После сокрушительного разгрома нидерландским флотом испанского в Битве при Гибралтаре в 1607 году Голландская республика окончательно избавилась от испанского владычества. Вскоре бывшая фламандская провинция Мадрида благодаря своему мощному военному, торговому и рыболовецкому флоту стала одной из значимых сил на международной арене и вступила в период бурного экономического и культурного подъема. Только один Амстердам, без учета Антверпена и Брюгге, имел принадлежащих его негоциантам и городскому совету добротных торговых кораблей больше, чем вся Англия, Франция и Испания вместе взятые! Всего же Голландия имела 15 000 кораблей, что в три раза превосходило общее количество принадлежащих европейским странам купеческих судов. В то время иностранцы говорили, что «в Голландии больше строят кораблей, чем домов». Вдобавок к этому капитаны голландских судов располагали лучшими на тот момент картами и глобусами (обычно строго засекреченными).
Причем нидерландские корабелы строили парусники особой конструкции — флайты. Это были суда с удлиненным изящным корпусом, оснащенные штурвалом и совершенным парусным вооружением. Флайты позволили голландцам осуществлять массовые перевозки на огромные расстояния.
Данное изобретение имело далеко идущие последствия. Испанская «Непобедимая армада»[5] потерпела поражение от английского флота потому, что эпоха тяжелых, неповоротливых галеонов подходила к концу.
Голландским повстанцам тоже удалось поставить победную точку в жестоком противостоянии с Испанией в решающем морском сражении при Гибралтаре именно благодаря своему превосходству в хорошо вооруженных маневренных судах над плохо ходящими против ветра, тихоходными каравеллами противника.
Помимо обладания кораблями лучшей в мире конструкции, стремительному возвышению бывшей испанской провинции способствовал ряд счастливых предпосылок. Например, больше нигде в Европе не было такой плотности населения, значительная часть которого приходилась на городских жителей.
Также не в последнюю очередь стремительный экономический подъем голландского общества объясняется протестантской этикой, с точки зрения которой финансовый успех, материальный достаток переставали быть чем-то греховным, как это было характерно для католичества, а, напротив, рассматривались как признаки усердности и добросовестности человека. Поэтому можно сказать, что голландцы одержали победу над ортодоксальными католиками-испанцами не только благодаря превосходству в корабельной артиллерии, но и более прогрессивной идеологии.
Кроме того, нидерландские порты имели идеальное географическое положение. Благодаря этому голландцы, потеснив знаменитую Ганзу[6] и англичан, захватили контроль над торговлей в регионе Северного и Балтийского морей. Самые стратегически важные товары того времени — хлеб, лес, железная руда — отныне шли через голландские порты. Огромные склады в Амстердаме были забиты украинским зерном, норвежским корабельным лесом, балтийскими пенькой и дегтем, английскими и индийскими шерстяными тканями, американскими табаком и кофе, китайским и японским фарфором, восточными специями и т. д.
Голландская Ост-Индская компания[7] решительно теснила английских и испанских конкурентов. Капитаны нидерландских флайтов хозяйничали у берегов Южной и Юго-Восточной Азии, Африки, Америки и не брезговали пиратскими нападениями на иностранные корабли. Очень быстро голландцы захватили контроль над пространством от берегов Америки до Японии. Индийский океан амстердамские и антверпенские негоцианты вообще считали чуть ли не внутренним морем своей республики. Наглость голландских торговцев, которые не признавали никаких государственных договоров и вели дела лишь там, где им было угодно, вошла в Европе в поговорку.
Новые центры мировой торговли привели к упадку некогда могущественной и процветающей Венеции. Точно так же много веков ранее финикийские купцы благодаря строительству кораблей нового типа, способных брать на борт большие грузы и совершать путешествия на дальние расстояния, сумели разорить афинских конкурентов.
Еще недавно купающиеся в роскоши итальянские города стремительно беднели, а на рейдах крупнейших голландских портов каждый день толпились тысячи судов. Ни одна гавань Европы не могла соперничать с амстердамской по количеству ежедневно приходящих сюда из Испании, Англии, Индии, Америки для разгрузки судов. Огромные флотилии регулярно выходили из бухты Амстердама на промысел сельди. Согласно местной поговорке, этот город «вырос на селедочных костях».
