Необходимость и основные предпосылки принятия “жеты жаргы

Политология

 

Семестровая работа №1

 

Тема: Развитие политической мысли в Казахстане

Вариант 1.9

Выполнил:Курганбеков.Н.Т

РЭТ-15-5

№153123

Проверила:Бисенова.A

 

 

Алматы 2015

СОДЕРЖАНИЯ

 

 

1 Введение 3-7стр

 

2 Основная часть 8-14 стр.

1.1Необходимость и основные предпосылки принятия “жеты жаргы “

1.2Основное положение “Жеты жрггы “

1.3Роль и значение “Жеты жаргы “ как главного политика-правого документа 17в

 

3 Заключение 15 стр.

 

4 Список используемой литературы 16 стр.

ВВедение

.

.

Казахстанская политология переживает не только процесс собственного становления. В состоянии становления находится и казахстанская национально-государственная идентичность, а также казахстанская научная идентичность.

Казахстан имеет очень древнюю оседло-кочевую культуру, Эта культура к 19 в. имела специфические, структурно очень сложные способы организации власти (роды, племена, жузы, внежузовые сословия тора и ходжа и т.д.) и специфические способы ее осмысления в рамках народной культуры, сформировавшейся в ее классических формах уже в кипчакский и золотоордынский периоды. Все это было обогащено разновременными цивилизационными влияниями исламского мира, России и, в меньшей степени, Китая. Синтез кипчакской культуры с исламской еще в IX в. дал замечательные образцы политической мысли, связанные с мусульманской интерпретацией политических сочинений Платона и Аристотеля (аль-Фараби).

Абу Наср Мухаммад ибн Мухаммад ибн Тархан ибн Узлаг аль-Фараби (873-950) - один из крупнейших представителей восточной философии. Аль-Фараби - автор комментариев к сочинению Аристотеля (отсюда его почётное прозвище «Второй учитель») и Платона. Его труды оказали влияние на ибн Сину, ибн Баджу, ибн Туфайля, ибн Рушда, а также на философию и науку средневековой Западной Европы, где он был известен под латинизированным именем Alpharabius.

Ряд социально-этических трактатов аль-Фараби посвящен учению об общественной жизни («Трактат о взглядах жителей добродетельного города», «Книга о достижении счастья», «Указание путей счастья», «Гражданская политика», «Книга о войне и мирной жизни», «Книга изучения общества», «О добродетельных нравах»). Опираясь на политические и этические идеи греческих философов, прежде всего Платона и Аристотеля, и используя социальные идеи древнего Востока, аль-Фараби разработал стройную теорию общественного устройства.

Во главе добродетельных городов находятся правители-философы, выступающим одновременно и в роли предводителей религиозной общины. В добродетельных городах стремятся к достижению истинного счастья для всех жителей, господствует добро и справедливость, осуждаются несправедливость и зло. Добродетельным городам Фараби противопоставляет невежественные города, правители и жители которых не имеют представления об истинном счастье и не стремятся к нему, а уделяют внимание только телесному здоровью, наслаждениям и богатству.

Одним из самых замечательных людей в истории Центральной Азии является великий сын казахского народа, выдающийся мыслитель и просветитель, ученый и дипломат Чокан Чингисович Валиханов (1835-1865). Патриот своей Родины, мечтавший об ее лучшем будущем, Валиханов постоянно думал о проблемах исторически необходимой модернизации казахского социума. Этому сюжету была посвящена одна из последних работ Чокана Чингисовича - созданная в Омске в феврале 1864 г. «Записка о судебной реформе». По свидетельству друга Валиханова, путешественника Г.Н. Потанина, тяжело больной Чокан Чингисович диктовал вслух это свое сочинение, а затем собственной рукой вносил в его текст необходимую правку.

В «Записке о судебной реформе» Валиханов, прежде всего, всесторонне и глубоко подошел к оценке в целом роли и характера реформаторского варианта изменений в жизни общества. По твердому убеждению Чокана Чингисовича, полезны были «только те реформы, которые способствуют улучшению быта человека, и вредны те, которые почему-либо мешают достижению этой цели». Развивая далее эту свою мысль, Валиханов особо подчеркивал то, что «всякая реформа, имеющая целью общественное благосостояние, только тогда может достигнуть предположенной цели, не подвергаясь разным случайностям, когда известны [ее] нужды и средства». Отмечая необходимость тщательной предварительной подготовки реформ, казахский просветитель полагал, что при их введении следует неуклонно соблюдать «тот метод, который употребляется в сельском хозяйстве при культивировании растений». В этой связи следует обратить внимание на то, что Чокан Чингисович разделял критическое отношение славянофилов к реформам Петра I. Он осуждал их «насильственный», «сокрушительный» характер и полагал, что подобные методы и пути преобразований могут стать для народа лишь «величайшим бедствием».

