Глава 8. Квалификация преступлений, совершенных в соучастии

1. Понятие, признаки и значение соучастия в преступлении.

2. Квалификация преступлений при простом соучастии (соисполнительстве.)

3. Квалификация преступлений при сложном соучастии.

4. Ответственность при добровольном отказе соучастников.

5. Прикосновенность к преступлению.

1. Согласно ст. 32 УК РФ, «соучастием в преступлении признается умышленное сов­местное участие двух или более лиц в совершении умышлен­ного преступления».

Соучастие не создает никаких особых оснований уголов­ной ответственности, а предполагает применение общих прин­ципов ответственности по уголовному праву Российской Федерации. Единственным основанием уголовной ответственно­сти по УК РФ является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного этим УК. Он очерчивается в статьях Особенной и Общей частей УК, причем применительно к деянию соучастника, не выполня­ющего непосредственно объективную сторону, обрисованную в диспозиции статьи Особенной части, — с учетом нормы, со­держащейся в ст. 33 данного УК. Это положение определяет возможность уголовной ответственности за содеянное как од­ним лицом, так и в соучастии несколькими лицами.

Представляя собой особую форму совершения преступле­ния, соучастие характеризуется рядом объективных и субъ­ективных признаков.

Его объективными признаками являются: 1) участие в преступлении двух или более лиц и 2) совместность их де­ятельности.

Наименьшее число виновных при соучастии — два лица, каждое из которых является вменяемым (ст. 21 УК РФ) и достигшим установленного законом возраста, с которого воз­можна уголовная ответственность (ст. 20 УК).

Не образует соучастия совершение преступления совмест­но двумя лицами, одно из которых невменяемо или не достиг­ло возраста уголовной ответственности, поскольку послед­ние не могут быть субъектом преступления. Наличие таких свойств указанных лиц исключает в данной ситуации взаим­ную согласованность их действий и, следовательно, соучастие. При этом в случае совершения преступления двумя людьми действия вменяемого, достигшего возраста уголовной ответ­ственности лица, являющегося исполнителем, квалифициру­ются как совершение преступления одним лицом, а не груп­пой. Организаторы, подстрекатели или пособники выступают в таком случае как исполнители, которых принято именовать посредственными исполнителями. (п. 29 постановления Пленума ВС РФ от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое». Однако названное постановление касается только некоторых категорий дел из разделов, посвященных преступлениям против собственности. Аналогичные ситуации по другим разделам уголовного закона не получили должного уточнения и судами решались по-разному.

Кроме того, представляется, обозначение указанного лица как исполнителя не вполне корректным, так как исполнитель появляется только при наличии соучастия, а соучастия в данном случае не образуется, подобное лицо является единолично действующим субъектом преступления.

Иначе выглядит позиция Р. Галиакбаров по данному вопросу. Он отрывает понятие группы от института соучастия и считает, что группа будет и тогда, когда один из субъектов не достиг возраста уголовной ответственности[93]. Ранее вопрос о квалификации подобных действий и в судебной практике решался в соответствии с вышеуказанной позицией. Так, в п. 9 постановления от 22 апреля 1992 г. № 4 изнасилование отнесено к групповому «независимо от того, что остальные участники преступления не были привлечены к уголовной ответственности ввиду их невменяемости… или по другим, предусмотренным законом основаниям». С принятием постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних», где в п. 9 указано, что «совершение преступления с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста (статья 20 УК РФ) или невменяемости (статья 21 УК РФ), не создает соучастия», можно констатировать, что позиция Пленума Верховного Суда РФ по поводу правил квалификации преступлений, совершенных группой лиц, где лишь один из участвовавших обладает признаками субъекта преступления, изменилась. Однако, в постановлении Пленума Верховного Суда от 1 февраля 2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» вновь отсутствует жесткая регламентация по данному вопросу. Указано лишь, что «в случае совершения преступления несовершеннолетним, не подлежащим уголовной ответственности, лицо, вовлекшее его в совершение преступления, в силу части 2 статьи 33 УК РФ несет уголовную ответственность за содеянное как исполнитель путем посредственного причинения».

Другой объективный признак - совместность деятельно­сти соучастников - выражается в том, что, во-первых, пре­ступление совершается взаимосвязанными и взаимообуслов­ленными действиями (или бездействием) участников, во-вто­рых, они влекут единый для участников преступный резуль­тат и, в-третьих, между действиями каждого соучастника, с одной стороны, и общим преступным результатом - с другой, имеется причинная связь.

Независимо от того, подразделяются ли роли соучастни­ков на исполнителей, организаторов, подстрекателей и пособ­ников или все соучастники являются исполнителями преступ­ления, действия их взаимосвязаны, преступление совершается их общими, дополняющими друг друга усилиями, каждый использует усилия другого и ему содействует. Отсутствие взаи­мообусловленных действий исключает соучастие. Так, Судеб­ная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР не признала соучастием действия Попова и Лучкина, кото­рые поочередно изнасиловали В., уединяясь с ней в одном и том же помещении, так как они не содействовали друг другу в совершении с потерпевшей насильственных половых актов путем применения к ней насилия[94].

Действия каждого соучастника обусловливают наступле­ние преступного результата в целом, а не какой-либо его ча­сти. Поэтому совместное причинение вреда объекту или поставление его в опасность есть общий, единый результат совместной деятельности всех соучастников. Преступление, совершенное сообща, является единым и неделимым. Соуча­стие отсутствует в случаях, когда лица причастны к одному событию преступления, но умыслом каждого из них охваты­ваются различные результаты, которых они и достигают.

Пленум Верховного Суда СССР признал необоснованным осуждение Цивина и Четверткова за соучастие в убийстве Конанева, поскольку в момент драки, внезапно возникшей в ре­сторане, они хотя и наносили удары одному и тому же лицу, но стремились к различным результатам. Четвертков намере­вался ограничиться побоями, а Цивин - причинить смерть, и ударом стула нанес потерпевшему смертельное ранение. Пле­нум нашел, что Цивин виновен в убийстве, а Четвертков - в совершении злостного хулиганства[95].

Наличие единого результата совместной деятельности со­участников не означает, что каждый из них вносит равный вклад в совершение преступления. Степень участия каждого нередко различна, ее необходимо устанавливать и учитывать для индивидуализации ответственности и наказания.