Расцвету торговли в немалой степени способствовала амстердамская и антверпенская биржи. После того как самая крупная в Европе Лионская биржа разорилась вследствие неразумной политики французских королей, голландские биржи стали крупнейшими в Европе. При биржах имелись огромные склады, куда помещались доставляемые в город товары. За чашечкой привозного аравийского кофе, цейлонского чая или горячего мексиканского шоколада торговцы заключали выгодные сделки. Причем если вначале голландские биржи были исключительно товарными, то со временем они стали и фондовыми. То есть началась торговля различными ценными бумагами — акциями крупных и мелких предприятий, гособлигациями, закладными, векселями.
Здесь были в ходу самые передовые на тот исторический момент методы торговли ценными бумагами — маржевые сделки с использованием заемных средств, операции с премией и т. д. С биржей сотрудничали банки, которые обеспечивали быстроту и надежность расчетов. Никогда и нигде еще торговля не была такой простой и надежной. Правда, одновременно с большими возможностями для ведения бизнеса создалась благодатная почва для расцвета грандиозной финансовой аферы…
«Цветочники в законе»
А теперь на время перенесемся из XVII века в начало XXI столетия. Место действия — Россия, Саратов. Жители этого по-провинциальному спокойного волжского городка были готовы буквально молиться на заезжих бизнесменов, которые предлагали им чрезвычайно простую и выгодную подработку. Судите сами: фирмачи гарантировали своим поставщикам цветов получение стопроцентной прибыли уже через месяц.
А началось все со странного объявления в местной газете: частный предприниматель по фамилии Одинцов приглашал к сотрудничеству всех желающих для разведения гладиолусов. Первые посетители скромной конторы на окраине города были очень недоверчивы. Еще бы! Им предлагалось за 60 рублей (это называлось залоговой суммой) приобрести комплект из десяти цветочных луковиц для проращивания на своих балконах и подоконниках. И это при том, что на рынках области подобному товару красная цена была десятка.
Но служащие «филиала известной парфюмерной фирмы» терпеливо разъясняли недоверчивым пенсионерам и безработным, которые в основном и откликнулись на их призыв, что речь идет о промышленных поставках качественного растительного сырья на завод компании — в Воронеж, где из ростков гладиолусов особого сорта будут выпускать ценнейший концентрат для медицины и парфюмерии; и что готовая продукция сразу же за валюту будет продаваться в Западную Европу. Именно поэтому, спустя месяц, слегка проросший растительный материал фирма была готова выкупать у своих партнеров уже по цене 110 рублей.
Для пущей убедительности клиентам выдавали подробную инструкцию по выращиванию цветов данного особо ценного сорта. Например, поливать луковицы необходимо было только водой, настоянной на яичной скорлупе. Кроме того, чтобы продукция частных огородников имела цивилизованный вид, каждому покупателю набора луковиц было предложено за отдельную плату приобрести специальные пластиковые стаканчики для рассады.
Когда же первые саратовские гладиолусоводы стали сдавать подрощенный материал обратно заказчикам, строгие приемщики очень тщательно измеряли линейкой длину листьев и корней каждого цветка, чтобы не дай бог не подвести иностранных партнеров фирмы поставкой некондиционного материала.
Неудивительно, что в сети к аферистам попались даже дипломированные биологи и цветоводы со стажем. Вскоре рисковые первопроходцы выгодного бизнеса стали рассказывать друзьям и знакомым, как с ними расплатились точно в срок, да еще демонстрировать скептикам выданную квитанцию с подписями и печатями. После такой народной рекламы в офис фирмы началось настоящее паломничество желающих приобщиться к цивилизованному цветоводству…
«Полосатая чума»
Как ни странно это может показаться, но одной из причин возникновения массового спроса на турецкий цветок стала поразившая Голландию эпидемия чумы, унесшая в период с 1633 по 1635 год сотни тысяч жизней. Скорее всего, это заболевание принесли серые крысы, прибывшие из Азии в трюмах торговых кораблей.
Высокая смертность привела к дефициту рабочей силы, и, соответственно, серьезно выросли зарплаты. Не только у преуспевающих торговцев, но и у простых людей появились лишние деньги, которые они с истинно протестантской бережливостью искали, куда бы вложить.