Валиханов искренне верил в лучшее будущее для своего народа и считал, что оно будет тесно связано с грядущей судьбой России. По его словам, для реализации необходимых преобразований и в России, и в казахской степи крайне необходимы были «саморазвитие, самозащищение, самоуправление и самосуд».

Чокан Чингисович отнюдь не идеализировал существовавшие в казахской среде судебные обычаи, в частности суд биев. Однако он подчеркивал, что власть [в данном случае царская администрация] должна была считаться с устоявшимися представлениями «большинства киргизского народа». По его мнению, данная традиция была, несомненно, архаична, но она соответствовала господствующим тогда в казахском обществе «родовом быте и родовым отношениям». Отсюда Валиханов делал вывод о преждевременности тогда ликвидации суда биев и полагал, что лишь дальнейшее эволюционное развитие казахского социума может позволить со временем уйти от подобной юридической архаики и перейти к более совершенным методам и формам судопроизводства.

Многие наблюдения и оценки, содержащиеся в составленной более 140 лет тому назад «Записке о судебной реформе» Чокана Валиханова в целом звучат достаточно актуально и в наши дни. В условиях сложного, во многом противоречивого процесса очередной модернизации, происходящей в Центральной Азии и в России, продолжают быть полностью справедливыми мудрые слова Чокана Чингисовича о том, что «вопросы о реформах требуют… большей осторожности и больших соображений, ибо от них зависит народное «быть или не быть».

Начиная с середины XIX в. усилиями казахских просветителей (вроде Ч. Валиханова) начался плодотворный синтез казахской и русской культур и усвоение, таким образом, западноевропейского культурного наследия, включая ее политическую и политологическую компоненты.

Тем не менее, все это богатейшее историко-культурное наследие пока не связывает и не задает устойчивое русло развития политической мысли до такой степени, как это происходит в России. Это, в принципе, может дать существенные преимущества в плане открытости западным влияниям и творческого усвоения мировой политологической традиции.

Начиная с середины XIX в. взаимодействие с культурой России и усвоение через ее посредство европейской цивилизации стало основным фактором, определявшим эволюцию духовной жизни Казахстана. Свое влияние на сходство политических культур двух стран оказали и управление сходными структурами власти в царский и советский период и интенсивное переселение русскоязычного населения в Казахстан и, особенно, советские модернизация и русификация. Наконец, после распада СССР обе страны столкнулись со структурно сходными в ряде параметров ситуациями. Поэтому неудивительно, что описанные выше особенности экспертно-политологического сообщества России по сравнению с соответствующими сообществами стран Запада, проявляются и в Казахстане.

Независимые казахские государства прошлого не были частью европейской системы, наследницей которой и является современное мировое сообщество.

Политическая система Казахстана уже в советский период отличалась от политической системы в русских областях России (приближаясь к политической системе некоторых национальных республик Российской федерации). Значительно большую роль в ней играли кланово-родственно-племенные связи, а факторы идеологии отступали на второй план. Поэтому и после обретения независимости идеологические расколы оказались менее значимыми и менее глубокими. Соответственно, в Казахстане не так четко просматривается роль политологов как творцов квази-религиозных идеологий «спасения нации».

Политическая конкуренция и борьба за ресурсы в Казахстане после распада СССР всегда были намного более скромными, чем в России. Поэтому и использование политических технологий также носит намного меньшие масштабы. Несмотря на свою историческую связь с российской, казахстанская бюрократия все-таки имеет свои особенности, связанные с историей. Ей свойственно меньшее стремление вмешиваться в повседневную жизнь людей. Органической частью жизни казахов XVIII-XIX вв. исторически была большая по сравнению с Россией автономия и независимость различных сообществ по отношению к государству. Поэтому и стремление государства постоянно реформировать жизнь общества в Казахстане существенно меньше, чем в России.

Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев давно уже сломал всe привычные представления и стереотипы об уровне политической мысли и политического руководства в Средней Азии. Он известен как инициатор и активный участник миротворческих процессов, воплотившихся уже в Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), Договор о коллективной безопасности, Таможенный союз, Шанхайский форум. В определенной степени он заслужил и международное доверие как возможный участник переговорных процессов в качестве посредника или гаранта. Так было, к примеру, во время процесса мирного урегулирования в Афганистане и других событий, которые, в частности, касались и федеральных проблем России. И, разумеется, то обстоятельство, что Казахстан, бывшая «лаборатория дружбы народов», уже много лет живет в полном мире и согласии, говорит само за себя и только подтверждает политическую продуктивность миротворческих усилий Нурсултана Назарбаева. политический идентичность социум казахстан

Ныне, в свете глобального кризиса, евразийская инициатива обретает новое поле для приложения. Нурсултан Назарбаев предлагает мировому сообществу план радикального обновления. Глубинные противоречия мировой валютно-финансовой системы ясно указывают нам и путь реформирования ее архитектуры. Базовые предложения президента в этом направлении поддерживают видные экономисты и финансисты как в нашей стране, так и в мире. В пользу единой мировой валюты высказывались принимавшие участие в форуме лауреаты Нобелевской премии по экономике Эдмунд Фелпс и Роберт Манделл.

Данная актуальная инициатива президента Казахстана, вне всякого сомнения, пополнит глоссарий современной политической мысли. Впрочем, как и иные интеграционные инициативы Главы государства, которые, успешно разрушая старые подходы, на деле доказывают свою жизнеспособность.

В стране развиваются политические институты, проводятся свободные и открытые выборы, обеспечены политический плюрализм и многопартийность. Применительно к нынешнему этапу становления новых демократических институтов в Казахстане можно говорить о завершении строительства основ либерально-правового государства и переходе страны к этапу консолидации сложившейся политической системы. Осуществились коренные перемены в структуре государственного управления и законодательного обеспечения деятельности новых политических институтов, изменилось гражданское самосознание населения Казахстана, реально участвующего в процессах политической модернизации. Социологические исследования показывают, что в настоящее время большинство казахстанцев достаточно высоко оценивают уровень демократичности политической системы своей страны.

Сегодня страна стоит на рубеже нового этапа политической модернизации. Основная цель проводимых в Казахстане политических реформ изначально была направлена на строительство демократического государства с развитым гражданским обществом, что, в свою очередь, возможно лишь на основе эффективно функционирующей рыночной экономики. И можно смело утверждать, что цель эта для нашей страны вполне достижима, особенно если учесть существующую общественную поддержку курса политических реформ.

 

