научающее, каков должен быть наставник словесных овец

В сей земной книге дал я тебе, божественный отче, последнее перед всеми место. Но я уверен, что в небесной и божественной книге ты написан первейшим из всех нас; ибо истинен Тот, Который сказал: последнии мудрованием будут первыми достоинством (ср.: Мф. 20: 16).

ГЛАВА I

1. Истинный пастырь есть тот, кто может погибших словесных овец взыскать и исправить своим незлобием, тщанием и молитвою.

2. Кормчий духовный тот, кто получил от Бога и через собственные подвиги такую духовную крепость, что не только от треволнения, но и от самой бездны может избавить корабль душевный.

3. Врач духовный тот, кто стяжал и тело и душу, свободные от всякого недуга, и уже не требует никакого врачевства от других.

4. Истинный учитель тот, кто непосредственно принял от Бога книгу духовного разума, начертанную в уме перстом Божиим, то есть действием осияния, и не требует прочих книг.

5. Учителям неприлично преподавать наставления, выписанные из сочинений других, так как и живописцам, когда они делают только списки с чужих рисунков.

6. Наставляя низших, сам учись сначала свыше: и от чувственного научайся духовному и не забывай того, который сказал: ни от человек, ни человеком проповедую учение (ср.: Гал. 1: 11-12). Ибо земное не может исцелить земных.

7. Добрый кормчий спасает корабль, и добрый пастырь оживотворит и исцелит недужных овец.

8. Насколько овцы сии, преуспевая безостановочно, последуют своему пастырю, настолько и он должен отдать за них ответ Домовладыке.

9. Да мечет пастырь, как камнем, грозным словом на тех овец, которые по лености или по чревоугодию отстают от стада, ибо и это признак доброго пастыря.

10. Когда овцы сии от зноя, то есть от телесного распаления, станут дремать душою, тогда пастырь, взирая на небо, должен еще усерднее бодрствовать над ними; ибо многие из них во время такого зноя делаются добычею волков. Впрочем, если и сии духовные овцы по примеру бессловесных овец во время зноя низко к земле приклоняют главу души своей, то имеем ободряющее нас свидетельство: … сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50: 19).

11. Когда тьма и ночь страстей постигла паству, тогда определяй пса твоего, то есть ум, на неотступную стражу к Богу, ибо ничего тут не будет несообразного считать ум губителем мысленных зверей.

ГЛАВА II

1. Благий Господь наш даровал естеству нашему и то свойство, что больной, видя врача, веселится, хотя, может быть, и никакой пользы от него не получит. Стяжи и ты, о досточудный муж, пластыри, порошки, глазные примочки, пития, губки и при сем небрезгливость, орудия для кровопускания и прижигания, мази, усыпительные зелия, ножи, перевязки. Если мы не имеем сих припасов, то как покажем врачебное искусство? Никак не можем, а между тем мзда врачам дается не за слова, а за дело.

2. Пластырь есть врачевство на страсти видимые, или телесные, а приемы лекарства внутрь – врачевство противу страстей внутренних и очищение от невидимой скверны.

3. Порошок есть уязвляющее бесчестие, врачующее гнилость возношения. Глазная примочка есть очищение душевного ока или ума, смутившегося от движения гнева.

4. Питие врачебное есть выговор огорчающий, но скоро врачующий болезнь.

5. Кровопускание есть скорое извлечение скрытого гноя. Кровопускание есть сильное и жестокое нападение на недугующих для их спасения.

6. Под губкою разумеются кроткие, тихие и мягкие слова, которым врач как бы отирает больного после кровопускания или резания.

7. Прижигание есть определенное наказание или епитимия, для покаяния человеколюбиво назначаемая на время, а мазь есть предлагаемое больному или приятное слово, или небольшое телесное утешение.

8. Усыпительное зелие значит принять на себя бремя послушника и через его повиновение подать ему спокойствие, сон бессонный, святую слепоту, чтобы он не видел своих добродетелей.

9. Перевязки означают: расслабляемых и ослабленных тщеславием утверждать и укреплять терпением до самой смерти.

10. Наконец нож есть определение и приговор об отсечении от общества члена, умершего душою и согнившего, чтобы он не передал другим своей заразы.

11. Блаженна у врачей небрезгливость, а в наставниках бесстрастие, ибо те без отвращения смело приступают к врачеванию всякой смердящей раны, а сии могут воскресить всякую умершую душу.

12. Предстоятель должен молиться и о том, чтобы ко всем иметь сострадание и расположение соразмерно их достоинству, дабы и ему, как некогда случалось с Иаковом (см.: Быт. 37: 3-4), не сделать вреда и любимому ученику его, и собратиям, что обыкновенно случается с теми предстоятелями, которые не стяжали еще душевные чувствия обучена долгим учением в разсуждение добра же, и среднего, и зла. (Евр. 5: 14).

ГЛАВА III

1. Великий стыд для наставника молиться Богу о даровании послушнику того, чего сам еще не стяжал.

2. Как увидевшие лицо царя и сделавшиеся его друзьями, если пожелают, могут не только всех слуг его, но и не известных ему, и даже врагов его представить к нему и сделать причастниками его славы, так понимай и о святых. Друзья стыдятся в чем-либо отказать искреннейшим друзьям своим, но слушают их, а иногда, может быть, невольно бывают ими убеждаемы. Хорошо приобрести друзей, но друзей духовных, ибо никто столько не помогает нам к преуспеянию в добродетели. Один из боголюбцев сказывал мне, что хотя Бог и всегда награждает рабов Своих дарами, но наиболее в годовые и Господские праздники.

 

ГЛАВА IV

1. Духовный врач должен совершенно совлечься и самих страстей, дабы мог он при случае притворно показывать какую-либо из них, и особенно гнев. Если же он совершенно не отринул страсти, то не возможет бесстрастно принимать на себя их личины.

2. Видел я, что конь, который был объезжен, но еще не совсем, шел спокойно, пока его крепко держали на узде, а как только ему было послаблено, он низверг своего всадника. Притча эта указывает преимущественно на две страсти[1], желающие испытовать да испытуют с усилием.

1. Сластолюбие и гнев.

 

ГЛАВА V

1. Тогда духовный врач познает данную премудрость от Бога, когда успеет исцелить такие страсти, которых многие не могли уврачевать.

Не тот учитель достоит удивления, который способных отроков сделал знающими людьми, но тот, который невежд и тупоумных умудрил и довел до совершенства. Искусство ездоков тогда является и похваляется, когда они и на плохих конях одержат верх над своими противниками и сберегут коней.

2. Если ты получил от Бога дар предвидеть бури, то явно предвозвещай о них находящимся с тобою в корабле. Если не так, то ты будешь виновен в крушении корабля, потому что все с полной доверенностию возложили на тебя упование оного.

3. Видел я врачей, которые не предупреждали больных о причинах усиления болезни и через это сделались виновными многих трудов и скорбей и больным, и себе.

4. Насколько настоятель видит к себе веру как послушников, так и мирских посетителей, настолько он обязан со всяким опасением блюсти себя во всем, что делает и говорит, зная, что все смотрят на него как на главный образец и все от него принимают за правило и закон.

5. Истинного пастыря укажет любовь, ибо из любви предал Себя на распятие Великий Пастырь.

ГЛАВА VI

1. Говоря с братиею, усвоивай себе самому те согрешения, которые надобно тебе обличить в том или другом из них; таким образом ты всегда будешь свободен от лишней стыдливости.

2. Опечаливай до времени недугующего, чтобы не закоснел в своем недуге или не умер от проклятого молчания. Многие принимали молчание кормчего за признак благополучного плавания, доколе не ударились о камень. Послушаем, что пишет к Тимофею великий Павел: … настой, ­ - говорит он, - благовременне и безвременне… (2 Тим. 4:2). Благовременне сим обозначает, по мнению моему, такое время, когда обличаемые благодушно переносят обличение, а безвременне, когда их оное огорчает. Ибо источники не перестают изливать струи свои и тогда, когда нет и ни одного жаждущего.

