Основные культурологические взгляды 3. Фрейда

Последний период творчества известного врача-психиатра, создателя психоанализа 3. Фрейда отличает явно выраженный интерес к мировоззренческим проблемам: «Бу­дущность одной иллюзии», «Достоевский и отцеубийство», «Неудовлетворенность культурой». Это объясняется не только потребностями дальнейшей концептуализации психологических теорий в психоанализе, но и определенными личными склонностями.

Идея о том, что современная культура противоречит требованиям «человеческой природы», была воспринята такими популярными в среде интеллигенции и молодежи Запада «критическими» последователями психоанализа, как Э. Фромм, Г. Маркузе, Н. Браун.

фрейдовская концепция как и все дру­гие экскурсы Фрейда в гуманитарные проблемы, отличается «психолого-терапевтический» подходом к объекту анализа. А он заключается в следующем: все силы, действующие в человеческом обществе, понимаются как проявление сил, наполняющих индивида,— социальные коллизии сопоставляются с механизмами неврозов, а их раз­решение, по мнению Фрейда, обеспечивается методами, аналогичными индивидуаль­ной психотерапии. Для Фрейда только психические силы и принципы поддаются иссле­дованию и поэтому кажутся реально существующими. Все остальные общественные силы представляются действующими лишь постольку, поскольку они переживаются индивидом, что, по его мнению, подчиняет их психологическим закономерностям.

Для фрейдовской методологии характерен взгляд на эволюцию психики, соглас­но которому ее высшая ступень отнюдь не «снимает» предшествующую, «примитив­ное» сохраняется и при определенных условиях «может опять всплыть на поверх­ность».

Прогресс чело­вечества, по его мнению, возможен за счет того, что часть энергии первичных влече­ний направляется на культурные цели(сублимация), к тому же задачи культуры требуют ограниче­ния человеческих влечений. В итоге возникает антагонизм «культуры», выросшей из преобразования влечений, и «естества» человека, что вынудило Фрейда отстаивать па­радоксальный тезис: человек —творец и враг культуры.

В начале своей работы «Будущность одной иллюзии» Фрейд пишет, что куль­тура, «с одной стороны, охватывает все приобретенное людьми знание и умение, даю­щее им возможность овладеть силами природы и получить от нее материальные блага для удовлетворения человеческих потребностей; с другой стороны, в нее входят все те установления, которые необходимы для упорядочения отношений людей между со­бой, а особенно для распределения достижимых материальных благ». Рассуждая о взаимосвязи этих двух сторон культуры, он вводит новую, «не­привычную» мысль: «Каждый отдельный человек является фактическим врагом куль­туры, которая, казалось бы, должна представлять общечеловеческий интерес». Суть конфликта между индивидом и культурой, по мнению Фрейда, в том, что одним из главных устремлений культуры является объединение людей в большие един­ства, что невозможно без ограничения сексуальной жизни, ибо любовь замыкает ин­дивидов в рамках любовной пары и семьи, к тому же культура требует больших за­трат психической энергии, необходимых для ее собственных, надындивидуальных целей. Современная культура, утверждает Фрейд, «не допускает сексуальность в ка­честве самостоятельного источника наслаждения и склонна терпеть ее в качестве до сих пор незаменимого способа размножения людей»

Ограничения неизбежны еще и потому, что Фрейд «обнаруживает» среди влече­ний человека склонность к агрессии. Открытие делается без особого труда, «ибо су­ществование этой склонности к агрессии... мы можем чувствовать у самих себя и с полным правом предполагать у других». Эта изначальная враждебность людей друг к другу угрожает обществу распадом и поэтому серьезнейшим образом ограничивается культурными запретами '.

Как видим, и в основе представления о развитии культуры лежит механистиче­ская трактовка эволюции; при всем усовершенствовании культуры ее функцией оста­ется одно—.подавлять и регулировать одни и те же основные влечения, составляющие фундамент психики. Такое положение вытекает из методологически неверного хода рассуждений Фрейда о соотношении индивида и общества: творец психоанализа пы­тается сначала выяснить природу динамичности человека как такового, а затем уже проследить, как он вписывается в определенную культуру. Соответственно сущность человека он ищет в абстрактном индивиде, вырванном из общества, но наделенном основными психическими влечениями. Неудивительно, что такой человек объясняется, по Фрейду, как внесоциальный, «психологический» человек, для которого культура выступает как внешний ограничитель и регулятор его влечений. Отсюда для каждого человека неизбежен антагонизм между его «естественными» побуждениями и «культур­ными» требованиями.

Фрейдовское представление о феноменологии и сущности культуры, при котором центральной проблемой общественной жизни становится конфликт между созданными человечеством социальными институтами и его собственной «природой», приводит к реконструкции проблемы человеческого счастья. Из него последовательно вырастает тезис: «Большую часть вины за наши несчастья несет наша так называемая культура: мы были бы гораздо счастливее, если бы от нее отказались и восстановили первобыт--ные отношения» и вывод: «Человек считает (себя счастливым, когда ему удается избежать несчастья»

Среди исследователей и последователей Фрейда нет единодушия в ответе на вопрос: пессимистична или оптимистична фрейдовская концепция культуры? Скорее она грубо-реалистична. Лишь немногие высказываются однозначно. Исследователь Фрейда Людвиг Маркузе пишет: «Фрейд был оптимистом в отношении будущего человечества».

Другие же проявляют большую сдер­жанность. По мнению Герберта Маркузе, оптимизм имплицитно присутствует в лоне психоаналитических идей, но сам же Фрейд нередко ему изменяет. Аналогично рас­суждает Норман Браун, считая, что пессимизм Фрейда противоречит его же собствен­ным принципиальным идеям. Думается, однозначный ответ будет не точен. С одной стороны, естественнонаучная' ориентация заставляет Фрейда избегать однозначных прогнозов и оценок в отношении будущего. С другой стороны, в мировоззрении Фрей­да гуманистические идеалы сталкиваются с неизбежными пессимистическими вывода­ми из теории влечений.