единая гармония через смешение противоположнейших начал.

Апулей «О мире»: Гераклит, известный темнотой своих изречений, выразил эту мысль так: “Сопряжения… все”. Так и природа, сочетав между собой несхожие начала мироздания, соразмерила их, словно музыку, благозвучным согласием: смешав сухое с влажным, пылающее с ледяным, медленное с быстрым, кривое с прямым, она создала, согласно Гераклиту, “из всего одно и из одного все”.

Аристотель «Никомахова этика»: И Гераклит говорит: “враждебное ладит”, “наилучшая гармония — из разнящихся [звуков]” и “все происходит через распрю”.

«Мнения философов»: Гераклит [полагает], что все [происходит] согласно судьбе, которая тождественна необходимости. Так, он пишет: “Ибо все предопределено судьбой всецело”. Гераклит сущностью судьбы полагал разум (логос), пронизывающий субстанцию Вселенной. Он определял судьбу как разум (логос), творящий [все] вещи через “бег-в-противоположные-стороны”.

Плутарх «Об Исиде и Осирисе»: Гераклит говорит, что “Гомер, молясь о том, чтобы „вражда сгинула меж богами и меж людьми", сам того не ведая, накликает проклятье на рождение всех [существ], ибо они рождаются в силу противоборства и противодействия.

Прокл. Комм. к “Тимею”: Из всего этого можно извлечь одно —. что все мироздание скреплено [= сопряжено в единство] противоположностью. И если славный Гераклит имел в виду ее, говоря: “Война — отец всех”, то слова его не лишены смысла.

Максим Тирский: Ты видишь события, которые ты называешь “гибелью”, заключая по пути уходящих, а я — “спасением”, заключая по преемству грядущих. Видишь смену тел и рождения, перемену “путей вверх-вниз”, согласно Гераклиту, равно как “живущих за счет смерти других, за счет жизни других умирающих”: “огонь живет за счет смерти земли, воздух живет за счет смерти огня, вода живет за счет смерти воздуха, земля за счет смерти воды”. Видишь смену [эстафету] жизни и перемену тел, обновление Вселенной.

Платон «Кратил»: Гераклит говорит где-то, что все движется и ничто не остается на месте, и, образно сравнивая сущее с течением реки, говорит, что дважды нельзя войти в одну и ту же реку. Те, кто подобно Гераклиту, полагают, что все вещи идут и ничто не остается на месте, таким образом, причиной и первоначалом вещей считают “то, что толкает”, поэтому оно правильно было названо “толканием”. Платон «Теэтет»: Согласно Гомеру, Гераклиту и всему племени их единомышленников, все вещи движутся словно потоки. А из стремительного движения и взаимосмешения рождается все, о чем мы говорим, что оно “есть”, но название это неправильно: ничто никогда не “есть”, но всегда возникает [становится]. И в этом сходились все последующие мудрецы, кроме Парменида: и Протагор, и Гераклит, и Эмпедокл, и корифеи обоих родов поэзии: в комедии — Эпихарм, в трагедии — Гомер, который в стихе “Океана — родителя богов и матерь Тефию” выразил ту мысль, что все вещи — потомки потока и движения.

Аристотель «Метафизика»: Кроме того, они видели, что вся эта природа движется, а ни один предикат, высказанный об изменяющемся предмете, не может быть истинным; тем более невозможны истинные высказывания о том, что изменяется всячески и во всех отношениях. Из этого взгляда развилось (букв. “расцвело”) крайнее воззрение упомянутых [философов], а именно воззрение тех, кто считал себя последователями Гераклита; подобного воззрения держался и Кратил, который под конец пришел к мнению, что не следует ничего высказывать [утверждать], и только шевелил пальцем, а также упрекал Гераклита за то, что тот сказал “нельзя дважды войти в одну и ту же реку”, поскольку сам полагал, что нельзя войти даже один раз. Из Комментариев к Метафизике: все вещи возникают и текут, застывшего же нет ничего, и пребывает лишь нечто одно, из чего все эти вещи возникают путем естественного переоформления.