3. В некоторых настоятелях бывает как бы природная стыдливость, по которой они часто молчат, когда и не должно молчать. В таком случае да не отрицаются поступать так, как обыкновенные учителя поступают с учащимися, и письменно излагать наставления, нужные для братии. Услышим, что Божественный глас говорит о некоторых: … посецы, ю, вскую и землю упражняет… (Лк. 13:7); и паки: … измите злаго от вас самех (1 Кор. 5: 13); и еще: … не молился о людех сих… (Иер 7: 16). И о Сауле то же сказано Самуилу (см.: 1 Цар. 16: 1). Все это надобно знать пастырям и смотреть, над кем, как и когда должно употреблять такие меры, ибо ничего нет истиннее Бога.

4. Если кто, будучи обличаем наедине, не стыдится, тот и обличение, сделанное перед многими, обращает в повод к б о льшему бесстыдству, самовольно презрев свое спасение.

ГЛАВА VII

1. Усматриваю и здесь то же, что видел я у многих благоразумных больных, которые, сознавая свою робость и немощь, умоляли врачей связывать себя, хотя бы врачи того и не хотели, и в произвольном насилии лечить их; ибо дух их был бодр ради ожидаемого будущего, но плоть немощна ради застарелых худых привычек. Видя такое расположение сих недужных я просил врачей послушаться их.

2. Путеводитель не всем, приходящим к послушанию, должен говорить: путь сей узок и тесен (ср.: Мф. 7: 14) и не каждому: … иго сие благо и бремя… легко… (Мф. 11: 30), но должно рассматривать и избирать приличные врачевства. Отягченным лютыми грехами и склонным к отчаянию прилично второе врачевство, а склонным к высокоумию и самомнению – первое средство.

3. Некоторые, имея намерение пуститься в дальнейший путь и вопросивши знающих путь сей, услышали от них, что это путь прямой, гладкий и безопасный; и, услышав это, скоро расслабели в путешествии своем и на середине пути потерпели бедствие; а другие возвратились назад от того, что приготовили себя к скорбям. По этому же должно заключать и о противном. Где любовь Божественная коснулась сердца, там грозные слова не могут устрашить. Где является страх геенны, там терпение всяких трудов и скорбей. Где видна надежда Царствия Небесного, там и презрение всего земного.

4. Добрый воевода должен ясно знать состояние и устроение каждого из подчиненных. Может быть, некоторые из дружины его могут вместе с ним перед полком сражаться за всех сподвижников; может быть, есть способные к единоборству, которых должно возводить на путь безмолвия.

5. Не может кормчий один, без помощи корабельных служителей, спасти корабль. Не может врач исцелить больного, если сей не убедит врача просьбою и открытием язвы с полной доверенностию. Устыдившиеся врачей подвергали раны свои гниению, а многие нередко и умирали.

ГЛАВА VIII

1. Когда овцы пасутся, пастырь да не перестает употреблять свирель слова, и особенно когда они преклоняются ко сну, ибо волк ничего так не боится, как гласа пастырской свирели.

2. Пастырь не должен всегда безрассудно смиряться перед подчиненными, но не должен и возноситься всегда несмысленно, взирая в обоих случаях на пример Апостола Павла. Господь часто закрывает очи подчиненных не видеть немощей в предстоятеле, а когда сам предстоятель начнет им объявлять свои недостатки, тогда родит в них неверие.

3. Видел я настоятеля, который от крайнего смирения советовался в некоторых делах со своими духовными чадами. Но видел я и другого, который от возношения старался являть подчиненным свою немудрую премудрость и обращался с ними насмешливо.

4. Видел я, хотя это и редко случается, что страстные по некоторым обстоятельствам начальствовали над бесстрастными и мало-помалу, устыдившись своих подчиненных, отсекли собственные страсти. Я думаю, что воздаяние за спасаемых произвело в них эту перемену, и таким образом начальствование в страстном устроении послужило для них основанием бесстрастия.

ГЛАВА IХ

1. Должно остерегаться, чтобы собранного в пристанище не расточить на бурном море. Сказанное поймут вдающиеся в молву, не приобыкши к ней. Поистине велик подвиг благодушно и мужественно терпеть зной, и тишину, и томление безмолвия и не искать вне корабля своей келлии развлечений и утешений по примеру малодушных служителей корабельных, которые во время зноя повергаются в воду. Несравненно же большее дело – не бояться молв, но среди шума их сохранять небоязненное и неподвижное сердце, пребывая внешне с людьми, внутренне же с Богом.

ГЛАВА Х

1. Порядок мирских дел да будет тебе, о досточудный отче, примером для нас. Одни приходят в наше поистине страшное судилище как осужденные, а другие, будучи неповинны, поспешают на делание и служение Богу. Причины прихода тех и других очень различны, а потому и правила для них должны быть различны.

2. Виновного прежде всего должно спрашивать, впрочем наедине, какие именно его согрешения. Это должно делать по двум причинам: во-первых, для того чтобы он, всегда убодаемый сею исповедию, пребыл бездерзновенным; во-вторых, чтобы помнил, в каких язвах мы его приняли, и возбуждался этим любить нас.

3. Достойно также внимания твоего, пречестный отче (впрочем, и самому тебе, как я уверен, известно), что Бог взирает на места, откуда и куда кто приходит к иночеству, на степень ревности к обновлению жизни и на нравы кающихся. Во всем этом бывает много несходств и различий. Часто немощнейший бывает смиреннее сердцем, а потому и судии духовные должны такого легче наказывать. Противное же сему само собою явно.

ГЛАВА XI

1. Несвойственно льву пасти овец, небезбедно и тому, кто еще сам страстен, начальствовать над другими страстными.

2. Несообразно видеть лисицу между курами, но еще несообразнее видеть пастыря гневливого. Ибо лисица губит кур, а сей смущает и погубляет разумные души.

3. Смотри, не будь строго взыскателен за малейшие согрешения, иначе ты не будешь подражателем Бога.

4. Имей и сам Бога руководителем и наставником твоим. Наставляемый Им, как превосходнейшим правителем, во всех твоих внутренних и внешних действиях и перед волею Его отсекая свою волю, будешь и ты без попечения, водимый единым Его мановением.

5. Еще должно тебе и всякому пастырю рассмотреть и то, что если благодать Божия через нас действует на приходящих к нам, то не от веры ли их это бывает, а не от нашей чистоты? Ибо многие и страстные таким образом чудодействовали; и если многие, как говорит Спаситель, скажут Ему в день судный: Господи, Господи, не в Твое ли имя пророчествовахом (Мф. 7: 22) и пр., то сказанное мною не должно казаться невероятным.

6. Кто поистине обрел милость у Бога, тот неприметно может благодетельствовать недужным, через то имея две выгоды: и себя сохраняя невредимым от ржавчины славы и располагая помилованных воздавать благодарение Единому Богу.

ГЛАВА XII

1. Тем, которые, подобно крепким юношам, ревностно и мужественно подвизаются на духовном поприще, предлагай лучшее и высшее; а тех, которые разумением или жизнию остаются позади, питай млеком, как младенчествующих. Ибо для всякой пищи есть свое время: часто одна и та же пища в некоторых производит усердие, а в других печаль. При сеянии духовного семени должно рассуждать о времени, о лицах, о количестве и качестве семени.

2. Некоторые, ни во что вменяя суд за духовное восприемничество, безрассудно покусились пасти души; и имевши прежде большое богатство, с пустыми руками отошли от этой жизни, разделив во время своего правления другим все добро свое.

3. Как дети бывают разных родов, одни законные от первого брака, другие от второго брака, иные подкинутые, а иные от рабынь, так и восприятие пастырского попечения о душах бывает различных видов.

Совершенное восприятие есть предание души своей за душу ближнего во всем. Иное, когда пастырь принимает на себя прежде сделанные грехи и только. Иное, когда он принимает согрешения после (восприятия) бывающие и только. Некоторые же по недостатку духовной силы и по неимению бесстрастия принимают на свою ответственность перед Богом только тяготу повелений своих. Но и в самом совершенном восприятии пастырь подлежит суду по мере того, сколько принятый им отсекает перед ним свою волю.

4. Истинный сын познается в отсутствие отца.