Необходимое условие совместности — причинная связь между действиями каждого соучастника и преступным ре­зультатом в целом. Ее отсутствие исключает соучастие.

Причинная связь выражается в следующем. Во-первых, каждый соучастник взаимосвязан хотя бы с одним из других соучастников, вкладывает свои усилия в достижение общего преступного результата, создает для этого необходимые усло­вия и участвует тем самым непосредственно или опосредован­но в причинении вреда объекту посягательства. Во-вторых, их действия по времени предшествуют или по крайней мере совпадают с совершением преступления.

Причинная связь позволяет отграничить соучастие, на­пример, от заранее не обещанного укрывательства. Последнее не является соучастием, так как не находится в причинной связи с совершенным преступлением.

Причинная связь при соучастии имеет некоторые особен­ности по сравнению со случаями совершения преступления одним лицом. Когда его участники выполняют разные роли, действие (или бездействие), описанное в диспозиции соответ­ствующей статьи Особенной части, осуществляется непосред­ственно исполнителем. Остальные создают своими действи­ями необходимые условия для этого, причем такие, которые имеют существенное значение для совершения преступления исполнителем и без которых в данной обстановке он не мог осуществить намеченное. Создавая указанные условия, со­участники содействуют исполнителю преступления. В резуль­тате образуется объективная причинная связь между деятельностью соучастника и последующими преступными действи­ями исполнителя. Деятельность соучастников создает или су­щественно облегчает ему реальную возможность приступить к совершению преступления и выполнить намеченное. Он мо­жет и не воспользоваться этим. Реальная возможность пре­вращается в действительность в результате сознательных во­левых действий исполнителя. Таким образом, создается при­чинная связь между деятельностью соучастника и совершен­ным им преступлением. Следовательно, при соучастии при­чинная связь между действиями соучастника и совершенным преступлением характеризуется, с одной стороны, созданием реальной возможности исполнителю совершить преступление и, с другой, - реализацией им этой возможности.

Данная характеристика одинаково относится как к простому соучастию (соисполнительству), так и к сложному, с распределением юридических ролей. В первом случае все исполнители общими усилиями выполняют объективную сторону состава преступления. Соисполнительство может быть параллельным, когда все участники группы одновременно (более или менее полно) выполняют объективную сторону преступления, либо последовательным, при котором начало объективной стороны конкретного состава выполняется одним лицом, а ее продолжение (завершение) – другим. Например, предусмотренная ч. 1 ст. 127¹ УК купля-продажа человека с объективной стороны предполагает именно последовательное соисполнительство двух лиц, названное торговлей людьми. Один из соисполнителей начинает выполнять объективную сторону состава преступления – продает человека, а второй заканчивает – покупает его. Отсутствие одного из указанных последовательных соисполнителей означает, что объективная сторона преступления не выполнена до конца и действия субъектов надо квалифицировать как покушение на торговлю людьми (ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 127¹ УК РФ).

С субъективной стороны соучастие также имеет определенные признаки. В теории отечественного уголовного права этих признаков два. Их принято именовать взаимной осведомленностью о соверше­нии преступления и согласованностью действий соучастников.

Действующее уголовное законодательство и наука уголовного права исходят из того, что соучастие возможно лишь в умышленных преступлениях.

Причинение общественно опасных последствий совместными неосторожными действиями двух или более лиц в литературе получило наименование неосторожного сопричинения, что в законодательстве в настоящее время отражения не нашло[96].

Поэтому соучастие исключается тогда, когда психическое отношение лица к соде­янному или к созданию исполнителю реальной возможности совершения преступления, даже умышленного, выражается в форме неосторожности. Последняя исключает необходимую виновную связь по поводу совершения преступления между оказавшимися причастными к нему лицами. В данном слу­чае отсутствует такой субъективный признак соучастия, как согласованность, и каждое из этих лиц несет ответственность только за свои неосторожные действия самостоятельно и неза­висимо от другого.

Являясь умышленной, деятельность любого соучастника, включая исполнителя и пособника, характеризуется всегда только прямым умыслом. Однако в юридической литерату­ре распространено мнение о том, что действия исполнителя с субъективной стороны могут характеризоваться не только прямым, но и косвенным умыслом[97]. Аналогично обрисовы­вается и субъективная сторона деяния пособника. Например, один из соисполнителей не желает, а лишь сознательно допускает наступление общественно опасных последствий, или пособник, снабдивший исполнителя оружием для убийства, в котором он лично не заинтересован, лишь допускает возможность лишения потерпевшего жизни с использованием его оружия[98].

Указанная концепция представляется неточной, ибо при этом игнориру­ется такой субъективный признак соучастия, как согласован­ность. Выразив желание совместно совершить преступление и направляя свою деятельность на реализацию намерения, очерченного рамками сговора, лицо не может не желать до­стижения преступного результата, то есть его психическое от­ношение к содеянному всегда выражается в прямом умысле.

Взаимная осведомленность, соответствующая интеллек­туальному моменту умысла соучастников, характеризуется тем, что каждый из них (исполнитель, пособник и т. п.) осо­знает, во-первых, факт совместного совершения преступле­ния, а не в одиночку, во-вторых, совершение определенного, а не любого преступления, в-третьих, общественно опасный характер не только своего деяния, но и деяний других со­участников (хотя бы одного).

Осознание совместности представляет осведомленность соучастника о том, что к его усилиям, направленным на совершение преступления, присоединяются усилия хотя бы одного соучастника и не обязательно знание всех соучастников. Со­участие исключается как в тех случаях, когда исполнитель не осознает, что он совершает преступление совместно с другими лицами, так и тогда, когда эти другие лица, действия которых находятся в причинной связи с совершением преступления, не знают о его преступных действиях и намерениях. Соучастник должен осознавать совершение другими со­участниками не любых общественно опасных деяний, а опре­деленного преступления или определенного круга преступле­ний.

Согласованность, соответствующая волевому моменту умысла (второй субъективный признак соучастия), состоит во взаимном выражении намерения и желания лица участ­вовать в совершении преступления вместе с другим лицом. Согласованность, или соглашение, представляет субъектив­ное выражение совместности совершения преступления, ту необходимую психологическую связь между соучастниками, которая характеризует совместность их деятельности с субъ­ективной стороны. Отсутствие этого неотъемлемого признака соучастия исключает последнее.