Плутарх: По Гераклиту, “нельзя дважды вступить в ту же самую реку”, равно как и дважды коснуться смертной природы в [прежнем] состоянии: быстротой и скоростью изменения она “рассеивает” и снова “собирает”, а точнее, даже не снова и не потом, но одновременно образуется и убывает и “приближается и удаляется”. Поэтому становление ее никогда не достигает бытия, так как оно не прекращается и не останавливается никогда. Она изменяется постоянно, начиная с семени, и образует сначала зародыш, потом младенца, потом ребенка, потом подростка, юношу, потом мужа, пожилого человека, старика, всякий раз уничтожая прежние рождения и возрасты новыми. Смешно, что мы боимся одной смерти, хотя уже столько раз умерли и умираем сейчас. Ибо не только, как говорил Гераклит, “смерть огня — воздуха рожденье, смерть воздуха — воды рожденье”, но и, что еще более очевидно, в нас самих зрелый умирает с рождением старика, молодой умирает в зрелом, ребенок — в молодом, младенец — в ребенке. Вчерашний умер в сегодняшнем, а сегодняшний умирает в завтрашнем. Никто не остается [тем, кем был], и никто не “есть один”, но “становится многим”, пока материя проносится и скользит мимо одного какого-то призрака и общего отпечатка... Ибо без изменения невозможна перемена свойств, а кто изменяется, тот не тождествен самому себе, но коль скоро не есть тот же самый, то и не есть, но именно изменяется, становясь одним из другого. Чувственное восприятие же по неведению бытия лжет, [говоря], что явление есть.

Филопон Комм. к “Категориям”: [Скептики] назывались сторонниками воздержания от суждения по следующей причине. Основатель школы Пиррон учил о непостижимости вещей, приводя такой пример: как невозможно дважды вступить в одну и ту же реку (она успевает утечь прежде, нежели вступишь в нее повторно), так невозможно утверждать о вещах нечто определенное, поскольку природа их также текуча и имеет свое бытие в становлении в прехождении. Поэтому на все вопросы они лишь кивали в знак согласия или несогласия, думая, что, прежде чем они ответят, вещи успеют измениться. Ученик же Гераклита дошел до абсурда, утверждая, что в одну и ту же реку нельзя вступить даже единожды, поскольку, прежде чем все тело погрузится, утечет огромное количество воды. Такова и природа вещей: все вещи имеют свое бытие в движении и течении.

Диоген Лаэртий. Гераклит элиминировал покой и неподвижность из всех вещей, он всем вещам приписывал движение: вечное — вечным, тленное — тленным.

Климент Александрийский. Гераклит писал: “Этот космос, один и тот же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живой огонь, мерно возгорающийся, мерно угасающий”.

Диоген Лаэртий. Космос один. Рождается он из огня и снова сгорает дотла через определенные периоды времени, попеременно в течение совокупной вечности.

Симпликий Комм. к “О небе”: И Гераклит говорит, что космос то обращается в огонь, то снова образуется из огня через определенные периоды времени, в следующих словах: “Мерно возгорающийся и мерно угасающий”. Этого взгляда впоследствии держались и стоики... И Гераклит, выражающий свою мудрость в загадках, вкладывает в свои слова не тот смысл, который находит в них большинство [толкователей]: приведенные выше слова [Гераклита], казалось бы, относятся к возникновению космоса, однако он же пишет и следующее: “Этот космос не создал никто из богов, никто из людей, но он был всегда”. Впрочем, Александр, который склонен полагать, что Гераклит учил о возникновении и уничтожении космоса, понимает слово “космос” в этом втором случае иначе. Гераклит отнюдь не противоречит себе, как это могло бы показаться, говорит [Александр]. “Космосом” в данном случае он называет не это вот состояние, но вообще сущее и его [временную] структуру, в соответствии с которой происходит попеременное изменение универсума в одну из двух фаз: то в огонь, то в данный [“такой-то вот”] космос. Такое попеременное изменение сущего и такой “космос” не имеют начала во времени, но “были всегда”. Еще Александр добавляет, что полагающие поочередную смену состояний универсума учат скорее о качественном изменении универсума, нежели о его возникновении и уничтожении. Это означает, что космос не возник и не может уничтожиться. Ибо из того, что некоторые тела превращаются друг в друга, не следует, что некоторые части космоса уничтожаются. Аргумент Александра, направленный против Эмпедокла и Гераклита, утверждающих, что космос попеременно возникает и уничтожается, и гласящий, что не космос возникает и уничтожается, но сменяются его состояния, а сам он пребывает вечно, имеет силу и для нас… Возникшим и уничтожимым полагают единый космос те, кто утверждает, что он существует всегда, но не всегда один и тот же, а становящийся то одним, то другим, через определенные периоды времени, как, например, Анаксимен, Гераклит, Диоген [Аполлонийский] и впоследствии стоики.