5. Предстоятелю надо внимательно замечать противящихся в некоторых случаях и прекословящих ему братий и в присутствии почтенных мужей делать им строгие выговоры, наводя этим страх и на других, хотя бы наказываемые очень огорчались за такие уничижения. Вразумлению многих должно предпочитать огорчение одного.

6. Некоторые, движимые духовною любовию, принимают на себя бремена других сверх силы своей, поминая слово Спасителя: Болши сея любве никтоже имать… (Ин. 15: 13) и пр. Другие же, может быть, и получили от Бога силу принимать на себя бремена иных, но неохотно подклоняются, чтобы нести тяготу для спасения братий. Сих последних, как нестяжавших любви, я считаю весьма жалкими. О первых же сказано в Писании: … изводяй честное от недостойнаго, яко уста Моя будет (ср.: Иер. 15: 19) и якоже сотворил еси… будет ти (Авд. 1: 15).

7. Прошу тебя также иметь в виду, что мысленный грех пастыря на суде Божием оказывается важнее греха, на самом деле совершенного послушником, так как и преступление воина легче злоумышления полководца.

8. Научай послушников исповедовать Богу[1] плотские и блудные искушения не по виду, а все прочие согрешения днем и ночью вспоминать подробно.

9. Обучай их словом и собственным примером быть незлобивыми друг к другу, а против бесов – мудрыми и осмотрительными.

10. От тебя не должно быть скрыто, какая цель у твоих овец во взаимных их и дружественных между собою сношениях, ибо невидимые волки стараются через ленивых расстроивать тщательных.

11. Не ленись просить и молить Бога за самых ленивейших не о том, чтобы они были помилованы, ибо это без их содействия невозможно, но чтобы Господь воздвиг их к усердию.

12. Немощные не должны вкушать пищу с еретиками, как и правила повелевают. Сильные же, если неверные призывают их для познания православной веры и они хотят идти, пусть идут в приличное время во славу Господа.

13. Не извиняйся неведением, ибо неведевый же, сотворив же достойная ранам, биен будет за то, что не узнал (Лк. 12: 48).

1. См. примечание (хх)

 

ГЛАВА XIII

1. Стыдно пастырю бояться смерти, ибо о самом послушании иноческом говорят, что оно есть небоязненность смерти.

2. Испытуй, блаженный отче, какая та добродетель[1], без которой никто не узрит Господа, и ее прежде всех усвоивай твоим чадам, всячески охраняя их от красивых и женовидных лиц.

3. Все, находящиеся под твоим руководством, по различию телесного их возраста должны иметь различные занятия и различные жилища, ибо никого из приходящих к нашему пристанищу не должно отвергать. Прежде довольного рассмотрения, которое и у мирских разумно употребляется, руки (к пострижению) ни на кого скоро не возлагай (см.: 1 Тим. 5: 22), чтобы некоторые из овец, пришедшие к нам в неведении, со временем достигши полного разума и не стерпев нашей тяготы и зноя, снова не обратились в мир, за что будут отвечать перед Богом возложившие на них руку прежде времени.

4. Есть ли такой домостроитель Божий, который не имел бы более нужды в слезных источниках и в трудах для себя самого, но нещадно употреблял бы их перед Богом для очищения других?

5. Никогда не переставай очищать души и еще более тела оскверненные, чтобы ты мог с дерзновением искать у доброго Подвигоположника венцов не только за труды о себе, но и за души других. Видел я одного немощного, который, укрепившись верою, очистил немощь другого немощного, помолившись за него с похвальным бесстыдством и положив душу свою за душу ближнего, однако со смирением. Таким образом, через исцеление ближнего он исцелил и самого себя. Видел я и другого, который сделал подобное этому, но с возношением, и ему сказано в обличение: Врачу, исцелися сам… (Лк. 4: 23).

6. Можно оставить одно добро ради другого большего добра. Так поступил тот[2], который бегал мученичества не по страху, но для пользы спасаемых и просвещаемых под его руководством.

7. Иной сам себя предает бесчестию, чтобы сохранить честь ближних, и, когда многие почитают его за сластолюбца, он поступает, яко льстец и истинен (ср.: 2 Кор. 6:8).

8. Если тот, кто может пользоваться другим словом, но не преподает его изобильно, не избежит наказания, то какой беде подвергают себя, возлюбленный отче, те, которые трудами своими могут помочь злостраждущим и не помогают? Избавляй братий, о ты, избавленный Богом! Спасенный! Спасай ведомых на смерть и не будь скуп к искуплению душ, убиваемых бесами. Ибо в этом состоит величайшая почесть, данная от Бога разумному созданию, и она выше всякого делания и видения смертных и бессмертных.

9. Тот, кто отирает скверну других чистотою, данною ему от Бога, и от нечистых приносит Богу чистые дары, показывает себя споспешником бесплотных и умных Сил. Ибо это составляет единственное и всегдашнее дело слуг Божиих, по слову Давидову: … вси, иже окрест Его, принесут дары… (Пс. 75: 12), и сии дары суть души.

10. Ни в чем столько не открывается человеколюбие и благость к нам Создателя нашего, как в том, что Он оставил девяносто девять овец и взыскал одну заблудшую. Внимай сему, возлюбленный отче, и все твои старание и любовь, горячность, прилежание и моление к Богу покажи о далеко заблудших и сокрушенных. Ибо где тяжки недуги, и злокачественные язвы, и струпы, там, без сомнения, и награду великую дают врачующим.

11. Всмотримся, вникнем и сотворим. Ибо пастырь не всегда должен держаться справедливости по причине немощи некоторых. Видел я, как двое судились у мудрого пастыря, и он оправдал неправого, потому что сей малодушествовал, а обвинял правого, как мужественного и благодушного, чтобы правдою не усилить вражды; впрочем, каждому порознь он сказал должное, и особенно недугующему душою.

12. Поле, изобилующее травами, полезно всем овцам, а назидательное учение и воспоминание об исходе из сего мира прилично всем словесным овцам и может их очистить от всякой проказы.

13. Примечай благодушных и без всякой вины уничижай их в присутствии немощных, чтобы тебе можно было врачеванием одного исцелить болезнь другого и научить малодушных терпению.

14. Нигде не видно, чтобы Бог, приняв исповедь, обнаружил грехи покаявшегося, ибо Он отвратил бы этим грешников от исповеди и недуги их сделал бы неисцельными. Итак, хотя бы мы и дар прозорливости имели, не должны предупреждать согрешивших изъявлением их грехов, но лучше побуждать их к исповеданию гадательными выражениями; ибо и за самое их исповедание перед нами бывает им немалое прощение. По исповедании же должны мы удостоить их большего, нежели прежде, попечения и свободнейшего к нам доступа, ибо через это они более преуспевают в вере и любви к нам.

Покажем также им в себе самих образ крайнего смирения и научим их иметь к нам страх. Смотри, чтобы излишнее твое смирение не привлекло углия огненного на главу чад твоих.

15. Во всем ты должен быть терпелив, кроме преслушания повелений твоих.

16. Смотри со вниманием, нет ли в твоем саду таких деревьев, которые понапрасну только занимают землю, а на другом месте, может быть, были бы плодоносны. В таком случае отнюдь не отрицайся с советом человеколюбиво пересаживать их.

17. Иногда настоятель может безбедно руководить своих овец к добродетели в местах, по видимому несвойственных иночеству, веселых или многолюдных. Поэтому в принятии к себе приходящих овец да будет он осмотрителен, потому что уклонение от принятия и отказ не во всяком случае возбраняются Богом.

Если духовный врач изобилует душевным безмолвием, то при попечении о недугующих немного имеет нужды во внешнем; если же он не обладает первым, то должен употреблять последнее.

18. Никакой дар от нас Богу не может быть столько приятен, как приношение Ему словесных душ через покаяние. Ибо весь мир не ст о ит одной души, потому что мир преходит, а душа нетленна и пребывает вовеки.

 

 

1. Чистота души и тела (см.: Евр. 12: 14)

2. Святитель Григорий Чудотворец

 

ГЛАВА XIV

1. Итак, блаженный отче, не тех убеждай, которые жертвуют Христу имением, а тех, кои приносят Ему словесных овец. Но старайся приносить это всесожжение непорочно; если не так, то никакой тебе не будет пользы.