Мотивы и цели соучастников могут совпадать или быть неодинаковыми. Их общность не является необходимым при­знаком соучастия. Объединенные намерением совершить одно и то же преступление, соучастники могут руководствовать­ся разными мотивами и целями. Например, подстрекатель к убийству может руководствоваться целью отомстить будущей жертве, а исполнитель - корыстным мотивом (получить ма­териальное вознаграждение от подстрекателя). В данном случае действия лица, вызывающего намерение совершить убийство, должны квалифицироваться как подстрекательство к убийству из корыстных побуждений, если их наличие у исполнителя охватывалось сознанием подстрекателя, хотя сам подстрекатель действовал из мести. «Действия исполнителя составляют «целое», а действия соучастников – «часть» действий исполнителя[99]. Если исполнитель совершил преступление с определенными мотивами или целями, являющимися конструктивным или квалифицирующим признаком («целое»), действия соучастника, осознавшего эти мотивы и цели, следует квалифицировать в качестве соучастия в преступлении с этим мотивом или целью.

 

2. Квалификация преступлений, совершенных в соучастии, непосредственно связана с выяснением вопросов о формах и видах соучастия, которые относятся к числу наиболее дискуссионных в уголовном праве. При рассмотрении правил квалификации преступлений, совершаемых в соучастии, будем исходить из позиции, что виды соучастия выделяются в зависимости от характера выполняемых участниками функций. К ним относится простое (соисполнительство) и сложное соучастие (соучастие с распределением ролей).

В простом соучастии (соисполнительстве) в зависимости от степени согласованности действий соучастников можно выделить следующие формы соучастия: группа лиц, группа лиц по предварительному сговору, организованная группа, преступное сообщество (преступная организация).

При простом соучастии (соисполнительстве) каждый соучастник, являясь соисполнителем, совершает действия, которые в совокупности с действиями других соучастников образуют состав преступления. Формами простого соучастии следует считать охарактеризованные в ст. 35 УК в порядке повышения степени организованности и, следовательно, общественной опасности, группу лиц, группу лиц по предварительному сговору, организованную группу и преступное сообщество (преступную организацию).

Совершение преступления преступной группой не требует дополнительной квалификации по ст. 33 УК.

Если в статье Особенной части УК имеется указание на соответствующую форму соучастия, деяние квалифицируется по тому пункту или части статьи, где это указано. При этом соответствующий пункт и часть статьи могут содержать указание как на одну, так и на несколько форм соучастия. Так, по п «а» ч. 3 ст. 111 УК квалифицируется умышленное причинение вреда группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; по пункту «а» ч. 2 ст. 163 УК – вымогательство, совершенное группой лиц по предварительному сговору, а по п. «а» ч. 3 ст. 163 УК – вымогательство, совершенное организованной группой.

Если статья Особенной части УК не содержит квалифицирующего признака, указывающего на совершение преступления преступной группой, при отсутствии иных квалифицирующих признаков содеянное квалифицируется по признакам основного состава преступления.

Если статья Особенной части УК не содержит указания на определенную форму соучастия в преступной группе, но предусматривает более опасную форму, деяние при отсутствии иных квалифицирующих признаков квалифицируется по признакам основного состава преступления. Так, ст. 188 УК предусматривает в качестве квалифицирующего признака контрабанды лишь совершение ее организованной группой (ч. 4). В случае совершения преступления группой лиц, или группой лиц по предварительному сговору, содеянное при отсутствии иных квалифицирующих признаков квалифицируется по ч. 1 ст. 188 УК.

Если в статье Особенной части УК не указано на определенную форму соучастия, но в качестве квалифицирующего признака указана менее опасная форма, содеянное при отсутствии иных квалифицирующих признаков квалифицируется по тому пункту или части статьи, где отражена эта менее опасная форма[100]. Так, ст. 194 УК – уклонение от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организации или физического лица, содержит в качестве квалифицирующего признака указание лишь на одну форму соучастия – группу лиц по предварительному сговору (п. «а» ч.2 ст. 194 УК). В случае совершения этого преступления организованной группой квалификация должна быть произведена по п. «а» ч. 2 ст. 194 УК).

Если факт создания организованной группы образует признаки самостоятельного состава преступления (ст. 208, 209, 239 УК), содеянное подлежит квалификации по этим статьям. В случае же совершения участниками этих организованных групп действий, образующих самостоятельные составы преступлений, необходима квалификация по совокупности преступлений. Так, при совершении членами банды похищения человека необходима квалификация по совокупности ст. 209 и п. «а» ч. 3 ст. 126 УК РФ.

Если факт создания организованной группы не предусмотрен в Особенной части УК в качестве самостоятельного состава преступления, ее создание в соответствии с ч. 6 ст. 35 УК следует квалифицировать как приготовление к тем преступлениям, для совершения которых она создана.

Совершение преступления преступным сообществом (преступной организацией) не предусмотрено законом в качестве квалифицирующего признака отдельных составов преступлений. Сам факт создания преступного сообщества образует самостоятельный состав преступления, предусмотренный ст. 210 УК. Каждое преступление, совершаемое преступным сообществом, требует самостоятельной уголовно-правовой квалификации. В тех случаях, когда членами преступного сообщества совершаются преступления, диспозиции которых содержат квалифицирующий признак «совершение деяния организованной группой», квалификация производится с использованием этого квалифицирующего признака, так как преступное сообщество является видом организованной группы, что и должно найти отражение в квалификации.

При совершении преступления в соучастии возможны ситуации, когда лицо, не являясь членом преступной группы, тем не менее оказывает ей содействие или подстрекает другое лицо или группу лиц к созданию преступной группы для совершения конкретных преступлений. При квалификации подобных действий необходима ссылка на ту часть ст. 33 УК, которая соответствовала выполняемой соучастником роли и квалификация по той части статьи Особенной части УК, которая в качестве квалифицирующего признака предусматривает ту или иную форму соучастия. Так, если А и Б по предварительному сговору совершили кражу, а В, не принимая непосредственного участия в совершении преступления, предоставил им машину для транспортировки похищенного, действия А и Б следует квалифицировать по п. «а» ч. 2 ст. 158 УК как кража группой лиц по предварительному сговору, а действия В по ч. 5 ст. 33, п. «а» ч. 2 ст. 158 УК как пособничество группе лиц в совершении кражи.