По мнению некоторых историков, спекулятивная тюльпановая пирамида никогда бы не возникла, если бы в гонку не включилась большая часть населения страны. Ведь как свидетельствуют хроники того времени, в биржевой игре участвовали не только профессиональные маклеры и состоятельные купцы, но и простые моряки, портовые грузчики, трубочисты, ткачи, крестьяне и даже батраки.
Но как же такой специфический сезонный товар смог превратиться в объект круглогодичной купли-продажи?
Первое время торговля тюльпанами действительно шла только с мая по октябрь. Но ажиотажный спрос на цветы элитных сортов был всегда! Естественно, что деловые люди не могли мириться с потерей потенциальной прибыли в «мертвый сезон». В конце концов «тюльпановые брокеры» начали заключать с садоводами и посредниками контракты на урожай следующего года. Не правда ли, очень напоминает современные фьючерсные сделки[8]. В городах появились целые улицы, состоящие из тюльпановых магазинов (выставочные дома) и контор нотариусов, специализирующихся на обслуживании данного рынка.
Со временем торговля контрактами на пока еще не существующие в природе цветы отодвинула на второй план собственно сами растения. Все вдруг страшно увлеклись спекуляциями на «бумажных» тюльпанах, втридорога перепродавая друг другу постоянно дорожающие расписки. Современник описывал про и сходящее та к: «Богатый купец покупает у водовоза тюльпаны на 1000 гульденов, чтобы тут же перепродать их за полторы тысячи врачу. При этом ни купец, ни водовоз, ни доктор не имеют реальных цветочных луковиц, да и не хотят их иметь. Всех интересует лишь навар со сделки».
В 1636 году на голландских биржах крутились долговые обязательства на продажу такого количества тюльпанов, сколько не смогли бы за десятилетия вырастить все цветоводы Европы! В «виртуальном» виде существовали, то есть продавались и покупались обязательства садовников вырастить для заказчиков эксклюзивные сорта, которые и по сей день еще не выведены специалистами.
«Цветочная лихорадка» охватила не только крупные города, но и провинцию. Заезжему иностранцу могло показаться, что в этой странной стране вообще никто не работает. Тысячи людей целыми днями сидели в тавернах и пивных, превратившихся в местные «тюльпановые биржи», или, как их называли, — «коллегии».
Был даже разработан специальный ритуал заключения сделок на коллегиях. Так, заинтересованному в покупке человеку запрещалось прилюдно называть свою цену. Он мог только намекнуть продавцу о своем интересе. Торг должен был происходить в отдельном кабинете трактира. После того как дельцы ударяли по рукам, они возвращались в общий зал для того, чтобы всей большой компанией «обмыть» заключенную сделку.
Если же договориться о приемлемой для сторон цене не удавалось, то несостоявшийся покупатель должен был уплатить остальным участникам коллегии небольшую компенсацию за доставленное им неудобство. А в это время в переговорную комнату уже направлялась новая пара участников торгов…
На пике тюльпаномании цены на этот товар поднялись настолько высоко, что никакой другой вид промысла не мог конкурировать с бизнесом на цветочных контрактах.
Даже прежде считавшаяся сверхприбыльной торговля восточными пряностями и опиумом не шла ни в какое сравнение с коммерцией на тюльпанах. К примеру, зачем промышленнику был о строить новую шерстяную мануфактуру, если уже через месяц он мог без особых хлопот заработать на нескольких крошечных луковицах столько же денег, сколько фабрика должна была принести ему за целый год работы.
Или к чему негоцианту было снаряжать корабль в далекую Индию и рисковать грузом и собственной головой в море, грозящем штормами и встречами с пиратами (по статистике того времени, из каждых трех кораблей, посланных в далекие моря, назад возвращалось только одно судно), если он мог получить фантастическую прибыль, не покидая родной гавани.
Судите сами: луковицы тюльпана сорта Admiral de Маan, стоившие вначале 15 гульденов за штуку, спустя два месяца продавались уже по 175 гульденов. Сорт Semper Augustus («Вечный август»), пользующийся наибольшим спросом и стоивший на первых порах 500 гульденов, за короткое время подорожал в десять раз! То есть прибыль держателей столь ценного актива составила 1000 %! А в конце 1637 года Semper Augustus стоил уже 10 000 монет — столько зарабатывал крупный судовладелец примерно за год.
