Жизнь на материальном уровне

Наука все глубже и глубже проникает в тайны человеческого организма. Однако можно утверждать, что все гормоны, вырабатываемые нашим телом, никакая наука никогда до конца не откроет. Наука всегда идет вслед за событием и открывает только то, что уже есть. Наука — нужная вещь, но нужно понимать, что всякая наука — это жизнь на материальном уровне.

Если мы считаем, что у нас нет какого-то гормона, и, глотая его в виде лекарства, думаем, что теперь все в порядке, то мы очень заблуждаемся. Если наша жизнь продолжается, значит, наш организм обязательно вырабатывает и те гормоны, которых как бы недостаточно. Но эти гормоны по какой-то причине не могут выйти из железы. В результате — они переваривают орган, который их производит.

Гормоны имеют способность заставлять двигаться химию тела. Наши духовные желания, воздействуя на гладкую мускулатуру, определяют, достигнут ли гормоны с кровью каждой клетки тела. А каждой клетке необходимы все гормоны. От гормонов зависит изменение химии тела, а от химии зависит изменение физики тела.

Физика тела — это физиология, то есть работоспособность. Клетка, ткань, орган, система органов могут наличествовать, но если они не работают, то это хуже, чем пустое место. И какое бы у вас ни было заболевание, оно в первую очередь говорит о том, что ваш обмен веществ нарушен.

А что такое обмен веществ? Обмен веществ на физическом уровне — это наши отношения на духовном уровне. Насколько мы выражаем себя в общении (в словах, интонациях, поведении), настолько секреты желез внутренней секреции выходят из них в кровь.

А сколько мы держим внутри, и гордимся этим! Это все сидит в нас, в соответствующих органах. Один из важнейших органов внутренней секреции — щитовидная железа. Это все написано в моих книгах, поэтому не повторяю здесь.

Но понятно, какое большое поле работ ожидает вас.

Все наши желания — это, принципиально, страх, который мы не освободили.

 

Отчего приходит страх? Друг по имени Страх приходит для того, чтобы сказать тебе: «Миленький, ты трус. Я хочу помочь тебе стать смелым. Только смелый человек является сильным и умным, и к нему не пристает плохое. Трус всегда слаб и вбирает в себя плохое».

Страх говорит: «Дружок, если ты меня не отпустишь, то я буду расти и приходить к тебе снова и снова, чтобы ты однажды понял, что только я могу помешать твоему уничтожению. Тому, кто становится злым, будет больно». Друг Страх говорит: «Отпусти меня! Я желаю тебе добра. Скажи мне (и себе), что ты понял, что страх подманивает к тебе плохое и подбивает на дурные поступки».

Страхов бывает много, и у них разные имена, но все они приходят научить тебя смелости. Отпусти их всех к себе домой, они хотят поиграть на своей территории. Скажи им это сам, они охотнее всего поверят твоим словам. Мои страхи, например, верят моим словам. И попроси прощения у своего тела за то, что, держа страхи в себе и позволяя им расти, ты причинил вред своему телу. Твой самый верный друг — это твое тело, оно очень тебя любит и хочет научить тебя уму. Ты же хочешь быть умным. Умный — это смелый и сильный, к нему болезни не пристают. Если твоему телу плохо, значит, ты из страха впустил в него плохие мысли, и тело просит у тебя помощи.

 

Сколько у нас страхов внутри — столько у нас чувства вины, которое говорит: «Милый человек, ты сделал ошибку — исправляй это!» А что мы делаем, если чувство вины приходит? Мы начинаем быстро доказывать, что не виноваты. Чувство вины говорит: «Милый человек, я — чувство, а ты говоришь, что ты не виноват. Это ведь разные вещи: одно — чувство, то есть духовный уровень, другое — поступок, то есть материальный уровень».

И чем больше доказываю, что я не виновата, потому что знаю, что ничего плохого не делала, тем больше эта энергия накапливается, подавляется до бесчувствия, до тех пор, пока я действительно не совершу плохого поступка: или сделаю что-то нехорошее, или оставлю хорошее несделанным. Мое чувство вины растет. Это чувство вины говорит: «Хорошо, если ты раньше не могла освободить меня, освободи сейчас, тогда ты не будешь обвинять себя, тогда ты поймешь, если человек чего-то не умел, разве это вина? Нет, это не вина. И хорошо, что это понял. Но, к сожалению, мы только учимся видеть эти вещи, а результатом является накопление чувства вины. И чувство вины, которое у нас внутри, вызывает наше плохое самочувствие.

Если у вас плохое самочувствие, это взывает только к одному: «Человек, освободи меня! Если помнишь, что я — чувство вины, освободи это чувство. Если не помнишь, освободи то, что ощущаешь, — свое плохое самочувствие, и оно уйдет».

 

А что делает хороший человек, если у него плохое самочувствие и сегодня, и завтра, и дальше, и дальше? Этот человек называет себя плохим. Теперь он — плохой человек. Плохой человек уже не может просто отпустить свой стресс. Что бы он ни делал, он может это делать только через стыд. Стыдно быть плохим человеком. Правильно?