3. Сложное соучастие характеризуется тем, что действия (или бездействие), образующие объективную сторону пре­ступления, совершаются непосредственно не всеми соучаст­никами, а лишь одним или некоторыми из них. Другие же вообще не выполняют даже частично объективную сторону преступления и не участвуют непосредственно в процессе его совершения. При сложном соучастии в отличие от просто­го имеет, таким образом, место распределение ролей, то есть иной способ взаимодействия между соучастниками, иной ха­рактер объединения: одни являются исполнителями преступ­ления, другие организуют его совершение, либо склоняют ис­полнителя к этому, либо содействуют совершению им преступ­ления.

При сложном соучастии только исполнитель (соисполни­тели) выполняет действия, образующие объективную сторо­ну преступления. Другие соучастники их непосредственно не осуществляют. Поэтому для квалификации их действий и отражения выполняемых ими функций при квалификации необходима ссылка на ст. 33 УК РФ. В литературе отмечается, что содержащаяся в ч. 3 ст. 34 УК рекомендация о квалификации действий организатора, подстрекателя и пособника по статье, предусматривающей наказание за совершение преступления со ссылкой на ст. 33 УК, является недостаточной, не отражает особенностей деяния лица, конкретный характер выполняемых им функций[101]. Рекомендации квалифицировать действия соучастников со ссылкой не только на ст. 33 УК РФ, но и на ее часть содержится также в ряде постановлений Пленума Верховного Суда РФ.

Если организатор, подстрекатель или пособник одновременно является соисполнителем преступления, то его действия квалифицируются по статье Особенной части, предусматривающей ответственность за это преступление, без ссылки на ст. 33 УК РФ.

Признание лица соучастником преступления предполагает осознание им юридически значимых признаков преступления, совершаемого исполнителем. Признаки, осознание которых является необходимым для квалификации деяния как совершенного в соучастии, могут относиться к любому элементу состава преступления, являться как конструктивными, так и квалифицирующими.

Так, лицо, предоставившее оружие для совершения убийства, может быть признано пособником убийства только в том случае, если оно осознавало, что объектом преступления, которое намеревается совершить исполнитель, является именно жизнь потерпевшего, а не его, например, здоровье.

Для квалификации действий соучастников хищения необходимо осознание ими способа совершения преступления, применяемого исполнителем (например, тайный, открытый, с применением насилия).

Осознание соучастниками субъективных признаков не требует совпадения мотивов и целей преступления, но требует обязательной осведомленности других соучастников о том, что исполнитель преступления совершает его по указанным в законе мотивам либо со специальной целью. Так, если А, оказавший Б помощь в убийстве государственного деятеля в целях прекращения его государственной деятельности, сам при этом руководствовался личными неприязненными отношениями, возникшими на почве владения соседними дачными участками, его действия должны квалифицироваться как пособничество к посягательству на жизнь государственного или общественного деятеля (ч. 5 ст. 33, ст. 277 УК), а не как пособничество простому убийству.

Что же касается влияния на квалификацию поведения соучастников признаков, относящихся к субъекту преступления, оно зависит от характера этих признаков. Эти признаки могут быть двух видов. Первые из них, хотя и относятся к личности исполнителя, тем не менее характеризуют повышенную или пониженную общественную опасность совершенного преступления. Так, то обстоятельство, что лицо занимает государственную должность Российской Федерации, характеризует его личность, однако получение таким лицом взятки существенно повышает степень общественной опасности этого преступления (ч. 3 ст. 190 УК) по сравнению с получением взятки должностным лицом, не занимающим подобную должность (ч. 1 ст. 290 УК). В данном случае обстоятельства, относящиеся к личности исполнителя, учитываются при квалификации действий других соучастников, умыслом которых эти обстоятельства охватывались.

Другие же признаки не влияют на степень опасности конкретного преступника, указывая на ее более или менее высокую социальную опасность[102]. Так, убийство матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК), и убийство в состоянии аффекта (ст. 107 УК) относятся к числу привилегированных составов не из-за меньшей степени общественной опасности совершенного деяния. Смягчение ответственности при совершении этих преступлений объясняется особым состоянием матери после рождения ребенка или состоянием внезапно возникшего сильного душевного волнения, которое носит сугубо личный характер. Распространение признаков, имеющих сугубо личный характер, на других соучастников невозможно и не может смягчить их ответственности, поэтому, например, действия лица, помогавшего матери в убийстве ее ребенка сразу после родов, квалифицируются по ч. 5 ст. 33, п. «в» ч. 2 ст. 105 УК.

Квалифицирующие обстоятельства, характеризующие действия организатора, подстрекателя и пособника, имеют значение для квалификации действий лишь тех из них, к которым они относятся, и не вменяются в вину остальным соучастникам. Так, если подстрекатель склонял исполнителя к совершению убийства общеопасным способом, а исполнитель же умышленно избрал способ, не обладающий такими признаками, действия подстрекателя следует квалифицировать по ч. 5 ст. 33, п. «е» ч. 2 ст. 105, действия же исполнителя – по ч. 1 ст. 105 УК.

Если исполнитель по причинам, от него не зависящим, не довел задуманное совместно с другими соучастниками преступление до конца, его действия квалифицируются как приготовление (если преступление относится к тяжким или особо тяжким) или покушении е на преступление. Действия других соучастников следует квалифицировать со ссылкой на соответствующие части ст. 33 и 30 УК.

Если подстрекателю не удалось склонить другое лицо к совершению преступления, имеет место так называемое неудавшееся подстрекательство к совершению преступления. Его действия должны квалифицироваться как приготовление к этому преступлению в соответствии с п. 5 ст. 34 УК. «Поскольку реально отсутствует количественный признак соучастия, то юридически соучастия нет, нет и подстрекателя. Поэтому при неудавшемся подстрекательстве ответственность наступает только за приготовление к преступлению, причем ответственность возможна лишь при попытке склонить лицо к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления»[103].