Необходимо отметить, что в описываемое время голландский гульден считался одной из самых стойких европейских валют. Многие состоятельные жители других стран предпочитали держать свои капиталы в гульденах.
А чтобы вам было более понятно, о каких суммах идет речь, приведу несколько цен. Итак, хорошо откормленная свинья стоила в описываемое время 30 гульденов, тысячелитровая бочка пива — 8 гульденов, а корова — сотню.
Любопытно, что в Амстердаме на одной из улиц вплоть до 70-х годов прошлого века прохожие могли прочесть любопытную надпись на старинной настенной плите. Данный текст гласил, что на этой улице в 1634 году за три тюльпанных луковицы были куплены два каменных дома. Теперь кусок старинной кладки хранится в частном музее.
Впрочем, это была далеко не единственная необычная сделка. К примеру, в городском архиве Амстердама сохранилась купчая, в которой зафиксирован факт обмена четырех гектаров отличной городской земли за одну луковицу сорта Semper Augustus.
За точно такую же луковицу некий покупатель в 1636 году заплатил 4600 гульденов и плюс к этому добавил новую карету с полным комплектом упряжи и парой лошадей.
Другой землевладелец не пожалел за одну луковицу элитного сорта две с половиной тысячи полновесных золотых монет, 500 шеффелей отборной пшеницы, четыре тонны масла, почти тонну сыра, крепкие сапоги, трех тучных быков и еще целое стадо овец и коз.
А обычная стоимость одного тюльпана сорта Viceroy составляла: воз отборной пшеницы, воз ржи, 4 коровы, 8 откормленных свиней, 12 жирных овец, 2 меха вина, кровать с постельными принадлежностями, набор сельскохозяйственного инвентаря, 3 бочки масла, 2 бочки пива, шкаф с одеждой и серебряный винный кубок. То есть одну цветочную луковицу можно было обменять на целое зажиточное фермерское хозяйство и гардероб с домашней обстановкой в придачу! Вот уж поистине умеют люди создавать искусственные фетиши. И кто знает, не будут ли современные бриллианты и прочие символы роскошной жизни вызывать недоумение и иронию у наших далеких потомков.
Но в XVII веке многие голландцы, не задумываясь, продавали все свое имущество, а деньги вкладывали в турецкие Цветы. Ведь переведя накопления в тюльпаны, они в скором времени рассчитывали выгодно продать их, а на вырученные капиталы удвоить или даже утроить прежнюю собственность. Мало кто понимал, что участвует в рискованной игре. Напротив, всем казалось, что в их праведной стране изобретен чудесный способ легкого и безопасного обогащения.
А между тем крупные землевладельцы, занимающиеся разведением тюльпанов, и заинтересованные в раздувании котировок биржевые «кукловоды», специально распускали слухи о том, что на уникальные сорта, которых в природе очень мало, еще очень долго во всем мире будет существовать бешеный спрос. Это лишь подстегивало рост цен. Но на самом деле в Лондоне, Париже и в других европейских столицах экзотические цветы продавались по вполне умеренным ценам и никогда не были предметом биржевого ажиотажа.
В Голландии же порой происходили просто трагикомичные случаи. Например, однажды голодный бродяга стащил из дома богатого амстердамского судовладельца краюху хлеба и луковицу тюльпана (приняв ее за обычный репчатый лук). Воришку вскоре поймали и судили за кражу в особо крупном размере, ибо съеденный им цветок являлся очень редким и ценным видом тюльпана Semper Augustus, за который купец заплатил 3000 гульденов, что было сопоставимо со стоимостью трехмачтового торгового корабля.
Талантливый голландский пейзажист Ян ван Гойен, поддавшись общему настроению, забросил живопись и тоже стал торговать луковицами тюльпанов, ведь даже одна из них стоила, как дюжина его лучших картин. В конце концов художник так увлекся коммерцией, что заложил свой дом, а деньги инвестировал в цветочные расписки. Затем Гойен взял аванс у крупного заказчика, пообещав написать для него картину со сценой Христа, изгоняющего менял из храма. Картина так и не была написана, зато, когда тюльпаны в один совсем не прекрасный день обесценились, художник, как гласит легенда, изжарил и съел разорившие его луковицы. После смерти художника все его скромное имущество было реализовано с аукциона, а нераспроданные живописные полотна ушли с молотка всего за 40 гульденов. Любопытно, что другой знаменитый голландский мастер кисти — Ян Брейгель изобразил продавцов и покупателей «тюльпановой биржи» в виде обезьян.