2. Как должно разуметь: яко подобаше предану бытии Сыну Человеческому, горе же… тому, имже… предается (ср.: Мф. 26: 24), так понимай и в обратном смысле, что многим произволяющим подобает спастись, но награда дана будет тем, которые по Господе послужили их спасению.

3. Прежде всего, честный отче, нужно нам иметь духовную силу, чтобы помогать тем, которых мы дерзнули вести во Святая Святых и покусились показать им Христа, на таинственной их и сокровенной трапезе почивающего. Ибо когда сии руководимые находятся еще в преддвериях святилища, и мы видим, что толпа хотящих им воспрепятствовать войти угнетает и утесняет их, тогда мы обязаны взять их за руку, как младенцев, и освободить от сей толпы, то есть от бесовских помыслов. А если они еще очень младенчественны или немощны, то нужно их и на плечи взять и понести, пока они пройдут дверь сего поистине тесного входа, ибо тут обыкновенно бывает самое давление и теснота. Потому и говорил об ней некто: … сие труд есть предо мною, дондеже вниду во святило Божие… (Пс. 72: 16-17)

4. Мы уже говорили, отец отцов, и в предыдущих Словах, каков был оный отец отцов и учитель учителей: весь обличен вышнею премудростию, нелицемерен, обличителен, вникателен, целомудрен [1], снисходителен и радостен, и что всего удивительнее, за теми, которые изъявляли пламенную ревность к духовной жизни, он следил несравненно строже. Если же находил некоторых державшихся собственной воли или имевших к чему-либо пристрастие, то лишал их любимой вещи, так что все наконец стали остерегаться, чтобы не изъявлять своей воли в том, к чему они чувствовали влечение. Достопамятный муж этот всегда говаривал, что лучше изгнать послушника из обители, нежели позволить ему исполнить свою волю. Ибо изгнавший часто делает изгнанного смиреннейшим и готовым уже отсекать свою волю; а изъявляющий мнимое человеколюбие и снисхождение к таким инокам бывает причиною того, что они проклинают его при кончине своей как человека, который обманул, а не воспользовал их.

5. Чудно было видеть, как сей великий отец по исполнении вечерних молитв сидел, как бы некий царь на престоле, на седалище своем, наружно сплетенном из ветвей, а внутренно – из духовных дарований, и как дружный сонм братий, подобно пчелам, окружал своего пастыря, внимая словам его, как словам Божиим, и получая от него повеления. Одному пастырь повелевал прежде сна прочитать наизусть пятьдесят псалмов, другому тридцать, иному сто. Иному назначал положить столько же земных поклонов; другому – сидя спать; иному – читать столько-то времени, а другому – столько-то стоять на молитве. Он поставил также над братиями двух надзирателей, которые днем примечали и возбраняли праздность и празднословие, а ночью – безвременные бдения и то, чего не должно предавать писанию.

6. Мало этого. Сей великий муж определял каждому особенные правила и касательно пищи, ибо не для всех была одинаковая пища, но назначалась каждому по его устроению: для одних сей добрый домостроитель назначал пищу более суровую, а для других – более приятную. И удивительно, что все принимали и исполняли его повеления без ропота, как из уст Божиих. Сему достойнейшему мужу была подчинена и лавра, в которую сей совершеннейший во всем посылал из обители своей более сильных духом на безмолвие.

7. Не приучай, прошу тебя, простосердечных иноков к тонкоразборчивости помыслов, но лучше, если можно, и тонкоразборчивых приучай к простоте, это дело преславное.

8. Достигший совершенной чистоты через крайнее бесстрастие, как божественный судия, может употреблять и строгие меры. Ибо оскудение бесстрастия уязвляет сердце судии и не допускает ему, как бы следовало, наказывать и искоренять зло.

9. Прежде всего оставляй сынам твоим в наследие непорочную веру и святые догматы, чтобы тебе не только сынов, но и внуков твоих привести ко Господу путем Православия.

10. Крепких телом и юных ты не должен щадить по ложному милосердию, но умалять и истощать их, чтобы они благословляли тебя при исходе из этой жизни. И на сие, премудрый муж, ты имеешь пример в великом Моисее, который послушного и с покорностию за ним следовавшего народа не мог освободить от рабства фараонова дотоле, пока не заствил их есть опресноки с горьким зелием. Опреснок означает душу, которая несет отсечение своей воли; ибо собственная воля надмевает и возвышает ее, а опреснок никогда не надымается. Под горьким зелием должно разуметь иногда огорчение от покорения себя повелевающему, а иногда – горечь сурового поста.

11. Но, написав это к тебе, о отец отцов, прихожу в страх, слыша говорящего: Научая убои наго, себе ли не учиши (Рим. 2: 21)? Итак, скажу еще одно и кончу Слово.

 

 

1. Слово «целомудрие», по смыслу древних отцов, означает не частную добродетель, а трезвение во всем, когда человек хранит себя от всякого дела, слова и помышления, неугодного Богу.

 

ГЛАВА XV

Душа, чистотою соединившаяся с Богом, для научения своего не имеет нужды в слове других, ибо блаженная сия в себе самой носит присносущное Слово, Которое есть ее тайноводитель, наставник и просвещение. Такова и твоя душа, как помню я, о священнейшая и светлейшая глава; и не от слов только одних, но и от самих дел и опыта познал я святейший ум твой, блистающий особенно звероубийственною кротостию и смирением, как и у оного великого законоположника Моисея; следуя стопам его, ты, о многострадальнейший, всегда восходя на высоту совершенства, едва и того не превзошел славою чистоты и честностию целомудрия, каковыми добродетелями более, нежели иным чем, приближаемся ко Всечистому Богу и всякого бесстрастия Подателю и Помощнику и за которые Он еще живущих на земле переселяет на небо. Сими ты, подобно Илии, оному любителю чистоты, ногами неленостного тщания взошел как бы на огненную некую колесницу, и не только египтянина убил и победный венец скрыл в песке смирения; но еще восшел на гору и в тернистом, зверями неприступном жительстве видел Бога и насладился Божественного гласа и светозарности. Ты изул сапоги, то есть всю мертвенную оболочку ветхого человека, и, взявши за хвост, то есть за конец того, который из Ангела сделался змием, низринул его в его же мраком покрытую нору и преисподний ров, в Египет кромешной тьмы. Ты победил высокомерного и гордого фараона, поразил египтян и умертвил их первенцев – победа, славою превосходящая все другие. Посему Господь и вверил тебе, как непоколебимому, наставление братий, которых ты, наставник наставников, небоязненно избавил от фараона и от скверного плинфоделания, то есть угождения сей бренной плоти, и от собственного во всем опыта преподал им видение Божественного огня и облака чистоты, угашающего всякий нечистый пламень. Но и Чермное, страстьми палящее море, в котором столь многие бедствуют, рассек для них жезлом твоим и через пастырское искусство сделал их торжествующими и победителями и всех гонителей их потопил совершенно. Потом и Амалика возношения, который встречает обыкновенно победителей после победы в море, ты одолел распростертием рук, стоя посреди деяния и видения. За людей, вверенных тебе Богом и Богом просвещенных, ты побеждал языки, а сущих с тобою привел к горе бесстрастия, поставил священников, предал обрезание, не очистившиеся которым не могут увидеть Бога. Ты восшел на высоту и, отразив всякий мрак, и мглу, и бурю, то есть тремрачную тьму неразумия, приблизился к свету, несравненно чистейшему виденного в купине, и непостижимому и высшему; удостоился гласа, удостоился видения и пророчества. Ты увидел, может быть, пребывая еще здесь, задняя будущего, то есть будущее совершенное просвещение разума. Потом глас оный: … не бо узрит человек… (Исх. 33: 20) слышал и в глубочайшую некую юдоль смирения от Боговидения в Хориве сошел, неся скрижали разума и восхождения духовного, будучи прославлен лицом души и тела. Но увы! дружина моя увлеклась сиянием тельца. Увы! скрижали сокрушены! Что же после сего? Взявши людей сих за руку, ты провел их через пустыню, и, когда они были жегомы пламенем огня своего, ты произвел в них древом, то есть распятием плоти со страстьми и похотями, источник слезной воды. И вот вступаешь в брань с языками, сретающими тебя, истребляя их огнем Господним; на Иордан приходишь (ибо ничто не возбраняет мне отступить несколько от истории); словом, как Иисус Навин, разделяешь воды для людей и нижние отделяешь в соленое и мертвое море, а верхние – струю любви – на иной вышней стране поставляешь перед очами духовными твоих израильтян. Потом повелеваешь вынести двенадцать камней, воссозидая через них или Апостольский лик, или тайнообразуя одоление восьми языков, то есть главных страстей, и приобретение четырех верховных добродетелей. Потом, оставив позади себя мертвое и бесплодное море, приступаешь к граду вражию; трубишь вокруг его молитвою в продолжение сего седмеричного круга человеческой жизни; и вот низложена твердыня, победа одержана, так что и тебе прилично петь к невещественному и невидимому Поборнику: Врагу моему оскудеша оружия в конец, и грады страстей моих разрушил еси… (Пс. 9:7)