 

В зарубежном уголовном праве является распространенной теория об акцессорной природе соучастия и выработанного ею прин­ципа акцессорного соучастия. Акцессорность — это принад­лежность одного явления другому. По своему существу она сводится к утверждению абсолютной зависимости соучастни­ков от исполнителя, к отрицанию самостоятельного значения действий пособника и подстрекателя. Ее основные положения состоят в том, что, во-первых, основанием ответственности всех соучастников считается деяние исполнителя, уголовная ответственность подстрекателя и пособника допускается толь­ко в случае привлечения к ней исполнителя, и, во-вторых, в качестве наказания подстрекателю и пособнику предусматри­вается определенная доля меры наказания, назначенной ис­полнителю. Большинство отечественных ученых справедливо считают, что акцессорность не находит отражения в нашем уголовном праве. Однако это не означает, что действиям ис­полнителя не придается значения при определении пределов ответственности других соучастников. Так, при совершении им покушения на преступление другие соучастники несут от­ветственность также за покушение, а не за оконченное пре­ступление, то есть в пределах действий исполнителя. Отказ от принципа акцессорности соучастия в отечественном уголов­ном праве состоит в том, что, во-первых, каждый соучастник несет ответственность не за чужое преступление, а за свое соб­ственное преступное деяние, во-вторых, главным виновником в конкретном случае может быть не исполнитель, а другой со­участник, и, в-третьих, не обязательно признание пособника всегда второстепенным и менее ответственным виновником.

Основным положением ответственности за соучастие по УК РФ является то, что соучастники несут ответственность за единое и неделимое преступление, совершенное совместно и в пределах взаимного соглашения с учетом степени и характера участия каждого из них.

Пределы ответственности соучастников зависят от форм соучастия, от характера и степени их участия в совершении преступления.

 

При совершении преступления исполнителем могут быть совершены общественно опасные действия, выходящие за рамки общего замысла соучастников, т.е. эксцесс исполнителя (ст. 36 УК). Такой эксцесс возможен как при соучастии с распределением ролей, так и при соисполнительстве. За эксцесс исполнителя, согласно ст. 36 УК, другие соучастники уголовной ответственности не подлежат. Это объясняется тем, что при выходе исполнителя за рамки общего замысла преступление перестает быть совместным для соучастников. Утрачивается субъективная связь между соучастниками, наступивший результат также не является совместным для них. Получается, что при эксцессе исполнитель совершает преступление без участия других лиц[104].

 

4. При добровольном отказе соучастников от участия в пре­ступлении применяются положения ст. 31 названного УК. Добровольный отказ исполнителя или соисполнителя регла­ментирован ч. 2, а организатора, подстрекателя и пособника — ч. 4 этой статьи.

На основании ч. 2 данной статьи «лицо не подлежит уго­ловной ответственности за преступление, если оно доброволь­но и окончательно отказалось от доведения этого преступле­ния до конца». Согласно ее ч. 4 «организатор преступления и подстрекатель к преступлению не подлежат уголовной ответственности, если эти лица своевременным сообщением орга­нам власти или иными предпринятыми мерами предотврати­ли доведение преступления исполнителем до конца. Пособник преступления не подлежит уголовной ответственности, если он предпринял все зависящие от него меры, чтобы предот­вратить совершение преступления».

По УК РФ добровольный отказ исполнителя от соверше­ния преступления не освобождает других соучастников от уголовной ответственности, которые привлекаются соответ­ственно за приготовление или покушение на преступление — в зависимости от того, на какой стадии произошел этот отказ.

Как вытекает из содержания ч. 5 ст. 31 УК РФ, добро­вольный отказ организатора или подстрекателя должен вы­ражаться в действиях, обеспечивающих предотвращение го­товящегося преступления. Помимо своевременного сообщения органам власти, иные предпринятые меры могут быть разно­образными и выражаться, например, в том, что организатор или подстрекатель отговорят исполнителя от совершения пре­ступления или пособника от оказания содействия исполните­лю, своевременно известят о грозящей опасности лицо, против которого направлено посягательство. Добровольный отказ ор­ганизатора и подстрекателя возможен только при условии предотвращения преступного результата. В противном слу­чае они несут ответственность за совершенное деяние, а их усилия предотвратить его могут быть учтены судом при на­значении наказания в качестве обстоятельства, смягчающего ответственность, что предусмотрено ч. 5 ст. 31 УК РФ.

Добровольный отказ пособника может выражаться как в действиях, так и в бездействии. Первые необходимы тогда, ко­гда пособник уже оказал содействие исполнителю. При этом он должен совершить нечто, направленное на нейтрализацию оказанной помощи. Например, в случае передачи оружия ис­полнителю — должен взять его обратно сам или обратиться за содействием к органам власти. Если все же преступление не будет предотвращено, но пособник предпринял все зависящие от него меры по предотвращению его совершения, то он не подлежит уголовной ответственности.

Бездействие пособника, создающее основание для добро­вольного отказа, может выражаться в несовершении тех дей­ствий, которые он должен был выполнить, например, пообе­щал передать исполнителю ключи от сейфа, но не сдержал обещание.

Законная и обоснованная ответственность соучастников связана с назначением справедливого наказания.

Согласно ч. 1 ст. 67 УК РФ «при назначении наказания за преступление, совершенное в соучастии, учитываются харак­тер и степень фактического участия лица в его совершении, значение этого участия для достижения цели преступления, его влияние на характер или размер причиненного или воз­можного вреда», а ч. 2 этой статьи «смягчающие или отягча­ющие обстоятельства, относящиеся к личности одного из со­участников, учитываются при назначении наказания только этому соучастнику».

Часть 7 ст. 35 названного УК установлено, что «соверше­ние преступления группой лиц, группой лиц по предваритель­ному сговору, организованной группой или преступным сооб­ществом (преступной организацией) влечет более строгое на­казание на основании и в пределах, предусмотренных настоя­щим Кодексом». Такое совершение преступления признается п. «в» ч. 1 ст. 63 данного УК обстоятельством, отягчающими ответственность.

Вместе с тем п. 5 ст. 31 УК РФ установлено, что если дей­ствия организатора преступления или подстрекателя к пре­ступлению, направленные на предотвращение преступления, не привели к этому, то предпринятые меры могут быть при­знаны судом обстоятельствами, смягчающими наказание.