Основная часть

Необходимость и основные предпосылки принятия “жеты жаргы

В истории Казахстана ханского периода известен законодательный памятник "Жеты Жаргы" ("Семь установлений"). Его создателем принято считать хана Тауке, поэтому его также именуют "Законы Тауке-хана". По одной из версий Тауке собрал для совета трех влиятельных биев - из Старшего Жуза Толе бия, из Среднего Казбек бия, из Младшего Айтеке бия, обсудив наиболее часто встречающиеся ситуации правового характера они составили и утвердили законоположения. По времени их появление вероятнее всего относится к 70-м годам XVII века. Это было сложное время в истории Казахского ханства. Тауке приходилось вести войну на два фронта - с Аштарханидами за присырдарьинские города и на юго-востоке с ойратами. Изнурительная жестокая война с джунгарами была неизбежной. К тому же внутри ханства не прекращались распри. Чтобы внутренне укрепить ханство и были приняты эти законоположения.
В "Жеты Жаргы" были закреплены основные принципы и нормы права средневекового казахского общества. Обычное право было кодифицировано, дополнено законоположениями предшественников Тауке, ханов Касыма и Есима. "Законы Тауке-хана" юридически закрепляли нормы административного, уголовного, гражданского права, а также положения о налогах, религиозных воззрениях, то есть охватывали практически все стороны жизни.
Согласно "Жеты Жаргы" верховная власть в государстве сосредоточивалась в руках хана. Управление осуществлялось посредством султанов и родоплеменных старшин, через народные собрания - курултаи, где присутствовавшиедолжны были иметь при себе оружие[2].
Уголовно-правовые нормы предусматривали преступления: убийство, увечье, изнасилование, побои, оскорбления, неисполнение сыновьего долга, воровство, прелюбодеяния и другие. Наказания предусматривали кровную месть: кровь за кровь, увечье за увечье. Устанавливался откуп от наказаний - 30 кун. Смертная казнь применялась в форме повешения и побивания камнями за убийство мужа женой, убийство женщиной незаконно прижитого ребенка, прелюбодеяние жены, богохульство.
Размер куна зависил от социального положения преступника и потерпевшего. Так, за убийство простого мужчины убийца мог откупиться, отдав его родственникам 1000 баранов, за женщину - 500, за убийство султана или ходжи кун взимался как за семь простых человек. Стоимость раба равнялась стоимости ловчего беркута или охотничьей собаки.
За увечья устанавливался кун скотом: за большой палец - 100 баранов, за мизинец - 20. За воровство - стоимость украденного возмещалась в размере "трижды девять раз". За украденного верблюда возвращался верблюд, плюс один пленный, к лошади плюс верблюд, к овце - лошадь, так как 1 верблюд равнялся 3 лошадям или 10 овцам.
Применялись и другие наказания: конфискация имущества - за принятие христианства; изгнание - за убийство мужа беременной женщиной; предание публичному позору - за оскорбление родителей.
Был принцип коллективной ответственности, то есть наряду с личной ответственностью, ее нес не только персонально виновный, но и его родственники. Совершение двух или нескольких преступлений влекло суммирование наказаний.
Женщины, дети, слуги, рабы не могут быть свидетелями в суде, В области семейно-брачных отношений было право родителей на жизнь детей. Устанавливалось наследственное право.На суде для обвинения без очевидных улик требовалось от 2 до 7 свидетелей, в случае их отсутствия требовалась присяга. Судебная и административная власть небыли отделены друг от друга. "Жеты Жаргы" действовали в пределах всего Казахстана.
Казахское общество состояло из двух основных социальных групп, различавшихся не столько по экономическим, сколько по политическим и правовым признакам. Это ак суйек - белая кость, к ней относились только чингисиды - потомки Чингисхана и ходжи - потомки сподвижников пророка Мухамеда. Остальные группы относились к кара суйек - черной кости[3].
Чингисиды по праву рождения приобретали титул султана, также употреблялись термины оглан, торе, означавшие нецарствовавших потомков Чингис-хаь-а по мужской линии. Этот атрибут был естественно им присущий и не зависел от их материального и духовного состояния. Чингисиды могли претендовать на ханский престол в любом государстве, где соблюдались традиции монгольской империи, они не относились ни к одному племени.
Управление казахским обществом осуществлялось ханом через султанов и правителей родов, которые "собирались осенью в одно место, в середине степи, для рассуждения о делах народных", как гласил один из пунктов "Жеты Жаргы".
На вершине социальной иерархии находился хан. Согласно обычаю преимущественное право на ханский престол имел старший в династийном роде. При возведении на ханство соблюдался древний обряд вознесения на войлоке. Провозглашаемого ханом сажали на белый войлок и трижды поднимали его за концы. Обряд сопровождался пиршеством. Хан выполнял следующие функции: он распоряжался всеми землями, всей территорией ханства; был верховным главнокомандующим, объявлял войну и заключал мир, определял внешнеполитический курс, был главнымдействующим лицом в дипломатических отношениях; хан выполнял функции верховного законодателя и судьи. Хана окружали советники, помощники, дружина и прислуга. В XVII и первой половине XVIII веков местами пребывания казахских ханов стали Ташкент и Туркестан.
Нецарствующие чингисиды-султаны наделялись улусом и были его полновластными правителями. Территория улуса, его передача или отчуждение осуществлялось ханом. Султан был правителем улуса с правом управления и командирования улусным войском. Султаны не несли никаких повинностей, кроме военной. Они освобождались от телесного наказания и не подлежали суду биев. Судить их мог только старший султан или хан. Самозванство в принадлежности к белой кости наказывалось полным куном, как за убийство мужчины.
В составе черной кости особыми правами обладали бии -предводители родов и племен. Их влияние определялось многочисленностью, силой, древностью происхождения возглавляемых ими родов. В подвластных родах биям принадлежала судебная, административная и военная власть. Бии играли политическую роль наряду с султанами, как предводители родов они участвовали в решении общегосударственных дел. Наиболее влиятельные из них входили в совет биев при хане.
В казахском обществе существовало деление по имущественному состоянию, были баи - богатые и кедей бедные. Баи составляли многочисленную прослойку общества, но они не составляли особое сословие. Баи были среди биев рядовых кочевников и других групп. Богатство давало огромные выгоды, общественный престиж и влияние, но не давало особых политических прав. Даже нищий представитель белой кости обладал всеми правами и привилегиями этого сословия, на которые не мог претендовать бай, обладавший огромным состоянием, но не имевший знатногопроисхождения. В казахском обществе важное место занимало мусульманское духовенство.
Юридическим лицом, обладающим личными и имущественными правами был лично свободный кочевник. Защита свободы личности и его прав обеспечивалось исключительно солидарностью членов рода, государственный аппарат таких функций не выполнял. Таким образом личность имела смысл только как часть рода. Простолюдины составляли нижнюю ступень общественной лестницы.