Кругом все такие хорошие, все доказывают свою доброту, а я плохая. И стыд за то, что я плохая, превращается в чувство вины.

Теперь скажите себе внушительно десять раз: «Я плохая, я плохая, я плохая, я плохая, я плохая, я плохая, я плохая, я плохая, я ужасно плохая, я плохая!» Какое чувство у вас? Плохое. Злость. На кого? Злость на себя, конечно, что я такая плохая. А еще? Протест.

А у кого сонливость? Голова тяжелая стала? У кого обязательность большая (а обязательность — стресс головного мозга), у тех сразу возникает чувство, словно их лопатой по голове ударили: иди, бегай, что ты здесь сидишь! От этого ты еще хуже становишься. И так человек всегда думает. Я часто вижу: засыпают люди — так трудно открыть свои веки, но надо смотреть, надо слушать, надо показывать другим, что я не устал, а сами такие тяжелые, такие усталые. Не было бы стула — свалились бы на пол. Но с вами (Участниками московского семинара. — Примеч. науч. конс.) не так ужасно, как с финнами: они ведь гордятся, что трудоголики, гордятся, что они — машины.

Знаете, я ведь теперь не беру финнов на прием, если они не были на моих курсах. Для начала нужно пройти курсы. Но раньше приходилось их без подготовки принимать. Сядет такой человек передо мной — через две минуты уже спит. Иногда я даже не останавливаю запись, чтобы храп остался на пленке, потому что знаю: как точные часы, за две минуты до конца проснется, и первая реакция будет: «Почему вы меня обвиняете?» Человек не работает, человек не отдыхает, человек без перерыва в напряжении. Он слушает и во сне, хотя и храпит. Что такое храп? Это безнадежность, что отношения когда-то нормализуются.

Безнадежность, между прочим, вызывает такое расслабление, что все ткани становятся как тесто, без всякого тонуса. Когда безнадежность длится долго, то уже становится бессмысленностью. А бессмысленность вызывает расширение — все равно чего. Хороший человек расширяет границы своего тела. Знает: бессмысленно быть хорошим человеком, но все-таки хочется быть хорошим.

Итак, плохое самочувствие, если его не освободить, порождает уверенность, что я — плохой человек, а вызванное этим чувство вины создает чувство усталости. Если человек устал, что нужно? Отдыхать нужно.

Если, просыпаясь, чувствуете, что не выспались, хотя старались выспаться, значит, это чувство вины не дает вам отдохнуть, выспаться, а от него посредством увеличения времени сна не избавишься. Так часто бывает у детей до определенного возраста. Если молодежь долго спит, значит, чувство вины не дает им выспаться. Его нужно освободить.

И если ваш ребенок, особенно парень, слишком долго спит, а когда он проснется, вы начинаете его обвинять, стыдить в чем угодно и тому подобное, то этим вы лишь увеличиваете проблему. Если кругом без устали действуют — стыдно уставать, правильно?

Когда вам стыдно, что вы устаете, а другие нет, то усталость становится ленивостью.

Чем больше кругом хороших людей, торопливо доказывающих свое преимущество, тем больше лень — особенно постыдное дело. Так, лень переходит в комфортабельность.

Как хорошо быть богатым человеком: лежать, задрав ноги, и наслаждаться комфортом. Правильно? А если нет такого богатства, что тогда? Ну, тогда стыдно жить в комфорте. Стыдно быть буржуем. Правильно? Особенно если думаете, сколько в мире бедных людей, которые умирают голодной смертью.

Стыд комфортной жизни приводит к тому, что человек имеет возможность, умеет, но ничего до конца прилично не сделает. Вот, скажем, построили дом. Небольшая кучка стройматериалов осталась, что-то торчит, или дорожка недоделанная. Люди ходят годами. Вывернуть свои ноги можно на этой дороге. Никто не воровал стройматериалы, но никто не берется доделать эту работу как следует до конца.

Вот это и есть стыд пользоваться комфортом. Все эти стрессы подавляются чувством вины. И первая ступень чувства вины становится второй ступенью, которая называется депрессией.

 

Немного о депрессии

Депрессия — угнетенное, подавленное психическое состояние; уже само это слово говорит о том, что в основе всего лежит подавление, пресс. Значит, необходимо начинать освобождать то, что мы подавляли, а что мы делаем? Мы боремся с депрессией.

Что такое депрессия? С чего начинается? Опять же с того, что мы не понимаем, что есть что. Все та же проблема уравновешенности. Скажем, жизнь — это весы. Нам нужно поступать так: если на материальном уровне что-то тяжелое, плохое — освобождаем это. Одна чаша весов поднимается. Противоположная сторона опускается. Значит, пришла пора освобождать духовный уровень. Уравновесив себя, мы можем подниматься ввысь свободно, как птица.

Нам нужно уравновешивать наши жизненные весы на все более высоком уровне, — это и есть развитие.

А мы что делаем?