Следует отметить, что отечественное уголовное законо­дательство не предусматривает ограничений ответственно­сти организатора, подстрекателя и пособника рамками ответ­ственности исполнителя. Это означает, что последнему может быть назначено не только более строгое, но и такое же по строгости или менее строгое наказание, чем другим соучаст­никам. Данное положение подтверждается и судебной практикой. Так, тезис, предпосланный определению Судебной колле­гии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР по делу Л. и Ц., гласит: «Суд с учетом степени и характера вины каждо­го из участников преступления может назначить соучастнику более суровую меру наказания, чем исполнителю преступле­ния».

5. Ксовершенному преступлению помимо соучастников мо­гут иметь отношение также другие лица, не участвовавшие в его совершении. Они признаются в отечественном уголовном праве прикосновенными к преступлению.

Прикосновенность — это уголовно наказуемая причаст­ность к преступлению, не находящаяся в ним в причинной связи.

Прикосновенность отличается от соучастия тем, что пове­дение виновных не находится в причинной связи с преступ­лением, совершенным другим лицом, и не способствует суще­ственно наступлению преступного результата.

УК РФ 1996 г. прямо предусматривает ответственность только за один вид прикосновенности — заранее не обещанное укрывательство особо тяжких преступлений (ст. 316). Недоне­сение о преступлении, признававшееся преступлением по УК РСФСР 1960 г., декриминализировано.

Кроме того, видом прикосновенности является попусти­тельство. Однако оно не предусмотрено УК РФ в качестве самостоятельного состава преступления.

Общественная опасность заранее не обещанного укрыва­тельства состоит в том, что оно затрудняет раскрытие пре­ступления, а попустительства — что оно является условием, способствующим его совершению.

Заранее не обещанное — это такое укрывательство, кото­рое не было обещано исполнителю до окончания преступле­ния. Оно не находится в причинной связи с преступлением и этим отличается от пособничества в форме заранее обещан­ного укрывательства.

С объективной стороны, заранее не обещанное укрыва­тельство выражается в действии, а именно — в физическом содействии преступнику в сокрытии от органов правосудия (в предоставлении убежища, где он может скрываться, в снаб­жении поддельным или чужим паспортом и т.д.). Сокрытие следов состоит в их уничтожении на месте преступления, в уничтожении или сокрытии предметов, имеющих на себе сле­ды преступления и т.п. действиях. Укрывательство орудий и средств совершения преступления выражается в сокрытии или уничтожении их или изменении их внешнего вида.

Так называемое интеллектуальное укрывательство или ненаказуемо вообще или наказуемо как самостоятельное пре­ступление, например, заведомо ложный донос (ст. 306 УК РФ), заведомо ложное показание, заключение эксперта, спе­циалиста или неправильный перевод (ст. 307 этого УК), со­вершенные с целью выгородить виновного.

С субъективной стороны, укрывательство характеризует­ся только прямым умыслом. Укрыватель осознает, что, во-первых, укрывает особо тяжкое преступление и, во-вторых, общественную опасность своих действий. Лицо может отве­чать за укрывательство лишь того преступления, которое оно осознавало. Поскольку состав преступления укрывательства формальный, виновный желает совершения осуществляемых им действий.

Одним из видов укрывательства является приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем. Ответственность за это предусмотрена специальной нормой, содержащейся в ст. 175 УК РФ.

Попустительство — невоспрепятствование преступлению или его непредотвращение лицом, которое имело возможность сделать это. УК не содержит специальных норм об ответственности за попустительство. Предотвращение преступле­ний, как правило, лишь моральный долг всех граждан.

Попустительство влечет ответственность лишь в случа­ях, когда оно совершено лицами, в обязанности которых вхо­дит воспрепятствование данному преступлению, и когда оно вследствие невыполнения этой обязанности образует самосто­ятельное преступление. Невоспрепятствование преступлению со стороны должностных лиц, на которых возложена такая обязанность, образует злоупотребление должностными полно­мочиями, разумеется, при наличии всех признаков, присущих этому преступлению, предусмотренных ст. 285 УК РФ.

Попустительство, совершенное лицом, на которое не воз­ложена обязанность воспрепятствовать преступлению, нена­казуемо.

С объективной стороны, попустительство выражается в бездействии. Виновный не пресекает преступной деятельно­сти сам или при посредстве других лиц или органов, хотя на него возложена такая обязанность. Попустительство не явля­ется причиной преступления и возможно только в момент его совершения.

С субъективной стороны, оно характеризуется прямым умыслом. Лицо осознает, что не препятствует преступлению и не пресекает его, осознает, что на нем лежит такая право­вая обязанность, для выполнения которой имеется реальная возможность, и желает невоспрепятствовать совершению пре­ступного деяния.

Попустительство, заранее обещанное преступнику, стано­вится соучастием, и тогда обладает всеми признаками интел­лектуального пособничества. А основанием для признания его соучастием является содержащееся в ст. 33 УК РФ указание о том, что пособником считается лицо, содействовавшее совер­шению преступления, в частности, устранением препятствий. Поэтому заранее обещанное попустительство становится со­участием в тех случаях, когда само по себе является преступ­ным. При этом ответственность виновного наступает по сово­купности преступлений — за злоупотребление должностными полномочиями и соучастие в том преступлении, совершению которого он дал обещание не препятствовать.

От заранее не обещанного укрывательства попуститель­ство отличается тем, что совершается только лицом, имею­щим возможность предотвратить преступление, и происхо­дит в момент его совершения. Кроме того, оно отличается от укрывательства тем, что последнее выражается в действии, а попустительство — в бездействии.

Контрольные вопросы

1. В новогоднюю ночь группа школьников «развлекалась» тем, что: 1) порезала обивку сидений в трамвае; 2) из хулиганских побуждений сожгла кошку; 3) из мести нанесла побои учительнице истории; 4) с корыстной целью сорвала с прохожего шапку. Какие из названных преступлений (предусмотренных ст.ст.116, 161,214, 245 УК РФ) совершены в соучастии, если в группу входили 12-летний Алябьев, 13-летйий Босов, 14-летний Вилков, 15-летний Грахов, 16-летний Драганов? Определите, сколько лиц участвовало в совершении каждого из преступлений.

2. Кузнецов обратился к своему приятелю Лукину с просьбой дать ему на несколько часов охотничье ружье. Кузнецов мотивировал свою просьбу тем, что он подозревает у своей собаки бешенство и поэтому решил ее убить. Воспользовавшись ружьем, Кузнецов в тот же день убил по мотиву ревности свою жену. Можно ли признать Лукина соучастником совершенного убийства? Какую форму вины предполагает соучастие?