Хочешь ли, коснусь того, что выше и превосходнее всего прочего? Ты взошел к горнему Иерусалиму, к созерцанию совершенного мира души, и зришь Христа Бога мира; злостраждешь с Ним, яко добр воин, сраспинаешься Ему плотию со страстьми и похотьми; и справедливо, ибо и ты сделался богом фараона и всей его богопротивной силы и спогребаешься Христу; и нисходишь с Ним во ад, то есть в глубину неизреченных таинств богословия; принимаешь помазание миром от сродных и любимых жен, то есть от добродетелей, и благоухаешь. (Ибо что возбраняешь мне все высказать подробно?) Какое богатство корыстей! Тебе дано сесть со Христом на престоле небесном. Воскреснешь и ты в третий день, победив трех мучителей, или, чтобы яснее сказать, одержав победу над телом, душою и духом, или по очищении тричастия души, то есть желательной, раздражительной и разумной силы. Ты и на гору Елеонскую восходишь. Но время уже и сократить Слово и не мудрствовать, особенно перед тем, кто исполнен премудрости и превосходит разумом всех, кто выше нас. О горе, полагаю, этой, доблественный некий путник, восходя на нее, сказал: горы высокия еленем (Пс. 103: 18), то есть душам, истребляющим мысленных змей. С сим и ты, совосходя и следуя за ним, восшел на оную гору; и, воззрев на небо (опять беру для моего слова прежнюю образную речь), благословил нас, учеников твоих, и видел предложенную и утвержденную лествицу добродетелей, которой ты, как премудрый архитектон, по данной тебе благодати Божией, не только положил основание, но и совершение, хотя по смиренномудрию твоему убедил и нас, скудоумных, отдать наши нечистые уста на пользу твоих братий. И это неудивительно; священная повесть говорит, что и Моисей называл себя косноязычным и худогласным. Но у него был богатый даром слова и вещатель Аарон; ты же тайноучитель, не знаю почему, пришел к безводному источнику, которые весь полон египетскими жабами или нечистотами. Но как мне не должно оставлять моего Слова, о небесный путник, не окончивши повесть о твоем течении, то вновь, сплетая венец доброты твоей, скажу: ты приблизился к святой горе и устремил взор твой к небу, вознес ногу для восхождения и потек, и востек до херувимских добродетелей, и возлетел, и восшел в воскликновении, победив врага, и сделался для многих предшественником и путевождем, и доныне наставляешь всех нас, и предводительствуешь, восшедши на самый верх святой Лествицы и соединившись с любовию, а любовь есть Бог. Ему же подобает слава, держава, честь и поклонение во веки веков. Аминь.

 

 

ПРИМЕЧАНИЯ

УКАЗАТЕЛИ

 

(а)

Испытатели церковной древности относят кончину преподобного Иоанна к концу VI или к началу VII века. Что касается до продолжения его жизни, то раифский биограф говорит, что он приступил к поприщу иночества на 16 году жизни; под руководством аввы Мартирия пребывал 19 лет; по кончине наставника своего в безмолвии провел 40 лет. Итак, игуменом в Синайском монастыре преподобный Иоанн поставлен на 75 году жизни. Сколько лет управлял он монастырем и сколько провел во вторичном безмолвии, поставив авву Георгия игуменом в Синае, в точности неизвестно. Некоторые полагают, что преподобный Иоанн скончался лет 80 или 85, а Следованной же Псалтири сказано, что он жил 95 лет. Восточная Церковь совершает память его 30 марта, в тот же день и Западная.

О Синайском монастыре известно, что еще в IV столетии Синайские горы служили постоянным пребыванием множества пустынников, которых привлекали туда и священные воспоминания о ветхозаветных чудесах и о Моисее и Илии, и безмолвие гор и юдолей, и малонаселенность полуострова. В первые времена у подвижников синайских не было общего монастыря, они жили в келлиях, рассеянных по горам и долинам, и только в субботу вечером собирались в храм, построенный, по преданию, царицею Еленою на том месте, где Бог явился пророку Моисею в горящей и несгораемой купине. В этом храме пустынники проводили всю ночь в общей молитве, в воскресенье утром причащались Святых Таин и снова расходились по своим келлиям. В IV и V столетиях синайские пустынники неоднократно подвергались нападению сарацин, от которых многие приняли и мученическую кончину. Потому по вступлении на престол благоверного царя Юстиниана I синайские отцы, услышав о его благоговении к святым местам, просили его создать им укрепленный монастырь. Юстиниан внял их прошению, и по его повелению у подошвы Синайской горы был воздвигнут Синайский монастырь, который на том же месте существует и доныне.

Раифская же обитель, от которой теперь остались одни развалины, находилась на расстоянии двух дней пути от Синая в весьма живописном заливе Чермного моря, по преданию, близ того места, называемого Елимом, где израильтяне во время своего странствования нашли 70 пальм и 12 источников (см.: Исх. 15: 27). И сей монастырь, как и Синайский, был в свое время богат великими подвижниками. По духу подвижничества и по близости расстояния обители сии имели между собою самую тесную связь и непрерывное общение.

 

(б)

В «Луге Духовном» Иоанна Мосха (гл. 125) и в Прологе на 17-й день марта предлагается поистине чудная повесть о сем авве Георгии.

Однажды в Великую Субботу ему пришло желание праздновать Пасху в Иерусалиме и приобщиться Святых Таин в храме Святого Воскресения Христова. Целый день старец занят был этою мыслию и молился. В Светлый же день Пасхи он силою Всемогущего Бога был восхищен, поставлен в Иерусалимской церкви Воскресения и рукою блаженного Патриарха Петра принял вместе с его пресвитерами дары Святого Причащения. Когда Синкелл по повелению Патриарха пригласил сего игумена Синайского вкусить пищи вместе со святителем, авва Георгий ответствовал: «Воля Господня да будет!» Но поклонившись Святому Гробу, стал невидим в Иерусалимском храме и увидел себя в своей келлии. Патриарх, опечалившись, послал писание к старцу, на которое сей отвечал описанием чуда, совершившегося над ним, и предсказанием, что оба они по прошествии шести месяцев соединятся и узрят друг друга в Небесном Царствии. Возвратившиеся к Патриарху сказывали, что старец уже 70 лет не исходил из Синайской обители, а между тем все епископы и клирики, видевшие его в церкви Воскресения Христова, свидетельствовали и говорили: «Мы все целовали его». По прошествии шести месяцев исполнилось предсказание аввы Георгия: и он, и блаженный Патриарх Петр отошли ко Господу.

ПРИМЕЧАНИЯ НА «ЛЕСТВИЦУ» ПРЕПОДОБНОГО ИОАННА.