На пике «тюльпаномании» оборот торгов достигал 10 миллионов гульденов в год. К несчастью, многие игроки рынка поняли свою ошибку лишь после того, как в 1637 году «перегретый» рынок рухнул, и богатейшие семьи страны буквально в одночасье стали нищими. Потеряли все и десятки тысяч обычных голландцев. Впрочем, и в те времена, конечно же, существовали ловкие дельцы, которые вовремя почувствовали угрозу и сумели не только перевести цветочные капиталы в серебро и золото, но сше и хорошо заработать на резком обвале рынка.
Страсти по гладиолусу
Летом 2002 года в Саратове бизнес на цветах тоже считался сверхприбыльным. Рисковые первопроходцы, демонстрируя скептикам выданные квитанции с подписями и печатями, с упоением рассказывали друзьям и знакомым, как с ними щедро и точно в срок расплатились.
После такой народной рекламы в офис фирмы началось настоящее паломничество желающих приобщиться к цивилизованному цветоводству. Очередь надо было занимать накануне вечером, чтобы к обеду следующего дня приобрести заветную дюжину цветочных луковиц. Одним словом, Саратов и его окрестности охватил настоящий гладиолусный бум.
Многие откликнулись на призывы предпринимателей пользоваться случаем, пока есть устойчивый спрос на данный товар, и покупать как можно больше посадочного материала, чтобы отлично заработать. Люди влезали в долги, продавали квартиры, машины и на все деньги покупали рассаду. Вот как в интервью местному саратовскому радио-журналисту рассказала о своем участии в гладиолусной эпопее 65-летняя пенсионерка:
«Народу в очереди за этими цветами было очень много. Приходилось даже заранее записываться в особые списки и каждые два часа ходить на перекличку, чтобы в твое отсутствие тебя не выкинули из списка или не передвинули на несколько сотен человек вниз. Но вообще, люди там в основном стояли серьезные, ответственные. По моим наблюдениям, даже многие неглупые мужчины на эту обманку попались. При мне один очень солидный такой мужчина взял аж 1000 штук за раз и забил ящиками с этими луковицами полный багажник своей машины. На очень большие суммы люди цветы брали…
Женщина одна мне говорила, что продала квартиру. У нее 3 сына. Она говорила: я сыновьям по квартире куплю и мне еще самой на дачный домик останется. Сейчас она с обширным инфарктом в больнице лежит. А сыновья се живут теперь, как бомжи, — ютятся во времянке на дачном участке. Вот как люди доверяли этим проходимцам.
Мы сами с мужем тоже грешны — последние гробовые деньги в эту затею вложили. Сейчас вспоминать всю эту историю — и смех, и грех! Называется, бизнесом на старости лет решили заняться. Муж снял с книжки деньги. Пошли и накупили этих гладиолусов почти натри тысячи рублей. Две недели они у нас все подоконники занимали, а тут как гром среди ясного неба — бах, контора лопнула, продавцы испарились! Пришлось часть клубней раздать по знакомым, у кого дачи есть. Что-то у нас на кухонном подоконнике до сих пор продолжает расти. Сейчас зацвели гладиолусы, но у меня, по правде говоря, даже глаза не глядят в их сторону. Они же нам с дедом золотые вышли. Над нами даже собственные внуки смеются, говорят: кинули вас, как малых детей. А кстати, вам гладиолусов не надо?».
* * *
Саратовская сказка о чудесном обогащении для сотен цветоводов-любителей закончилась внезапно. Однажды утром в положенный час двери цветоводческой конторы не распахнулись, хотя до этого фирма работала без выходных и перерывов на обед. Среди держателей «золотых» клубней началось легкое волнение, вскоре переросшее в панику.
Впрочем, несмотря на весь трагизм ситуации, первые заявления в милицию от потерпевших граждан стали поступать лишь через несколько дней после внезапного свертывания мошеннического бизнеса. За это время организаторы оригинальной пирамиды, видимо, успели удалиться очень далеко от места своего промысла.