3. Шкуратов, узнав о болезни Самарина - знакомого сторожа поселкового магазина, решил совершить кражу. Поздно ночью он проник в магазин и обнаружил там своего приятеля - неоднократно судимого Крюкова с наполненным различными товарами мешком. Шкуратов поприветствовал Крюкова и начал набивать в рюкзак различные ценные вещи, а Крюков покинул магазин. Оба преступника через день были задержаны и осуждены по п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ за совершение кражи в соучастии. С позиций учения о соучастии дайте оценку приговору суда. В чем выражаются объективные признаки соучастия?

4. Хамзин предложил Валееву показать свое искусство в стрельбе и пострелять пулями в мишень, нарисованную на заборе. Хамзин знал, что по другую сторону забора, как раз на уровне мишени, находился Мусин, к которому Хамзин питал злобу. После первого выстрела за забором послышался стон. Мусин был тяжело ранен. Можно ли действия Хамзина и Валеева рассматривать как соучастие? Как квалифицировать содеянное?

 

 

[1][1] См.: Герцензон А.А. Квалификация преступления. – М., 1947. – С.4; Левицкий Г.А. Квалификация преступлений. – М., 1981. – С.4; Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. – М., 1984. – С.11; Малыхин В.И. Квалификация преступлений: теоретические вопросы. – Куйбышев, 1987. – С.6; Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. – М., 2007. С.5; Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. – М., 2005. – С. 18; и др.

[2] Благов Е.В. Квалификация при совершении преступления. – М., 2009. – С.11.

[3] Малыхин В.И. Квалификация преступлений: Теоретические вопросы. – С.13.

[4] Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. – С.5.

[5] Наумов А.В. Законы логики при квалификации преступлений. –М., 1978. – С.23

[6] См.: Уголовное право России: в 2 т. / отв. ред. А.Н. Игнатов, Ю.А. Красиков. – М., 1998. – Т.1.- С. 327-329.

[7] Лаптева Е.Н. К вопросу о понятии квалификации преступления // Юридическая техника и вопросы дифференциации ответственности в уголовном праве и процессе / под ред. Л.Л. Кругликова. = Ярославль, 1998. – С. 53-54.

[8] Беляев В.Г. Применение уголовного закона. – Волгоград, 1998. – С.51.

[9] Благов Е.В. Квалификация при совершении преступления. – М., 2009. – С.17.

[10] Рарог А.И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. СПб., 2003. С. 16-17.

[11] Пионтковский А.А., Меньшагин В.Д. Курс советского уголовного права. Часть Особенная. Т. 1 С. 37.

[12] Алексеев С.С. Общая теория права. Т. 2. М., ЮЛ, 1982. С. 330.

[13] Нерсесянц В.С. Общая теория права и государства. М., 2000. С. 498-501.

[14] Куринов Б. А. Научные основы квалификации преступлений. — М.: Из­дательство Московского университета, 1984. С. 20.

[15] Там же.

 

[16] См.: Федеральный конституционный закон «О судебной системе в Рос­сийской Федерации» от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ (СЗ РФ, 1997, № 1, ст. 1).

 

[17] Лаптева Е.Н. О видах квалификации преступлений // Юридические записки Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова / под ред. В.Н. Карташова, Л.Л. Кругликова, В.В. Бутнева. – Ярославль, 1998. – Вып. 2. – С. 232.

[18] Благов Е.В. Указ. Соч. С. 22.

[19] Сабитов Р.А. Теория и практика квалификации уголовно-правовых деяний. М., 2003. С.7.

[20] Кудрявцев В.Н. Теоретические основы квалификации преступлений. М., 1963. С. 65.

[21] Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. Тольятти, 1998. С. 13.

[22] О декларативной и фактической дифференциации преступлений по степени общественной опасности см. подробнее: Босхолов С. С. Основы уголовной политики: Конституционный, криминологический, уголовно-правовой и информационный аспекты. — М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР», 1999. С. 100-102.

[23] Кудрявцев В.Н.Общая теория квалификации преступлений. М., 2007. С. 33.

[24] Чернышевский Н. Г. Избранные философские сочинения. М. 1938 С. 454.

 

[25] Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 2007. С.37.

[26] Нарский И.С. Диалектическое противоречие и логика познания. М., 1969. С. 186.

[27] Нарский И.С. Указ. Соч. С. 183.

[28] Кириллов В.И., Старченко А.А. Логика. М., 1998. С. 5.

[29] Кудрявцев В.Н. Указ. Срч. С. 53.

[30] Кудрявцев В.Н. Указ соч. С. 54-55.

[31] Рарог А.И. Указ соч. С. 29-43.

[32] Гаухман Л.Д. Указ соч. С. 267.

[33] Гаухман Л.Д. Указ. соч. С. 272-273.

[34] Сабитов Р.А. Указ. соч. С. 50.

[35] См.: Кудрявцев В.Н., Указ. соч., Куринов Б.А. Указ. соч., Рарог А.И. Указ. соч. С. 51.

[36] Никонов В.А. Указ. соч. С. 33.

[37] Крысин Л.П. Указ. соч. С. 744.

[38] Российское уголовное право / под ред. А.И.Рарога, Общая часть, М., 2002г., С. 20.

[39] Куринов Б.А.Научные основы квалификации преступлений. М., 1984. С. 27.

[40] Сабитов Р.А. Указ. соч. С. 53.

[41] Кузнецова Н.Ф. Преступление, состав преступления, диспозиция уголовно-правовой нормы// Вестник МГУ (Серия «Право»). 1967. № 54. С. 40; См также Жеребкин В.Е. Логический анализ понятий права. Киев, 1976. С. 62.

[42] Рарог А.И. Указ. соч. С. 45.

[43] Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С. 104-107

[44] Там же. С.108.

[45] Пикуров Н.И. Действительные и мнимые проблемы бланкетной диспозиции уголовного закона // Уголовное право: стратегия развития в xxi веке. М., 2005. С. 72.

[46] Там же. С. 73.