Слово 1, 14 – (а)

По изъяснению преподобного Иоанна Раифского и Илии Критского, святой Иоанн Лествичник говорит здесь об отрекающихся от мира. Возводящие на камне кирпичное здание означают тех, которые, отрекшись от мира, вступают в общежитие и полагают начало с великих внешних добродетелей, но без повиновения духовному отцу и отсечения перед ним своей воли; и потому, не искусившись в смиренных подвигах послушания и не имея помощи от наставника, который бы обучал их бороться со страстями и соразмерно наставлял на добрые дела, понемногу охладевают в усердии и, ослабевая, предаются некоторому нерадению, изменяя хорошо начатое строение на более униженное и слабейшее. Утверждающие столбы на земле суть те, которые, отрекшись от мира, тотчас удаляются на безмолвное житие, не положив в общежитии основания для отшельничества через подвиги послушания, смирения и умерщвления страстей, и потому скоро падают и неудобно восстают. Те же, которые, пройдя часть пути и разогрев члены, шли потом быстрее, означают вступивших на поприще иночества, кои поручают себя руководству доброго наставника, идут чуждым гордости путем отсечения своей воли и, положив начало трудами послушания и смирения и искусившись в бранях, укрепляются, возгораются теплотою благоговения, и благодатию Божиею становятся неутомимы и непобедимы и без преткновения свято совершают свое течение до конца.

См. в 88 т. «Патрологии» Миня толкование на «Лествицу»

Илии Критского, Иоанна Раифского и других (с. 649);

также см. новогреческий перевод «Лествицы», с толкованиями

иеромонаха Афанасия Критянина (Венеция, 1693. С.8)

Слово 1, 25 – (б)

«Один монах, - пишет Руфин, - часто ощущая в себе движение гнева в монастыре, решился идти в пустыню, чтобы, когда не с кем ему будет поспорить, сия страсть оставила его в покое. Но когда он удалился в пещеру, случилось, что кружка, которую он наполнял водою и ставил на землю, три раза сряду опрокидывалась и разливалась. Это его раздражило, он разбил кружку и, пришедши в себя, сказал: «Бес гнева обманул меня; вот я один, а сия страсть не перестает побеждать меня. Когда же для того, чтобы сделаться победителем ее, потребно везде вести войну против нее и терпеть, а прежде всего необходима помощь Божией благодати, то ныне же возвращаюсь в монастырь!»

Слово 4, 73 – (в)

Преподобный Марк Подвижник в «Законе духовном» (гл. 138 и 139) говорит: «Егда всякую вольную злобу (то есть страсть) от мысли отвергнем, тогда паки брань сотворим с сущими страстьми по предприятию. Предприятие есть прежних зол невольное воспоминание, в подвижнике произыти в страсть возбраняемое, в победителе же до прилога низвращаемое».

Слово 4, 82 – (г)

По изъяснению Илии Критского, преподобный Иоанн указывает на чрезвычайные подвиги и особенные делания духовные, каковы суть: молитвы, продолжением своим преступающие общую меру, плач, посты, всенощные бдения и другие тому подобные, которые он неутвердившимся в смирении и не отвыкшим совершенно от осуждения, уничижения и презрения ближних воспрещает воспринимать своевольно и даже втайне совершать в келлии; потому что всем чрезвычайным питается тщеславие, и когда самые добрые дела надмевают нас, тогда, что само в себе есть врачевство спасительное, делается для нас ядом убийственным. Согласно с преподобным Иоанном рассуждает о сем предмете святой Василий Великий [Кратк. прав., вопрос 138]

Слово 4, 105 – (д)

 

 

Сие мнение находится во 2й из бесед Кассиана: «Истинное рассуждение, - говорит он, - приобретается только истинным смирением; а первый признак истинного смирения состоит в том, чтобы все открывать отцам, не только что делаем, но и что помышляем, и ни в чем не веровать своему помыслу, но во всем следовать словам старцев и то считать за добро, что они одобрят»[Пр. Касссиан Римлянин. Слово к Леонтину игумену. гл. 10. Добротолюбие, ч.4].

Слово 4, 108 – (е)

По толкованию Илии Критского, можно похвалить их обоих в свое время. Если старый монах, последовав желанию своему, испросит некоторое позволение, то хорошо поступит, когда воздержится от исполнения, как потому, что его послушание было долго искушаемо всякими образами, так и потому, что во свете рассуждения и опытности его может ему открыться истинное намерение наставника, и он лучше сделает, когда последует не звуку слов настоятеля, как раб, но истинной воле отца своего, как истинное чадо послушания. Если же сей инок млад, то ему лучше повиноваться полученному приказанию в простоте сердца и не входя в разбирательство; ибо таково его устроение, что он должен представлять доказательства точного и верного своего послушания.

Слово 4, 110 –(ж)

Сие греческое слово «лавра» значит собственно: ряд домов или улица. Один из первых церковных историков, упоминающих о лаврах, есть Евагрий, живший в VI веке. Лаврами первоначально назывались такие монастыри, в которых для жития монахов устроялся ряд отдельных келий, но не в дальнем одна от другой расстоянии. Но сии келлии были, как свидетельствует Евагрий, так малы, так тесны, так низки, что монахи не могли прямо стоять в них и лежать, протянувши ноги свободно. Между келлиями анахоретов, или отшельников, и келлиями в лаврах было такое различие, что первые одна от другой были удаляемы на такое расстояние, в каком анахореты не могли друг друга видеть и слышать, и притом были рассеяны в пустыне без определенного порядка; келлии же в лаврах не были столь далеко одна от другой расставляемы, как жилища пустынников, хотя не были и соединяемы, как иноческие келлии в киновиях. И вообще установление лавр было нечто среднее между пустынножитием и киновиею и имело целию совокупление удобств и благ, принадлежащих тому и другому из сих путей, по образу, данному Церкви святым Василием Великим, который, как говорит друг его, Григорий Назианзин [См.: Слово 43-е надгробное Василию Великому. М., 1844. ч.4. с. 119.], приметив, что жизнь пустынная и созерцательная весьма отлична от общежительной и что сии образы жития оба имеют свои удобства и свои затруднения, и восхотев согласить и даже совокупить их, устроил пустынки и келлийки близ монастырей, не отделяя их и стенами, дабы созерцание не лишалось благ общежития и дабы трудническая жизнь не была отлучена от участия в созерцании; и таким образом он соединил сии два учреждения и пути двух родов во единую славу Божию, как Бог соединил море с землею для блага вселенной. Знаменитейшими лаврами были в древности монастыри преподобного Харитона, преподобного Феодосия и Саввы Освященного, который скончался в 531 году. В сей последней жил в VIII веке Иоанн Дамаскин под руководством одного аввы.

Слово 4, 113 – (з)

Печатию Лествичник называет или крещение, или покаяние, очищающее человека; щитом – удаление от мира, совершаемое через беспристрастие; мечом – веру к пастырю; оружием – отвержение своей воли; луком – молитву, которою демоны низвергаются; воинскою одеждою – одеяние добродетелей.(Патрология. Т. 88. с. 760)

Слово 4, 121 – (и)

Когда израильтяне, слив себе золотого тельца, впали в грех идолопоклонства, то Господь, прогневавшись, хотел совершенно потребить их; но по молитвенному ходатайству за них Моисея умилостивился над ними, то есть хотя подвергнул некоторому наказанию народ Свой за его нечестие, но не истребил (см.: Исх. гл. 32). Когда же Дафан и Авирон восстали против Моисея, он, преогорченный их безумным противлением, уже не ходатайствовал за них перед Богом, то они со всеми сообщниками и семействами их были совершенно потреблены гневом Господним и умерли не обыкновенною смертию всех людей, но поглощены были землею (см.: Чис. гл. 16).

Заголовок Слова 5 – (i)

 

Кто, читая в сем Слове описание Темницы кающихся, впал бы в сомнение о справедливости сего повествования или о согласии сих чрезвычайных суровостей с духом Евангелия, тот может к освобождению своей души от сомнения употребить следующие соображения.

1. Преподобный Иоанн, как вообще в сей книге, так особенно в повествовании о Темнице покаяния, говорит Иоанну, авве Раифскому, и всем его братиям, которых обитель была ближе к Александрии, нежели Петербург к Москве. Он говорит, что сам ходил посетить один знаменитый монастырь, который находился не в дальней расстоянии от сего большого города, в Фиваиде, и что авва сего монастыря, о котором рассказывает повести столь назидательные муж удивительный по добродетели и премудрости, имел в своем руководстве две другие обители: одна была лавра, устроенная для тех, которых Бог возводил на высоту безмолвия, а другая – монастырь кающихся, или обитель покаяния, названная Темницею, которая была назначена для монахов, нарушающих святость обетов своих тяжкими грехопадениями. По всему этому невероятно, чтобы преподобный Иоанн в повествовании о сей Темнице выдавал несправедливое за истину.