Вот еще одна драматичная история. На удочку аферистов Надежда Николаевна Стечкина клюнула от безвыходности. Дочка заканчивала одиннадцатый класс и мечтала о профессии модельера. Очень долго мать-одиночка хваталась за любую копеечную подработку, чтобы собрать ребенку деньги на учебу в вузе, но то, что удавалось ценой максимальной экономии и напряжения сил отложить, быстро объедала инфляция. И вдруг забрезжила надежда за считанные месяцы выбраться из экономической ямы.
Женщина была буквально окрылена, впервые почувствовав вкус настоящих заработков. Правда, поначалу она опасалась вкладывать всю полученную прибыль в покупку нового товара, но постепенно осмелела и стала все заработанное снова пускать в оборот.
Более того, Надежда Николаевна заняла у родственников почти 20 тысяч рублей, и все эти деньги тоже вложила вдело. Казалось, до материального благополучия уже рукой подать. Но буквально накануне беды ей был послан знак. Женщине приснилось, будто она лежит вся в цветах и не может пошевелиться. Впрочем, пока она несколько дней раздумывала: вещий ли сон ей послан или нет, фирма успела самоликвидироваться. Несчастная же мать-одиночка осталась с огромными долгами и почти четырьмя сотнями злополучных луковиц.
Когда сотрудники милиции нагрянули в снимаемый аферистами офис, они обнаружили там липовую лицензию в стильной рамке на стене, забитые цветочными луковицами ящики и стопки неиспользованных бланков квитанций о купле-продаже.
Да и самого генерального директора фирмы сыщики разыскали довольно быстро. Впрочем, он не думал прятаться и проживал по указанному в учредительных документах адресу. После беглого осмотра «апартаментов» этого «предпринимателя» оперативники поняли, что имеют дело с хроническим алкашом, которого за пару бутылок наняли исполнить порученную ему роль «зиц-председателя».
После того как афера вскрылась, многие обманутые люди выбросили клубни прямо во дворе дома, где располагался офис мошеннической фирмы «Гладиолус». Следующим летом в том месте, а также вокруг многих городских свалок зацвели сотни ярких цветов….
День черного тюльпана
В разгар голландского тюльпанового бума особо дорого стоили расписки садовников, обещавших вывести «королевский» сорт тюльпана с черными лепестками. Согласно одной легенде некий гаагский садовник якобы сумел вывести такой цветок. К гениальному селекционеру тут же прибыла депутация купцов из Харлема и выкупила у мастера за огромные деньги все его луковицы. Как только сделка состоялась, приезжие начали яростно топтать драгоценные клубни ногами. Визитеры поступили так, потому что страшно боялись, что «королевский» цветок может мгновенно обесценить их капиталы, хранящиеся в других сортах. Через несколько дней потрясенный садовник, на глазах которого растоптали результат его многолетних усилий, скончался от внезапного инсульта.
В следующий раз черный тюльпан будет выведен лишь через 350 лет. Но история цветка траурного цвета, безжалостно растертого каблуками по булыжникам мостовой, послужила печальным прологом к мрачным событиям 1637 года. В феврале этого года стали случаться странные сбои, которых никто не мог ожидать: в разных концах страны на коллегиях раз за разом не находилось желающих приобрести луковицы самых ходовых сортов.
Среди держателей расписок началась паника — каждый хотел успеть перевести цветочные деньги в монеты. Всего за неделю цена луковицы, стоившей 5000 гульденов, упала до 50, а потом и до 5 гульденов. А так как сумасшедших — вкладывать деньги в новые «тюльпановые акции» больше не было, то державшаяся за счет постоянного притока новых покупателей финансовая пирамида рухнула.
Тысячи людей были разорены. Суды оказались парализованы многочисленными исками поставщиков к заказчикам, отказывающимся платить по фьючерсным контрактам.
Экономика страны оказалась в глубоком упадке. Продолжительный застой в «нетюльпановых» отраслях дорого обошелся Нидерландам. Вскоре Англия нанесет своей главной сопернице ряд сокрушительных военных поражений и перехватит многие исконно голландские рынки, на несколько столетий завоевав почетный титул единоличной ^Владычицы морей».