[47] Существуют и другие точки зрения на конструкцию уголовно-правовой нормы Согласно одной из них, уголовно-правовая норма состоит из гипотезы (описание признаков преступления) и диспозиции (мера наказания), санкции же в ней нет. Норма обращена не ко всем гражданам а к юристам следователям, судьям, прокурорам (см Смирнов В Г Функции советского уголовного права Л, 1965 С 34 и след)

[48] Игнатов А. Н., Костарева Т. А. Уголовная ответственность и состав преступления. Лекция 4. //Уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М., ИНФРА-М-Норма, 1996. С. 26.

[49] Уголовное право. Общая часть. Курс советского уголовного права. Часть Общая. Т..1 Уголовный закон. М., 1970. С. 181.

[50] См. Курс советского уголовного права Часть Общая Т I Уголовный закон М 1970 С. 180-182.

[51] См. Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. М. 1957. С. 60, Пионтковский А. А. Учение о преступлении. С.108, Игнатов А. А., Костарева Т.А. Цит. Соч. С. 27.

[52] Брайнин Я. М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. М., 1963. С. 94.

[53] Курс советского уголовного права. Часть Общая. 1970. С.89; Российское уголовное право. Общая часть. Учебник. М., 1997. С. 84.

[54] Кузнецова Н.Ф. Преступление, состав преступления, диспозиция уголовно-правовой нормы / Вестник МГУ. (Серия «Право». 1967. № 54. С. 44.

[55] Кондаков Н.И. Логический словарь. С. 381.

[56] Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. – С.5.

[57] Наумов А.В. Законы логики при квалификации преступлений. –М., 1978. – С.23

[58] См.: Уголовное право России: в 2 т. / отв. ред. А.Н. Игнатов, Ю.А. Красиков. – М., 1998. – Т.1.- С. 327-329.

[59] Лаптева Е.Н. К вопросу о понятии квалификации преступления // Юридическая техника и вопросы дифференциации ответственности в уголовном праве и процессе / под ред. Л.Л. Кругликова. = Ярославль, 1998. – С. 53-54.

[60] Беляев В.Г. Применение уголовного закона. – Волгоград, 1998. – С.51.

[61] См., например: Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации пре­ступлений.— М.: «Юридическая литература», 1972. С. 196-238; Кудряв­цев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. — 2-е изд., пере-раб. и дополн. — М.: «Юристъ», 2001. С. 169-209; Андреев И. В. Теорети­ко-правовые основы квалификации преступлений // Автореф. дисс.... канд. юрид. наук. — Омск: Омская академия МВД России, 2000. С. 14-17.

 

[62] Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М.,, 2005. С. 314.

[63] Куринов Б.А. Указ. соч. С. 58.

[64] Рарог А.И. Указ. соч. С. 50.

[65] Гаухман Л.Д. Указ. соч. С. 315.

[66] Левицкий Г.А. Квалификация преступлений. М., 1981. С. 11.

[67] См.: Российское уголовное право. Курс лекций. Т. 3 / Под ред. А.И. Коробеева. 1998. С. 18.

[68] Гаухман Л. Нужна правовая экспертиза по уголовным делам // Законность, 2000, № 4. С. 21-24.

 

[69] Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С. 10.

[70] Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. М., 1957. С. 243-244.

[71] См.: Куринов Б.А. Указ. соч. С. 177. Иногамова-Хегай Л.В. Указ. соч. С. 74.

[72] См.: Иногамова-Хегай Л.В. Указ. соч. С. 84-85.

[73] Там же. С. 86.

[74] Бюллетень Верховного Суда СССР 1970 № 6. С. 21.

 

[75] См.: Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С. 226; Иногамова-Хегай Л.В. Указ. соч. С. 110.

[76] Волков Б.С. Мотивы и квалификация преступлений. С. 29.

[77] См.: Иногамова-Хегай. Указ. соч. С. 126.

[78] Соответственно: Иногамова-Хегай Л.В. Конкуренция норм уголовного права. С. 134; Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. С. 231.

[79] Бюллетень Верховного Суда СССР. 1972. № 4.

[80] Благов Е.В. Квалификация при совершении преступления. М., 2009. С. 79.

[81] Благов Е.В. Указ. соч. С.81.

[82] См.: БВС РФ. 2003. № 10. С. 23.

[83] См.: Дурманов Н.Д. Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву. М., 1955. С. 13.

[84] Кузнецова Н.Ф. Ответственность за приготовление к преступлению и покушение на преступление по советскому уголовному праву. М., 1958. С. 47.

[85] Тишкевич И.С. Приготовление и покушение по советскому уголовному праву (понятие и наказуемость). М., 1958. С. 38.

[86] См.: Российское уголовное право. Курс лекций. Т. 1. Владивосток. 1999. С. 428.; Сабитов Р.А. Указ. соч. С. 90.

[87] См.; Рарог А.И. Указ. соч. С. 215-217.

[88] См.: Куринов Б.А. Указ. соч. С. 121.

[89] См.: Сабитов Р.А. Указ. соч. С. 91-92.

[90] См.: БВС РФ. 2000. № 5. С. 12.

[91] См.: Сабитов Р.А. Указ. соч. С. 94.

[92] См.: Козлов А.П. Указ. соч. С. 159.

[93] См.: Р. Галиакбаров. Юридическая природа группы лиц в уголовном праве // Советская юстиция, 1970, № 20.С.21.

[94] См.: Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1982, № 8. С. 4-5.

[95] Бюллетень Верховного Суда СССР, 1977, № 6. С. 27-28.

[96] См., напр.: Рарог А.И. Указ. соч. С. 240-241.

[97] См., например: Комментарий к Уголовному кодексу РСФСР. М., 1980. С. 38; Комментарий к Уголовному кодексу РСФСР. М., 1984. С. 39.

[98] Учебник уголовного права: Общая часть /под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. С. 187.

[99] Иногамова-Хегай Л.В. Указ. соч. С. 135.

[100] СМ.: Благов Е.В. Указ. соч. С. 153.

[101] См.: Благов Е.В. Указ. соч. С. 131.

[102] См.: Пионтковский А.А. Учение о преступлении. М., 1961. С. 583.

[103] Иногамова-Хегай Л.В. Указ. соч. М., 1999. С. 101.

[104] См.: Тельнов П.Ф., Указ. соч. С. 153; Рарог А.И. Указ. соч. С. 229; Благов Е.В. Указ. соч. С. 155.