Хотели хорошего — получили, может быть, но получили и плохое, потому что хорошее и плохое — две стороны одного целого. И пока мы живем, обязательно получаем и то и другое. Нужно заботиться о том, чтобы наши материальность и духовность были уравновешены.

Нам нужно уметь быть собой — человеком. Когда нам становится хуже, что с нами делается? Хотим, чтобы стало лучше. Получаем, может быть, если очень сильно стараемся и напрягаемся, и все больше утрачиваем уравновешенность. Такое состояние называется «спаситель мира».

Максимальная неуравновешенность свойственна людям, относящимся к категории спасителей мира, которые точно знают, что мир в опасности, скоро будет катастрофа. Они зовут всех к себе, чтобы вместе раньше, чем придет конец света, уйти из этого мира.

Почему все люди, оттого что скоро конец света, не бегут к ним?

Очень просто — еще не все люди в депрессии.

Депрессия — такое состояние, когда человек запутался, не справляется со своей жизнью, но зато исправляет жизнь других. Чем глубже депрессия, тем больше депрессивный человек ненавидит все неживое. И прежде всего деньги. В состоянии депрессии находятся люди, у которых с материальным уровнем дела не в порядке, у них обязательно нет денег. Эти люди называют себя духовными, потому что они сверхчувствительны, ведь духовность — это что-то высшее.

Итак, из депрессии вырастает сенситивность.

 

Почему сейчас так много сенситивных людей? Потому что большое количество людей находится в депрессии.

Если человек постепенно входит в состояние депрессии и старается как-то справиться все-таки со своей жизнью, то он может научиться управлять энергиями, то есть просто начинает понимать, что с ним творится. А если это происходит резко и быстро, то есть человек действительно близок к кризису, то он ищет помощи и находит какие-то курсы, где обещают за три дня сделать его счастливым, успешным, целителем всех заболеваний, то есть сделать его человеком, который живет жизнью других. Человек пройдет эти курсы, и эти маленькие знания и маленькие влияния, что он там получит, как последняя капля, превратят его в сенситива.

Человек, прошедший через подобные курсы, по врачам не бегает. А если кто-то получает ужасный душевный удар или действительно получает по голове палкой так, что теряет сознание, то, когда он очнется, не понимает, что с ним: или с ума сошел, или черт знает что случилось. Если этот человек пойдет к врачу, обязательно психиатру, врач назначит лечение, то этот человек навсегда перейдет в категорию психически больных. Как только у него начинает открываться какая-то энергия, обязательно найдется какое-то лечение, которое подавляет все это.

Если этот человек не пойдет к врачу (может, уже не верит врачам), попадает, например, к ясновидящему, который сам не понимает, что с ним случилось, тогда ясновидящий скажет ему: «Господи! Ты счастливый человек, ты можешь лечить людей, делать их здоровыми, ты можешь вылечить их от рака!» Так родится еще один спаситель мира, который действительно вылечит от рака.

Может быть, он подавлен с детства, возможно, психически недоразвит и закончил лишь вспомогательную школу, имеет какие-то бумаги: 3—4 класса, — но он теперь лечит рак. И вылечивает.

Предположим, профессор заболел раком. Но если жизнь для него важнее, чем его профессорское имя, то он попадет к такому целителю, и тот его вылечит.

И придет следующий больной раком — новоиспеченный целитель вылечит и его, и следующего, и десятого. Понимаете, это подобно нарыву, он зрел, зрел, и когда его прорывает — он, как вулкан, выбрасывает все, он дает, дает, дает — ив какой-то момент оказывается пустым. Такие целители действительно дают, они счастливы от того, что есть некий больной, у которого внутри энергетическая дыра, этакая пустота, как вакуум. Если! пациент смертельно болен, он воспринимает воздействие целителя. Происходит уравновешивание энергий.

 

Один человек был болен духовно, оттого что не мог; дать, потому что его непрерывно подавляли. Другой был болен оттого, что все отдал или подавил. И теперь у обоих недостаточность восполняется, и энергия уравновешивается. Но энергетический вулкан сенситива в какой-то момент становится пустым. Теперь уже к нему пациенты не бегут, теперь, даже не осознавая, в чем дело, от него убегают, теперь он сам бегает за больными.

Редко встречаются сенситивы, которые сразу понимают, что произошло. Если они доказывали свое преимущество и боятся выходить из этого замкнутого круга, то становятся как цыгане и начинают часто причинять вред. Если показать на кого-то пальцем, то остальные три пальца руки показывают — на кого? На себя!

С каждым может произойти такая история, поэтому если вы знаете об этом, то попробуйте помочь. Почувствуйте, как подойти к этому человеку, и объясните eму, что с ним случилось. Этот человек может снова найти самого себя и начать развиваться уже не только на горизонтальном уровне, но и вертикально — вверх.

Так вы действительно сделаете настоящее доброе дело.

 

О спасителях мира

 

 

Когда я писала книгу гордости и стыда («Прощение подлинное и мнимое»), поняла, что стыд — это энергия смерти.

У меня сразу возник вопрос: а что хуже? Ведь когда жизнь кончится, это не означает конца мира. А что может быть хуже?