Марциан Капелла: Столько же [т. е. семь] превращений [собств. “переплавлений”] элементов: из бесформенной материи сначала [возникает] огонь, из огня воздух, из воздуха вода, из воды земля; так же происходит в восхождение, и из земли возникает вода, из воды — воздух, из воздуха — огонь, но перехода из огня в неопределенную материю уже произойти не может.

Папирус из Дервени: Гераклит также изменяет общепринятое словоупотребление и облекает [свою мысль] в необычные выражения: “Солнце правит космосом согласно естественному порядку, будучи шириной [всего лишь] в ступню человеческую. Оно не преступает положенных границ, ибо если оно преступит должные сроки, его разыщут Эринии, союзницы Правды.”

Филон Александрийский «О вечности мира»: Подобно тому как времена года проходят по кругу, сменяя друг друга, [словно в эстафете], в соответствии с никогда не кончающимися годовыми циклами, так и элементы космоса [как бы] соревнуются в беге: в своих взаимных превращениях они, что самое парадоксальное, “казалось бы, умирая, обретают бессмертие”, вечно бегая по кругу и постоянно проходя “один и тот же путь вверх-вниз”.

Плутарх «Об Исиде и Осирисе»: Но живая и глядящая природа, имеющая в себе источник своего движения и обладающая знанием своего и чужого, втянула в себя истечение красоты и долю Разума, “которым управляется Вселенная” по Гераклиту.

Секст Эмпирик «Против ученых»: Гераклит полагал, что человек снабжен двумя орудиями познания истины: ощущением и разумом, ощущение, подобно упомянутым выше физикам, считал недостоверным, а разум (логос) признавал критерием [истины]. Изобличая чувственное восприятие, он говорит дословно следующее: “Варварским душам свойственно верить иррациональным ощущениям”. Разум (логос) же он полагает критерием истины не всякий, но общий и божественный. Покажем вкратце, что он собой представляет. Наш физик полагает, что объемлющее нас разумно и обладает сознанием. Задолго до него ту же мысль выразил Гомер….Так вот, втянув в себя этот божественный разум вместе с дыханием, мы, по Гераклиту, становимся разумными; во сне мы впадаем в беспамятство, а по пробуждении снова приходим в сознание. Дело в том, что во сне закрываются сенсорные каналы (поры), в результате чего заключенный в нас ум обосабливается и лишается сращенности с Объемлющим; единственная приращенность [к Объемлющему], как бы в виде некоего корня, сохраняется через дыхание. Обособившись, он утрачивает способность памяти, которой обладал прежде. По пробуждении же, высунувшись через сенсорные каналы, словно через некие окошки, он снова вступает в контакт с объемлющим и приобретает рациональную способность. Подобно тому как угли, если их поднести поближе к огню, в результате качественного изменения становятся раскаленными, а если поместить отдельно, гаснут, так и поселившаяся в наших телах доля объемлющего в результате обособления становится почти совершенно неразумной [собств. “лишенной логоса”], а в результате сращения через множество пор ассимилируется Целому. Этот-то общий и божественный разум (логос), благодаря причастности которому мы становимся разумными, Гераклит и полагает критерием истины. Поэтому то, что является всем сообща, достоверно, поскольку оно постигается общим и божественным разумом, а то, что воспринимается кем-то одним, недостоверно по противоположной причине.