2. Не один Иоанн Лествичник повествует о сей обители кающихся. Блаженный Иероним также упоминает о ней в предисловии к правилу святого Пахомия, говоря, что он перевел сие правило на латинский язык, потому что человек Божий Сильван, пресвитер, приславший ему сие правило из Александрии, уведомил его, что в Фиваиде, в монастыре, который некогда назывался Танобом и который благоприличным изменением Слова назван впоследствии монастырем покаяния, находятся многие раифские иноки, не понимающие ни греческого, ни египетского языка. Итак, прежде нежели преподобный Иоанн Лествичник посетил сию обитель, она уже не менее двух веков существовала, хотя и могло случиться, что она уже после блаженного Иеронима присоединилась к тому великому монастырю, о котором говорит Лествичник, и получила особенное назначение для монахов, падших в тяжкие преступления и имевших нужду в чрезвычайном покаянии для своего восстановления [Cм.: Annotat. In Regul. S. Pachom, apud Cassianum]

3. Преподобный отец сам уверяет раифских братьев, что его повествование совершенно искренне, что он пишет о том, чему сам был очевидным свидетелем, что он рассказывает не вымысл и басню, но истинную историю: «Стекитесь, - говорит, - все прогневавшие Господа и приступите; приидите и услышьте, что я поведаю вам; соберитесь и увидите, что Господь показал мне в назидание души моей» (Слово 5:2). Он говорит, что пребывал в сей обители целый месяц и что потом, возвратившись к настоятелю великого монастыря, не мог довольно выразить перед ним свое удивление, возбужденное всем виденным и слышанным в оной Темнице (см.: Слово 5: 26). Итак, нравственная невозможность запрещает помыслить, будто преподобный отец мог обманывать братьев или, лучше сказать, всю Церковь и так далеко простирать обман.

4. Нельзя обвинить в жестокости настоятеля «сих неповинный и блаженных осужденников», как называет их преподобный, потому что их заключали в сию Темницу покаяния по усерднейшему желанию и усильному прошению их самих; и все жестокости тамошнего пребывания были совершенно произвольные муки, которые они воспринимали для избавления от муки вечной. «Что в сравнении с ними, - говорит преподобный, - злострадания беснующихся или плачущих над мертвецами, или пребывающих в заточении, или осужденных за убийства? Поистине невольное мучение оных есть ничто в сравнении с произвольным страданием сих. <…> Часто они умоляли сего великого судию, то есть пастыря своего, сего ангела между человеками, и убеждали его наложить железо и оковы на руки и на шеи их, а ноги их, как ноги преступников, заключить в колоды и не освобождать от них, пока не сойдут во гроб. Но иногда они и гроба лишали сами себя… умоляя и заклиная великого авву, чтобы он не сподоблял их человеческого погребения, но подобно скотам выбрасывал бы тела их или в реку, или в поле на съедение зверям» (ср.: Слово 5: 19-21).

5. Но все жестокости их покаяния происходили из любви к Богу и из ненависти ко греху, которая по видимому похожа была на самоненавидение; но в самом деле эта была та нелюбовь к душам своим, которая ублажается в Апокалипсисе (Откр. 12: 11), и та святая ненависть к своим душам, которой требует Господь наш Иисус Христос от хотящих сделаться учениками Его. Душа, уязвленная огненною стрелою любви Божественной, питается страданиями; слезы и подвиги умерщвления суть ее утешения в скорбях. «Кто мя устроит, -пишет святой Григорий Назианзин к Василию Великому, - кто мя устроит по месяцам преждних дней… (Иов. 29: 2), в которые я увеселялся с тобою злостраданием; потому что скорбное, но добровольное предпочтительнее приятного, но невольного» [Св. Григорий Богослов. Творения. М., 1848. ч.6. с. 103]

6. Надлежит взять в рассуждение, что здесь речь идет об одних монахах, которые, вкусивши дара небесного и соделавшись причастниками Духа Святаго (см.: Евр. 6:4), ниспали с высоты добродетели. Посему тем, для которых болезни и труды их кажутся странными, ответствует сам преподобный сими словами: «… что для иных неудобно и неприятно, то любезно и приятно для тех, которые ниспали из состояния добродетели и лишились духовного богатства. Ибо когда душа лишилась первого дерзновения перед Богом, потеряла надежду бесстрастия и сокрушила печать чистоты, когда она позволила похитить у себя сокровища дарований, сделалась чуждою Божественного утешения, завет Господень отвергла и угасила добрый огонь душевных слез, тогда, пронзаемая и уязвленная воспоминанием об этом, она не только вышеописанные труды возложит на себя со всяким усердием, но и тщится благочестно умерщвлять себя подвигами покаяния, если только в ней осталась хоть искра любви или страха Господня. Поистине таковы были сии блаженные…» (Слово 5: 23).

7. История церковная представляет нам и в других памятниках древности удивительные примеры чрезвычайного покаяния. не только не уступающие Темнице, описанной Лествичником, но и превосходящие всю жестокость и весь ужас ее. Вспомним о подвигах столпников, Симеонов и Даниилов, вспомним о чудесах благодати Божией, прославляющейся в немощи немощнейшего пола, например о покаянии Марии Египетской, и повторим за Господом: невозможное для человека возможно для Бога (ср.: Лк. 18: 27). «Никто, - говорит преподобный Иоанн Лествичник, - по неразумию да не впадет в неверие, видя или слыша в монашеской жизни случаи и действия вышеестественные; ибо где Бог, превысший естества, являет Свое присутствие, там много бывает вышеестественного» (ср.: Слово 26: 5)

8. Богу, благоволившему показать Антонию Великому преподобного Павла Фивейского, чтобы пером блаженного Иеронима сделать известною в Церкви жизнь первого анахорета, сокровенную и ангелоподобную, Богу было угодно, чтобы преподобный Иоанн Лествичник посетил сей монастырь в Фиваиде и передал всей Церкви чудный образец духодвижного покаяния и показал, как Духу Божию противен грех, и что мы должны ненавидеть его совершенною ненавистию (см.: Пс. 138: 22). Здесь является также слава покаяния, которым побеждается праведный гнев Божий и которое так освящает грешников, что, по мнению Иоанна Лествичника, «сии падшие и плачущие блаженнее непадих и неплачущих о себе». «Знаю, - говорит наконец преподобный, - знаю, досточудные, что рассказанные мною подвиги кажутся для одних невероятными, для других – превосходящими надежду, а для иных – приводящими в отчаяние. Но мужественный муж, от сего уязвленный, как острием, отходит с огненною стрелою и ревностию в сердце. Низший же сего познает свою немощь и, через самоукорение удобно стяжав смиренномудрие, устремится вслед за первым, но не знаю, настигнет ли его. Нерадивый же пусть и не касается того, что здесь описано, чтобы ему, отчаявшись, не расточить и того, что делает…» (ср.: Слово 5: 27)

Слово 5, 32 – (к)

Если впадешь в малейшее какое-либо согрешение, и тебе скажет помысл твой, или бес, или человек: «Не скорби об этом; о дабы тебе оставить великие грехи, а это – ничего»; не слушайся и не верь сему, потому что это слово погашает доброе произволение, отгоняет от человека благодать Божию и соделывает то, что он легко впадает и в великие и смертные грехи. Кто не может погасить одной свечи, как потушит дом или целый лес, когда загорится? Еще мы видим, что и малые дары смягчают и прекращают великий гнев судии, и, напротив, малые проступки возбуждают его гнев, то же самое бывает и с милосердным Судиею и Царем нашим Христом. Это мы и на себе можем видеть, что мы соблазняемся не только от больших причин, но и от малых. Посему приучайся побеждать малое, если хочешь победить великое.

Новогреческий перевод «Лествицы»

Афанасия Критского С. 115.

Слово 5, 34 – (л)

Внутреннейшее и совершенно духовное извещение, о котором говорит преподобный Иоанн, сопровождается двумя признаками, которые суть две добродетели: одна, по изъяснению Илии Критского, согласному с учением и Василия Великого (см.: Правила, кратко изложен. 296), есть любовь и сострадание к согрешающим (Дух Господень есть, без сомнения, Дух любви, ибо Бог есть любовь); а другая добродетель – глубочайшее смирение.

Слово 5, 39 – (м)

Очень вредны падения для ленивых, неблагоговейных и непослушных монахов, потому что, впадши в какое-либо согрешение, малое или великое, они не заботятся о том, чтобы исторгнуть причину и корень греха, а вместо того, чтобы оплакивать оный, делаются совершенно бесчувственными и творят другие худшие дела и по нерадению своему не обращаются тотчас с сокрушением сердца к покаянию, как делают благоговейные и преуспевающие, чтобы тщательно хранить себя и очиститься от того согрешения и от других страстей, искушающих их, и чтобы через злострадание тела отсечь грехи свои, как делали вышеупомянутые отцы осужденники. Им кажется, что они могут спастись с покоем и отрадою, не подвергая себя злостраданию, и что довольно для них только оставить грех, в который пали. Но они не разумеют, что им должно скоро восстать и много пострадать, чтобы на будущее время охранить себя от падения и получить прощение в прежних грехах, и что им нужно потомиться и просить Божией помощи, чтобы победить свои страсти, потому что если они будут так делать, то я не знаю, что им еще сказать. Помысли, думающий так, прошу тебя, помысли, что мы не можем возвратиться к Богу путем нерадения, которым уклонились и удалились от лица Божий, но другим кратчайшим, то есть усердием, которое нас приближает к Богу; и если мы хотим быть тщательными, то не невозможно для нас сделаться лучшими прежнего, как это видно на многих великих грешниках, которые через преуспеяние и покаяние сделались великими святыми. Некоторые же праведники от нерадения своего пребыли в грехе нераскаянными и подверглись мучению. Посему мы должны понудить себя и оставить ложные оправдания.

Новогреческий перевод «Лествицы»

Афанасия Критского. с. 117

Слово 5, 41 – (н)

Преподобный отец указывает на то мнение Оригена, Пятым Вселенским Собором в 553 году осужденное, по которому все люди, даже самые нечестивые, и диаволы, претерпевши долгие муки в геенне огненной, будто бы очистятся наконец и будут помилованы.

Слово 6, 3 –(о)

Боится Христос смерти, однако не трепещет. На это блаженный Августин дает прекрасное толкование. Он говорит, что Господь Иисус Христос, видя приближение смерти Своей, скорбел и тужил не по слабости, а по могуществу, чтобы мы не отчаялись спасения нашего, когда придем в смущение не по могуществу, но по слабости. Таким образом Он хотел утешить всех немощных, восприяв вольное подобие немощи их, чтобы мы рассуждали, какого блага долженствуем ожидать и надеяться от причащения Божества Его, когда само скорбение Его делает нас спокойными и когда немощь Его укрепляет нас.

Слово 6, 18 – (п)

Гора Хорив и гора Синай суть две ветви, которые происходят от одного корня и потом разделяются. Гора Синай много выше, а Хорив плодоноснее. По четырем событиям гора Хорив знаменита в Писании: 1) внизу сей горы Бог явился Моисею в купине, горящей и несгорающей; 2) в скалу сей горы Моисей ударил жезлом своим, и Бог извел из нее воду для Своего народа; 3) на вершине сей горы Моисей стоял, воздев руки крестообразно, когда Иисус поражал амаликитян; 4) в одной из пещер ее пророку Илии Бог открылся в дыхании тонкой прохлады.

Слово 7, 30 – (р)

Святой Анастасий Синайский говорит: «Слезы бывают естественные. которые мы проливаем об умерших. Бывают слезы бесовские, когда кто плачет из тщеславия или ради какого-либо вожделения бесовского. Бывают слезы от пьянства и многосочной пищи. Но бывают слезы и очистительные, которые рождаются от страха Божия, от воспоминания о смерти и о вечной муке. В сих последних слезах, если мы помедлим и поболезнуем, то они обращаются в духовные слезы, в которых уже нет страха, но любовь к Богу, ради утешения, просвещения и радования о Святом Духе».

Беседа на 6-й псалом.

Слово 7, 59 – (с)

Святой Григорий Назианзин говорит: «Бог – сия доброта, превосходящая всякую красоту, просвещает душу; и, озарив ее, скрывается от ее чувствований и от ее внутреннего видения; Он удаляется от нее по мере того. как дарует ей познавать Себя; убегает от сей святой любительницы, похищает Себя у чувствований и желаний ее; уходит из ее рук в то время, когда она уже держала Его; и сими удалениями, происходящими от любви к ней, воспламеняет ее любовию и привлекает за Собою на небо».

Слово 7, 67 – (т)

Невоздержанием в пище и питии иссушаются слезы, а мнением о своем плаче и о своих слезах зарождаются в них мутная тина тщеславия и уродливые гады возношения и гордости.

Новогреческий перевод «Лествицы»

Афанасия Критского. с. 148

Слово 8, 22 – (у)

Здесь Лествичник говорит иносказательно, разумея под мехом тело, под елеем – кротость, под волнами – возношение и гнев, под кораблем – брата или братство.

Патрология. Т. 88. с. 840

Слово 14, 12 – (ф)

Преподобный Иоанн говорит здесь о Евагрии Понтийском, который был последователем Оригена и вместе с ним осужден на Пятом Вселенском Соборе, бывшем в 553 году, при жизни преподобного Иоанна Лествичника.

См. 1-е правило Пятого Вселенского Собора; также и

«Церковную историю» Схоластика Евагрия (кн.4, гл. 38)

Слово 15, 43 – (х)

Илия Критский говорит: Согрешил ли кто, каким путем совратился, тем опять и возвращается. Например, если кто устами отвергся Бога, то устами может снова исповедать Его; если кто руками похищал собственность ближнего, то руками может свое имение раздать нищим. Так же бывает и в других согрешениях. Но согрешивший против целомудрия возвращается не тем путем, которым пал, но другим, то есть плачем, постом и стенанием. Посему грех блудный и называется собственно падением. Особенно же монашескому жительству более всего другого свойственно девство. Это выражает и само название монаха, в этом состоит монашеский обет. Итак, кто растлил девство, тот поистине пал, поправ свои обеты.

Патрология. Т.88 с. 912

Слово 15, 47 – (ц)

Ересь есть уклонение ума от истины и грех уст или языка. А блуд есть грех всего тела, повреждает и растлевает все чувства и силы телесные и душевные и затмевает в человеке образ и подобие Божие, посему и называется падением.

Ересь от возношения, блуд от отрады телесной. Посему еретики исправляются смирением, а блудники – злостраданием.

Патрология Т. 88 с. 912

Слово 19, 8 – (ч)

Ангел, явившись однажды Антонию Великому, явственно показал, что монах никогда не должен каким-либо делом заниматься во время молитвы. Ибо преподобный отец не видел, чтобы он молился и в то же время занимался рукоделием, но видел, что он то садился и занимался рукоделием, то оставлял рукоделие и восставал на молитву. Сей Ангел был послан от Бога святому Антонию, чтобы научить его, как и ему должно поступать и каким образом он должен жить, чтобы спастись. Посему и сказал ему Ангел: «Делай так и спасешься».

Илия Критский.

Слово 20, 20 – (ш)

«Для чего преподобный отец прибавил, что он не хотел говорить о третьем состоянии совершенства? Из опасения, чтобы те, которые обладают сем великим дарованием, не возгордились и не впали в высокое мнение о себе. Но кто убедил его говорить? Давид, сей великий царь и пророк, который о праведном муже сказал, что он поучается в законе Господнем день и ночь. Ибо кто, по слову Давида, поучается днем в законе Господнем, тот поучается в нем и ночью, даже в своем воображении, так что на нем исполняется сие слово Писания: Аз сплю, но сердце мое бдит… (ср.: Песн. 5: 2). И сие поучение, происходящее от Божественного